- Да нет, кого ждать?... - рассеяно, мельком, глянул хозяин собаки, по сторонам. Потемкин заметил это. А по кобуре пистолетной взгляд скользнул недостаточно быстро, чтобы назвать его равнодушным. "Досадует? Из-за чего же?", - не знал Потемкин.
- А напарник мой говорит, - не торопился он, - что Альфе его, гулять по ночам не приходит в голову, даже если хозяин не спит.
- А что, мне гулять нельзя? - металл вдруг прорезался в тоне хозяина, - Пусть даже с собакой?. Или, может, собака не та?
- А у Вас нет проблем?
- Никаких!
- Тогда гулять можно.
"Курил много! - заметил Потемкин: окурки белели свежие, в темной траве. - Так бывает, когда волнуются, и долго ждут…".
- С такой-то охраной, за Вас можно не переживать! Что ж, поедем мы дальше. Поедем… А Вы не скучайте!
- Не буду! - проворчал облегченно, владелец собаки.
- Третий раз, говоришь? - уточнил Потемкин. УАЗ скользнул на асфальт.
- Ну да, - отозвался напарник.
- На поводке… В это время? Вокруг никого…
- Похоже, - она в незнакомом месте…
- Я это спрашивал, помнишь?
- Да, "Постоянно" гуляет там! -он. так сказал.
- Я тоже так понял: она - в незнакомом месте!
Потемкин достал носимую радиостанцию.
- А машины не было?
- При них? Не видел.
- За поворотом сбавь ход. Я сойду, а ты слушай рацию.
- Ты куда?
- Поищу машину.
- Ну, хорошо.
- Только плавней, не пищи тормозами, и дверцей, за мной, не хлопай Стань поодаль, только теперь буквально. Машину спрячь.
- Сделаю.
- Но, Андрей, любую машину, которая двинется по пустырю - задерживай.
- Я задержу.
Потемкин бывал на территории автозавода, и сверив расположение объектов, свое, и "ночного гулены", прикинул - а где может быть машина? Ее может не быть: не было вообще. Но: так или нет, - Потемкин должен знать точно. Это его территория, его маршрут!
Надо быть в край осторожным. Собака ведь не замедлит - выдаст. Явных следов от колес по траве, не видно. Но, куда она денется? Там, на асфальте - Андрей. А вот люди?. Взгляд беспокойно блуждал окрест, и неровно стучало сердце. Неизвестно, что будет? Когда? Здесь все может быть! А может - просто, уляжется ритм сердечный, - окажется ситуация предполагаемой. Глянет на небо Потемкин, вздохнет, и вернется к машине…". Но неопределенность вот здесь и сейчас - в сто раз лучше мук от переживаний по утраченному звонку! Здесь родная стихия, Потемкин ее понимал.
"Ждать недолго, ага!" Все так же бросал и бросал, человек в том же месте, окурки. "Мы ему повода переживать не оставили: "С такой-то охраной! Поедем мы дальше…". "Не скучай!", - значит не до тебя. Нет до тебя - никакого дела!". Заждался кого-то, а темнота ждать не будет, она на исходе!
- Ты как? - пряча в руке микрофон, осторожно спросил Потемкин.
- Нормально, - ответил Андрей.
- Я за ними, в тылу. Приглядываюсь…
- Понял.
- Я отключусь, позову, если надо…
Динамик Потемкин выключил и тщательно убедился в этом.
"Пожалуй, мне надо увидеться с Вами…" - вспомнил Потемкин. Первый звонок, за четыре месяца. Такой срок, неуверенность тона, - решение принималось не сразу: в переживаниях долгих. Значит есть он - предмет этих переживаний, известен звонившему не понаслышке. И Потемкин был найден не потому, что Потемкин, а потому, что он занимается "по расчленению трупа". Ведь так?"
Собака насторожилась. Бросил окурок и огляделся хозяин. И оба направились вглубь пустыря, на Потемкина. Потемкин припал до земли, - чуть не носом в землю. В этом не было пользы, почти никакой. Хозяин, - пусть только Потемкин не пискнет, - пройдет даже и по нему. А он не пискнет, Потемкин! Зачем? Собака и так найдет!
На равной дистанции с теми, кто двигался с фронта, Потемкин на слух уловил приближение с тыла. "Эпицентр!" - мелькнуло в мозгу. Сойтись, очевидно, могли все на одном рубеже - на котором "припал" Потемкин. Даже вякнуть Андрею по рации было нельзя - по причине сохранности, как можно дольше, гробовой неподвижности и тишины…
"Аккурат попал!" - сделал вывод Потемкин. Те, что спереди: двое знакомцев, двигались побыстрее. "Наоборот бы, а?" - пожалел Потемкин. Покурить бы сейчас, успокоить нервы… А он уже и дышать перестал!
"Двое, кажется, сзади, - угадывал он, и по шуму определил, - с поклажей!.
Ничего себе! - "Может, собака не та?!" - вспомнил он, - Ох, еще как она -та! - посмеялся он про себя. И как загнанный в угол, уже не сводил с нее глаз.
Хозяин поглядывал на дорогу и по сторонам, а пес понимая на слух направление, торопил вперед. "Быстрее закончим, - полагал ум собачий, - скорее покинем пустырь!".: Собаки бесхитростны - замыслы хитрые, места не знают в их преданных и бессловесных душах.
Кроме того, она лучше хозяина знала, что нет ничего там - на сзади, ни по сторонам. "Хорошо, что бесхитростны!", - передохнул, почти в полную грудь, Потемкин, - Собака вела по прямой, пролегающей таки, чуть-чуть стороною, чуть мимо Потемкина.
Обстановка в тылу обретала ясность. Два человека, - установил Потемкин, определил направление. Приглушенными голосами, стороны перекликнулись. Из зоны, пока еще вне взаимной видимости, установился контакт.
Потемкин, - совсем уже рядом, в пяти шагах, видел "знакомцев" в профиль. Искорку в черном глазу собаки… Еще два шага, и они пройдут мимо.
Потемкин уже все предвидел. Стороны сходятся, все - время "Ч"!* (*армейский термин - время начала боевой операции) Потемкин по рации кликнет Андрея, и все - и пора открывать бомболюки. Вперед!
Собака, влекущая шефа на поводке, сбила темп. Остановилась, присела, и потянула ноздрями воздух. "Ну, да, - онемел Потемкин, - как можно не замечать своих старых знакомых?!". "Может, мимо?" - надеялся он еще...
- Ну! - подтолкнул пса хозяин, и сделал шаг дальше.
Пес тормознул четырьмя и взвился, - он понял все! И хозяин, естественно, понял - не шутит! Рука потянулась к застежке на поводке, у ошейника. "Пес разберется!", - поймала рука карабин застежки. И, застыла …
Из-под земли вырастал милиционер, с пистолетом в руке.
- Будет команда "Фас!" - и не будет пса! - отчетливо предостерег он.
Пес рвался к нему, а он: пистолет в руке не качнулся, - достал, подтянул к губам микрофон, и сказал:
- Давай!
- Можно с музыкой?
- Можно!
Убрав микрофон, милиционер сказал строго:
- Стой здесь!
Голоса в тылу стихли, и он поспешил туда.
- А-ааа! - прокричал во все горло хозяин собаки и кинулся прочь.
Пошел шум и треск. Те, увидеть которых Потемкин еще не успел, ломанулись в кусты.
- Черт! - возмутился Потемкин. И резво, как те же, ломая кусты, полетел за ними. Собака, увидев столь резво рванувшего прочь, развернулась в прыжке и рванула за ним же. Чуть с ног не слетел, влекомый овчаркой на поводке, хозяин. Не мог он, в таких обстоятельствах, ухватиться за карабин на ошейнике. И, набирая скорость, летел за собакой вслед.
Слетела на землю поклажа, - увидел Потемкин, увидел мелькавшие спины. Он быстро бежал! А сзади, их всех настигала собака, с хозяином на поводке.
Заливисто, в утренний час, голосила сирена, мелькали окрест ярко-синие блики - Андрей подгребал на УАЗике, "с музыкой", к месту общего сбора.
- Ну, все, мужики! - сказал просто, Потемкин, подсечкой сбив наземь бегущего, и в два прыжка, настигая второго.
Андрей, и те двое - все были тут же!
Дыша хрипло, тяжко и глубоко, в себя приходили "спринтеры".
А Потемкин, почти без одышки, заметил:
- Хороший у Вас, уважаемый, пес! Берегите его…
"Удавил бы, своими руками!" - подумал, наверно, хозяин. Покосился на пистолет, и забыл окончательно, слово "Фас!".
Андрей обогнул машину, и в задней части ее, открыл дверцу с решеткой в оконном проеме.
- Андрей, присмотри, - попросил Потемкин. И направился рассмотреть поклажу.
В двух, объемных холщовых баулах, были запчасти.
- Нормально! - Потемкин достал сигарету. Он так ведь давно уж хотел покурить…
Когда он вернулся, все трое, и с ними собака, стояли у той, с окном зарешеченным, дверцы.
- Отставить! - сказал им Потемкин, - Товар кто грузить будет? Идемте со мной. - повернувшись к компании боком, жестом регулировщика он показал направление. - А ты, - попросил Андрея, - подгони нам подводу.
Скорбно кряхтя, мужики погрузли "товар".
- Спасибо, - сказал им Потемкин, - хороший товар! Признавайтесь, кто из вас трудится кладовщиком на ХАРЗе?
- Да будь мы кладовщиками, - видали б вы нас, - как от зайца уши!. Машиной бы вывезли, через КПП. Повезло…
- В хороших делах повезет и Вам! А теперь подскажите, где ваша подвода? Мы сами найдем, не шутите!
Подвода нашлась: ВАЗ-2102. За рулем этой легкой - не то что УАЗик, машины, приехал сдать смену, Потемкин. Собаку, людей и вещдоки, ворча принимал дежурный.
Часы на стене показали восемь ноль-ноль. На сегодня Потемкин свободен. "Час, боже мой, целый час!" - вздохнул он. Есть надежды в душе или нет, - в девять утра он обязан ждать!
"Не сглазить бы!" - решил не буравить он взглядом, молчащий пока, аппарат. Взгляд отошел от стола, скользнул по полу, и, поднявшись на уровень глаз, и чуть выше, покойно установился на месте. Глядел человек в никуда, просто перед собой и рассматривал стену.
Неподвижность, сама по себе, в природе вещей существует: деревья, цветы, например, и горы… И так же, тьма разных предметов, сделанных человеком. Есть что перебрать… И сам он таким может быть: покой чередуя с действием. Может... Но - чисто внешне! Нельзя отнести человека к природе вещей, - он всегда динамичен! Неподвижный телесно, - останется движимым в мыслях. "Возражать постоянству такому? - подумал Потемкин, - Или напротив, - им дорожить?"
Уставшему телом, ему, после смены, хотелось, конечно, скорей возразить… Однако, и неподвижный взгляд, не бездействовал. Отыскивал, и отмечал машинально, детали какие-то: трещинки, вмятинки, извилинки. В них, сам собой, рисовался какой-нибудь образ. Обрывками ветоши на пистолетный шомпол - наматывались, постепенно, мысли.
"Личный опыт, Потемкин, не забывай. Чти его, и почаще к нему обращайся! - сказал Евдокимов, - Профессию начинай с самого себя. Поменять в себе, очень много, придется. Кардинально много. А ты готов? Потянешь?"
"Поменять я готов. Поменяю, - подумал Потемкин, - да знать бы что именно? Как?"
"Играть ты, может и не должен, но понимать игру обязан. Тебе важно войти, достоверно в роль того, кто играет против. Тогда сможешь и раскрывать их поступки. Преступление - это поступок. В отрицательной степени, правда, - разной величины…".
С этим Потемкин согласен, безоговорочно. "Поучить Станиславского, что ли?..." - вяло подумал он. Навел резкость: стена оставалась стеной. Он каждый день ее видел. Проста, естественна, и ни чем независима от размышлений Потемкина. Она есть: вот такая, как есть, но она реальна. "Намечать надо реальные замыслы!" - сделал заметку на память, Потемкин.
Но, будь Евдокимов рядом, Потемкин, "в струю" бы, заметил: "А смысл игры и ее содержание, воспринимают по внешним признакам. Тот же спектакль, к примеру… В игре, в совокупности внешних признаков, и отражается замысел… И в деле - все так же!".
Сон слетал из уставших глаз. "Внешние признаки есть, - размышлял Потемкин, - у любого поступка. Прочти их, дружище! У замысла тоже, такие же признаки есть…". Неурочное место; поводок, например: Потемкин вблизи увидел - намотан на левую кисть. Горка "бычков" под ногами. Разве это прогулка? А далеко окрест - не жилая, - промзона! И ожидал человек не на глазах. Случайному глазу, с дороги, он был незаметен.
Ту постановку, Потемкин с Андреем прочли. Да спектакля бы не было, не состоялся, когда бы Андрей пропустил мимо взгляда "ночных гулен", да Потемкин бы вдруг не услышал Андрея.! Кроха нужна, информации первоначальной. Крупинка, простейшая, заурядная, верная! Опер - простой человек, но крупинку, из груды плевел, всегда вынет. Потому он и может быть опером. - понял Потемкин, - потому что не опер, - а обыватель, - теряет такие крупинка горстями. И я их терял, и еще теряю… Но больше нельзя!".
"Дайте мне, - тосковал он, - хотя бы намек на такую крупинку! Я больше не потеряю!". Исподволь начинался тяжелый полет со снижением - "Не позвонит!".
Не сводил глаз с аппарата Потемкин, и начинал его ненавидеть, за то, что тот промолчит. Потом пройдет время, и надо будет забыть все, подниматься и уходить.
Легчайший щелчок: пластинка какая-то распрямилась внутри телефонного механизма, и Потемкин услышал звонок.
- Алло! - взлетев с аппарата, легла к уху трубка.
- Потемкин? А что мне с собакой делать? Я, как и ты, на сегодня свое отслужил. Сдал всех: и людей, и вещдоки, и материал… А собаку? Мне что, к прокурору ее - на арест?
- Об этом я меньше всего сейчас думаю, - честно ответил Потемкин.
- Однако, Потемки, в последнее время ты вообще стал поменьше думать… Скинул в дежурку - и на фиг из головы! Хоть бы личность установил.
- Извините, сейчас подойду и установлю.
- Да, не парься, установил я. Гросс - пса зовут.
- ...адмирал?* (*На Деница намекал Потемкин - Гросс-адмирала немецкого флота Второй мировой)
- Нет, просто Гросс.
- Гроссу пожмите лапу! Преступника, лично, на поводке доставил!
- Не пойму: Гросс - он не соучастник, а наоборот?
- М-мм… Осознавший, скорее… Отказался от преступного замысла и оказал добровольную помощь милиции.
- Вот как? Пожму его лапу! Ты что-то рассеянный нынче. А не влюбился ли часом?.
- Нет, мне уже нельзя!
- Нет такого, Потемкин! Есть женатые люди, холостяки - все бывает, но, чтобы влюбиться нельзя- нет такого, и быть не может! Понятно?
Дежурный выключил связь.
Повторился щелчок, или нет, - не услышал Потемкин. Но телефон звонил снова.
- Алло… - разочарованно отозвался Потемкин. Кто был теперь, - прокурор?
- М-мм… Я узнала Вас… Вы не ждали звонка?
- Очень ждал. Признаваться не слишком умею, но это - правда! - Потемкин тянулся, навстречу звонку, всей душой.
- Спасибо, - интонации грустной улыбки скользнули в ответном голосе, - как-то спонтанно вчера говорила я, да?
- Георгий зовут меня. Нет, нормально Вы говорили. Ну, я же Вас понял и, видите, ждал. Это Вас убеждает?
Ответ не последовал сразу.
- С Вами спорить, мне кажется, трудно…
- Как замечание, я принимаю. Но трудности, жаль, не от меня одного зависят.
- А говорить с Вами, может быть, интересно...
- Я так же подумал о Вас! Вы заметили, что мы еще не поздоровались?
- Не-ет… Ну, да а еще я не удосужилась произнести свое имя…
- Не удосужились.
- А Вы хотите услышать?
- Хочу.
- Посмотрите на трубку. Нет, я хотела сказать, что Вы можете посмотреть на телефонную трубку, но имени Вы от нее не услышите.
- Да, это в Вашей власти.
- И Вы не препятствуете власть эту употреблять?
- Нет, и не буду препятствовать Вам.
- Тогда слушайте, - помедлив, собеседница приняла решение, - употребляю: у вас там, недалеко, кафе…
- Да, есть.
- Вот там, через час, я исправлю оплошность, узнаете имя. Договорились?
- Договорились. Успею... -добавил последнее он под нос, но его расслышали.
- Вас еще где-то ждут? - насторожились там.
- Нет, я жду только Вас.
- Только меня? Значит, я приду.
- Буду ждать. До встречи!
"Слава богу!" - легла на рычаг телефонная трубка. "Недотепа!" - вздохнул Потемкин. Не нравилось, что проворчал: "Успеваю…". Проблема была его личной: слетать побыстрее домой и снять форму. "Теперь будет так, - строго делал он вывод, - проблемы мои - только мне! Ни полслова о них, никогда, никому!".
"Ага, замечаю свои ошибки, - значит, "наука пошла"! Что ж, - говорил Евдокимов: "с себя начинать"? - начинаю!".
Через пятьдесят минут, джентльмен в летнем, легеньком пиджаке, с галстуком в тон рубашке, занял столик в маленьком зале кафе. Дымила в руке сигарета, пустовал в ожидании столик. Где-то: мостик живой зарождался. Неизвестный, далекий, необъяснимо казался он привлекательным. Необъяснимость таилась… В чем же могла бы она таиться? Чем может привлечь человек, которого ты не видел? Наверное тем, что услышал а нем, и тем, что еще может быть… Ведь в слове "живом", особенно, - человек не только дает информацию, но и раскрывает себя, пусть даже не замечая этого. А он помнил каждое слово, и каждую ноту, еще не остывшего, и вчерашнего, - неуклюжего, как она переживает сама, разговора. Однако и в панику впасть, было так же просто: ни имени человека, которого надо узнать, ни лица, ни приметы - ничего у Потемкина нет…
Глазами привыкнув к залу, джентльмен-Потемкин загасил сигарету и выждал немного. Он был не один, в этом скромном, покойном пространстве. Он поднялся, направился к дальнему столику.
- Добрый день, - сказал он, и присел, с молчаливого невозражения, - Шанс назвать свое имя, - он улыбнулся, - в Вашей власти. Мы его не потеряли.
- Спасибо, - сдержанно улыбнулась девушка, - Не сомневалась, что так и будет… Узнаете. - нотки доверия не угадал бы, наверное, только глухой. - Кажется, не удивлюсь, если Вы также у знали имя?
- Кажется, да.
- Кто-то его называл?
- Нет, но я понял, кто Вы.
- Так может, тогда и не надо...
- Надо. Имя я понял только что, когда Вас увидел. Кроме того, вполне мог ошибиться.
- Могли… А не любите, да?
- Ошибаться? Иногда нет на это права.
- Хорошо Вы сказали: нет права!
- Я закажу два кофе.
- Два кофе? Что ж, я люблю кофе. Хороший напиток, и Вы ведь, тоже?...
- М-мм, - улыбнулся Потемкин,
И она улыбнулась, неуверенно подозревая, что не совсем ее понял Потемкин.
- Тоже, - ответил Потемкин, - я тоже люблю ароматный, горячий напиток, и умею его готовить.
- Имя мое - Людмила! - призналась девушка.
- Спасибо, - неформально поблагодарил Потемкин, - рад это слышать
На столике появился кофе.
- Георгий, а Вы мне секрет не раскроете? - поинтересовалась Людмила.
- Раскрою.
- Не спросив какой?
- Я рискну.
- Вот так доверяете?
- Да.
- Привычка?
- Нет. Доверие лучше не делать привычкой.
- А-аа, - задумалась девушка, - это совет?
- Я так считаю. Но, если Вам будет на пользу, считайте, что это совет.
- Кажется, что на пользу… Хороший совет. Но, говорите, увидев, Вы все угадали… Не шутите?
- Нет. Я читал документы. А здесь сопоставил: начиналось все с Вашей находки.
- Так просто?
- Будь сейчас с Вами и Ральф, и еще было б проще.
- И был бы, да Ральф - не моя собака. Мы просто прекрасно ладим. Соседи хозяева Ральфа, часто, подолгу, бывают в командировках.
- А не ладили б Вы с собакой, и мы б не узнали друг друга.
- Да, не узнали б… - задумалась Люда, - Случайно все получается, просто…