- Потому что я был уверен, что вы меня найдете.
- После того как несколько часов просидели в полной темноте? - Биллингс покачал головой. - Тут и взрослого пот от страха прошибет.
- А там не все время было темно, - поправил его лорд Бромвелл. - Моя свеча горела довольно долго, а потом мне скрашивал одиночество Meta enardi.
- Должно быть, какой-нибудь паук, - ворчливо усмехнулся Биллингс.
- Он известен как пещерный паук, - ответил лорд Бромвелл.
Биллингс передернул плечами, но его темные глаза гордо сверкнули, а в уголках широкого рта промелькнуло подобие улыбки.
- Обычно мальчишки интересуются щенками пони, а наш виконт - пауками. Он показывал, где он их держит? Это здесь рядом.
Нелл взглянула на лорда Бромвелла, который торопливо застегивал рубашку, как будто только сейчас заметил эту небрежность в костюме.
- Не думаю, Биллингс, что леди будет интересно видеть мои образцы.
- А вы, наверное, боитесь пауков?
- Нет, если они по мне не ползают, - ответила она.
- Да они все мертвые, - успокоил он ее.
- Кроме совершенно безвредных видов, которые обычно заводятся в таких строениях, - уточнил лорд Бромвелл.
- Но мы это скрываем, - подмигнув, сказал егерь. - С тех пор как его светлость вернулся, ни один браконьер не смеет сунуть нос в лес. Все знают, что он привез каких-то ядовитых пауков и выпустил их на волю.
- Я бы с удовольствием ознакомилась с коллекцией лорда Бромвелла, - заявила Нелл, поняв, что собранные в ней пауки не представляют опасности.
- Ну, я-то их уже видел, так что мы с Брутом пойдем по своим делам, - сказал Биллингс.
Он шлепнул себя по бедру, и Брут сразу вскочил и потрусил к нему. Затем, поклонившись виконту и Нелл, старик в сопровождении собаки исчез в лесу.
- Вы действительно хотите посмотреть мою коллекцию? - смущенно спросил лорд Бромвелл. - Я не обижусь, если вы откажетесь.
Нелл вдруг разобрало любопытство и желание понять, чем именно эти странные создания так глубоко интересуют виконта, что он отправился в дальнюю экспедицию и рисковал жизнью, чтобы собрать коллекцию для их изучения.
- Да, очень хочу.
Он радостно улыбнулся, повернулся и указал ей на стоявшее в стороне каменное строение. Она не заметила его прежде из-за того, что оно почти полностью скрывалось за густым и высоким кустарником.
- Биллингс сам распустил слух о ядовитых пауках, - пояснил Бромвелл, ведя ее к строению. - Сказал, что это отпугнет браконьеров больше, чем капканы.
- И, как видно, он не ошибся, не так ли?
- Судя по всему, да, - снова улыбнулся он.
Когда они оказались у небольшого каменного сарая, он отодвинул щеколду, распахнул грубо сколоченную дощатую дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед.
- Добро пожаловать, миледи, в мой райский уголок.
Она неуверенно вошла в полутемное помещение около двадцати футов в ширину и тридцати - в длину. Сквозь два широких квадратных окна, наполовину прикрытых ставнями, проникал слабый свет, да в дальнем конце сарая в камине был разожжен небольшой огонь.
Справа от входа тянулись полки со стеклянными банками, наполненными какой-то жидкостью, в которой плавали экземпляры пауков, центр сарая занимал дубовый стол с изрезанной поверхностью, уставленный оловянными подсвечниками с оплывшими свечами, масляной лампой, кипой бумаг и коробкой карандашей, какими пользуются художники. Около камина помещался деревянный комод с широкими и низкими ящиками, над ним - полки с книгами. С другой стороны камина на старинном буфете была расставлена кухонная утварь: чайник, тарелки, чашки, ножи, вилки, еще какие-то вещи, назначение которых ей было неизвестно. У стены слева стоял диван на гнутых ножках с продавленным сиденьем, подушкой и небрежно брошенным одеялом.
Лорд Бромвелл подошел к дивану и сложил одеяло.
- Простите мне этот беспорядок. Обычно я бываю здесь один, а слуги обходят лабораторию стороной. Иногда я остаюсь здесь ночевать, когда работаю над своими записями, как в прошлую ночь.
Он поспешил к камину и, вынув из коробки серную спичку, дал ей загореться от огня и зажег масляную лампу. Когда лампа ярко засияла, Нелл смогла разглядеть содержимое банок.
Сколько пауков! Большие, средние, поменьше и совсем крошечные… И какое разнообразие! С тельцем, разрисованным странными узорами, крапинками, полосками, однотонно-темного цвета и даже абсолютно черного.
Неудивительно, что слуги избегают сюда заходить, подумала она.
- Я и не знала, что они бывают такими огромными! - пробормотала она, разглядывая один экземпляр.
- О, еще какими большими! В ящиках есть еще образцы. - Он кивнул на комод. - Мне было очень жалко лишать их жизни, но как иначе привезешь их домой, чтобы здесь подробно изучать.
Он указал на одну из банок:
- А вот этот паук - тот самый, который так напугал вас в пути, по-латыни Negenaria parietina, еще известный под названием паук-кардинал, очевидно, потому, что кардинал Уолси относился к ним так же, как и вы. Но вообще-то это обычная реакция на пауков, - продолжал он, с гордостью осматривая свою коллекцию. - Даже дочь человека, который одним из первых восторженно о них писал, их побаивалась. Ее звали Пейшенс.
Он искоса посмотрел на Нелл.
- Вы могли о ней слышать. Ее отцом был доктор Томас Маффит.
- Постойте… Вы имеете в виду этот стишок:
Мисс Маффит, малютка,
Сидела на пуфике
И кушала свой творожок.
Вдруг смотрит - по юбкам
Ползет паучище!
И кинулась наутек…
Так это не вымышленное лицо, а настоящее?
- Похоже на то, - усмехнулся он, - хотя автор стихотворения мне неизвестен.
Он прошел дальше и показал на другой образец.
- А этот красавец - тарантул, из Италии. Считается, что от его ядовитого укуса можно спастись только музыкой и дикими плясками.
Она сразу подумала о его незабываемом диком танце.
- Но вы сами в это не верите, да? - спросила она, заметив его насмешливую улыбку.
- Нет, хотя мысль интересная. Жители тех мест, где обитают эти пауки, когда-то проводили обряды, посвященные Бахусу. Думаю, что укус тарантула является всего лишь предлогом, позволяющим им продолжать свои вакханалии и…
Он замялся, покашляв, и сразу перешел к другим паукам:
- Вот этого паука я нашел неподалеку от залива Кеалакекуа, на Гавайях, где был убит капитан Кук. - И он продолжал увлеченно рассказывать о своей коллекции.
Нелл не встречала еще человека, настолько, влюбленного в свое дело. Такого красивого и милого, такого скромного и вместе с тем такого отважного. Такого стройного, гибкого и одновременно сильного, мускулистого…
- Вам скучно? Я знаю, за мной водится этот грешок - когда я говорю о столь любезных моему сердцу пауках, слишком увлекаюсь и забываю обо всем, - признался лорд Бромвелл, очевидно не так поняв ее рассеянный вид.
- Нет-нет! - поспешила уверить его Нелл, смутившись своих мыслей.
- Хотите выпить чаю? У меня здесь есть чай, вон и чайник. Только, к сожалению, ни молока, ни сахара.
- Я бы с удовольствием выпила чашечку, если вы считаете, что у нас есть время.
Он быстро подошел к камину.
- Матушка никогда не спускается к завтраку, отец тоже не любитель рано вставать.
- В таком случае давайте выпьем чаю.
Кивнув, он повесил чайник на крюк над пламенем, подбросил в огонь несколько поленьев и достал из буфета чашки и ложки.
- Я прекрасно понимаю, что пауки вовсе не так красивы, как бабочки или цветы, но изучать их тоже очень интересно и полезно. Например, в сравнении с размером и весом их тела они плетут поразительно прочную паутину. Только подумайте, что мы могли бы сделать, если бы научились воспроизводить свойства паутинного шелка! К сожалению, мое мнение разделяют далеко не все. Многие, в том числе и мой отец, считают мое изучение пауков пустой тратой времени.
- От этого ваша преданность делу заслуживает еще большего уважения.
- Вы действительно так считаете? - Он быстро обернулся к ней, и на лоб ему снова упали волосы.
- Да. - Она подошла к столу и стала перебирать листы с изображением пауков. Они были очень точными и выразительными и свидетельствовали о многосторонней одаренности лорда Бромвелла.
- А вот отец никогда меня не понимал, - со вздохом сказал он. - С детства я доставлял ему одни огорчения. Я рос не очень здоровым и крепким, и, видимо, поэтому меня больше интересовали книги, чем верховая езда и охота. Я начал интересоваться пауками, когда выздоравливал после скарлатины. В углу моей комнаты, как раз напротив кровати, поселился паук-кардинал, и когда мне нечего было читать, я подолгу за ним наблюдал. Горничные все время рвали его паутину, но паук постоянно возвращался в этот угол и принимался ткать ее заново. Меня поразили и сама паутина, и его настойчивость и трудолюбие.
Она представила его маленьким одиноким мальчиком в обществе безмолвного паука. И тем не менее…
- Но Томпкинс сказал, что вы были прекрасным наездником.
- Да, позже мне много лет приходилось ездить верхом, и мне очень помогали советы моих друзей, которые отличались этим умением.
- Очевидно, с возрастом ваша предрасположенность к болезням совершенно исчезла, - сказала она, разглядывая великолепный рисунок неизвестного ей растения.
- Не совсем. - Он подошел к ней, когда она взяла рисунок паука с мохнатыми лапками. - Во время последнего путешествия я тяжело болел, представляете, в таком возрасте заболеть корью! К счастью, зрения я не лишился.
- В противном случае мир потерял бы в вашем лице не только страстного натуралиста, но и прекрасного художника.
- У меня достаточно способностей, чтобы рисовать с натуры, но художником я себя не считаю.
Стараясь отвлечь себя от волнения, вызванного его близостью, она внимательно рассматривала рисунки один за другим.
- Но они очень реалистичны!
В кипе рисунков оставалось совсем немного листов, когда она заметила совершенно иную картинку. Вытянув лист, она увидела набросок углем, изображавший ее, задумчиво и грустно смотрящую в окно экипажа.
Удивительно было видеть свой портрет, так точно воспроизведенный всего несколькими штрихами.
- Я думала, что вы почти все время спали, - пробормотала она. - В следующий раз, если мне покажется, что мой спутник спит, я нарочно толкну его, чтобы убедиться в этом.
Он грустно улыбнулся:
- Если б я знал, какое удовольствие мне доставит ваше общество, я бы не заснул.
Чайник засвистел, и Бромвелл поспешил вернуться к камину.
- Я понимаю, почему вы предпочитаете проводить время в этой хижине, но, наверное, здесь вам довольно одиноко.
- Ну, иногда ко мне заглядывают Биллингс с Брутом, и если приносят кролика, то мы жарим его на вертеле. А потом подолгу сидим у огня и вспоминаем старые времена. - Он налил кипяток в заварочный чайник. - Вы знаете, когда я был вдалеке, я очень скучал по Грэнширу. И даже по отцу, хотя на Таити встретился с одним вождем, и у него был точно такой же упрямый характер, как у моего отца. У него была дочь, и он пускался на всякие ухищрения, чтобы выдать ее за меня, хотя я отказался сразу и наотрез.
- Она была красивой?
- Очень… когда привыкнешь к татуировке.
Она снова вспомнила о черном рисунке у него на спине.
Он протянул Нелл чашку, и она поставила ее себе на колени.
- Вероятно, я напрасно попросил нанести мне татуировку, но уж очень меня интересовала эта процедура, хотелось самому ее испытать. Однако незачем было рассказывать об этом в книге.
- Я слышала, что в Уайтсе о ней заключают пари. Неужели это правда?
- К сожалению, да. Мой друг Брикс - достопочтенный Брикстон Смит-Медуэй - заключил пари с несколькими друзьями, но я огорчил его, отказавшись показать ему татуировку. Но таков уж Брикс, он все равно сделал бы это, просто ради смеха.
- Он не производит впечатления человека, которого я выбрала бы себе в друзья.
- О, на самом деле он человек замечательный, очень добрый и порядочный. - Лорд Бромвелл прислонился к буфету, держа в руках чашку с отбитым краешком. - Просто любитель всяких розыгрышей. Мы с ним встретились в школе, и он был первым, кто со мной заговорил. Точно так же я познакомился с Эдмондом, Чарли и Друри, и с тех пор мы все крепко дружим, хотя они тоже не совсем понимают мою страсть к паукам.
Но я никогда не стал бы барристером, как Друри, или поэтом и писателем, как Эдмонд. Брикс помогает своему отцу улучшать поместье, а вот Чарли служит во флоте, так что с ним у меня больше общего. - Он снова грустно улыбнулся. - Но что я все о себе! Расскажите, миледи, о том, чем вы интересуетесь.
- Я… Собственно, у меня нет особенных интересов, - со стыдом и смущением призналась она.
- Быть этого не может! Не бойтесь, я не стану над вами смеяться.
Она и не боялась - даже если бы призналась ему, что мечтает о карьере в театре.
Но было одно, о чем она действительно давно мечтала, и ей показалось, что об этом вполне можно сказать.
- Я всегда хотела иметь много детей.
- Вы знаете, я тоже мечтаю об этом, - живо откликнулся он. - Когда-нибудь, когда я уже не смогу путешествовать, надеюсь, Господь подарит мне такое счастье. Ну а до тех пор я не смею просить женщину выйти за меня замуж, так как ей пришлось бы ждать, когда я вернусь, гадать, жив ли я, не затонул ли наш корабль.
Как ждала его мать. Как ждала она сейчас одного его слова.
- Но разве вы не можете взять ее с собой?
- Я никогда бы не согласился подвергать жену тяготам и лишениям путешествия.
- А если женщина готова вас ждать?
- Я бы непременно отказался от такой чести, - уверенно заявил он.
- Что ж, кого бы вы себе ни выбрали в жены и, когда бы ни решили на ней жениться, она будет самой счастливой на свете, - сказала Нелл, вставая с дивана.
- Я так не думаю. - Он принял у нее чашку и поставил рядом со своей на стол. - Собственно, кто я такой? Дворянин, который отличается от прочих лишь эксцентричным интересом к паукам, и автор книги, пользующейся в данный момент большим успехом. Через месяц или год кто-то другой станет центром внимания всего Лондона, а я снова стану обыкновенным дворянином, правда, с несколько странными увлечениями.
- Ничего подобного! - возразила она, возмущенная его искренней верой в свои слова, что, несомненно, объяснялось осуждением публики и невежеством людей, особенно его отца. - Вы добрый, великодушный, отважный человек, и любая женщина сочла бы за счастье стать вашей женой!
Он посмотрел на нее внимательно, слегка склонив голову набок, будто изучал одного из своих пауков.
- А вы сами вышли бы за меня, если бы я сделал вам предложение?
Даже если бы это было официальным предложением, она была бы вынуждена отказать ему. Он заслуживал знатной и состоятельной жены, которая могла бы оказывать финансовую поддержку его научным изысканиям. Тем не менее, она честно, но уклончиво ответила:
- Думаю, любая женщина с радостью стала бы вашей женой.
- Любая? - тихо спросил он, шагнув к ней.
- Да, любая, - подтвердила она.
Надо было немедленно уходить, пока она не сказала или не сделала то, о чем потом горько пожалеет.
- Нам пора идти, милорд.
Он кивнул, но с места не сдвинулся.
Затаив дыхание, она ждала.
Он шагнул еще ближе.
Она тоже, ибо больше не могла сдерживаться.
Она понимала, что это дурно, безрассудно и только приведет к новым осложнениям, но не могла противиться своему желанию.
Привстав на цыпочки, она потянулась к нему и поцеловала.
Глава 9
Каждому биологическому виду свойствен особый, отличающийся от других брачный ритуал, но все они служат одной цели: продолжению рода. Это один из самых сильных врожденных инстинктов наряду с потребностью в пище, воде, в надежном убежище и тепле.
Лорд Бромвелл. Сеть паука
"Боже мой, что я делаю!" - прильнув к его губам, ужаснулась Нелл, но лорд Бромвелл отозвался на ее смелый поступок с таким жаром, будто ждал этого с момента их первого поцелуя.
У нее закружилась голова и подогнулись колени, но он крепко держал ее в своих объятиях, не давая упасть, и в следующую секунду она ощутила такое ликующее блаженство, что позабыла решительно обо всем. Ей было безразлично, что он - высокородный лорд, а она - всего лишь самозванка, что для нее он так же недосягаем, как луна в небе, что он прославился своими занятиями наукой, тогда как она вынуждена скрывать свое прошлое и не очень благовидные поступки.
Что ж из того! Сейчас они были просто мужчина и женщина, одинаково охваченные страстью, заставляющей стремительно биться сердца обоих, зажигающей кровь и дурманящей голову. Он тоже не помнил себя от вспыхнувшего желания и, легко подхватив ее, бережно, будто она была Спящей красавицей, опустил на диван.
Затем отступил на шаг и устремил на нее горящий взгляд. О, это был уже не респектабельный джентльмен, с молоком матери впитавший созданную на протяжении веков культуру поведения воспитанного англичанина. Его потемневшие от страсти глаза, прерывисто вздымавшаяся грудь выдавали в нем мужчину из плоти и крови, мужчину, в ком говорил сейчас первобытный зов природы.
Он чуть помедлил, как бы пытаясь себя сдержать, но спустя мгновение набросился на нее и стал осыпать пылающими поцелуями ее лицо, глаза, подбородок, шею, спускаясь все ниже, пока не коснулся выступающей из корсажа груди.
Ощутив под горящими губами нежную прохладу ее бархатистой кожи, он словно обезумел и стал лихорадочно срывать с себя одежду. Затем помог ей спустить с плеч лиф платья и начал бурно ласкать ее груди, упиваясь их совершенством. Каждое его движение, каждая ласка заставляли все больше разгораться ее желание, и она инстинктивно льнула к нему, подаваясь навстречу всем телом, гладя его по широким сильным плечам, тогда как его горячие руки уже порывисто ласкали ее тело, таинственным образом проникнув под юбки. Это было так невероятно приятно и восхитительно, что она в какой-то неге распростерлась под ним, притягивая к себе все ближе, словно умоляя о чем-то…
Он вдруг задрожал всем телом и… решительно, хотя и с трудом, отпрянул от нее.
- Нет, нет! - охрипшим голосом прошептал он. - Нет, я не поддамся искушению… каким бы сильным оно ни было… и что бы я к вам ни чувствовал…. Простите меня! Но я не имею права жениться, не имею права просить вас стать моей женой, когда мне предстоит новое путешествие… не могу допустить, чтобы у вас появился ребенок.
Как будто ей на голову вылили кувшин холодной воды! Но даже в ее возбужденном состоянии она понимала, что он прав.
Он встал с дивана и взял сюртук, а она смущенно подтянула корсаж вверх и оправила юбки.
- Я все понимаю, милорд. - Произнеся вслух его титул, она сразу вспомнила, что они никогда не смогут быть вместе.
- Я… Простите меня! - Он отошел к стене с книжными полками. - Простите меня, сударыня, я вел себя не по-джентльменски.
- Но и я не лучше, - виновато промолвила она, пытаясь дотянуться до крючков платья на спине.
- Как раз сегодня я собирался съездить в Лондон. Думаю, будет лучше, если я до бала останусь там. Боюсь, обычное умение владеть собой изменяет мне.