- Случайно, однако не просто, на самом деле. Поэтому, все что услышу, - мне интересно, и делу на пользу.
- Уверена, жаль, далеко, не на сто! Извините…
- Уверенно можно сказать, что ни более четверти жизни мы делаем то, что разумно делать. Но разве приходит в голову выкинуть те, остальные три четверти жизни?
- Выкинуть? Вы убедили! Спасибо. Я так понимаю, не будет допроса?
- Не будет. Скажите все так, как хотели сказать, набирая номер. Вы же хотели?
- Да, скажу, если можно.
- Можно.
- Вам… Ну, в общем, я думала: факты безумные нас вдруг шокируют -это бывает? Бывает, - нам ли ходить далеко за примером? Шокируют, - значит их не должно быть! Несвойственны нам… Вопрос в том, почему мы творим их? Может, не нужно об этом? - робко спросила она.
- Если творим - значит мне это нужно, Люда... Я ждал только Вас. Говорите. - ответил Потемкин.
- Хорошо. Вам лучше меня известно, что возле колоний. в женской среде, бродит тьма историй, скажем так уму непостижимых. Любовных, тайных… Героини, нередко всего на один эпизод, - преподаватели, воспитатели детского садика, или напротив, женщины дерзкой какой-нибудь там, профессии. Ничего у них общего. Внешне… А причина тут не признаваема, но она… Она есть, она… - жестом искала опоры в воздухе Люда.
- Она осуждаема? - подсказал Потемкин.
- Да. Но очень проста: сексуальность, которой нас всех одарила природа. Вы понимаете?
- Да.
- Это касается зоны?
- Ее. Но и не только. Я не хочу Вас перебивать.
- Мужчины неволи, с моралью и нормами чаще всего "на ты". Они без комплексов. А ведь авантюра - как сладкий грех, привлекает женщину. Иногда только раз, один разок в жизни! На это есть тоже причины…
Ей было непросто вести потаенную тему.
- Нереализованность в чем-либо, - согласился Потемкин, - найдется у каждого…
- Об этом не говорят…
Но человек ее понимал, - она видела это. А если бы там, один понимал другого, не было б страшного преступления. Не было б смерти…
- Скрытная сфера -одно. - приближалась Людмила к истине, - И посторонний в ней не помощник. Но и, - не обойтись без другого! Не обойтись. А неудовлетворенность, не знаю, как у мужчин, а женщин - не охлаждает, а наоборот - как к свету, или может, на дно, - тянет к новому. Где-то же есть другое. Совершенного, может быть, нет, а новое - шанс найти есть. Понимаете, да?
- К свету, или на дно… Интересно понять Вашу мысль, Люда. Наш герой вошел в роль такого героя, попал, и угодил на тот свет?
- Да. Их застал третий. Спонтанно убил! Отсюда и расчленение - вынести, спрятать, - так, все-таки, проще. Есть порог ужаса, в человеке. Шагнул за него, спонтанно - все, сразу не остановишься! Труп? Ну, уж есть он - пленку назад не смотаешь! Теперь его резать, рубить - но, теперь уже надо! Логично?
- Логично. Скажите, - серьезно спросил Потемкин, - а это у Вас информация? Или версия?
- Я Вам напомню: "Все что услышу, мне может быть интересным, а делу на пользу".
- Да, - улыбнулся Потемкин, - я не забыл!
- Это версия! Вы так и думали?
- Не думал. Но перед Вами - человек, благодарный Вам!
- Спасибо. Я думала Вы пробурчите: "Спасибо. Был рад. До свидания"". А Вы это серьезно?
- Серьезно. Преступление, - это точка в конфликте. Для того, чтобы установить участников действа, - важно понять их мотивы. Если верно пойму их, - Потемкин ладони развел, - уже буду точно знать, где искать их, в какой среде. Ну? - ощущала Людмила, что он улыбается, и подняла взгляд навстречу, - Теперь Вы заслугу свою понимаете, Люда?
- Я постараюсь. Скажите, а версия неожиданна, да?
- Неожиданна. Честно скажу. Откуда она, не скроете?
- Приснилась, - просто сказала Людмила. - А Вы раскроете?
- В рифму… Жаль, не могу обещать. Не вправе… Но, если Вы правы, то трупов может быть два.
- Больше не находила я, ничего… - с юмором, чуть-чуть заметным, сказала Люда.
Потемкин заметил юмор, - Но если жива героиня, - это свидетель. Видите, Люда, неплохо…
Может быть, мысли ее и его, совпадали: жаль, все подвластно времени, все истекает… Выпит кофе, и сказано все.
- Ну, что, у нас все наверное, да, Георгий? Скажите, а я могу Вам еще позвонить?
- Можете.
- Спасибо, а Вы?
- Не получится.
- Нет, - возразила Люда, - получится!
Взяв листок, она написала на нем телефонный номер.
***
- Владимир Иванович.
- А, Потемкин, ну заходи! Ну, как? Ты что-то принес, или взять что-то хочешь?
- Угадали.
- Да, в любом случае, угадал!
- Взять хочу.
- Что ж, не факт, что я откажу. Выкладывай. Кстати, скажи, не устал от "Жемчужины"? Или, напротив, ты только крепчаешь?
- Напротив, крепчаю. Владимир Иванович. Я могу получить сведения о пропавших без вести? А именно - в марте этого года, и речь только о женщинах.
- Интересно. Город и область нужны тебе, да?
- Да, именно город и область.
- Проверять самому придется. С людьми говорить. Готов?
- Да, я готов.
- Что ж, давай так: зайди в наш ИЦ* (информационный центр). Знаешь где это? Да, в УВД. Найдешь там оператора Куликову Елену. Скажешь, что я просил, и она поможет. Но, вот что замечу, Потемкин, Жуляк, например, в числе пропавших не значился. Понял, к чему я?
- Да, - помедлил Потемкин, - я понял.
- Но, смотри, Потемкин! - предупредил Евдокимов, - Это уже серьезно!. Присядь, присядь, не спеши, а послушай старшего. Ты начинаешь думать. Сейчас пойдет отработка, проверка версий. "Живая", я так понимаю, не по бумагам. Так вот: без легкомыслия! Наметил - и выполняй, тщательно выполняй. Не перебирай: это - может быть, а это - кажется маловероятным… Нет слова "Кажется" в уголовном розыске! Нет. Запомни! Если "Нет" - ты должен четко знать, - почему это нет! Отсеял одно, бери, в том же духе, другое. И так все сначала, и дальше! Не делай поспешных выводов, как бы ни было там горячо. Тем паче - ко мне бегать с ними! Все понял?
- Да, понял.
- Ну, действуй!
***
В ИЦ, разумеется, не пускали. Серьезное, очень секретное подразделение.
- Попросите сюда Куликову, - сказал Потемкин.
Дежурный взял трубку внутренней связи:
- Лену наверх попросите!
Потемкин изложил суть Лене, ровеснице, лейтенанту милиции.
- Из числа уже найденных не интересует никто?
- Нет. Только те, кто в розыске.
- А возрастной диапазон?
Подумав, Потемкин ответил:
- Все!
- Любви все возрасты покорны? - пошутила Лена.
- Да, - помедлил Потемкин, - именно…
- Я подготовлю, придите завтра.
- Спасибо.
Ей, и Людмиле Станкевич, Потемкин заранее был благодарен. "Женщина, - не сомневался он, - в этой смерти присутствует, точно!". Он сопоставил: "Земля и Небо!" - так непохожи Станкевич и Мац. Тот, если прямо не знал о том, что интересует Потемкина, то с большой долей точности предполагал. Он догадывался, если не знал! Он знал что это, где оно есть или может быть. Потемкин, кожей всей ощущал: это так. Но чувствами можно к стыду апеллировать, а к совести - в розыске это "не катит". Станкевич, - она не права только в том, что не знает личностей. "Но женщина, - от Людмилы к Кириллу перемещался Потемкин, - это невероятно к истине близко!". Мац мог ее знать. Мог даже быть конкурентом. Мог? Если "Нет" - говорил Евдокимов, - ты должен четко знать, - почему это нет!".
Зрение, до сих пор не знакомое, новое, пробуждалось в Потемкине. "Может оно называется, - предполагал он, - "Интуитивное зрение?" Но открывалось оно в сопоставлении той информации, с этой. Значит - с подачи Людмилы Станкевич: "Интуитивное зрение" - не ветерком надувает, основа его - в информации, более-менее близкой к истине! Реальное качество, надо его развивать".
Профессию сыщика, он начинал уже больше любить и ценить, чем любую из всех возможных.
***
"Так, так... - размышлял Потемкин, - Пусть будет Лена права, и все возрасты будут покорны, но женщин старше 55, отложим…". Подборка документальных бумаг, переставала быть просто подборкой. Теперь были две основные группы. Подумав, Потемкин одну из них исключил: "Из оставшихся выделим потенциальных". Параметр был интересным и не простым. Кто они, потенциальные? "Так!" - засучил рукава Потемкин, стараясь в сухих протокольных сведениях, выбрать те, что как-то бы выдавали склонность женщины к сексуальному, скажем так, приключению. Преподавательницы, воспитательницы, женщины дерзких профессий, в его списки все были. "Все могут быть, - говорила Станкевич, - это непредсказуемо". Верно. "Вот были бы характеристики! - пожалел Потемкин. Да тут же заметил, - А разве бы я на них полагался?" Не то! "Вот состав семьи, как-то может отображать склонность женщины к приключениям", - предположил Потемкин. И, почитав внимательно, разделил документы еще на две группы.
А теперь - объяснения их супругов. "Вот это, - мобилизовал он себя, - читать надо очень и очень!... Там все может быть, да вот мне - разглядеть бы! Но, кто-то мешает?" Никто не мешал, даже не торопил. "А придет еще время, - подумал Потемкин, - когда дел будет два десятка, и - сроки. Ого!".
Но все начиналось вот с этого, и вот сейчас…
"Так, так...". - размышлял Потемкин. Это был "первый выход". Из группы, что он отобрал для проверки, это был просто ближайший адрес.
- Ребенок у нас один, - говорил хозяин, муж пропавшей женщины, - девочка, десять исполнилось в этом году.
"Игрушек, вещей, в том порядке, что подтверждали бы здесь присутствие девочки, нет..." - оценил Потемкин.
- И живет Ваша дочь у бабушка, да? - спросил он.
- Да, уж привыкли мы, так оно, как-то сложилось с трех лет. В общем, да, у бабушки. Там же и в школу ходит.
- А жена, я так понял, дома была, не работала, да?
- Ну, да. А зачем? Она переводами занималась. И: курсовые, дипломные, разное там, печатала … Видите, у нас "Ундервуд" настоящий. Грех, на таком бы да не печатать! Дома, куда ей ходить? Я приносил ей из института, она печатала. Так вот…
- Что же, такие вот: биология и анатомия человека, популярные темы?
- Вы, что, намекаете? А на что? Не пойму! Молодой человек, я ей приносил со всего института.
- Значит, заказчики к Вам не приходили?
- Зачем? Может быть по переводам, а так… В общем, жила себе, тихо- мирно, дома… А в тот день я с работы пришел: обострилась язва. Я раньше пришел, но это все ваши уже проверяли. Ее уже не было. Мне плохо; и к вечеру Зои не было. Я обзвонил все: друзей и морги, больницы - все…
- Это перед восьмым?
- Да, перед восьмым марта. Точнее, - шестого.
- А в "02" не звонили?
- Нет, в 02 не звонил.
- Почему?
- Да потому, что у Вас же на третий день только будут искать.
- И Вы это знали?
- Да все это знают. Да и, видите сами, какой результат. Может, Вы найдете?
- Не знаю. И позвонили Вы нам девятого?
- Десятого. Что-то еще?
- Это Вы, - притворно нахмурился лоб Потемкина, - Олег Борисович, хорошо знали: как ищет милиция, - а вот жену, впечатление есть - не очень…
- Зачем Вы пришли, молодой человек, сказать мне об этом? Сказали! Хотите искать - ищите! Оставьте меня, наконец, в покое!
Гармоничной парой, - Потемкин видел, - они с потерявшейся быть не могли. Худой, постоянно уставший от жизни и язвы, преподаватель, и ладная, судя по фото, нескучного нрава, неутомленная жизнью, домохозяйка. Женщина, которой любовь по душе, а не ее отсутствие. А отсутствие тут, видно было хроническим…
- Гости к Вам приходили часто?
- Нечасто. Я давно не пью, не люблю гостей и пустые праздники! - хозяин уже не скрывал, что теряет терпение.
- А женщины любят праздники…
- Их дело! А к ней приходили подруги. Днем, когда меня нет.
"И только подруги?" - подумал Потемкин. В надежных глубинах воображения, он представлял, как могло быть за кулисами. Не красавец, конечно, хозяин, и не атлет, но взглядом такой вспыхнуть может. И нервы, как видно, - не сталь!
"Есть порог ужаса, в каждом. Шагнул за него, - все, не остановишься! Труп? Ну, уж есть он - пленку назад не смотаешь! Теперь его резать, рубить - но, теперь уже надо!" - знает ли девушка Люда Станкевич, о чем сейчас размышляет Потемкин? Словами ее говорил человек, знающий жизнь не вприглядку и не понаслышке…
Картина есть. Полотна, чтоб ее отразить реально - не находилось. Все мог понять Потемкин, но при этом не знал ничего. Дальше, чем видят глаза, ничего, до сих пор, не видел.
"Никаких, - хотел он спросить, - предположений за это время не появилось? Куда могла пойти Зоя? Нельзя же настолько не знать близкого человека…". Знал - бесполезно, и не спросил.
- Извините, такая служба, - поднялся он.
"Отшить меня вздумал! - видел он очевидное, - Друг мой, напрасно. Не на такого напал!".
"Три дня - срок немалый". Потемкин гулял в тени дворовых деревьев, курил и думал о том, что он за три дня мог бы и замести, и построить едва ли не заново. Мало ли можно успеть за три дня? И даже - четыре! Особенно, если "шагнул за порог", а "пленку назад не смотаешь"!
Жаль, не было в этой квартире Потемкина сразу же, после исчезновения. Но неужели, того, что он заметил сегодня, не видел тот, кто был там в те дни? Опер из настоящих? Не должно быть такого.
Вывод, пока не закончил Потемкин проверку всего, что наметил, считался поспешным. Тем паче - бежать к Евдокимову было бы глупо.
***
Терпения Севе Гриневичу не занимать. Этим и отличается от других, человек добросовестный.
- Знаешь, - зашел он к Люде, в хорошем расположении духа, - ну, анекдот! У соседа с пятого этажа, милиция арестовала собаку!
- Надо же! И по какой статье?
- Да не знаю. Ее отпустили, потом. А хозяина - нет. Вместе их повязали.
- А хозяина не отпустили?
- Нет.
- Что ж, у каждого есть своя степень вины.
- Это ты, как философ толкуешь?
- Это доступная философия, Сева, понятная...
- А кто судьи?
- Судьей человек сам себе может быть.
- Как здорово! Я тебя понимаю, но, видишь, собаке не дал бог подобного развлечения!
- Почему - развлечения?
- А разве нет? Что, человек сам себя может к "вышке" приговорить? Или отправить на каторгу? А? Ты подумай!
- Подумаю. Но развлечением это считать, вряд ли стоит.
- Хорошо, считай так, а другие - эдак. Сам себя человек каждый день судить может. С целью полного оправдания и реабилитации. А собака - бесхитростна и бессловесна, она и в тюрьму угодить, видишь, может. За Ральфом ты последи, а то, видишь, милиция наша и собак арестовывать может.
Люда над шуткой не посмеялась. Сева подумал и покурил:
- Ну, ладно. Как жизнь, как дела, расскажи? - он хотел подойти, положить руку на талию, на плечо, может быть. Или просто взять в руку ее ладонь, и притиснуть легонько, дружески. Но не решился. Не в первый раз… Да, не в первый уже не решился… М-мм… Ну, ничего, придет скоро все, по другому, - само собой. Придет! Стоит ли, столько выждав, теперь торопить события? Можно накуралесить, и оттолкнуть, вдруг, Людмилу, не дай бог... Столько нормальных вещей человеком теряется по легкомыслию, так ведь?...
- Люд, - пояснил он, - я что про собаку-то? Жизнь, понимаешь, я ж все об этом… Вот, Ральф, например, - это же он карусель закрутил? Которой, я так понимаю, в милиции вовсе не рады!
- Ну, да, Сева, - он! Ну уж точно не я, - ты и сам понимаешь.
- Не ты! Так вот, этот пес, которого повязали - выходит, что как бы за Ральфа, - ответчик! А ты не находишь?
- Нет, я так не нахожу.
- А чего?
- Хотя бы того, что не знаю: а не анекдот ли ты мне рассказал?
- Какой? Про собаку?
- Да.
- Я ж тебе говорю - мой сосед…
- Но еще говорил - анекдот.
- Да если б я врал, это чистая правда! Пса зовут Гросс, - у соседей проверить можешь…
- Сев, да не все они, эти люди такие, как ты говоришь…
- А-а, ты о них? Да, - все солдафоны, Люд! Даже если способен был думать какой человек, - так профессия сделает дело. Профессия, ты ж должна это знать, - наложит свой отпечаток. А как же: милиционер он и должен быть милиционером - Пришибеев, - унтер! Не был таким, так станет. Не ясно?
Люда молча не соглашалась.
- Но у нас с тобой, Люда, пари было честным, Так ведь?
- Честным.
- Сентябрь скоро…
- Сентябрь…
- А: в сентябре у нас будут темы другие. Намного лучше! Все будет лучшее. Ты поняла меня?
- Не совсем, - помолчав, серьезно отозвалась Людмила, - речь шла только о романтическом ужине…
- Ну, ведь со свечами?
- Ну, да, со свечами.
- Ну, так что? Ты разве не понимаешь?...
Люда молчала.
- Ну, как? Я полагал, ты догадываешься и одобряешь… Ждешь даже, может быть… А чего бы нет? Нормально же, а Люд?
- То есть, если оно со свечами, то мы потом спать ляжем вместе?
- А что тут такого? Каждая женщина - это жена. А я, ну, давай руку на сердце, Люда: я - лучшая партия! Разве не так? Ну, извини меня, Люд, извини.
- Да уж ты извини меня, Сев…
- Слова назад брать не будешь?
- Не буду.
- Спасибо. Огромное, Люд, спасибо! Ну, вот, хорошо! Все у нас хорошо. А сентябрь уже, слава богу, близко! Пока, дорогая.
- Пока.
***
"Еще один адрес сегодня, - решил Потемкин, - ведь завтра на смену!". Помедлил: "А, может, напрасно спешу? Подгоняет кто-то? Никто! Может лучше мозгами теперь поработать, подумать? К Мацу ведь неподготовлен был, в результате и выяснил что? Да практически - ноль!". Непокоило-таки его впечатление, не забывалось, что не продумал беседы и получил только то, что пожелал сказать Мац, а не то, что хотел бы услышать Потемкин. А там было, было! Да поезд ушел…
Спешить? Не спешить? Будь привычка, монету бы бросил Потемкин. Да не любил он так, наугад…
А у Людмилы, внутри, глубоко, там где человек не всегда себя слышит и понимает, возбуждалось, как рябь по воде, беспокойство. Сентябрь… Приближается Сева к тому, что б, наконец, получить, свою… свой, в общем, выигрыш.
Что ж, все живут парами, все: кто почаще, кто, может, пореже, имеют близость. Так принято. Это судьба. Такова природа. Кто б удивлялся? Чему? Но Потемкин считал не совсем так, он слышал Людмилу: "На эту тему… Суть понятна, проста - нереализованность".
Ей не хотелось, "ни. к свету, ни может, на дно…", с Гриневичем. Все-таки, он ее не добивался, а покупал. Пусть честной монетой, но все же…
***
Казалось Потемкину, что недалеко уже где-то она - финишная прямая. Азарт потихонечку кровь будоражил. "Хорошо бы, - подумал он, - отпроситься на завтра у ротного!". Железо казалось реально горячим, а за сутки, которые он проведет на маршруте, оно охладеет. Не совсем, скажем так, не фатально, но все же…
- Але! - Потемкин рискнул набрать ротного.
- А, Потемкин! Вот хорошо, что ты позвонил! Станкевич Людмила просит, чтоб ты ей позвонил. Ты слышишь?
- Спасибо. А мне бы на завтрашний день…
- Отпроситься, что-ли?
- Ну, да…
- К ней собираешься, а, Потемкин? Нет! Уйдешь от меня - нагуляешься вволю. Сейчас- никаких. Ты понял?
- Я понял, спасибо.