Сара не смогла сдержать вздох. Ей не требовались ничьи инструкции, и провести утро за обсуждением праздника – последнее, чего ей хотелось. Сегодня ей было нужно время, чтобы собраться с мыслями.
– Миссис Сандерс, я немного спешу, но я очень хотела бы выслушать ваши предложения, – вежливо ответила она. – В воскресенье вечером у Грейси Мэй состоится встреча членов организационного комитета, и, если вы захотите присоединиться, мы с радостью примем вас. Планируется ужин, в ходе которого мы обсудим все детали.
Сара видела, что миссис Сандерс еле сдерживает желание поделиться своими мыслями немедленно.
– Ну, если у тебя сейчас нет времени… – недовольно протянула пожилая дама.
Сара помахала ей рукой:
– Увидимся в воскресенье!
Она тут же ощутила укол вины. Обычно Сара с удовольствием останавливалась и болтала со всеми, но в последнее время ей стало казаться, что слишком многие относятся к ее желанию помочь как к чему-то само собой разумеющемуся.
Сара поборола желание ссутулиться и окинула улицу внимательным взглядом. Она не видела, куда направился Тодд, и ей не хотелось случайно столкнуться с ним. Только не сейчас, она совсем к этому не готова.
Возможно, Сара и выглядела привлекательнее, чем обычно, но общение с Тоддом пока не входило в ее планы.
Она вспомнила слова Нейта: "Ты поможешь мне с моей семьей, а я помогу тебе с Тоддом".
Сара была не из тех, кто любит игры или загадки, но после того, как она увидела Тодда, предложение Нейта показалось ей заманчивым. Однако эта дурацкая идея: сказать, что они намерены пожениться, когда она еще не разведена… А может, что-то в этом есть?
Но выдержит ли она, если будет видеть Нейта чаще? В глубине души Сара не простила его и, возможно, никогда не простит, но, учитывая все то, что происходит с ней сейчас…
Помочь Нейту вновь зажить нормальной жизнью – достойное занятие на время летних каникул. Сара отчаянно хотела помочь ему, это желание было сродни саднящей ране в сердце. Обида обидой, но ведь когда-то они очень много значили друг для друга.
– Сара?
Она подняла голову и поняла, что, задумавшись, чуть было не прошла мимо собственной матери.
– Мама! Мне как раз нужно с тобой поговорить.
Мать со смехом сказала сопровождающей ее подруге:
– Это значит, что мой день окончен.
Сара взяла мать под руку и отвела ее в сторонку. Ей совсем не улыбалось беседовать, стоя в очереди в овощной лавке.
– Так кто или что тебя так переполошило? – поинтересовалась мать.
Сара улыбнулась. Интересно, стала бы мать использовать эту фразу, знай она, о ком пойдет речь?
– Нейт вернулся в город, – сообщила Сара матери за обедом, чуть позже.
– Нейт Кэлхаун?
Сара ощутила себя девчонкой, рассказывающей про своего первого кавалера.
– Нет, другой, – съязвила молодая женщина.
Мать приподняла бровь, показывая этим, что она не в восторге, когда над ней насмехаются.
– Как мило, что он вернулся. Он приехал на праздник? Или чтобы принять участие в панихиде по отцу?
Сара отхлебнула кофе:
– Кажется, он вернулся насовсем.
Эта мысль ужаснула ее – произнесенная вслух, она доказывала, что все происходит на самом деле. Городок у них маленький, и, если Нейт действительно вернулся, ей предстоит видеть его очень часто, вне зависимости от того, хочет она или нет.
– Ты же не собираешься…
– Нет!
Матери не нужно было договаривать фразу до конца, чтобы Сара поняла, что та намерена сказать. Она никогда не будет думать о том, как вернуть то, что у них было… Или, может, стоит попробовать? Тот поцелуй… Сара постаралась выбросить его из головы.
– Вспомни, я же видела, как он уезжал и обещал вернуться за тобой, – не унималась мать. – Но не вернулся. Когда он…
– Забудь все, что я говорила, – прервала ее Сара. – Просто я увидела его вчера, и вкупе с тем, что сейчас происходит, и с тем, что произошло конкретно с ним… Все это загнало меня в тупик.
Мать окинула ее долгим, внимательным взглядом, прежде чем взять дочь за руку и поцеловать.
– Вы с Нейтом были чудесной парой, родная, и ты знаешь, как тепло я к нему относилась, но не забудь, что тогда тебе было очень больно. Я обожала Нейта, но вы с ним пошли разными дорогами, и я не желаю, чтобы ты вновь пережила ту боль – особенно после всего, что случилось с тобой в последнее время.
Сара пересела поближе к матери и обняла ее:
– Ну да, мой грядущий развод. – Она скорчила гримасу. – Может, мне вообще стоит забыть о мужчинах?
– Ну, Тодд – совсем другое дело, – заметила мать. – Что бы между вами двумя ни произошло, я ни капли не сомневаюсь, что Нейт искренне любил тебя.
Сара взяла мать за руку и покачала головой:
– Давай никогда больше не будем говорить о том, почему они оба бросили меня, не то, боюсь, я начну комплексовать. А что касается Нейта… Сделать мне больно – это его решение, и я до сих пор не простила его.
Впрочем, в последние годы Саре пришлось наблюдать слишком много сердечной боли в сфере отношений. Возможно, общение с Нейтом как с другом все усложнит.
Но тот поцелуй… Черт побери! Почему это воспоминание всплывает в самые неподходящие моменты? А ее губы трепещут, будто это произошло только что. Где же гнев? Что случилось с ее гневом?
– Спасибо за ободряющую беседу, мам, но мне пора. Я тебе говорила, что вчера впервые ездила на Мэдди? – Сара воспользовалась шансом сменить тему разговора.
Мать улыбнулась:
– Это именно то, что тебе нужно, – приятная прогулка на лошади.
Наверное, не стоит докладывать матери, где и с кем она намерена кататься…
Нейт поморщился, перебрасывая ногу через седло. Он привык к постоянной боли, но порой, когда нога болела так, как сейчас, это заставало его врасплох.
– Ты в порядке? – крикнул ему Джонни.
Нейт поправил шляпу и послал лошадь вперед:
– Да, спасибо за лошадку.
Нейту нравилось, что шурин предоставил ему свободу. Он сделал себе зарубку в памяти: непременно сказать сестре, что ему нравится ее новый муж.
Нейт попробовал использовать стремена, но боль усилилась, поэтому он вынул обе ноги из стремян и постарался расслабиться. Он вернулся в родные края и именно здесь надеялся обрести мир и покой.
Нейт должен был привести в порядок свои мысли и решить, какого черта он будет делать дальше и как будет привыкать ко всему вновь. В то время как вся семья была занята подготовкой к празднику, попутно осмысляя тот факт, что вернулся родственник, которого многие никогда не видели, а у отца была другая жизнь до женитьбы на их матери, Нейт думал о другом.
Его терзали чудовищные воспоминания. Его ноздри все еще ощущали запах выстрелов, раздающихся совсем близко, когда он меньше всего их ожидал. А нога Нейта болела всякий раз, когда он думал о своем друге, – она словно была связана с его памятью и с тем, что он утратил.
Нейт закинул стремена на холку лошади, чтобы они не били его по лодыжкам, и пустил лошадь рысью, а потом собирался перейти на галоп. Ему не нравилась тряска при рыси, и будь он проклят, если не удержит равновесие без стремян.
Нейт сел в седло, едва научившись ходить, а когда подрос, сопровождал отца в поездках по ранчо, если удавалось. Поэтому сейчас его место было именно в седле. Ему было необходимо воссоединиться с той частью прошлого, которое не причиняло ему страданий, вспомнить, каково это – находиться дома, среди семьи.
Сара была права. Может быть, не в том, что ему нужно поговорить с кем-то, но в том, что касается лошадей и земли. Нейт не принадлежал к тем парням, которые шли в армию, желая избежать чего-либо. Он вырос в прекрасной семье и покинул ее, потому что просто хотел что-то изменить в своей жизни.
Сара… Прошлой ночью она зажгла в нем искру, которую он в течение многих месяцев считал погасшей навсегда, но ему трудно опереться на это. Она вышла замуж за его приятеля, а сейчас ее сердце, скорее всего, разбито, и она нуждается в отношениях, чтобы забыть о неудавшемся браке.
Но он не намерен стать ее мужчиной. Когда-то он любил Сару всем сердцем, но сейчас не собирается вновь возвращаться к этому. И не важно, насколько он желал ее после того, как поцеловал эти пухлые губки прошлой ночью…
Сара чувствовала, что ее голова вот-вот взорвется. Не от вина, но от того, как много времени у нее ушло на то, чтобы вернуться к машине и доехать до ранчо Кэлхаунов. Организация праздника обернулась большим объемом работы. Собрать всех вместе было несложно, но иметь дело с консервативно настроенными людьми, отстаивающими свое мнение по поводу того, что должно и не должно случиться… Это действовало на нервы. Особенно когда эти люди не давали ей прохода. Один даже пристал к Саре, когда она пыталась пройти к своей машине.
Но теперь она на ранчо, и можно расслабиться. Всякий раз, когда Сара садилась в седло, все напряжение чудесным образом улетучивалось. Начать обучение молодой лошадки, наверное, было лучшим решением за последнее время.
Сара подобрала поводья.
– Ты готова сбросить пар, Мэдди? – Она свистом подозвала свою собаку и направила кобылу вперед. – Но!
Молодая женщина поборола желание закрыть глаза, когда ветер начал хлестать ее по лицу. Но, честно говоря, дело было вовсе не в ветре…
Встреча с Тоддом вернула все обратно, заставила ее отчаянно желать малыша. Сара грустила не по Тодду; ее печалило осознание того, что ей не суждено выносить ребенка, не суждено стать матерью, хотя она мечтала об этом всю жизнь.
Кобыла резко рванула в сторону, и Саре пришлось приложить усилия, чтобы не вылететь из седла. Она чертыхнулась. Ей срочно надо сосредоточиться на езде, а не на проблемах.
– Тише, девочка. – Сара протянула руку и погладила шею Мэдди, слегка ослабив поводья. – Ты у меня умница, – улещала она кобылу.
Сара заставила Мэдди идти рысью, одновременно пытаясь утихомирить ее и убедить, что на деревьях, к которым они подъезжали, нет никаких монстров.
Вот только лошадь была права. Там что-то было…
Сара устроилась в седле поудобнее и натянула поводья, переводя свою лошадку на шаг. Невдалеке была привязана другая лошадь, что, очевидно, и вспугнуло Мэдди, а в тени под деревом спал мужчина. И если судить по длине обтянутых джинсами ног и очертаниям тела, это был… Черт возьми! Это был Нейт.
Она могла бы проехать мимо и сделать вид, что не заметила его, но… ей хотелось остановиться. Они провели целый вечер вместе, и у нее не было причин игнорировать его.
С другой стороны, Саре было невыносимо больно, она оказалась на краю пропасти. Встреча с Нейтом означала прыжок в пучину чувств, от которых она еще не успела отойти. Именно тогда, когда Сара окончательно отделалась от мыслей о своем бесплодии, случайная встреча с Тоддом, а затем и с Нейтом побудила ее вернуться к этой теме.
Сара остановила лошадь и привязала ее рядом с лошадью Нейта. Мэдди выглядела достаточно спокойной, больше не нервничала, так что Сара оставила ее и направилась к Нейту.
Она пыталась возненавидеть Нейта за его отъезд, за крушение всех их совместных планов и грез… но не могла. Она выплакала столько слез по нему, проклинала и ненавидела все, что он сделал, и то, что произошло между ними. Но нет, ненавидеть Нейта она была не в силах. Она так и не разорвала их общие фотографии, так и не забыла, какие чувства испытывала рядом с ним.
Теперь он вернулся. А мечты навсегда остались неосуществленными. Ведь однажды все это должно было бы закончиться семьей. Но нет… Это невозможно, и не важно, за кого она вышла или не вышла замуж. Врач "почистил" ее на совесть.
И видеть Нейта сейчас… Он скрестил ноги в коленях, из линялых джинсов высовывались крепкие ботинки. На нем была ковбойская, закрывающая лицо от солнца шляпа. Пальцы Сары зудели – настолько она хотела сбросить ее на землю. Тогда она смогла бы рассмотреть его лицо – полные губы и высокие скулы, смогла бы напиться допьяна видом его словно выточенного из камня подбородка, покрытого легкой щетиной.
Сара протянула было руку, и в этот момент Нейт застонал. Точнее, начал издавать звуки, более напоминающие рык животного, нежели человеческий голос. Тело мужчины затряслось, затем он что-то забормотал, и слова, срывающиеся с его губ, были похожи на извинения – словно он просил кого-то остановиться, шептал "нет" снова и снова…
Сара не могла стоять рядом и, ничего не предпринимая, наблюдать за его страданиями, но ей следовало быть осторожной. После вчерашней истории, когда она подкралась к Нейту в темноте… Воспоминание о его руках, сжавших ее шею, о его тяжелом теле, припечатавшем ее к земле, заставило женщину вздрогнуть. Он, возможно, причинит ей боль и сегодня. Тем не менее она должна действовать.
Сара медленно опустилась на колени и положила руку на грудь Нейта, ближе к сердцу. Ее тянуло шепнуть ему что-нибудь на ухо и осторожно разбудить, причем так, чтобы он понял: она не собирается его тревожить…
– Нет! – Его крик заставил Сару вздрогнуть.
Он схватил ее за руки, прежде чем она успела отодвинуться. Глаза Нейта налились кровью, железная хватка до боли стиснула ее запястья. Судя по всему, он не понимал, что с ним и где он находится.
– Нейт! – умоляла Сара. – Нейт, это же я…
Она испуганным шепотом пыталась успокоить его. Запястья горели, а Нейт не отпускал ее. Пожалуйста, только не это…
– Сара? – Жизнь вернулась в его глаза. – Сара? – повторил он, как будто только сейчас осознал, что это она.
Казалось, Нейт не понимал, как они очутились здесь, что он делает и почему так крепко держит ее.
– Нейт, пожалуйста, – простонала она, изо всех сил стараясь не закричать, – отпусти меня.
Минуту. Целую минуту он, как ему казалось, делал то, что должен, то, что от него требовалось. Но когда минута истекла, руки Нейта с молниеносной скоростью ослабили хватку, он отскочил и сел на корточки в нескольких шагах от Сары. Взгляд его выражал ужас от того, что он только что пытался сотворить.
Сара поднялась, морщась и осторожно потирая запястья. В этот раз Нейт причинил ей сильную боль, однако молодую женщину перепугал его взгляд. Последнее, чего она желала, – это заставить его почувствовать себя еще хуже. Нейт не мог измениться, при этом он безумно боялся утащить ее в ад вместе с собой. Ему необходима профессиональная помощь, а не ее слабые попытки спасти его.
– Прости меня. – Он почти умолял.
Сара послала Нейту ободряющую улыбку, стараясь не показывать, как сильно он испугал ее.
– Я не должна была подкрадываться к тебе. Ты просто…
– Мне просто снился сон, – закончил он за нее и поднял глаза.
В его взгляде было больше страдания, чем она могла когда-либо представить.
– Точно, – подтвердила Сара. – И в том, что случилось, нет твоей вины.
– Но мне все же стыдно, – бросил он, усаживаясь и глядя куда-то вдаль. – Я мог травмировать тебя, Сара, на этот раз по-настоящему. – Нейт покачал головой. – Второй раз за два дня я совершаю то, что не смогу себе простить никогда, – пробормотал он.
Она пожала плечами:
– Я в это не верю.
Хотя у нее болели запястья, а сердце стучало, как на русских горках, ей не хотелось пугать Нейта. Несмотря на то что Сара мечтала быть рядом с ним, она знала, что он понимает: повторить прошлое невозможно. Уже слишком поздно…
– Ты сделал мне больно, Нейт, но сам вовремя остановился. – Она пододвинулась ближе и дотронулась до его руки, пытаясь отвлечь. – И это все, что сейчас имеет значение.
– Не пытайся отыграть назад, Сара. Я проснулся и решил, что ты – часть моего сна. И я чуть было не… – Нейт повернулся к ней; плечи его постепенно опускались, а тон становился все более раздраженным. – К черту, Сара! Я чуть было не травмировал тебя.
– Но ты же не сделал это, – твердо проговорила она, стараясь не думать о том, что он имеет в виду под словом "травмировать". – Ты не сделал этого, и со мной все в порядке, – упрямо повторила Сара.
Нейт обжег ее взглядом:
– Я не знаю, что ты мне сейчас пытаешься сказать и какого черта здесь делаешь, но я уже не тот парень, которого ты знала раньше. Во мне ничего не осталось от прежнего Нейта Кэлхауна… Думаю, тебе лучше уйти.
Его раздраженный тон заставил ее отпрянуть. У Сары появилось ощущение, будто она и правда… травмирована. Что заставило Нейта так на нее разозлиться? Это она имеет полное право злиться и обижаться на него за все, что было, а не наоборот.
– Нейт, не говори так, – попросила Сара, пытаясь сказать хоть что-нибудь, желая взять на себя часть испытываемой им боли.
Она не оставила попытки помочь ему.
– Ты не вернешь мне бодрое расположение духа, Сара, как бы ты этого ни хотела. Я не твой школьный приятель, пребывающий в плохом настроении. Чашечка горячего шоколада или объятия не заставят меня чувствовать себя лучше, поэтому уходи.
Она испугалась, но отступать не собиралась.
– Нет, – открыла Сара ответный огонь, на время забывая об испуге и возвращая раздражение сторицей. – Ты не смеешь так разговаривать со мной и к тому же не должен себя вести так, будто ты… неудачник. Слышишь меня? Не смей грубить мне.
Нейт засмеялся. Ему действительно хватило наглости смеяться над ней! Смотреть на нее и смеяться болезненным, жестоким, грохочущим смехом…
Нейт отвернулся и затем придвинулся к Саре, сокращая расстояние между ними. Движение его огромного тела заставило ее замереть, и смотрел он на нее сверху вниз, готовый вновь взорваться.
– Я вижу кошмары каждую ночь, Сара, каждый раз, когда остаюсь один. Я закрываю глаза и возвращаюсь к уже неоднократно испытанному ужасу… Сегодня я решил отдохнуть днем, на открытом воздухе, а вместо этого рисковал снова упасть в глубины ада, – сказал Нейт. – Попросив тебя оставить меня одного, я имел в виду именно это. Никто не в состоянии помочь мне – ни ты, ни кто-либо другой. Это ясно?
Сара вонзила ногти глубоко в кожу и скрестила руки на груди. Нейт довел ее до дрожи в коленях. Никто и никогда не позволял себе говорить ей ничего подобного… И это было значительно хуже, чем то, что он мог сделать с ней. Это был совсем не тот человек, которого она когда-то любила, и в ее душу уже закрадывались сомнения, хочет ли она, невзирая на их общее прошлое, узнать этого нового Нейта.
– Единственное, что мне ясно, Нейт, – это то, что ты уже не тот парень, с которым я была знакома. – Сара не спускала с него глаз и не собиралась отступать, несмотря на то что все внутри у нее тряслось. – Потому что тот Нейт, которого я знала, никогда не позволил бы себе сказать женщине нечто подобное и уж точно не стал бы так разговаривать со мной.
– А та Сара, которую, как мне казалось, я отлично знал, подождала хотя бы одну ночь, перед тем как прыгнуть в постель с одним из моих друзей, – огрызнулся он. – Значит, мы знали друг друга не так хорошо, как думали.
И тут Сара взорвалась. Ее охватила непередаваемая ярость. Рука ее поднялась, и, прежде чем смогла остановить себя, она залепила Нейту пощечину. И тут же пожалела об этом, придя в ужас от содеянного.
Нейт опять взглянул на нее сверху вниз – неподвижный, как статуя. Ничто даже не дрогнуло в нем, и он не вымолвил ни слова.