- Ты пьяна, - заметил он тихо, - почему бы тебе не лечь спать?
- Голубой! - насмехалась она. - Гомик!
Он сжал губы.
- Я ухожу. Поговорим завтра.
- Ну конечно, иди домой или, еще лучше, беги прямо к мамочке. - Она сорвала с себя блузку и угрожающе придвинулась к нему. Грудь у нее была идеальной. - Я тебе бесплатно предлагаю то, за что другим приходилось платить. Но это не для тебя, так? Ты лучше трахнешь какого-нибудь милого мальчика… Ты лучше…
Он быстро подошел к ней и схватил ее за плечи.
- Что ты хотела сказать… За что платили другие мужчины?
Она неожиданно замолчала.
- Да так, проехали.
Он тряхнул ее.
- Что ты хотела этим сказать? - Теперь разозлился он.
Она попыталась высвободиться, но он держал ее крепко.
- Сказала же, проехали… - пробормотала она.
Его гнев угас.
- Я ведь совсем тебя не знаю, верно? Боготворю тебя и не знаю о тебе ничего. - Он отпустил ее и повернулся, чтобы уйти.
Она побежала за ним, догнала и повернула к себе.
- Я была шлюхой, - закричала она, - дешевой двадцатидолларовой шлюхой! Доволен теперь? Как это тебе? Неудивительно, что ты не хочешь со мной спать… - Гнев уступил место слезам, и она с рыданиями упала на диван.
Он был потрясен. Но ведь он никогда не пытался узнать о ее прошлом, потому что боялся того, что может открыться.
Он подошел к ней, обнял и утешал, пока она рассказывала ему о себе.
Она не упомянула Лу Марголиса. Не рассказала о Бобби и их отношениях. Не стала говорить, что в семнадцать лет вышла замуж.
Она рассказала ему то, что считала возможным. То с чем он мог бы смириться и продолжать любить ее.
Рано утром на следующий день они заказали самолет, слетали в Лас-Вегас и там поженились.
Коди знал, когда он был по-настоящему нужен.
Глава 44
Скользнув в постель к мужу, Мелани с ужасом поняла, что обнимает женщину. Линда пришла в не меньший ужас. Что касается Пола, то он от души понадеялся, что в этот миг в Новом Орлеане разразится страшное землетрясение.
Эдна тем временем все еще пребывала в шоке, застав своего возлюбленного мужа за такими занятиями, которые, с ее точки зрения, могут существовать только в жизни законченных извращенцев. Ее вырвало, и единственное, о чем она могла думать, так это об испорченном ковре. Но почему-то, впервые в жизни, это не имело для нее никакого значения, и она продолжала пачкать ковер, не обращая внимания на враждебный взгляд Золотой дамы, которую Эл отшвырнул на другой конец комнаты.
- Милостивый Боже, - воскликнула Линн, когда Эл оторвал ее голову от себя. - А это еще кто?
- Это моя жена - объяснил Эл, внезапно совершенно протрезвев - Убирайтесь отсюда ко всем чертям!
Линн схватила норковое манто и надела его на голое тело.
- Пошли, - обратилась она к Золотой даме, ползающей по полу в поисках одежды.
Эл спросил: "Эдна?" не уверенный, что это в самом деле она.
Она посмотрела на него полными слез глазами.
- Мне очень жаль… - начала она.
- Ей жаль! - возмутилась Линн, проталкиваясь мимо нее вместе с Золотой дамой, все еще пребывающей в полуодетом состоянии.
Эл дождался, пока они закрыли за собой дверь, подошел к Эдне, взял ее за руку и усадил в кресло. Сам сгорбился рядом на диване и пробормотал:
- Почему ты не предупредила меня, что приезжаешь?
- Оденься, ты простудишься, - сказала она голосом заботливой матери. Она отказывалась встречаться с ним глазами и тупо оглядывала комнату. Потом встала. - Где ванная? Я хочу все это убрать.
- Оставь так, - приказал он.
- Я не могу оставить, - возразила она прерывающимся голосом, - не могу. И прости меня, что я приехала, мне жаль, что я тебя огорчила. Я знала, мне не следовало ехать. Это все Мелани… - Голос продолжал дрожать. - Как ты мог? Как ты мог? - Она расплакалась. - Я только хотела быть с тобой в твой день рождения… Вот и все. О, Эл, зачем ты это сделал?
"Зачем я это сделал? Потому что я это делал многие годы в разных вариациях. Потому что, когда я покидаю сцену, я чувствую, что сейчас взорвусь. Потому что, когда ты была мне нужна, тебя никогда не было. Потому что ты считаешь, что сексом заниматься можно только в спальне, в темноте, раз в неделю, в одной позиции. И если я предлагал что-то другое, ты в ужасе отказывалась".
- Можешь развестись со мной, - произнес он грубо и удивился, какое облегчение почувствовал, выговорив эту фразу.
- Я вовсе этого не хочу, - поспешно проговорила она, - мы ведь были так счастливы. Я люблю тебя. И вообще, если это случилось только однажды… - Она не закончила фразу, надеясь, что он уверит ее, что это действительно исключительный случай.
Он молчал.
- Где Эван? - рискнула она спросить.
Быстро же она вспомнила про своего драгоценного сыночка.
- Он в порядке, - резко ответил Эл, - утром его увидишь.
- Хорошо, - согласилась она, - утро вечера мудренее. Нам утром все покажется дурным сном. - Она глубоко вздохнула и с трудом улыбнулась. - Я постараюсь забыть о случившемся, Эл. Я постараюсь тебя простить.
- Ах ты, сукин сын! - визжала Мелани. - Я могу понять, если ты время от времени перепихнешься с какой-нибудь шлюшкой, но спать с ней, провести с нею ночь! Кто она?
Пол пожал плечами.
- Это не имеет значения.
- Не имеет значения! - передразнила Мелани. - Можешь быть уверен, что это действительно не имеет значения, потому что больше ты ее не увидишь! Если ты, конечно, хочешь видеть своих детей. - Она торжествующе помолчала, зная, что достала его этой угрозой.
Они ругались с той поры, как Линда ушла.
- А я-то думала, - фыркнула Мелани с твердым намерением извлечь как можно больше пользы для себя из ситуации, - что ты мог получше устроиться, найти себе по крайней мере какую-нибудь девятнадцатилетнюю крошку. Или ты уже не котируешься? Потерял квалификацию? А все лучшее достается Элу? Эта старушенция что, из отбросов, выкинутых Элом?
Полу до смерти хотелось отвесить ей здоровенную оплеуху, съездить по ее хорошенькому заостренному личику. Но он понимал, что должен оставаться спокойным, держать себя в руках. Если только Мелани заподозрит, что Линда - нечто серьезное…
- Я подцепил ее в баре, - признался он, - даже толком не знаю, кто она. "Господи! Слышала бы Линда, она никогда не стала бы больше с ним разговаривать".
- Просто прелестно! И, надо думать, если ты подхватишь от нее сифилис, ты прибежишь с этим ко мне домой.
- Не мели ерунду.
- Ах, не мели ерунду, - сузила глаза Мелани. - Ты что, полный кретин? Ты мог заразиться, она выглядит как потаскушка. Завтра же пойдешь к врачу.
- Ладно, пойду к врачу, если ты так хочешь, - пробормотал Пол.
- Благодарю покорно, это самое меньшее, что ты можешь сделать. - Она зевнула, готовая на время забыть происшедшее. Если сказать правду, она получила удовольствие, накрыв Пола. Он был нестерпимо скучен последние несколько лет, интересовался только делом и деньгами.
Мелани почувствовала возбуждение, вспомнив о симпатичном служащем аэропорта, привезшем их в гостиницу. Возбуждение скоро перешло в зуд. Она вспомнила голую женщину, вылезавшую из постели Пола. Кем-кем, а старушенцией она не была. Очень даже ничего себе.
Она пододвинулась поближе к мужу.
- У нее красивая грудь? - спросила она детским голосом.
Пол знал правильный ответ. Дураком он не был.
- У тебя лучше.
- Лучше? - Она изобразила удивление. - Но у меня такая маленькая. Тебе больше нравится маленькая?
Он почувствовал облегчение от того, что она так быстро его простила, поэтому он потянулся к жене и принялся ласкать ей грудь так, как ей нравилось. Она немедленно застонала и сняла бюстгальтер. Он стянул с нее трусики, все время думая о Линде. Он склонился к ее груди, она застонала еще громче. Что хорошо было у Линды, так это то, что она великолепно молчала. Эрекции у него не наблюдалось, чего Мелани, к счастью, не заметила. У нее были другие планы. Она толкала его голову вниз, одновременно раздвигая ноги.
- Я не могу разрешить тебе любить меня по-настоящему, - выдохнула она, когда он принялся работать языком, - во всяком случае, пока ты не покажешься врачу. Не хочу ничего подхватить.
У себя в номере Линда торопливо собирала вещи. Она окаменела от злости и отвращения. И то, и другое адресовалось Полу. Любовник. Отважный мужчина. Да он едва не обделался от страха.
Она снова прокрутила в уме события вечера: вечеринка, где все веселились, все старались оттянуться от последних событий, потому много пили, и, когда они с Полом вернулись в номер, оба были здорово навеселе. Они даже не стали заниматься любовью. Поцеловались на ночь, пригрелись и заснули. Как старая женатая пара.
Следующее, что вспомнила Линда, это руки на ее обнаженной груди, которые мгновенно отдернулись, и визгливый голос завопил:
- Кто ты такая, черт побери?
Проснулся Пол, включил свет и в ужасе отпрянул, разглядев женщину, присоединившуюся к ним в постели. Он произнес только одно слово: "Мелани!" Этого Линде оказалось достаточно. Молча она слезла с постели, нашла свою одежду и отправилась в ванную комнату одеваться.
Что еще сделать, она не знала. Пол оторопело молчал, а тощая блондинка, его жена, визгливо осыпала его ругательствами.
Пол молчал, когда Линда вышла из ванной. Блондинка уставилась на нее, начала что-то говорить. Но Линда не стала ждать, она постаралась побыстрее уйти. И когда она оказалась в собственном номере, то неожиданно увидела всю сцену в другом свете.
Какого черта? Разве она потаскушка? Она уже давно любовница Пола. Он клянется ей в любви. И тем не менее он не произнес ни одного слова. Он никак не попытался защитить ее.
Да, она могла понять, что все произошло неожиданно. Но это произошло. И в этой ситуации он мог бы повести себя как мужчина.
Она мрачно закончила упаковывать вещи. Ей вовсе не хотелось оставаться и слушать его объяснения. Она улетит в Нью-Йорк первым же рейсом, а Пол Кинг пусть застрелится.
Эван проснулся от телефонного звонка. Спал он все равно плохо. Как можно спать нормально втроем в одной постели? Глория лежала посредине, прямо на покрывале, полностью одетая и все еще в отключке. Плам примостилась с одной стороны. Ее жирное тело было только наполовину прикрыто простыней. Она лежала на спине и громко храпела. Эвану осталось не больше трех дюймов с другой стороны. Он чувствовал себя препогано, рука болела, тело затекло.
Он облизал пересохшие губы и взял трубку. Отец не стал тратить слов впустую.
- Немедленно выкини этих двух задрыг из своей комнаты, если они до сих пор там. Приведи себя в порядок и поднимайся ко мне. - После короткой паузы он вздохнул и добавил: - Твоя мать здесь.
Черт возьми! Эван виновато посмотрел на двух спящих девиц. Его мать! Если она узнает…
Он не представлял, с чего начать. Будить их. Одеваться. Прятаться.
Эван побежал в ванную, взглянул на свое пятнистое лицо, вернулся в комнату, принялся трясти Плам, которая только застонала и перевернулась на другой бон.
В отчаянии он схватил Глорию за плечи, и та внезапно села, испугав его.
- Какого черта? - пробормотала она.
- Моя мать, - объяснил он, от страха не владея своим голосом, - она здесь. Она с моим отцом, она здесь.
- Ну и что? - спросила Глория, ядовито поджав губы.
Эван потерял дар речи. Он полагал, что Глория отреагирует так же, как и он. Он думал, она вскочит, оденется, разбудит Плам и уберется вместе с ней к чертям собачьим из его комнаты.
Глория же снова улеглась. Глория собралась снова заснуть.
- Вы должны уйти, - быстро проговорил Эван. - Если мать спустится, увидит вас…
- Ну и что? - повторила Глория еще более ядовитым тоном, чем в первый раз. Ей явно не понравилось, что ее разбудили.
- Она придет в бешенство, - промямлил Эван заикаясь.
- И отберет у тебя игрушечный поезд, так? - насмехалась Глория. - Нашлепает нехорошего мальчика по попке?
Эван покраснел, отчего еще заметнее стали прыщи.
- Блин! - воскликнула Глория с отвращением. - Просто ты такой же, как и все. Получил свое удовольствие, а теперь мы должны выматываться! - Она пнула Плам. - Просыпайся, толстуха, нас опять выкидывают. - Она сползла с постели и, прежде чем скрыться в ванной, с горечью взглянула на Эвана.
- А я-то думала, ты такой же, как и мы. Смех да и только! - Она хлопнула дверью ванной, оставив его с Плам, которая уже села и подозрительно смотрела на него.
- Почему ты расстроил Глорию? - спросила она.
- Я ее разбудил, потому что моя мать здесь и…
- Ты хочешь, чтобы мы ушли, - закончила за него Плам.
- Я не хочу, чтобы вы уходили. Но… понимаешь… - Он беспомощно пожал плечами.
- Ты ее боишься?
- Не боюсь, но…
- Знаю, знаю. У тебя этот пунктик дерьмовый по поводу мамочки. Считаешь, что она лучше знает, и все такое. Я тоже цапалась со своей мамашей, этой старой сукой. И в один прекрасный день ушла. И никаких больше ссор. Проще пареной репы.
В ванной что-то с грохотом упало.
- Надо же, расстроил Глорию, - пожурила его Плам. - Зачем тебе это? Мне теперь весь день придется собирать ее по частям.
- Я не хотел… - жалобно заскулил Эван. - Я никого не хотел расстроить. Вы обе были… - Глаза его наполнились слезами, что он безуспешно попытался скрыть.
- А, ну ладно, кончай, - утешила его Плам, - теперь еще не хватает тебе разнюниться. Но у меня есть идея. Почему бы тебе не пойти и не повидать мамочку и заодно попытаться получить побольше баксов от Эла, а я побеседую с Глорией и постараюсь уговорить ее согласиться с моей идеей.
- Какой идеей? - с надеждой спросил Эван.
- Скажу, когда вернешься. Но я обещаю, это будет улет, настоящий улет для всех нас. И не забудь, достань денег, укради, если надо, он и не заметит.
Эван кивнул, слегка взбодрившись, потому что Плам взяла все в свои руки.
Эл спал плохо. Встал рано, Эдна еще спала, и он прокрался в гостиную, чтобы позвонить Эвану.
Затем он позвонил Полу, чтобы узнать, как обошлось у него.
- Пол, - заявил он сердито, когда тот снял трубку. - Два вопроса. Где был Люк, который, если верить тебе, не отходит от моих дверей? И как Эдна достала мой ключ?
- Ну что я могу сказать… - уныло начал Пол.
- А ничего не говори, - резко перебил его Эл. - Перезвони мне, когда найдешь ответы.
- У меня есть ответы. Ты что думаешь, я спал? Люку крепко досталось, когда он тащил тебя со сцены, так что он ушел отдохнуть после вечеринки, увидев, что ты в своем номере и в безопасности. Я ему разрешил. Откуда мне было знать?
Эл фыркнул.
- Ничего себе, охрана!
- Вот с ключом - дело другое. Я считаю, мы можем подать в суд на гостиницу. Управляющий уже уволил ночного дежурного. Ты газеты видел?
- Газеты? Так то, что моя жена накрыла меня с двумя шлюхами, уже в газетах?
- Нет. Но все равно, дела обстоят неважно. Какой-то шутник снял тебя во время вечеринки, как ты ощупывал девицу из торта. И эти поганцы напечатали ее на первой полосе рядом с фотографией девчонки, покалеченной в давке.
- Да, мать твою, лучше не придумаешь!
- Я связался с Берни. Он делает все, чтобы это нейтрализовать. Но нет гарантий, что подобные фотографии не обойдут весь мир.
- Как раз то, что мне нужно!
- Из хороших новостей: "Скверная черная Элис" сегодня на первом месте среди хитов.
Эл на секунду почувствовал, как уходит депрессия. Он снова первый. Самая ходовая пластинка в Америке.
Они все считали, что у него все в прошлом. Но он им показал. Господи! Да еще как показал! Гастроли везде прошли на ура. А теперь он первый в списке хитов. Тогда отчего же, черт побери, ему так беспокойно?
- Я считаю, - говорил тем временем Пол, - тебе перед отъездом надо навестить кого-нибудь из ребятишек в больнице. Возьми с собой Эдну. Мы организуем фотографов, пустим это во все новости. К счастью, серьезных травм нет, самое худшее - сломанная рука. Остальное - синяки и шок в результате истерии.
- Организуй все.
- Я считаю, это хорошая мысль.
- Не надо мне речей. Я же сказал, организуй.
- Я так и думал, что ты согласишься. Берни уже занялся этим. - Пол помолчал. - Как там дела с Эдной?
- Нормально, - с сарказмом ответил Эл. - Вот он я, посредине комнаты, а член во рту у проститутки. Эдна была в восторге. Я сказал: "Иди сюда, дорогуша, присоединяйся". Она пришла в экстаз.
- Так скверно, а?
- Хуже. Она меня простила. А у тебя что?
- Потом расскажу.
Пол очень скоро обнаружил, что Линда уехала. Он почувствовал облегчение. Если бы она осталась, ситуация сложилась бы невозможная и Мелани бы быстро выяснила, кто она такая. Если бы она не накрыла его в такой ситуации, он бы устроил ей вздрючку, которую она запомнила на всю жизнь. Как она посмела устраивать такие сюрпризы? Разумеется, Эдна тут ни при чем, Мелани наверняка приставала к ней неделями.
Пола не беспокоил внезапный отъезд Линды. Она все понимала. Знала, что нужно быть осторожной. Наверное, она немного разозлилась, но он потом найдет способ возместить ей моральный ущерб. Как только ему удастся избавиться от Мелани, он снова вернет Линду.
Теперь его очередь обрабатывать Эдну. Уговорить ее спокойно вернуться в Англию.
Задача не слишком трудная, если поможет Эл, а в этом сомневаться не приходилось.
Увидев Эвана, Эдна пришла в ужас. Для нее это было хуже, чем увидеть Эла с теми двумя ужасными женщинами.
Он еще больше похудел, весь в синяках и ссадинах, дико грязный и усталый. Волосы повисли сальными лохмами. На бледном лице еще ярче, чем раньше, сияли прыщи. Его одежда, совсем не та, что она ему покупала, выглядела так, будто он спал неделю, не раздеваясь.
Она подошла, чтоб обнять его. Он оттолкнул ее, промямлив что-то насчет руки.
Впервые после прибытия из Англии Эдна порадовалась, что приехала. Бог, милосердный в своей безмерной мудрости, послал ее забрать сына. Пожалуй, вернее было бы сказать спасти.
Эл, судя по всему, ничего не замечал.
- Как дела, Эван? - спросил он дружелюбно. - Рука проходит?
Эдну душил гнев. Она не помнила, чтобы когда-нибудь была в такой ярости.
- Когда он в последний раз ел? - резко спросила она Эла.
Он пожал плечами.
- Я не бегаю за ним с подносом.
- Это и видно. Он же страшно отощал. Эван! Когда ты в последний раз ел?
Эван выдавил прыщ.
- Не знаю… Я не голоден.
Эдна с горечью покачала головой. Повернувшись к Элу, она сказала резко, что было ей несвойственно:
- Я надеялась, ты будешь за ним приглядывать. Думала, тебе можно доверять. Ты посмотри, он даже не живет с тобой в одном номере… - Она повысила голос. - И слава Богу. Он у врача был?
- Он вчера был в больнице.
- А ты с врачом говорил?
- Нет, я…
- Я хочу, чтобы немедленно вызвали врача. Осмотрели его тщательно. Сделали рентген руки. Я хочу, чтобы его лечили так, как лечили бы тебя.