– Замечательно. Теперь я заставил тебя снова расстроиться. Прости. Это и в правду было плохой идеей. Я отведу тебя домой, и ты сможешь вообще забыть, что когда-то встретила меня.
Она потянулась и взяла его руку в свою.
– Хорошо, раз уж мы честны друг с другом, я тоже не понимаю, что мне делать сегодня. Неделю назад я знала, чего хотела. У меня был свое довольно успешное дело, я встречалась с парнем, которого по глупости думала, что люблю, и за которого планировала когда-нибудь выйти замуж. В один день вся моя жизнь разрушилась, и в это время внезапно, как какой-то мифический рыцарь на белом коне, появляется замечательный парень. Он великолепен, при деньгах и говорит мне все эти правильные вещи. Он заставляет меня почувствовать себя так, будто я могу летать, и постоянно выясняется, что он еще благороднее. Я не привыкла к этому, понимаешь? И я не привыкла быть с парнем, который так невероятно сексуален, что это заставляет меня чувствовать себя каким-то утешительным призом.
– Ты красива, Брайд.
– Видишь! – сказала она, наклоняясь ближе к нему. – Ты снова ведешь себя безупречно. Думаю, тебе необходимо проверить голову.
Он выглядел очень оскорбленным.
Брайд откинулась назад и села прямо.
– Хорошо, давай попробуем еще раз. – Она схватила его за руку. – Привет, я – Брайд Мактирней, рада познакомиться с вами.
Выражение его лица говорило о том, что он думает, что это ей надо проверить голову. Он взял ее руку в свою ладонь.
– Привет, я – Вэйн Катталакис, и я умираю от голода. Не хотела бы ты пообедать со мной, Брайд?
– Да, Вэйн, хотела бы.
Он улыбнулся.
– О-кей, а теперь наступает та часть, когда мы делимся сексуальными историями?
Брайд взорвалась от смеха… так громко, что несколько человек за ближайшими столиками обернулись и уставились на нее. Она прикрыла рот и взглянула на Вэйна:
– Что?
– По словам Ника, это необходимо сделать, чтобы узнать женщину.
– Ник? – с недоверием спросила она. – Тот самый, в поношенной рубашке Я-не могу-избавить-свою-жизнь-от-бумажных-пакетов Ник?
Глаза Вэйна стали темными. Опасными.
– Он оскорбил тебя, когда забирал? Скажи одно слово, и я убью его.
– Нет, но не думаю, что на твоем месте приняла бы от него совет касательно свиданий.
– Почему? Он всегда получает женщин.
– Да, но осталась ли с ним хотя бы одна из них?
– Ну… нет.
– Тогда не слушай его советы.
– Ну ладно, – Вэйн подал знак официантам, ожидавшим поблизости. – Хочешь разделить со мной "Букет Шатобриан"? Так как предполагается, что порция рассчитана на двоих, они немного пугаются, когда я, как волк, съедаю его в одиночку.
Она подавила улыбку.
Когда Берни вернулся, Вэйн поднял на него взгляд.
– Мы начнем с пары Crepes Barbarasна закуску. А потом "Букет Шатобриан".
– Очень хорошо, мистер Катталакис. Очень хорошо.
Вэйн отдал им меню и наклонился вперед:
– И сделай так, чтобы осталось место для десерта.
– Не уверена, что смогу вместить все, но я попытаюсь. Если тебе нужна женщина, которая сможет все это съесть, ты должен был пригласить мою подругу Табиту.
Он снова взял ее руку и покрутил ее так, как если бы она была невероятной драгоценностью.
– Я не хочу назначать свидание Табите, – он прижал ее ладонь к своей гладкой щеке. – Я хочу быть только с тобой.
За всю свою жизнь Брайд никогда не ощущала ничего подобного. Рядом с ним она чувствовала себя такой желанной. Такой женственной.
Ему даже каким-то образом удалось заставить ее почувствовать себя маленькой и хрупкой.
– Итак, как получилось, что такой парень, как ты, никогда до этого не ходил на свидания?
Вэйн сделал глоток вина, обдумывая, как ответить на ее вопрос. Он не хотел лгать, но точно не мог сказать ей, что он – волк, который рос, живя в лесах, и спал в логове вместе с другими волками.
Это могло бы ее немного напугать.
– Я вырос в некотором роде в коммуне.
Теперь она казалась взволнованной и напоминала ему загнанного в угол кролика.
– В какой именно коммуне? Ты случайно не из тех религиозных придурков, который собирается похитить меня и промыть мозги за мои же деньги, а?
Вэйн потряс головой. У этой женщины очень странные мысли.
-Нет. Определенно нет. Просто я рос не как все люди. А как насчет тебя?
– Я выросла здесь. Мои родители – ветеринары. Они познакомились в университете и поженились после окончания. На самом деле рассказывать нечего. У меня была самая обычная жизнь, как у большинства других.
Вэйн пытался представить все это. В его мире, где они могли управлять магией, природными стихиями и даже самим временем, обычность не была показателем. В некотором смысле он завидовал Брайд и ее человеческому миру, где невозможное не было реальностью.
– Должно быть, это было славно.
– Было. – Она отпила немного воды. – А чем занимаются твои родители?
– Придумывают креативные способы убийства друг друга. – Вэйн почувствовал раздражение от того, что эти слова вылетели у него изо рта. Он раньше говорил такое и не думал об этом, пока не услышал, как произносит те слова.
– Нет, правда.
Вэйн неловко отвел глаза.
У Брайд отвисла челюсть, когда она поняла, что он не шутил.
– Зачем им делать это?
Вэйн, как ни странно, немного поежился, прежде чем ответить.
– Это длинная история. Моя мать сбежала вскоре после моего рождения, и отец хотел моей смерти, таким образом, я здесь… С тобой.
Она не знала, что и думать об этом.
– Это… хм… это семейное помешательство, оно не передается по наследству?
– Не должно, – серьезно ответил он. – Но если оно незаметно приближается ко мне, можешь меня прогнать.
Она не была уверена, был ли он болен этим или нет. Так что, ощущая благодарность за то, что они были в публичном месте, она решила сменить тему на что-то более безопасное.
– Откуда у тебя столько денег? После того, что ты рассказал, не думаю, что их дали тебе родители, не так ли?
– Нет. Я занимаюсь инвестициями. Иногда продаю предметы старины.
Вот теперь это было интересно.
– Какие именно предметы?
Он пожал плечами:
– То, се.
Принесли их закуски.
Брайд расслабилась и смотрела, как Вэйн начал энергично жевать. Он выглядел величественным и благородным, принимая пищу в традиционной европейской манере.
– Знаешь, для того, кто вырос в коммуне, у тебя безупречные манеры.
Его охватила глубокая черная тоска.
– Меня учила сестра. Она говорила… ну, что люди должны есть как люди, а не как животные.
Когда он заговорил о сестре, Брайд услышала, что его голос сломался. Было понятно, что сестра много значила для него.
– Где она сейчас?
Его печаль увеличилась десятикратно. Он сглотнул. Страдание в его глазах было таким сильным, что заставляло ее испытывать за него боль.
– Она умерла несколько месяцев назад.
– О, Вэйн, мне так жаль.
– Да, мне тоже. – Он прочистил горло.
Чувствуя, как разрывается ее сердце, Брайд потянулась и пальцами легко коснулась его щеки, предлагая утешение. Лицом он повернулся к ее руке и поцеловал ладонь. Взгляд его диких глаз заставил ее затрепетать.
– Ты такая нежная, – выдохнул он, поцеловал ей руку и немного отстранился. – Если я буду продолжать чувствовать твой запах, мы можем устроить здесь спектакль.
– Что за спектакль?
– Я мог бы перекинуть тебя через плечо и унести отсюда, чтобы снова похитить.
Представив это, она засмеялась.
– Ты, в самом деле, мог бы?
Она увидела в его глазах ничем не прикрытую правду.
– Мог бы, если бы ты позволила мне.
Брайд ретировалась на свою сторону столика, и остальное время они провели в праздной, безопасной болтовне. Вэйн был остроумен и пылок. Редкостное удовольствие.
Когда они закончили с обедом и десертом, то спустились снова вниз, где она увидела Тэйлора и его подругу, сидевших рядом с кухонной дверью. Ни один из них не выглядел довольным.
– Ты такой нехороший, Вэйн, – снова сказала она, захохотав при виде их.
– Это проявление доброты по сравнению с тем, что я хочу с ним сделать. Так, по крайней мере, он все еще дышит.
Когда они уходили, Генри пожелал им доброй ночи. Они направились к ее дому.
– Ты не против пройтись? – спросила Брайд. – Сегодня вечером очень хорошо.
– Меня не беспокоит прогулка.
Она взяла его за руку и повела к Ибервилль.
Вэйн смотрел, как лунный свет играет в завитках ее темно-рыжих волос и отражается от бусин ожерелья, купленного им для нее. Платье безукоризненно сидело на ее роскошном теле, а верх наряда, состоящий из двух полосок ткани, указывал ему на то, с какой легкостью его руки могли скользнуть внутрь и нежно обхватить ладонями ее груди.
В паху напряглось. Снова и снова вспоминал он свои чувства от прикосновения к ней. Какими теплыми и нежными были ее ласки.
Он жадал их ощутить немедленно. Волк в нем ревел от желания вкусить ее.
От напряженного взгляда Вэйна Брайд слегка нервничала. В нем было что-то звериное. Жадное.
Порой она чувствовала себя добычей для его хищнической натуры.
Они много не разговаривали, пока шли к ее дому. Уже в воротах она позвала своего волка.
– Как ты думаешь, его не поймали?
– Нет, – ответил Вэйн. – Я уверен, что он в порядке. Вероятно, отсутствует, наслаждаясь сегодняшним вечером.
– Ты так думаешь?
Он соблазнительно усмехнулся.
– Да.
Она вздохнула.
– Надеюсь, что так и есть. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое.
Он пошел за ней к двери квартиры. Она открыла ее и заколебалась.
Вэйн опустил голову к изгибу шеи женщины и вдохнул ее аромат. Его теплые ладони покоились на ее плечах.
– Я снова хочу быть в тебе, Брайд. – Он поднял голову и задрал ее кверху так, что напомнил ей Вэйна-волка. – Ты впустишь меня?
Брайд не была уверена. Она тоже хотела его, но что это были за отношения?
У нее вырвался бесконтрольный смешок.
Вэйн насупившись, глядел на нее.
– Над чем ты смеешься?
– Прости, просто я мысленно услышала это ужасное клише: "А ты будешь уважать меня утром?"
Он выглядел сбитым с толку.
– Люди не уважают друг друга после секса?
– Знаешь, когда ты говоришь подобные вещи, ты похож на инопланетянина.
– Я и чувствую себя как инопланетянин. Очень сильно.
Какие странности он говорит.
– Сколько ты жил в той своей коммуне?
– Всю свою жизнь. За исключением последних восьми месяцев.
– О, боже мой. Правда?
Он кивнул.
Не удивительно, что он ничего не знал о свиданиях. Она не могла представить жизнь, изолированную от мира.
Его ладонь легко коснулась ее плеча.
– С тех пор я живу у… друзей, которые владеют баром "Санктуарий" на Авеню Урсулинок. Они много учили меня тому, как ведут себя люди, но Аманда сказала, что ты не оценишь те ходы, которые делают мужчины в баре, чтобы подцепить там женщин.
Брайд пыталась отвлечься от того, какой теплой была его ладонь на ее обнаженной коже. Как хорошо было чувствовать его ласку. Мурашки побежали по всему телу, прямо к грудям, которые напряглись, жаждая его прикосновения.
– Аманда – кто?
– Хантер.
Брайд вздрогнула.
– Сестра-близнец Табиты?
Он кивнул.
Боже мой, как тесен мир. Но то, что он знал Аманду, вызывало облегчение. Аманда, в отличии от своей сестры-близняшки, не была чокнутой, и, как правило, не болталась с психопатами. Если Аманда действительно помогала Вэйну, то скорее всего, он не был опасным.
– Ты сказал, что никто в вашей коммуне не ходил на свидания. Что ты делал, когда встречал женщину, в которую влюблялся?
Он выглядел немного расстроенным:
– Там, откуда я пришел, это не имеет такого значения, как для вас. На самом деле, мы не "любили" никого. Если тебя кто-то привлекал, вы вместе спали, а потом шли дальше. Эмоции не входили в конфликт с телом так, как это происходит у вас.
– Как такое возможно? Это свойственно человеческой природе.
Вэйн вздохнул. Может, это и свойственно человеческой природе, зато не свойственно звериной натуре.
– Просто мы думаем по-разному.
Она негодующе застыла.
– Итак, ты предполагаешь только переспать со мной, а потом двинуться дальше, к другой женщине?
Черт!
– Нет, это не то, что я имел в виду. – Он поиграл завитком, касавшимся ее голого плеча.– Я хочу быть с тобой, Брайд. Только с тобой. Я хочу, чтобы ты не отталкивала меня.
– Почему?
– Потому что ты нужна мне.
– Почему?
Вэйн стиснул зубы. Как он мог объяснить ей дикую потребность предъявить права на свою женщину? То растущее безумие, которое не отпустит его до тех пор, пока они не соединятся.
Он никогда не понимал того, что заставляло его отца напасть на его мать. Теперь он понял. Из-за нее бурлила каждая его частичка. Это чувство было лихорадочным и неукротимым, и он не был уверен в том, как управлять им.
Как получилось, что волка спарили с человеком?
– Я пугаю тебя, – произнес он, потому что чувствовал запах ее страха. – Прости. Я оставлю тебя в покое.
Он пошел было прочь.
Брайд схватила его за руку. Она была глупой, и знала это. Вэйн не сделал ничего, чтобы причинить ей боль. Он прилагал усилия, чтобы быть любезным и сделать ее счастливой.
Чего она так боялась?
Тот факт, что он хотел уйти, сказал ей, что этот мужчина не причинит ей вреда.
Прежде чем смогла остановить себя, она притянула его голову, прижалась губами к его губам в поцелуе.
Каждый гормон в ее теле закипел от его вкуса. Вэйн едва не раздавил ее, прижав к себе и стиснув в стальных объятиях, которые она так хорошо помнила.
Он был чрезвычайно мужественным.
Вэйн отпрянул от нее, дыша неровно.
– Скажи мне уйти, Брайд, и я уйду.
В лунном свете она пристально вгляделась в него и увидела искренность в его глазах цвета зеленого орешника.
– Останься со мной, Вэйн.
От его улыбки у нее ослабли колени. Он отбросил голову назад и испустил жуткий вой.
Не успела она пошевелиться, как он подхватил ее на руки и пронес через дверь в квартиру.
– Ты был прав. Они не умерли.
Маркус Катталакис отвернулся от костра, вокруг которого собралась его стая, и ярость обуяла его. В течение последних двух месяцев они находились в глуши лесов Небраски, присматривая за своим молодняком, дожидаясь, когда те подрастут достаточно, чтобы не вздрагивать при свете полной луны.
– Что? – спросил он Стефана, второго по авторитету в стае после себя.
– Твои предчувствия насчет Вэйна и Фанга были верны. Я лично переместился в Санктуарий и видел там Фанга.
– Почему ты не убил его?
– Он был не один. С ним был один из медведей. Молодая медведица. Кажется, Пельтье приняли их с распростертыми объятиями. Я не могу напасть ни на одного из них, пока они там. Нет, если ты не хочешь враждовать с Пельтье.
При этих новостях у Маркуса скривились губы. Искушение было. Но волки и медведи…
С тех пор, как клан Катагарии участвовал в клановой войне, прошло много времени. Сцепиться с медведями, которые были известны тем, что держали одно из немногих убежищ Охотников-Оборотней, было самоубийством. Если медведи и их приспешники не убьют его клан, это могут сделать другие. Пельтье уважали все.
Бросить им вызов означало нарушить их единственное и самое главное правило.
Проклятье.
– На этот раз ты принял правильное решение, – сказал он Стефану. Хотя, будь оно все проклято. Ему нужно, чтобы те двое были убиты. Он должен был послать кого-нибудь раньше, но продолжал надеяться, что ошибался. Что даймоны, которых он отправил за Вэйном и Фангом, вернутся с новостью об их смерти.
Надеялся, что даймоны просто скрылись с силами и способностями Вэйна и Фанга. Он должен был знать, что не может быть так удачлив.
– Ты должен будешь поймать их за пределами Санктуария. Возьми патруль и…
– Отец, ты не можешь.
Маркус обернулся и увидел свою самую младшую приемную дочь Мэйтарину, стоявшую за его спиной. Всего лишь пятидесяти лет отроду, она выглядела не старше человеческих тинейджеров. Она была молода и безнадежно предана этим двум получеловеческим сыновьям, которых он породил когда-то от аркадской женщины.
Мэйтарина никогда не верила, что Вэйн и Фанг поставили их стаю под угрозу. Тем не менее, он знал, и он намеревался придерживаться того же пути.
– Они должны умереть.
– Почему? – спросила она, выходя вперед. – Из-за Ани? Это было несчастным случаем. Я знаю, что Вэйн никогда не позволил бы ей умереть. Он любил…
– Довольно! – проревел Маркус. – Ты ничего не знаешь об этом, детка. Ничего. Они были ответственны за то, чтобы ее щенки были дома в безопасности, а вместо этого они допустили их смерть. Я не позволю жить таким дряням, когда Аня и ее щенки лежат в могиле.
По выражению в ее глазах он мог сказать: она понимает, что он лжет. Месть за Аню – лишь одна из нескольких причин, по которым ему нужна смерть Вэйна и Фанга. Пока Аня была жива, он имел хотя бы частичный контроль над этими сыновьями-вервольфами.
С ее смертью они стали бы неуправляемыми. Их было бы не одолеть. Зевс пощади их всех, если Вэйн когда-нибудь вернется домой.
Он снова повернулся к Стефану.
– Получи тессеру и доведи до конца их смертный приговор. Уничтожай все и всех, кто пытается остановить тебя.
– И Пельтье?
– Только если это будет необходимо, и ни в коем случае – на их домашней территории. Если убьешь кого, скрой, но не колеблись сделать то, что необходимо, чтобы покончить с этим.
Стефан склонил голову перед тем, как последовать приказу Маркуса.
Маркус глубоко вздохнул, но это не помогло ему расслабиться. Каждый его звериный инстинкт говорил, что рано или поздно Вэйн вернется и отомстит им всем.
В конце концов, он был сыном своей матери.