Он сам, отодвинув стальной треугольник защелки, отворив, на полпяди дверь, вернулся.
- Люд, - попросил он ее обернуться, - Люда, - он улыбнулся, увидев глаза, - ты напомнила, что я ошибаться не вправе, да? Помнишь?
- Да, - шагнула она навстречу. Скользнули руки под руки Потемкина. Люда припала к его груди. Жарко плавили спину ее ладони.
- Люда, нельзя ошибаться, - Потемкин шептал непослушным голосом, - а я не сказал тебе главного. Чуть не ушел! Ты же слышишь, Люда? Десять дней еще есть! Они потрясут этот мир! Ты слышишь? Я знаю! И ты - свободна! Ты слышишь? Я точно знаю!
Скользнув лицом вниз, он губами припал к повлажневшей щеке, в самом краешке губ Людмилы.
Непровожаемый, брел он в потемках лестничных маршей. "Боже, - корил он себя, - как поздно я это понял!". Речь шла о предмете пари.
А вдогонку звучали слова провидца, дежурного по РОВД, майора: "Нет такого, Потемкин! Есть женатые люди, холостяки - все бывает, но чтобы влюбиться нельзя- нет такого, и быть не может! Понятно?"
***
Миллиардами нитей проводной связи пронизан любой современный город. Даже не разделяют - рвут они город в клочья! Со скоростью света, идет информация. Слово - боль; слово - беда, и восторг, - все нести в себе может слово! И пусть, - главное - все бы решалось. Шло бы за словом участие, был бы за ним результат. Весомый пучок этих нитей, сходится в службах "О2", "01" и "03" - что поделаешь - жизнь экстремальна! Проблемы…
- Да, вот такая, Евсей Алексеич, проблема у нас, - пришел инженер-прораб к участковому милиционеру, - Воруют. Думал, мне кажется… Нет! Прут, лихоимцы-собаки, ну точно, - прут!
Участковый внимательно выслушал. Что ж, на то и посажен!
- Так что будем делать? - спросил инженер-прораб.
- З початку… - сказал участковый.
- Та я зразумив! - отозвался прораб, вынимая откуда-то, из-за спины, "тормозок". - Свое, Алексеич, домашне!
- Да я же, - предостерег участковый жестом, - сейчас Евдокимову позвоню! И весь хрен!
- Ой, не надо, Лексеич! Иванычу - нет, не надо! Оно ж, понимаешь - потом уголовное дело… Да мне ж, под завязку, по кепке еще и дадут!
- По кепке? Ого! - оценил участковый "полянку", накрытую кумом, который работал прорабом на стройке. - Ну, - уточнил он, - ежели кепка твоя висит сзади, пониже пояса, - точно дадут!
Пристально и уважительно, плавил глазами прораб участкового-кума.
- А! - отозвался кум, - Я сейчас аккурат, после суток. Можно! Чекай, кум, чекай, вот погоны сниму… - участковый переоделся и выдохнул, - Ух! Теперь можно. Теперь - выходной, пан дильничий!
Выслушав кума, дильничий подумал. Потом взял трубочку внутренней связи: Слетела, со скоростью света, на пульт, информация.
- А, это ты! - узнал участковый, - Придумал! А дай-ка мне Шатунова, ротного из ППС. Там он?
- Не знаю. Даю!
- Валентин Володимирыч, ты не впизнав? Так це я, Пономарь!
- А-аа… - добродушно ответила трубка, - С религией, брат, не дружу! На фига нам, народу, опиум?
- Так це я, капитан!
- Капитан? А говоришь: пономарь. Да я рад тебя слышать, Евсей! Проблемы?
- Та, як не було б…
- Ну, по делу давай!
- Е людына. Я напримок дав, на тебя. Так, будь ласка, выслухай. Добре?
- Звычайно! - сказал Шатунов, - Дуже добре. Когда?
- Та ось почекай, пивгодыны.
- Чекаю.
Короткий гудок. Обрывается связь: шутить можно, но - очень немного, на проводе оперативной связи.
- Бачишь, куме, що значит оперативный звьязок!
- Ось и давай, за него!
- Давай, давай, куме!
- Значит так, - Шатунову, ротному ППС, пояснял инженер-прораб, - я же знаю хозяйство! Смотрю, блин, - нема! Там нема, тут нема, и того нема. А було! Посмотрел, подсчитал и подумал, и понял - прут! Я к Евсею-то, почему? И он - почему меня к Вам? У них есть, говорит, кинология. Значит, мол, друг, поди к ним. А она у вас есть?
- Кинология? Есть.
- И дай бог! У нас есть один, из своих, сторожит у нас, в общем. И есть у него свой… Ну, такой… Ну, такой, - руками большое пространство показывал инженер-прораб, - Бубель-босс…
- Бубель-босс? - уточнил Шатунов, - Вы с Евсеем обедали добре?
- Ну, как? Ну, - свои же люди! А он - выхидный. Вообще он нам всем - кум далекий!
- А, может, недальний?
- Конечно, - прораб уточнил, - мне, так точно - недальний!
- Понятно. А Бубель-босс?
- А! Ну, такая вот, ну, - в два теленка, - собака! Тварь, блин, прокорми такую! И мы ее, - эту тварь, - в засаду, с хозяином вместе, сажали на стройке. Поляну хозяину ставили, чтобы сидел. О, крутую. поляну!
"Выгнать его? - думал ротный. - Зачем он? Зачем ему я?"
- А к Евдокимову не обращались?
- Навищо? Евсей - вин мий кум. А потом, у меня же там… - кепка…
- Где, там?
- Та, е... - поерзал на стуле прораб.
- Понятно!
- Так, про шо я? Ага! Бабель-босс - следа их взять не может. Они же, сволюки, - ворюг на увази я маю, - они, чем-то след поливают. Табак сыпанул, я так знаю, - и то, любой Бабель-босс…
- Бубель! - напомнил ротный.
- Яка там ризница? Табак, да и то уж... Тютюн. А поливать - так вообще … Не берет собака!
"П-ц!", - по-русски сказать бы хотел Шатунов, да воздержался: прораб-инженер, в кабинете у майора милиции.
- Бабель Ваш, скажем так - ни к черту!
- Та, що Вы, тупише вивцы! А след поливают! Может быть, посыпают. Собака ж, таке, - "Ватру" кинул на след, - и нема той собаки!
Есть в человеке славянском свойство - мгновенно очнуться, взять меч, порубить врагов, и отстоять семью. Это - оно точно есть!
Шатунов это знал. Взглядом философа, он посмотрел в окно.
- Прекрасный, - сказал он, - был автор! Жаль, умер. А что в мире вечно? Ничто!
- Хто це вмер?
- Бабель.
- Вы що! Колы?
- Если б знал! Писал он прекрасно, - знаю...
- Це вин писав?
- Да и я бы писал. Не умею.
Прораб шумно выдохнул, и потряс головой.
Весь мир за окном, расстилался перед капитаном, - вроде бы, ничего: ну, оконный проем - и того довольно. "И, бог с ним, - думал он, - нужное в мире, найти, если ищешь, - можно!".
Из туалета напротив, вышел, оправил одежду, Потемкин.
- Ит-тих-ю! - изумился ротный. Выпрыгнул на крылечко, и дал команду: - Потемкин, ко мне!
- Присядь, - ротный был в своем кресле, когда вошел милиционер Потемкин.
- Ты-ыы!!! - набычился ротный. Потом поостыл, - С этой девушкой, как? С Людмилой, имею в виду, - Станкевич?
Вяло: глазами туда и сюда, наблюдал за всем этим гость: инженер-прораб.
- Нормально, - ответил Потемкин.
- Не шути. С такой девушкой - "Здорово!", или "Никак!". Я же знаю, Потемкин!
"Что Вы хотели?!", - недружелюбно, глазами, спросил Потемкин.
- Намылился, так понимаю, к начальнику розыска?
- Да.
- Он - твой начальник-любитель. А командир - это я! Ну, ладно, Потемкин, присядь. Такая у нас, видишь ли, ситуация… Ты же с собаками, так понимаю, на "Ты"? В плен - дежурный мне говорит, - адмирала их взял… Как там, - Гросс?... И. потом, - левой ногой ты, Потемкин, уже стоишь там - в розыске! Или не так? Да все знают, что так! Перспективу тебе рисовать, мне уже - никакого смысла! А думал я, думал… - смерил ротный Потемкина взглядом. - Так вот, ты, пока у меня, - разыщи! Тебе, как раз это ближе, по теме. И с собаками разберись, - кивнул ротный на посетителя.
- Ага, не берет… - отозвался тот, - Поливают, гады!
- Собака тупая у них, - комментировал ротный, - их Бубель-босс…
- Да я еще, это, - навел посетитель резкость, - сторожа бы посадил… Да ведь это…
- Ну, да - приземлил его ротный, - конечно же, "это!". Я все понимаю: прав нет!
- Ага! И ворюги набьют ему репу! И весь, скажем, это… Ну, как?... - помахал посетитель рукой, - Да и весь…
- Корень! - отрезал ротный.
- Конечно! А то и - на цвинтер. Серьезное дело!
- Короче, Потемкин! Резон мне тебя на машину ставить? Уже не резон! Практикуйся. Есть воры - изобличи! С Колей Неко сегодня пойдешь. С кинологом нашим. Понятно?
- Понятно, - ответил Потемкин.
- З собаком пойдет? - уточнил посетитель.
- "З собаком"! - ответил ротный, - Да, наши собаки - не ваши собаки! У нас они - профессионалы! Понятно?
- А то ж...
- Ну, Вы идите, - поморщился ротный, - а я человеку задачу поставлю.
***
- Поль, - сказал Коля Неко, - пес уникальный! Смотри!
Обошел он "Москвич" Потемкина, и открыл багажник. Пес, без звука влетел туда. Неко захлопнул крышку.
- Вот так - это профессионал! И будет сидеть - ни гу-гу! Приучал я его к засадам. А, Поль? - постучал он по крышке. Поль тихо ответил: - У-у!
"Гестапо!" - про себя оценил Потемкин.
- Ох, не пойму я тебя, Потемкин! Чего ты собрался в розыск? Вон с кем жить и работать надо! - кивнул он на багажник. - Вот то - интересно! Я тебе передать не могу. Он мне личную жизнь, скажем так, наладил. Теща: уж так она меня жизни учила, уж так! Губы подкатит, и все намеками - ты, дескать, Коля, ценить меня научись! Ей цены же нету. Да ладно бы так: есть ошибка, - ну укажи, подскажи мне, - исправлю. А то, - губы надует…
- Подкатит.
- Ай, да какая разница! В общем - в гроб, тишина, и одни намеки. А настроения нет. Муторно! А я потом, нет, ты слушай, Потемкин! Слушай. С женой, понимаешь, пошло уже как-то не так. Я все вижу! Скажем так, - отчуждает нас теща. И я уступаю, по баллам. Ну, кто я? А теща моя - кардиолог. Крутой, знаешь, специалист, крутой! Со мной уже и говорить перестала - я же "не так понимаю"! Жена уже смотрит с тревогой. А теща у нас и шкафы разделила на кухне. Дескать: вот так - это ваше, а это - мое. И живите вы, как хотите: перо в одно место! А это, Потемкин, - каюк! Нет семьи! А потом еще: тестя нет - и посредника нет. Тесть - великое дело! В баньку сходили б, "Беленькой" - да за круглым столом, под огурчик… Нормально! У тебя с тестем как?
- Нет тестя.
- Несчастный… О! Вот и я - то о чем? Ты в кинологи переходи! И без тестя все будет О*Кэй! Поля взял я, короче, и не в питомник повел, после смены, - домой. А ты видишь? Ты видишь, какой он? Семьдесят четыре килограмма! Прикинь, у меня - девяносто…
- Сложить вас, - и больше полутора центнеров! - буркнул Потемкин.
- Дверь открываю, и Полю: "Ищи!". А сам жду. Потом захожу. Боже мой! Стоит моя теща, распятая! Белая, как потолок… А он - лапы на плечи, и носом - ей в нос. И в глаза ее смотрит! Представляешь - картина! Ну, я как хозяин, присел, расстегнулся, и говорю: "Что-то Вы, Анна Михайловна, дочечку борщ делать не научили, а? А Ваш борщ… О, какой у Вас борщ! Да Вы мастер, каких поискать!" Молчит. Я же все понимаю: язык отнялся… "Пойду, - говорю ей, - в ванну, устал, как собака". А Полю - ни слова, он сам понимает, умный, - потом ты увидишь. А выхожу - Поль, из любимой тарелки тещиной, борщ хлебает. А на столе, со сметанкой - тарелочка для меня парует. "Это Ваш?" - говорит мне, теща. А с первого дня, на "Ты"! Я ей: "Наш, - говорю, - МВДвский! Служит! А я - у него начальник. "Хорошая, - говорит, - у Вас, Коля, профессия! Я не представляла…". А Поль хорошо все представил. Слизнул борщик с тарелочки тещиной, и к ней подходит и руку, в знак восприятия, лижет. Вот и все, с той минуты, Потемкин! Какие шкафы? Да у нас все едино! Семья, настоящая, крепкая!
На объекте кинолог выпустил Поля.
- Гулять! Гулять! - приказал он, - Поль, на всю катушку!
Поль его понимал. Прыгал свечкой, крутился в воздухе, притворялся, что атакует шефа.
- Тебя, вот смотри, не заденет. Воспитанный пес, специальный! Вот сейчас, - это я, как начальник его, считаю, - Поль набегаться должен. Потом же сидеть, тише мыши. Ах, Поль, мой Поль… - трепал он за ухо овчарку, свечой, на дыбах, по-медвежьи, застывшую перед лицом.
Потом, когда пес набегался, он стал по кругу ходить пешком. Стал мир изучать: вынюхивать что-то в траве, "метить" кустики и углы.
- Все у животных, ты видишь, Потемкин, логично? Он, потом, глаза ему завяжи - на травинку, вслепую, не ткнется! Есть, понимаешь ты, есть нам чему поучиться у них! Увидишь. Зачем тебе розыск? Ты к нам подгребай, к кинологам. Есть у нас Гром, он - без шефа. Так я познакомлю!
- Коль, а чего это он? - показал Потемкин.
- А что? - шеф посмотрел, - А, камень носит! Так, то - ерунда.
Поль нашел круглый, увесистый камень, поднял и носил его, как ни в чем ни бывало. Как с пустой пастью. Похоже - привычка.
- Да, есть, - пояснил его шеф, - есть, видишь ли, привычка. Кто знает, кальция в детстве, может быть, не хватало. Не знаю… Да, носит, и бог с ним, пусть носит. Нравится Полю? Нравится! Делу ведь не мешает, Потемкин? Нет! А вот это - главное!
Поль нагулялся, и все изучил и пометил, что можно. Сидел у ног шефа спокойно, держал в зубах камень. Да, камень, при массе его, ничем ему не мешал. "У меня - 67! - оценил Потемкин, - а у него - на полпуда больше. Солидно!" Он вспомнил Гросса, спокойно вздохнул. Легчайшим и чистым казался воздух: Поль - это все же не Гросс. Поль - на стороне Потемкина. Слава богу, не наоборот! "Да, все будет О*Кэй!" - согласился Потемкин.
- Потемкин, - когда "залегли" на исходной, заметил Неко, - да ты не молчи. Мы с тобой говорить можем, вполне спокойно. Ты же не забывай: с нами Поль. Он услышит первым. Расслабься, Потемкин!
Расположились в комнате, которая будет потом душевой. Трубы голые, пол керамический… "Голые трубы" - стал жевать фразу Потемкин, - А что, они могут быть одетыми? Нет такого явления, но - так говорят. А зачем?" Да кто знает, зачем? Ответ был неважен. "А Шатунов… Шатунов - это тема!" - вздохнул Потемкин. Капитан ставил крест на своем подопечном…
- Переживаешь? - Неко спокойно достал сигарету и закурил, - Переживаешь: с машины турнули? Не стоит. Я тоже был мотоциклистом. Турнули! Бензин, понимаешь, доил. Ну, а кто не доит? А я невезучий - почтовую остановил, слил пять литров, меня - Шатунов, за то место. Забрал мои краги и каску, и жезл! Да я же нашел себя в жизни.
Я, знаешь ли, ни за что, ни за что, не променяю собаку, ни на кого из напарников. Ты ж посмотри, насколько они надежнее, чем человек, посмотри! Не предаст! - это первое, самое главное; Не проспит - это уж, никогда! Догонит любого: и даже того, кого ты в глаза не успел увидеть! И в дырку пролезет и через стену махнет! Ну, что, - да ведь пальцев не хватит, перечислять! И не проболтается - тоже ведь важно! А, как ты считаешь, важно?
- О, это очень важно!
- Собака вообще - лучший опер! Жаль, протоколов писать не умеет, а так… Собаке, Потемкин, по настоящему, в службе у нас, равных нет!
- Но, могут же не прийти, - размышлял Потемкин, - я так понял, не каждую ночь они перли…
- Расслабься, Потемкин! Придут. Ты же видишь: уже подобрали, что взять. Это что - подобрали прорабу? Да нет же, - себе, дорогим, подобрали, себе! И к утру, сто процентов, Потемкин, - они будут наши! Увидишь!
- Так что, пока не стемнело, мне может рапорт уже написать?
- Да, в отделе напишешь, бумага, она не уйдет!
Перли, - Потемкин уже оценил, - "рентаб", - то, что продать можно будет в момент. Плитка, а плитка прекрасная, боже - Италия! В стиле гравюры - лазурный венецианский пейзаж. И "тюльпаны", и трубы-пластик, явно были здесь подготовлены к тайной эвакуации. "Добре! - спокойно вздохнул Потемкин, - Сегодня, поскольку она состоится, мы заметем их всех!". Спокойно надеялся всех замести, Потемкин не без оснований: в углу, возле груды "всего", стояла немецкая газовая печь, на четыре конфорки, с электроподжигом. Значит, "народ должен на это собраться весь"! А тут - два ствола и четыре руки, и две пары наручников, да плюс Поль, - ого-го!!!
- Коль, а ты знаешь, они тут и сами с собакой в засаде сидели? Да что-то без толку…
- Собаки тупые!
- А Поль?
- Да ты сам видел - класс!
- Вот еще знать бы, какой это класс…
- Сомневаешься? Ты сумасшедший, Потемкин! Я вон заснуть собираюсь. Какого бы не заснуть, когда у меня есть Поль? А ты, блин, морочишь голову!
- Ладно, ты спи…
Потемкин вздохнул. Вспомнил Гросса: глаз его с искоркой, черный… "Пять минут не дышал, а он, пес смердящий, учуял!". Покосился на Поля, и понял: "Все будет О*Кэй!". "Да, в общем, и Гросс, - улыбнулся он, - какой пес смердящий? Нормальный пес! Чистенький, как и Поль. И породы такой же - овчарка…".
- Поль, - вслух позвал Потемкин, - дай лапу!
Поль поразмыслил, потом подошел, вручил мускулистую лапу. "Да уж… - придавленный лапой, подумал Потемкин, - Кинологом быть, Коля прав, - нескучно!".
- А это? - спросил осторожно Потемкин, - Что это? Зачем?
Пес смотрел прямо в глаза, изучающе. Да, было видно, что доверял. Без звука сидел он, смотрел в глаза, мел хвостом, вправо-влево, по полу. А в пасти держал силикатный, тяжелый кирпич.
Посмотрел, и подумал Потемкин: "Наверное, лишнего лучше не говорить…". Потому что кирпич, если Поль его освобождал, - Потемкину падал бы прямо туда! Пес, как раз, посмотрел туда. "О-о! - говорил его взгляд, - Прекрасно, мы оба - мужчины!".
- Молчи! - попросил Потемкин.
Пес повел одним ухом. "Да, все, - говорил его взгляд, - нормально! Не переживай".
- Может, - подумал, и предложил Потемкин, - ты тоже поспишь? На фига тебе лишняя тяжесть в зубах?
Поль повел другим ухом. Потом на затылок легли оба уха. И вскинулись снова, к макушке.
- Красавец… - несмело одобрил Потемкин.
Поль не отозвался. Задним ходом: "Ого! - изумился Потемкин, - Ого, даже так бывает!", - пес отдалился к дверному проему. Он - хорошо это видел Потемкин, - приводил себя в боевую готовность. Потемкин достал пистолет. Он и сам уже слышал - есть! А шеф, - оглянулся он, - спал на керамике, на полу, у окна. Четыре, как минимум… Пусть даже три шага, - а что делать?
"Справимся, Поль!" - решил он, и забыл о шефе. Шаги были рядом. Те. кого ждали Потемкин и Поль, приближались. "Давайте, ага! Палец, вот, так и чешется!" - палец, имел он в виду, на крючке пистолета.
Пес знал свое дело: вздыбилась шерсть. "Вот ё!" - чертыхнулся Потемкин, взглянув, краем глаза, на шефа. И вздрогнул: "Грюк!" - оглушительно грохнуло рядом. Отчетливо, сухо, на всю округу! Оглянувшись, увидел Потемкин: на линии старта, Поль выплюнул, на фиг, помеху… На пол, на керамику! Он сжался пружиной, и ждал команды.
- Поль, - встрепенулся Неко, - Фас, Поль!
А там, в стороне, в глубине, уж давно грохотали шаги бегущих! Поль рванул вслед.
- А, Потемкин, будь спок! - пришел в себя Неко, - Поль, - куда они денутся?
Но, оба, конечно, рванули в проем, и вперед! Да пес, и те ноги, в сравнении с ними, имели огромный плюс. Особенно - ноги. Так вовремя Поль их предостерег!
На землю еще не успели скакнуть из подъезда милиционеры, как стон прозвучал, приглушенный, мужской.