- Я вас не ударю, Нелл. Я не воюю с женщинами - даже с предательницами!
- Я никого не предавала! - вспыхнула она. - Я знала только одно: моя мать воспитала во мне ненависть к фамилии Карлоу, а теперь, прочитав письма отца и ее дневник, я понимаю почему. Я не знала фамилии лорда Нарборо, пока не принесла тот пакет… Да, я считаю, что он предал моего отца, своего друга, но теперь, познакомившись с вашим отцом, я считаю, что он действовал так, как подсказывала ему совесть, а теперь казнится из-за этого. Он ошибался, он в корне ошибался, но действовал честно, и я его прощаю.
- Как великодушно с вашей стороны! - Маркус прищурился. - И все же не трудитесь выгораживать отца. Он был предателем, убийцей и к тому же изменником!
Нелл ударила его по лицу, даже не понимая, что делает. От удара у нее заболело запястье, громкий хлопок отрезвил ее. Он схватил ее за оба запястья, стиснул хрупкие кости своими большими руками.
- Отпустите меня! - Она вырывалась, лягала его, кусалась, но он с силой прижал ее к своей груди. Свободной рукой он взял ее за подбородок и вздернул вверх.
- Чертова кошка! Нелл, прекратите! Я не хочу, чтобы вы пострадали.
- Вы в безопасности, у меня нет пистолета, - едва дыша, проговорила она, изворачиваясь. Однако все усилия оказались тщетными - он был слишком силен. Нелл перестала сопротивляться.
Прошла целая минута, прежде чем они оба отдышались. Нелл неподвижно стояла в объятиях Маркуса, гадая, почему в его взгляде она различает лишь страдание. Возможно, она ошибается. В конце концов, она уже не раз имела случай убедиться в том, что совсем его не понимает.
- Если вы не имеете к этому никакого отношения, почему он поручил доставить веревку именно вам? Поразительное совпадение! - бесстрастно произнес Маркус через какое-то время. - Как вы это объясните?
- Никак. Кто-то ненавидит обе наши семьи! Вот единственное, пусть и невероятное объяснение. Маркус, кто-то настолько одержим ненавистью, что взял на себя труд найти меня, хотя мы после смерти отца поменяли фамилию… Клянусь, я не знаю, почему нападают на вашу семью. Но когда я прочла папины письма, я сразу поняла: если я откроюсь, вы мне ни за что не поверите. Вы хотели, чтобы я открыла вам свои тайны, но я заранее знала, что будет… послушайте себя!
- Тогда зачем сейчас вы мне все рассказали? - спросил он.
- Сегодня на озере кого-то могли убить. Я поняла, что больше не имею права держать вас в неведении.
- Хотелось бы верить, что вы в самом деле ни при чем. - Его низкий голос дышал искренностью, но ей было так больно, что она не придала этому значения.
- Правда? - Нелл снова дернулась; на сей раз он выпустил ее руки. - Да какое вам дело? Вы хотите от меня только одного: затащить в постель… да и то один раз. Так сказать, поставить очередную зарубку…
- Нет, - ответил он. - Нет! Черт побери, Нелл, я люблю вас! - Прежде чем она успела ответить, Маркус заключил ее в объятия, прижался к ней губами и поцеловал.
Глава 16
Он любит меня?! Нелл сжала губы и извернулась, стараясь заглянуть ему в глаза. Она так мечтала услышать от него эти слова, и вот теперь, когда он их сказал, она испугалась, смутилась и разозлилась. Он не может говорить серьезно, так зачем он это говорит?
- Нет! - Она уперлась ладонями ему в грудь, и он отпустил ее. Лицо у него было такое же мрачное, как в тот момент, когда он осыпал ее горькими обвинениями. - Вы хотите меня. Вы привели меня в дом, где живет ваша семья, и теперь вам нужно убедить себя, что вы руководствуетесь не одним только желанием, - сказала она, подняв руку и не давая ему приблизиться. - Значит, любовь повлияла на ваше отношение, не так ли? Как странно, что раньше вы о ней не заикались - например, в башне. - Сейчас она не могла себе позволить роскошь поверить ему. Иначе ее сердце разорвется.
- Тогда я еще не до конца понял себя; знал лишь, что не могу отпустить вас, как бы я к вам ни относился. - Он не сделал попытки снова прикоснуться к ней. - Я разобрался в себе, только когда увидел вас с Хэлом.
- Два петушка распускают перья перед курочкой? - съязвила она. - Нет, Маркус, вы не любите меня. Просто вы собственник, как и все мужчины!
- Проклятье, неужели ты думаешь, что такая уж радость - влюбиться в модистку? - Он сердито отошел от нее и стал смотреть на старый портрет, висящий на стене, как будто самый ее вид был для него невыносим. - Или в дочь обесчещенного графа, если уж на то пошло? Я ведь Карлоу, черт побери!
- А я - Уордейл, и горжусь этим! - парировала она. - Вы думаете, я смогла бы полюбить вас, надменный, подозрительный деспот? Вы даже не можете признаться мне в любви и радоваться этому! Знаете, чего я хочу? Знаете, что мне нужно?
Маркус медленно повернулся к ней лицом и покачал головой.
- Мне нужны любовь, смех и нежность - и полное доверие. Мне не нужны ни знатность, ни деньги, ни положение. И не важно, хорош в постели мой избранник или нет. Мне нужно только одно: чтобы он меня любил.
Нелл стояла уже на пороге, она захлопнула дверь перед самым его носом, развернулась и наткнулась прямо на лорда Нарборо, Хэла и Диану Прайс.
Они, несомненно, заметили и ее заплаканное лицо, и растрепанные волосы, и ее смертельную бледность. Нелл споткнулась; граф схватил ее за плечи и потрясенно всмотрелся в ее лицо:
- Кэтрин?!
- Кэтрин Уордейл была моей матерью, - сказала Нелл.
Граф побледнел; лицо у него стало восковым.
- Что?! - ахнула мисс Прайс, поспешив на помощь к лорду Нарборо.
- Отец! - Хэл подхватил графа, когда тот пошатнулся, и усадил в ближайшее кресло.
Нелл позвонила в колокольчик и подбежала к ним. За их спинами открылась дверь.
- Что случилось? Что вы наделали?
- Я похожа на мать, - с горечью произнесла Нелл, не глядя на Маркуса. - Надеюсь, это не преступление. Лорду Нарборо нужен воздух. Я позвонила прислуге - пусть принесут капли.
- Со мной все в порядке. - Джордж Карлоу стряхнул руку Хэла и выпрямился в большом резном кресле, когда к нему подбежал дворецкий. - Уотсон, мои капли в кабинете. Принесите, пожалуйста, чаю туда и в гостиную. - Он оглядел людей, окруживших кресло. - Пойдемте в кабинет. Мы выпьем чаю… и поговорим.
Маркус подошел к Нелл, когда все устроились в кабинете у камина. Она отвернулась от него и смотрела на огонь. Он едва ли мог винить ее. Почему объяснение в любви превратилось в свою противоположность? Почему признание вырвалось сразу после горьких упреков?
- Малышка Хелена. - Граф смотрел на Нелл, качая головой. - Когда я видел тебя… вас в последний раз, вам было года четыре. Сходство давно тревожит меня, но я разглядел его только сейчас. Я вспомнил лицо Кэтрин, когда уводили Уилла.
- Она умерла, - ответила Нелл не оборачиваясь. - Четыре года назад, от закупорки легких. А на самом деле - от разбитого сердца.
- О господи… Что с Натаном и Розалиндой?
- Розалинда устроилась компаньонкой к одной милой леди - под вымышленным именем. Чтобы не выдавать ее, мы не писали ей и не искали встреч. Правда, сама она могла писать нам, когда хотела.
- А ваш брат? - спросила мисс Прайс.
- Натан исчез - внезапно, как будто растворился в воздухе. - Нелл говорила без выражения, как будто вспоминала какую-то скучную, неинтересную сплетню. Хорошо изучив ее, изучив все переливы ее голоса, Маркус угадывал ее боль и то, каких усилий стоило ей сдерживаться. Ему хотелось обнять ее, прогнать все беды. - Денег у нас не было, хозяин дома, где мы жили… свирепствовал, а мама болела. Пришлось срочно переезжать. Мы утратили связь с ними обоими. Я уверяю себя, что Натан не умер и что Розалинда в безопасности. - Самообладание оставило ее; севшим голосом она призналась: - Но убедить себя получается не всегда…
Маркус положил руку ей на плечо, и она застыла. Через секунду он убрал руку и услышал ее тихий вздох.
- Хелена…
- Нелл, - прошептала она.
- По словам Нелл, она не знала, что граф Нарборо, которому она должна была отнести пакет с неизвестным содержимым, и Джордж Карлоу - одно и то же лицо, - сообщил Маркус. - И о причинах давнего скандала ей тоже не было известно; она лишь знала, что ее мать ненавидела имя Карлоу.
- Нелл! - обратился к ней Хэл.
- Мама никогда не рассказывала мне, что случилось с папой. Я ничего не знала, пока две недели назад не прочла письма и ее дневник. Я не могла заставить себя прочесть их, пока не приехала сюда и не поняла, что обязана все выяснить.
Уотсон принес чай и поставил поднос перед Дианой Прайс, но та встала:
- Надеюсь, вы меня извините, но я должна помочь леди Нарборо. Разумеется, я ничего ей не скажу. - Компаньонка закрыла за собой дверь. Оставшиеся четверо молчали.
Не говоря ни слова, Нелл повернулась к подносу. Подала графу капли и стакан воды и принялась недрогнувшей рукой разливать чай, как будто все они сидели за обычным чайным столом. Маркус наблюдал за ней, не в силах поверить, что она может казаться такой безучастной. Затем, когда она повернулась, чтобы передать чашку ему, он увидел ее глаза, наполненные болью и гневом, и понял, что она сдерживается из последних сил.
- Даю вам слово, я не знала, кто вы такой, - сказала она лорду Нарборо, и ее скрытая страсть оказалась убедительнее, чем всякое другое откровенное проявление чувств. - Как только я узнала, испугалась - и за вас, и за себя. Я не понимаю, кто вас преследует и почему. Но знала, что Маркус не поверит мне, если я ему все расскажу.
Боль у него в груди усилилась оттого, что она говорила правду, - он не позволял себе верить ей.
- Возможно, его взгляды изменились, - ответил отец, к удивлению Маркуса.
На губах графа играла слабая улыбка. Он знает! Он знает, что я ее люблю!
- Нет, - ответила Нелл, глядя в остывающий чай. - Маркус понимает свой долг, и это правильно. Неверно было бы ставить… желания превыше безопасности своей семьи и чувства чести. - Она подняла голову и посмотрела на Маркуса в упор. По ее щеке скатилась слеза. Ему хотелось прижать ее к себе, осушить слезы поцелуями. - Во всяком случае, я думаю именно так.
- Нелл, - негромко произнес граф, - бывает так, что даже самые близкие люди поступают очень дурно. У вашего отца был роман…
- Знаю, с Амандой Хебден, леди Фрамлингем. - Нелл кивнула. - Я прочла в письмах. Лорд Фрамлингем дурно обращался с женой. Но почему они не дрались на дуэли? Зачем понадобилось убивать?
- Затем, что Кит Хебден собирался обвинить вашего отца в измене - вот единственно возможная причина, которая все объясняет. Поверьте мне, Нелл, я старался найти другое объяснение, но за долгие годы мне не удалось его отыскать.
- Я верю, что вы старались, - без выражения произнесла она. - И простите, что раньше не открыла вам, кто я такая. Тот человек, кем бы он ни был, мог сегодня кого-то убить!
- Теперь мы знаем, кто вы… и чем это нам поможет? - перебил ее Хэл.
- Многим. - Маркус принялся рассуждать вслух. - Теперь мы знаем, что кто-то питает злобу не только по отношению к Карлоу. За всем стоит человек, связанный с тогдашними событиями, который, по какой-то причине, покушается и на дочь казненного, и на семью единственного из трех друзей, который выжил.
- Ты прав. - Граф оживился и выпрямился. - Из семьи Хебден в живых осталась только дочь - она живет с родственниками матери. Кто же остается?
- Может, настоящий предатель и настоящий убийца лорда Фрамлинтема? - с надеждой спросила Нелл.
- О, моя дорогая! - Граф покачал головой. - Хотелось бы мне, ради вас, чтобы это было правдой!
- Я хочу домой, - ровным голосом произнесла Нелл. - Мне не следует здесь оставаться.
- Возвращаться в Лондон опасно, - возразил граф.
- Потому что разбойник, который стрелял в Маркуса, знает, где я живу? Так вот, знайте: никакого разбойника не существует. Маркуса ранила я.
- Я знаю, - признался граф, и Маркус едва не улыбнулся, заметив, как удивилась Нелл.
- Произошел несчастный случай, - сказал Маркус, проясняя дело для Хэла. - Я следил за ней и напугал ее. А потом воспользовался случаем и привез ее к нам домой.
- Итак, - нахмурился граф, - за Нелл следит наш таинственный враг, который потратил немало времени и сил на то, чтобы разыскать ее. Ее прислали с шелковой веревкой, чтобы мы решили, будто она замешана в заговоре. Ты выследил ее и вынудил приехать сюда. Я правильно излагаю?
- Да, сэр, - кивнул Маркус. - Я подумал, что ей грозит опасность - и нам тоже. Надеюсь, вы оба меня простите, но безопасность семьи я поставил выше.
- Я тебя прощаю, - сухо ответил отец. - Об отпущении грехов тебе придется поговорить с Нелл.
- Нам не о чем разговаривать. - Она посмотрела на графа. - Совершенно не о чем. Я вполне понимаю чувства Маркуса. - Взгляд, которым она его наградила, без обиняков говорил о том, что она не оценила его признания в любви. И он ее за это не винил. - Пожалуйста, отпустите меня домой.
Что она будет делать, если он сейчас опустится на одно колено и при отце и Хэле предложит ей руку и сердце? Поверит ли она ему? На один безумный миг Маркус обдумал такую возможность. Но сейчас она расстроена и зла; она наверняка ответит ему отказом, и тогда все будет безвозвратно потеряно!
- Я предложил Нелл купить ей мастерскую в приличном квартале' - швейную или шляпную. Мы стали бы деловыми партнерами, - сказал Маркус и почувствовал, что Нелл немного успокоилась. Да, она боялась, что он начнет изливать свои чувства.
- Вы не против, дорогая? - спросил ее граф. - Я хотел помочь вашей матушке, но она уехала, и я не сумел найти ее. Из-за этого я всегда сильно горевал.
- Спасибо. - Нелл сама не знала, откуда у нее взялись силы для ответа. - Это было бы чудесно. - В самом деле, лучшего и желать нельзя! Она станет сама себе хозяйкой, и больше не придется бояться за завтрашний день. Несколько недель назад ни о чем лучше она бы и не мечтала. Ответ на ее молитвы!
А рядом сидел тот, кто мог ответить на ее тайные мечты, и он чуть раньше признался ей в любви. Он признался, еще подозревая ее. Он признался так, словно его вынудили, как будто он стыдится самого себя за то, что полюбил дочь предателя и убийцы, женщину, падшую так низко по сравнению с тем положением, которое должна была бы занимать в обществе по праву рождения. "Ты думаешь, такая уж радость - влюбиться в модистку?" - спросил он тогда. Значит, все правда - и никакие отношения между ними невозможны.
Маркус не может на ней жениться, даже если на самом деле любит ее. Разразится ужасный скандал. Она не вхожа в светское общество, не понимает, как расползаются слухи, но может себе представить, сколько кривотолков вызовет их союз.
Она бы никогда не попросила у него ничего подобного, даже если бы над ними больше не висела завеса тайны и опасности. И любовницей его она не станет, хотя ей и хочется этого. Она не сможет жить в аду и каждый день бояться, что он женится на другой.
Мужчины переговаривались о чем-то; их голоса казались ей смутным гулом. Им к столькому предстояло привыкнуть, столько попытаться понять после того, как прогремел выстрел и разрушил хрупкий мир.
- Нелл!
Она подняла голову и увидела, что все они наблюдают за ней.
- Извините, я задумалась.
- Вполне понятно, - кивнул Маркус. - Мы согласились с тем, что вы не можете вернуться в Лондон одна - до тех пор, пока загадка не разгадана. Кто бы ни преследовал нас, он вряд ли желает вам добра. По меньшей мере, ваша судьба их не волнует. Возвращайтесь вместе с нами, мы подберем вам хорошую мастерскую, наймем работниц, подыщем вам горничную. На это уйдет некоторое время.
- А если мы так и не выясним, кто нас преследует?
- Тогда придется нанять вам телохранителя, - спокойно ответил Маркус. - На такой срок, на какой потребуется.
"Мне не нужен телохранитель, мне нужен ты", - подумала она, скрещивая руки на груди, чтобы не обнять его, не схватить за руку.
- А что вы скажете остальным? Леди Нарборо, наверное, не захочет, чтобы я здесь оставалась, после того как узнает, кто я такая.
- Она играла с вами, когда вы были ребенком; она не отвергнет вас и сейчас, - улыбнулся граф. - Ей я все расскажу, а девочкам - нет. Пока я объяснил, что мне мстит некий враг из прошлого, из тех времен, когда я еще состоял на правительственной службе. Не нужно растравлять старые раны. Достаточно, чтобы они были начеку.
- Ясно, - прошептала Нелл. - Благодарю вас! - Ей показалось, что их голоса звучат где-то очень далеко. Она оцепенела; ей было холодно, в глубине души таилась глубокая грусть - как вода под толстым слоем льда.
Мужчины встали. Нелл была как в тумане. Она смутно видела, как открывается и закрывается дверь, но оставалась в кресле и следила за язычками пламени в камине.
- Нелл!
- Ах! - Она круто развернулась. Сердце екнуло в груди. - Я думала, вы тоже ушли!
- Нет. - Маркус едва заметно улыбнулся и, подойдя к камину, нагнулся и посмотрел на нее сверху вниз. "Хорошо, что он хоть не хмурится", - подумалось ей. Интересно, почему он до сих пор здесь? - Не думаю, что признаваться даме в любви посреди скандала очень… разумно.
- Да, - согласилась она. - Это неразумно. Теперь вы мне верите? Теперь вы мне доверяете?
- Да. Я верю вам и доверяю. И еще… Нелл, я люблю вас.
Она еще не видела его таким серьезным. Она почти готова была поверить ему.
- Любой исход вызовет скандал, - бесстрастно заметила она, с трудом преодолевая порыв броситься ему на шею. - Жениться на мне вы не можете. Вы не имеете права подвергать угрозе репутацию семьи, тем более что у вас две сестры на выданье. А если вы сделаете меня своей любовницей и станет известно, кто я такая, будет почти так же плохо. Под сомнение поставят как вашу верность королю, так и собственному отцу.
- Любому, кто усомнится в моей верности, придется принять мой вызов. - Маркус чуть согнул правую руку, и Нелл вздрогнула.
- Чудесно, значит, из-за меня вас убьют на дуэли, - сказала она.
- Я отличный стрелок, - возразил Маркус. - И обычно попадаю в цель.
- Значит, все замечательно, - парировала она. - А мне что прикажете делать? Как объяснять вашим родным, почему вы вынуждены бежать за границу после того, как убили противника?
- Вам кто-нибудь говорил, что из-за вас взбеситься можно? - спросил Маркус, вскакивая во внезапном приступе досады.
- Да, говорили… вы! - Нелл старалась не думать о том, какой он красивый, когда нависает над ней и когда его глаза так сверкают. - Сейчас я не пытаюсь вывести вас из себя. Но я права. Вы же не привыкли, когда вам возражают, и, должна заметить, не слишком хорошо с этим справляетесь!
- Тогда скажи, что ты обо мне думаешь, Нелл. - Маркус опустился на одно колено, и его порывистость удивила ее. - Скажи, какие чувства ты испытываешь ко мне. - Он взял ее руки в свои, и она услышала, как бьется сердце. Чье - ее или его - она так и не поняла.
"Я люблю тебя, я люблю тебя…" Достаточно трех слов, и все ее добрые намерения пропадут втуне. Он не отпустит ее, а исход - каким бы он ни был - не принесет счастья ни им, ни его близким.