– Давай не будем забывать, что именно ты разорвал наши отношения. Это ты сказал мне, что все кончено, и я, насколько это было возможно, нашла в себе силы жить дальше. Поэтому не надо вести себя так, словно виновата одна я.
Сара повернулась и пошла прочь. Было еще кое-что, что она могла бы сказать, но не стала. Нейт хотел остаться один, и она сейчас ничем не могла ему помочь.
Слезы застилали ей глаза – уже вторая череда слез за один час, которую она не сумела сдержать, но… Сара не хотела оглядываться. Она отвязала лошадь, села в седло и уехала.
Нейт мог бы окликнуть ее или побежать за ней, но, сделай он это, она не стала бы его слушать. Ладонь Сары все еще побаливала от удара по его щеке, но она сочла это справедливым возмездием. Она терпеть не могла жестокость в любых проявлениях и теперь сама не могла поверить, что ударила Нейта, хотя в глубине души не сомневалась, что он чертовски заслужил эту пощечину.
Нейт дотронулся до щеки. Его мало волновало, что она горела от удара Сары. Намного больше его занимал вопрос: почему она это сделала?
Он вел себя по-идиотски: разговаривал с ней, как неотесанный чурбан, и глядел на нее неподобающим образом. Он словно сосредоточил всю свою горечь и злость в словах, которые она никогда не должна была услышать. Но, возможно, Сара права. Прежнего Нейта Кэлхауна больше нет, и трудно поверить, что когда-нибудь он вернется.
Когда-то Сара была самым важным человеком в жизни Нейта – человеком, вместе с которым он вырос. Он не мог представить, что способен так говорить с любой женщиной, а тем более с Сарой.
И тут Нейт взревел. Он взревел, словно дикое животное, в лапе которого застряла колючка, а затем с силой стукнул по массивному дереву. Рука буквально взорвалась от боли. Удар был настолько сильным, что его начало лихорадить. Он рухнул на землю и, прижав руку к груди, откинулся назад с закрытыми глазами.
Нейт затруднялся сказать, кто он теперь… Как будто он исчез из жизни, утратил с ней, с этой жизнью, которой раньше безраздельно управлял, всякую связь.
Нейт съежился и попытался пошевелить пальцами, сгибая и разгибая их.
А может, для всех будет лучше, если он… исчезнет? Дело было в том, что возвращение домой заставило что-то внутри его болеть еще сильнее, чем прежде.
Глава 7
Нейт смотрел на монитор компьютера, но это не приносило никакого удовлетворения. Общение с физиотерапевтом не так-то легко давалось ему. Единственный выход – просто захлопнуть крышку ноутбука, но, учитывая обстоятельства, он сомневался в правильности такого решения. И, кроме того, ему было на что пожаловаться.
– Еще два сеанса – и мы закончим, – предупредил врач, как будто бы читая его мысли.
Нейт заворчал, рассказывая, как трудно ему поднять ногу. Он понимал, что ему повезло: есть с кем обсудить на расстоянии свое ранение. Но это не помогало ему справляться с болью. Он возненавидел специальные упражнения, которые когда-то не представляли для него никакой сложности. Выполняя их теперь, он ругался и покрывался испариной.
Тот факт, что рука Нейта все еще болела после удара о дерево, отнюдь не облегчал задачу. Хотя боль в руке он все-таки мог смягчить, приложив лед.
Раздался стук в дверь. Нейт подавил желание вскочить с места и захромать к двери.
– Я отпускаю тебя пораньше, чтобы ты смог впустить гостя, – сказал физиотерапевт.
– Спасибо. – Нейт вытер пот со лба насквозь мокрым полотенцем. – Но прежде чем мы попрощаемся, я прошу вас посоветовать мне кого-нибудь, с кем можно поговорить о, ну, некоторых довольно тяжелых кошмарах, которые мне снятся. У меня было не так много консультаций в последнее время.
Физиотерапевт кивнул:
– Предоставь это мне, Нейт. Специалист с тобой скоро свяжется.
Нейт почувствовал облегчение, будто кто-то снял с его плеч непомерный груз.
– Спасибо. На следующей неделе в то же время?
– Увидимся. Продолжай работать.
Кивнув, Нейт щелкнул кнопкой и прервал связь. Снова послышался громкий стук.
– Иду! – крикнул он.
Кто бы ни стоял за дверью, ждать он явно не любил.
Нейт не допускал даже мысли, что это Сара. После того, как он повел себя вчера, Нейт сомневался, что вообще увидит ее в ближайшем будущем. Скорее всего, она будет избегать его, а сам он не собирался искать встреч с ней. По крайней мере, до тех пор, пока не придумает, как извиниться за все сказанное и сделанное.
Открывая дверь, Нейт еще раз провел полотенцем по лицу – на всякий случай…
– Холт, – произнес он, увидев стоящего на пороге брата.
– Привет, Нейт.
Было время, когда они входили друг к другу без стука, но теперь в их отношениях чувствовалась натянутость, неестественность, хотя прежде все, что они делали, было само собой разумеющимся. Нейт понятия не имел, как изменить сложившуюся ситуацию.
– Ты… э-э… хочешь войти? – спросил Нейт.
– Нет, у меня полно дел, но я обещал Катрин, что зайду и позову тебя на обед завтра вечером. – Холт мял в руках шляпу и неловко переминался с ноги на ногу. – Я говорил ей, что ты, скорее всего, откажешься, но…
– Я приду, – заверил его Нейт, подавляя отчаянное желание сказать то, что Холт ожидал услышать. Два семейных обеда за несколько дней, безусловно, своеобразный рекорд для него.
– Ты придешь? – Холт поднял голову и посмотрел ему в глаза.
Нейт не отвел взгляда, жалея, что между ними все так неудачно складывается. Он любил брата и хотел общаться с ним, как раньше. Но ничто не было прежним, как бы сильно он ни желал обратного. Оставалось надеяться, что Холт не будет интересоваться подробностями касательно того, что произошло и почему Нейт больше не такой, каким был, когда покидал Ларквилл.
– Мне нужно недолго побыть одному, Холт. Но это не значит, что я не хочу видеть вас всех. – В горле у Нейта образовался комок, такой тугой, что он не знал, как с ним справиться. Но он обязан попытаться. – Кто еще будет?
Холт улыбнулся:
– Жена любит, когда приходит толпа народа, но, если ты хочешь, чтобы были только мы трое, я не против.
Нейт приподнял и опустил плечи, надеясь, что это выглядит как обычное пожимание плечами. Главное – не выдать того, что он дрожит при мысли о еще одном семейном обеде.
Обед у Джесс прошел отнюдь не так, как планировалось. Тем вечером он практически сбежал от сестры, хотя и по другой причине. Он до сих пор не зашел к ней извиниться.
– Не хочешь помочь мне с норовистым быком? – предложил Холт. – Я могу попросить кого-нибудь еще, но, помнится, ты здорово управлялся с большими парнями.
Удивленный Нейт засмеялся. Холт улыбнулся брату, будто перенося его в прошлое, и это было здорово.
– Только обуюсь, – сказал Нейт. – Я собирался принять душ, но, думаю, это подождет.
– Тебе стоит надеть какие-нибудь брюки, – заметил Холт. – В этих шортах ты похож на городского пижона.
Нейт бросил на брата сердитый взгляд и шагнул назад, напрягая мускулы:
– Полегче. Между прочим, я работал с армейским физиотерапевтом.
Холт сглотнул – достаточно заметно, – и все вновь изменилось, будто их шутливого диалога вовсе не было. То, о чем они не говорили вслух, было подобно невидимой стене, разделявшей их. Глаза Холта, уставившиеся на ногу Нейта, ясно дали понять, о чем он думает.
– Я уже не тот, что прежде. Моей ноге никогда не стать целой, – бросил Нейт. "И мне тоже", – добавил он про себя. – Я буду через секунду, – сказал Нейт.
Он прикусил язык, чтобы удержать рвущиеся наружу слова. Ему очень хотелось сорваться, послать брата вместе со строптивым быком куда подальше и провести день в одиночестве.
Холт выглядел сконфуженным.
– Я подожду снаружи, – пробормотал он.
Нейт прошел в комнату и поднял с пола джинсы. Временами ему казалось, что он прогрессирует и что у него появился шанс вернуть все, как было. А через минуту он сталкивался с реальностью и понимал: что бы ни случилось, теперь он навсегда останется изгоем.
Сделанный им когда-то выбор изменил его жизнь, и Нейт сомневался, что все когда-нибудь наладится, что бы ему ни сулило будущее. Он любил первые годы, проведенные в армии, но тот год бросил тень на всю его жизнь…
– Джимми, ты должен поговорить с кем-нибудь. Я не могу больше тебя прикрывать.
Джим затянулся сигаретой так истово, словно от этого зависела его жизнь.
– Я в порядке. Прекрати стоять над душой и отстань от меня.
– Если ты не сосредоточишься, один из нас может погибнуть. Джимми, пожалуйста, требуется все твое внимание. Осталась последняя операция, и мы можем увольняться, ладно? Мы уедем отсюда, вернемся домой и начнем все заново. Станем обучать новобранцев или займемся еще чем-нибудь.
Его друг покачал головой, по-прежнему крепко сжимая в пальцах сигарету. Нейту не было известно, с каких пор Джимми начал курить, но теперь он выкуривал пачку за пачкой.
– Не беспокойся обо мне, хорошо? Если со мной что-то будет не так, я сам справлюсь…
Нейт натянул свежую футболку и пошел к двери. Не важно, где он находится и кто рядом с ним. Это не изменит того, что он пережил. Мысли о Джимми, бесконечное прокручивание в уме их разговоров, ночные кошмары и постоянная боль в ноге будут служить напоминанием о прошлом до конца его дней. Он в этом не сомневался.
Осколки, оставшиеся в ноге, словно сосредотачивали в себе воспоминания, от которых Нейт бессилен был избавиться.
Стол Сары в кухне был завален бумагами, и она понятия не имела, с чего начать. Вернее, она знала, с чего нужно начать, но ей было не до этого.
Сара наклонилась, уперлась лбом в прохладную столешницу и опустила руки.
Ее жизнь была чудовищной. Целиком и полностью.
Куда бы она ни взглянула, ее окружали счастливые парочки или беременные женщины, будто то, чего она была лишена, постоянно напоминало о себе. Это было глупо. У нее было много возможностей, например, можно усыновить или удочерить кого-нибудь.
А еще был Нейт.
Черт. Нейт всегда присутствовал в ее мыслях, даже если находился далеко. Ее брак рухнул из-за множества причин, главной из которых было бесплодие. Но если она будет откровенна с собой, то признает, что никогда не испытывала к Тодду тех чувств, что питала к Нейту. Сара всегда знала это, но Тодд был рядом, а Нейт бросил ее. И она пыталась быть Тодду хорошей женой, делала все, чтобы их брак сложился.
Но бесплодие – то, чего она не могла изменить, и если Сара постепенно смирилась с этим, то ее муж не смог.
Зазвонил телефон. От неожиданности она подпрыгнула и ударилась коленом о стол.
– Ай! – Прошлепав по полу босиком, Сара взяла трубку. – Мам, я в порядке, честно!
– Сара…
От звука глубокого, мягкого голоса на другом конце провода у нее пересохло во рту, будто там образовалась пустыня.
– Нейт? – спросила она, хотя тут же узнала этот голос.
Первое время после его отъезда, пока Сара верила, что он вернется, всякий раз, когда нужно было подойти к телефону, она задерживала дыхание, надеясь услышать его чертовски соблазнительный голос. Теперь голос Нейта стал на октаву ниже, это был голос мужчины, а не молодого парня. Тем не менее это по-прежнему был его голос.
– Да, это я.
Сара услышала, как он вздыхает. Она совершенно не ожидала его звонка.
– Ты в порядке? – спросила она.
Что-то явно было не так, если он позвонил ей.
– Сара, я могу приехать к тебе? Или встретиться с тобой где-нибудь?
Она кивнула, прежде чем сообразила, что Нейт не видит ее. Она не сожалела о сказанном вчера – все было правдой. Но им следует поговорить, чтобы больше не возникало недоразумений.
– Конечно, только не в городе. Не хочу давать повод для сплетен. Приезжай ко мне, выпьем кофе.
– Увидимся.
Нейт положил трубку, а по спине Сары пробежала дрожь. Она дала себе несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок, подошла к столу и начала собирать бумаги.
У нее достаточно времени, чтобы организовать праздник. Это не проблема. Но Нейт в ее доме! В доме, который она столько лет делила с его другом! Ей и ста лет не хватит, чтобы подготовиться к его приходу.
Возможно, Нейт хочет извиниться, возможно, дело еще в чем-то. В любом случае ее дом должен выглядеть пристойно, а еще она приготовит что-нибудь поесть.
Сара взглянула на наручные часы. Если Нейт едет с ранчо, то в ее распоряжении есть пятнадцать или двадцать минут. К черту дом! Выглядеть пристойно, прежде всего, должна она.
Если в доме легкий беспорядок, быть по сему.
Годами она мечтала показать Нейту, какое счастье он упустил, напомнить ему, как им было хорошо вместе. Заставить его пожалеть, что он бросил ее. Нейт не имеет права винить ее за брак с его другом, потому что он сам подтолкнул ее к этому. Если бы он не разорвал их отношения, она дождалась бы его.
Нейт был любовью всей ее жизни, но Саре очень хотелось иметь семью, жить с человеком, которого она любит. Проблема заключалась в отсутствии главной составляющей – Нейта. Брак с Тоддом был одной из ее величайших ошибок.
Глава 8
Нейт постучал в дверь. Он не знал, что привело его к Саре и как он будет извиняться, но после часа, проведенного в обществе брата, его неудержимо тянуло совершить что-то.
Холт ничего такого не сказал и не сделал, но именно это и раздражало. То, чего он не говорил, вопросы, мелькавшие в его взгляде, чувство неловкости между ними – все это сводило Нейта с ума.
Ему всего лишь хотелось быть рядом с тем, кто стал бы общаться с ним, словно все в порядке. Сара была единственным человеком, которого Нейт готов был терпеть, однако он уже немало сделал, чтобы оттолкнуть ее, когда она пыталась помочь ему.
Нейт собирался постучать еще раз, когда дверь распахнулась.
– Привет, – смущенно улыбнулась Сара.
– Привет. – Нейт еле сдержался, чтобы не покачать головой, укоряя себя за непозволительное обращение с ней.
Большую часть дня он был поглощен мрачными мыслями, но, увидев Сару, сразу же захотел улыбнуться.
Ее волосы были собраны в хвост, спадающий на плечо, будто она только что играла с ним, а глаза сияли, хотя Нейт был уверен, что Сара по-прежнему злится на него.
– Заходи, – пригласила она, поворачиваясь к нему спиной, чтобы показать дорогу, – извини, что не убрано, но…
Прежде чем Сара успела сделать еще шаг, Нейт поймал ее за запястье и развернул к себе. Он не убрал руку, позволив своим пальцам прикасаться к нежной женской коже и поглаживая основание ее ладони большим пальцем.
– Сара, прости меня, – сказал Нейт, не в силах ждать дольше, когда вспоминать то, что случилось, будет еще более неловко. Он хотел прояснить все немедленно.
Сара ничего не ответила. Ее взгляд был направлен на его руку, и Нейт не мог посмотреть ей в глаза. Напугало ли ее его прикосновение? Боится ли она, что он вновь причинит ей боль? Он надеялся, что нет.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что я никогда осознанно не причиню тебе боль. – Нейт глубоко вздохнул, пытаясь подобрать слова, способные передать его чувства. – То, что я сказал вчера, было неоправданной грубостью, и я ненавижу…
Он запнулся, и Сара взглянула на него:
– Что ненавидишь?
Нейт сжал ее руку и сделал шаг назад:
– Я ненавижу то, что мои сны, подробные и красочные, заставляют меня верить, что все происходит наяву. Проснувшись и увидев рядом тебя, я испугался. Мне показалось, что я снова в Афганистане и ты мой враг. А ведь ты всего лишь пыталась мне помочь. Порой я забываю, где нахожусь, и мне очень непросто выходить из такого состояния. Но я проконсультируюсь со специалистом, обещаю.
Нейту очень не хватало искренности Сары. Он страстно мечтал об этом все время, пока они были в разлуке. Она никогда не боялась называть вещи своими именами или прямо говорить ему, что он ведет себя как идиот, и направлять его в нужную сторону. Он не сомневался, что именно это она намеревается сделать и сейчас.
– Нейт, то, что ты сказал, – правда. Я действительно ушла к твоему другу. Возможно, тебе показалось, что это произошло слишком быстро. Но ты был далеко, а я провела в одиночестве два года. Два года без тебя! Я восприняла конец наших отношений совсем не так, как ты. У меня сложилось впечатление, что все было закончено задолго до того, как мы наконец официально расстались. И я была очень зла на тебя…
Нейт сглотнул. Все, что говорила Сара, было правдой, но от этого слушать ее было не легче.
– Давай не будем ворошить то, что было, – предложил он, надеясь, что она согласится. – Пусть прошлое останется в прошлом.
Сара горько улыбнулась:
– Я надеялась именно на это, но ты первым начал ворошить прошлое, Нейт. – Она сдержанно пожала плечами. – И раз уж мы начали, то, я полагаю, стоит внести ясность.
Он был с ней согласен.
– Еще бурбона? – поинтересовался Нейт.
Сара рассмеялась, и смех преобразил ее лицо, сделав его счастливым.
– После той головной боли, с которой я проснулась? Думаю, нам следует ограничиться кофе. И поскольку мы извиняемся, я тоже хотела бы попросить прощения. Мне не следовало давать тебе пощечину.
– Я тебя прощаю, – кивнул он. – Тем более что я заслужил ее.
Нейт последовал за Сарой в кухню и сел на стул, ближайший к барной стойке. Он наблюдал за тем, как она грациозно двигается к холодильнику и обратно, попутно доставая кофейные чашки.
– В чем дело? – спросила молодая женщина.
Нейт перестал барабанить пальцами по столу. Он и не заметил, что делают его пальцы, пока она не задала вопрос.
– Что?
– Что-то не так? Ты впился в меня взглядом и барабанишь по столешнице, будто это рояль.
Он поморщился:
– Старая привычка. Извини.
Сара поставила перед ним чашку и села на другом конце стола. Ее пальцы порхали вокруг ручки чашки. Наконец она вздохнула:
– Нейт, что мы делаем?
– Ты имеешь в виду сейчас? – Его озадачил неожиданный вопрос.
– Я имею в виду сейчас, сегодня, вчера… – Сара тряхнула головой и подула на кофе, чтобы остудить его, а затем вновь посмотрела на Нейта. – Зачем это все?
Он и сам хотел бы знать.
– Понятия не имею, но я твердо уверен в одном: я очень рад вновь тебя видеть. Это трудно понять по моему поведению, согласен, но… из всех, с кем я общался в последнее время, ты единственная, кто…
Она замерла с чашкой в руке и внимательно посмотрела на него:
– Кто?
Нейт отхлебнул кофе и поморщился: он был очень горячим и обжигал горло.
– Ты заставила меня почувствовать что-то, чего я не испытывал слишком долго. – Наконец-то он смог произнести это вслух. – Даже если мы опять поссоримся, я, по крайней мере, хоть что-то ощутил…
Сара медленно поставила чашку на стол:
– Я тебя не понимаю.
Нейт не знал, как объяснить это.
– Мне не особенно хочется говорить о чувствах, и тебе это известно, Сара, – заметил он.
Она посмотрела на стол. Нейт мог отчетливо видеть разочарование на ее лице. Он покачал головой. Чего он вообще пытался добиться, разговаривая с ней?
– Я испытал злость, радость, грусть… И все – в тот день, когда увидел тебя, а ведь меня уже давно ничто не могло расшевелить. Я хочу, чтобы ты знала: каким-то образом тебе удалось помочь мне. Только и всего.
Их взгляды встретились. На лице Сары появилась смущенная улыбка.