Эл от изумления открыл рот. Никогда в жизни Эдна не разговаривала с ним таким тоном. Она вся зашлась от злости. Она даже выглядела по-другому.
Он должен с ней развестись. Кроме Эвана, ее никто не интересует. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений.
- Я позову ему врача, - заявил он мрачно. - Я позову всех, кого ты, мать твою, захочешь.
Эван утер нос тыльной стороной ладони и тупо уставился на родителей. Единственное, чего ему хотелось, это убраться отсюда и вернуться к своим подружкам.
- Не матерись в его присутствии, - прошипела Эдна. - Не хочу, чтобы он набрался от тебя дурных слов.
- Можно я пойду? - промямлил Эван. - Я хочу лечь.
- Можешь лечь здесь, - заявила Эдна. - И еще ты можешь принять ванну и переодеться в чистое. Дай мне ключ, я принесу твои вещи.
- Ой, нет, - встрепенулся Эван, краснея. - Я сам.
Эдна начала было возражать, но Эл остановил ее.
- Пусть идет. Нам, так или иначе, сейчас придется поехать в больницу, чтобы сделать фотографии, а уж потом в аэропорт. Собери вещи, Эван. Можешь поехать в аэропорт с Полом.
- Но… - начала Эдна.
Эл снова перебил ее.
- Он будет в твоем полном распоряжении в Тусоне. Там можешь его купать, кормить и таскать по врачам, сколько твоей душе угодно. А теперь обрати свое внимание на меня.
Умиротворенная обещаниями, Эдна снова стала робкой.
- Да, Эл, - согласилась она, - но после Тусона будет лучше, если я отвезу Эвана домой.
- Думаю, ты права, - проговорил Эл с огромным облегчением.
Ни один из них не заметил выражение паники на прыщавой физиономии Эвана.
Уставший Берни метался среди фотографов и репортеров в больнице. Он подмигивал, шутил, смеялся, старался потянуть время в ожидании звезды.
Сам лично он чувствовал себя как последнее дерьмо. Почему расхлебывать всегда приходится ему? Разве он виноват в том, что эти идиотки устроили давку? Как насчет того, чтобы братец Пол взял на себя часть вины? Именно он установил предел расходов на охрану, и, если бы не был так занят красоткой Линдой, он бы усек, что, по мере того как турне набирает размах, толпы становятся все более неуправляемыми. Господи ты Боже мой! Да если бы он, Берни, всем руководил, все было бы по-другому. Совершенно по-другому.
Голова разламывалась после вчерашней попойки. Он потом еще отправился в чрезвычайно знаменитый бордель в Новом Орлеане. Там за пятьдесят лет ничего не изменилось, кроме девушек! Мадам было уже семьдесят три года. Гигантские формы, завитой рыжий парик и бальное платье в западном стиле.
Берни выбрал себе настоящую креолку, знающую все нюансы профессии и умеющую их искусно применять. Она приятно отличалась от тех маленьких фанаток, услугами которых ему приходилось пользоваться во время гастролей.
Какого черта… В Лос-Анджелесе девицы в очередь будут становиться, только чтобы их с ним увидели. Красивые девицы.
Берни Сантэн. В Лос-Анджелесе он был знаменитостью сам по себе.
Приехал Эл. Фотографы засуетились. Берни вынужден был отметить, как здорово он выглядит. Похоже, ничто на него не действует.
- Обними Эдну, - напомнил ему Берни.
Эл послушался, улыбнулся, мобилизовал весь шарм Эла Кинга.
Берни протянул ему стопку пластинок и смотрел, как он идет по палате, разговаривает с подростками и дарит им пластинки, предварительно подписав их. Сверкали блицы, фотокамеры не пропускали ни единого нюанса. Если повезет, эти фотографии пойдут в дело и нейтрализуют то неприятное впечатление, которое осталось от фото Эла с голой Золотой дамой.
Публике понравится. Его жизни все завидовали. Обожающая его жена. Вместе в больнице. Хороший имидж. С другой стороны, все подозревали, что он великолепный любовник и может иногда оторваться. Прекрасное сочетание. Хорошего с плохим. Эл довел это искусство до совершенства.
Линда вернулась в Нью-Йорк к обеду.
Она на такси доехала до квартиры, где, запершись в маленькой кухне, переколотила всю посуду, до которой смогла дотянуться. Что очень даже помогло ей расслабиться. Этому научил ее один из психоаналитиков во время первых же ее к нему визитов.
После она все подмела, выбросила осколки в мусоропровод и приготовила себе чашку крепкого черного кофе.
Маленькая квартирка ей не нравилась. Здесь пахло пылью, мебель выглядела липкой. Она покупала ее у старьевщиков, и сначала это казалось забавным, не говоря уже о дешевизне. Но прошло восемь лет, и все превратилось в рухлядь. Здесь все надо было менять, но она все надеялась, что Пол бросит жену, и тогда наступит пора перемен.
"Идиотка поганая, - пробормотала она про себя. - Попалась на самую древнюю приманку. Он ее любит, но… И это но перевесило все".
Все, сыта по горло.
Она позвонила в свое агентство и сообщила, что вернулась. Ее фотографии Эла Кинга продавались по всему миру, и она с удовольствием узнала, что очень прилично заработала.
Линда устала, но после душа все же набрала номер Рика, своего приятеля-актера. Он явно был на нее зол, так как она не позвонила ему, когда обещала.
- Я пыталась, - соврала она, - но у тебя всегда занято. Могу я приехать?
- Ты всегда так поступаешь, - пожаловался он.
- Я работала, - объяснила она. - Ты - первый, кому я позвонила по возвращении, что произошло примерно час назад.
- Я что, должен считать себя польщенным? - продолжал дуться он.
- А разве это не так?
- Гммм. - Он уже готов простить ее. - Ты по мне скучала?
- Ну конечно, я по тебе скучала. Я часто о тебе думала.
- Я думаю, мне дадут работу, - похвастался он. - Правда, не на Бродвее, но…
- Замечательно! - перебила она. - Тогда я еду, так?
- Наверное, - сдался он.
Она положила трубку. Господи! На что только сегодня не приходится идти, чтобы хорошенько трахнуться!
Визит в больницу явно удался. Настроение Эла исправилось. По дороге в аэропорт он мысленно строил планы. Эдна молча сидела рядом, занятая собственными планами. Ее потрясло физическое состояние Эвана, и ей хотелось как можно скорее забрать его домой. Неважно, что хочет Мелани, она едет домой.
Эл думал, может, и неплохо, что Эдна накрыла его, даже очень хорошо. Она застала его за прелюбодеянием, и он может воспользоваться этим, чтобы получить развод. "Эдна, я недостаточно хорош для тебя. Ты наконец узнала правду. Я не могу больше так тебя мучить. Не хочу больше огорчать тебя". Прекрасный выход из положения. Как она сможет возражать? Он же делает это для ее же пользы. И обо всем можно договориться по телефону. Вроде ему стыдно смотреть ей в глаза и всякая такая мура. Разумеется, он позаботится, чтобы она ни в чем не нуждалась. Дом в Англии, достаточно денег. По существу, он делает ей одолжение. Она была верной женой. Он относился к ней скверно. Ей нужен милый, обыкновенный мужик, а если учесть, сколько денег у нее будет, недостатка в претендентах не предвидится.
Очень толково придумано. Он начнет действовать сразу же после ее отъезда.
Еще один плюс был в том, что она освободит его от Эвана. Груз этой ответственности оказался слишком тяжелым. А тем временем он вылезет из кожи вон, чтобы они хорошо провели время в Тусоне. Последнее усилие на семейном фронте.
В аэропорту тоже ждали фоторепортеры. Эл поднимался по трапу, улыбаясь, помахивая одной рукой, второй обнимая Эдну.
Пол уже ждал на борту вместе с Мелани. Он казался расстроенным. Возможно, ему с ней нелегко приходится.
Эл ухмыльнулся и похлопал его по плечу.
- Привет, братишка. Нам надо праздновать, отчего же такой унылый вид? Давай, открывай шампанское и…
- Мы не смогли найти Эвана, - коротко сказал Пол. - Он уехал. Исчез.
- Что? - Эл не мог поверить своим ушам.
- Он сбежал с этими двумя образинами. Вот, оставили тебе записку. - Он протянул Элу грязный клочок бумаги.
На нем корявым почерком Плам было написано: "ВЗЯЛИ ЭВАНА В УЛЕТ. НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ. ВСТРЕТИМСЯ В Л.А.".
Эл дважды перечитал записку, не желая вдумываться в содержание.
Эдна разозлится до усрачки.
И большой привет всем его планам.
- Господи! - наконец смог выговорить он. - Милосердный Боже! Этот парень куда больше урод долбаный, чем я думал.
Пол кивнул.
- Я надеюсь, что это так. Надеюсь. Но я не исключаю, что они похитили его.
Глава 45
Коди убедил Даллас, что лучше держать их брак в секрете. Иначе можно испортить ее карьеру.
Лу Марголис будет недоволен.
Ее будущие поклонники сочтут, что их надули.
Арону Мэку это не понравится.
Но о главной причине он умолчал. О своей мамочке. Даллас - не еврейка, что плохо, да еще к тому же актриса! Ему нужно подготовить мать к такому известию.
Сохранить брак в тайне оказалось совсем просто. Они улетели в Лас-Вегас поздно вечером, велев летчику быть готовым к возвращению через час. Они взяли такси, проехали вдоль освещенной неоновыми огнями улицы и выбрали наконец "Маленькую часовню на Западе", которая, если верить неоновой вывеске, работала круглосуточно. Священник надел сутану прямо поверх пижамы. Его супруга, с волосами, накрученными на бигуди, и сигаретой, свисающей из пухлых губ, подала тепловатое белое вино в бокалах с рекламой близлежащего игорного дома.
С улицы затащили двух свидетелей, заплатив каждому по паре долларов. Вместо обручального кольца сошло дешевенькое кольцо от сигары. Вся процедура не заняла и десяти минут.
- Позже мы сделаем это по-настоящему, - пообещал ей Коди в такси по дороге в аэропорт.
- Конечно, - согласилась Даллас, удивляясь, почему это она не чувствует себя уверенной и счастливой.
Они вернулись в Лос-Анджелес достаточно рано, чтобы успеть поспать несколько часов до начала съемок на студии.
- Мне остаться? - спросил Коди.
- Разумеется, - ответила Даллас. Какого дьявола им было жениться, если не быть вместе?
Она приняла душ, почистила зубы и вышла к нему обнаженной.
Он гладил ее тело, бормотал слова любви и овладел ею вполне успешно, что явно было большим шагом вперед по сравнению с первой попыткой.
Она ненавидела каждую минуту. Прикосновение его языка, его члена. Никакой радости, никакого возбуждения, ничего. Он вполне мог быть еще одним клиентом. Делал все то же, в заведенном порядке.
- Ты кончила? - заботливо спросил он, когда все было позади.
Мужчина, задающий такой вопрос, никогда ничему не научится.
- Мммм, - промычала Даллас, поворачиваясь к нему спиной, чтобы он не заметил ее слез.
Она совершила ошибку. Он не виноват. Он только хотел, чтобы она была счастлива. Но он оказался прав, им не следовало торопиться.
Бобби появилась снова через неделю.
На этот раз она пришла на студию, тощая, дерганая, в обтягивающих штанах с заклепками и прозрачной блузке. Она болталась возле гримерной Даллас и влетела к ней во время обеденного перерыва.
- Эй, милка, - произнесла она жизнерадостно, как будто они были лучшими подругами, - что происходит?
Даллас быстро закрыла дверь в гримерную.
- Как ты сюда попала? - спросила она усталым голосом. Она знала, что Бобби вернется, но не думала, что так скоро.
- У меня есть связи. - Неожиданно ее лицо задергалось в тике, и она принялась тереть воспаленные веки. - Мне нужны еще бабки, - невнятно выговорила она. - Просто взаймы, черт возьми, пока я снова не начну работать.
- Больше никаких денег, - ответила Даллас. - Я тебе еще в прошлый раз сказала.
- Нечего тебе надо мной изгиляться, - неожиданно взвизгнула Бобби, - ты мне кучу денег должна, кучу.
- Я ничего тебе не должна.
Бобби закатила глаза.
- Усраться можно! У тебя что, девка, память отшибло? Я вытащила тебя из того дерьма, в котором ты барахталась. Я тебя открыла. У нас с тобой богатое прошлое. Общие воспоминания…
Даллас чувствовала, как в ней закипает гнев. Гнев и обида. До чего же все несправедливо.
- Уходи, Бобби, - бросила она резко. - Уходи и не возвращайся, если ты дорожишь собственным здоровьем.
- Еще парочку сотен, - неожиданно принялась умолять Бобби. - Еще пару сотен, и ты меня больше не увидишь. Я понимаю, тебе за меня неловко, но, девка, постарайся поставить себя на мое место и понять.
- Я все понимаю. Я вижу, ты решила, что здесь у меня банк.
- Тебе повезло… - заныла Бобби. - Что для тебя пара сотен? Мне требуется… Мне надо заплатить одному мужику…
Даллас смотрела на негритянку. Жалкое зрелище. Но какой бы жалкой она ни была, от нее необходимо избавиться. Хватит ей Лу Марголиса, еще и Бобби - явный перебор. Она полезла в сумочку и вытащила шестьдесят долларов.
- Все, что у меня есть, - сказала она решительно.
Бобби выхватила деньги.
- Сойдет, - ухмыльнулась она, - пока. На следующей неделе снова жди. Собери побольше, и я оставлю тебя в покое. Знаешь, это справедливо. Ты должна меня понять, ласточка, ведь это мне ты обязана всем сегодняшним, без меня ты бы осталась ничем. - Она засунула деньги за пояс брюк и вздохнула. - Нам, работающим девушкам, стоит держаться вместе. Мы ведь с тобой когда-то неплохо время проводили. - Она легко погладила руку Даллас. - Припоминаешь, милочка? Припоминаешь?
Даллас отвела руку.
- Ты лучше вспомни о бассейне, Бобби. Больше денег не дам, поняла? Никаких больше денег.
Бобби хихикнула.
- Ага… я бассейн помню. Но тогда тебе нечего было терять. А теперь ты вон где! - Ее глаза постепенно затягивала пелена. Она пощупала деньги, чтобы убедиться, что они на месте. - Я забегу через пару деньков, мы все и обсудим. А сейчас мне надо идти, привести себя в норму. - Она удалилась, постукивая нелепо высокими каблуками.
Даллас опустилась в кресло. Господи! Что ей делать? Лу Марголису не удалось с ней справиться. Почему же тогда глупая, обдолбанная шлюха представляет такую проблему?
Она прижала пальцы к вискам, массируя их. Как она ни старалась, ни одной дельной мысли не появилось. Ничегошеньки. Никакого решения. Надо будет еще как следует подумать. А пока нечего делать, придется платить.
Коди похлопал себя по животу.
- Ужасно вкусно! - воскликнул он. - Я таких вкусных макарон еще не ел!
Даллас улыбнулась.
- Потренируюсь, будет еще лучше.
Коди протянул руку.
- Сядь-ка. Я вымою посуду.
- В смысле, загрузишь ее в посудомойку.
- В смысле, почищу сковородки.
- Ты очень мил.
- К звезде должно быть подобающее отношение. Я хочу, чтобы ты сегодня прочла сценарий.
- Сегодня не могу, Коди. Вымоталась.
Он немедленно проявил сочувствие.
- Тяжелый день?
- Утомительный.
- Еще четыре недели - и первые шесть серий будут в коробках. Мы устроим себе медовый месяц, поедем, куда ты захочешь.
- Я так долго ждать не могу. Очень уж тяжелое расписание.
- Им приходится так вкапывать. Одна часть каждые шесть дней, тогда можно заработать. Если брать в целом за год, получается неплохо. Ты делаешь двадцать четыре серии в год, это только пять месяцев работы, остальное время - твое.
- Благодарю покорно. Да еще реклама Мэка, различные выступления и, будем надеяться, фильм. У меня совсем не осталось свободного времени.
- А зачем тебе оно?
- Я хочу ребенка.
Коди от изумления выпрямился.
- Ты хочешь чего?
- Ребенка. Я хочу ребенка.
Он засмеялся.
- Всего неделю назад вышла замуж и уже хочет ребенка! Да у нас полно времени впереди, в будущем году мы урежем "Женщина - творение мужчины" до двенадцати серий в год. Почему мы не можем подождать?
Даллас взглянула на него. Он думает, что она шутит. Пошел он к черту. Не нужно ей его разрешение, только его желание, а в этом недостатка она не ощущала. Теперь, когда они поженились, он готов был заниматься любовью в любое время, а она с каждым разом физически все отдалялась от него. Он, похоже, хотел наверстать упущенное. Нельзя сказать, чтобы он не старался доставить ей удовольствие. Но он уж слишком усердствовал, засовывая язык во все возможные и невозможные отверстия в своих попытках угодить ей. "Не надо!" - этот возглас стал постоянным. Она старалась смягчить тон, но на самом деле ей хотелось крикнуть: "Оставь меня, не дотрагивайся до меня!" И, разумеется, он понимал, что делает что-то не так, и потому еще больше старался.
- Пожалуй, пойду лягу спать, - сказала она.
- Пожалуй, я присоединюсь к тебе.
- Зачем? Еще рано.
- Мне так хочется. - "Господи! Ну еще бы ему не хотелось! И все же, что такое между ними происходит?"
Его изначальный порыв был правильным. Он должен был держаться подальше, дать ей время. Теперь они женаты, а она не хочет его. Он это чувствовал. Инстинктивно. Он должен был послушаться собственного внутреннего голоса и оставить ее в покое. Он знал, что ничего путного из этого не выйдет. Но чтобы так быстро? И при этом никакого другого мужчины, вытеснившего его из ее сердца? Этого Коди понять не мог.
Ведь это она хотела, чтобы он на ней женился. Никто ей пистолет к виску не приставлял. И теперь все эти разговоры о ребенке…
Она лежала в постели в полном изнеможении. Бобби. Проклятая Бобби. Что ей делать?
Какой-то момент она раздумывала, не рассказать ли Коди. Переложить весь этот груз на его плечи. Но тогда Бобби может такое ему наговорить… Этого она не перенесет. Нет, придется просто платить, и платить, и платить.
Глаза наполнились слезами, и она повернулась спиной, едва Коди лег в постель. Он нерешительно погладил ее по плечу, но она лежала как каменная. Пошел он к черту, один вечер обойдется.
На следующий день на студии появилась Дорис Эндрюз, миссис Лу Марголис. Она вела себя, как королева, навещающая своих подданных, а они все кланялись и улыбались. Она великодушно улыбалась в ответ, принимала комплименты, осторожно пробираясь среди декораций. Наконец остановилась около оператора.
- Здравствуйте, милочка! - помахала она Даллас, которая как раз делала третий дубль трудной сцены. - Я пришла, чтобы повести вас на ленч.
Даллас неохотно улыбнулась. Только этого ей не хватало. Не хватало жены-лесбиянки Лу Марголиса.
Она закончила сцену. Чак крикнул "Снято!", и ей ничего не оставалось, как окунуться в облака духов "Джой", пока Дорис крепко целовала ее в обе щеки.