- Я… хочу тебя, - сказала она, заставив себя встретиться с ним взглядом. - Когда ты рядом, я забываю и о приличиях, и о нравственности. Ты целуешь меня, и я вся горю. Но так не должно быть… и желание не вечно. С тобой я слабею. - Она рассмеялась, еще дрожа, но от ее оживления у него в глазах заплясали веселые огоньки.
- Хорошо, - хрипло сказал Маркус, наклоняясь к ней.
- Не настолько слабею. - Нелл отшатнулась подальше от его жарких, соблазнительных губ - Я независимая женщина. Я должна быть сама себе хозяйкой, мне нельзя опираться на мужчину. Ты такой сильный, - вздохнула она, внезапно ослабев от усталости. - Рядом с тобой мне хочется сдаться и позволить тебе сражаться за меня, а это неправильно!
- Нелл, ты позволила нам помочь тебе, - начал Маркус, поглаживая нежную кожу у нее на запястье.
Нелл на миг закрыла глаза, представив, что там окажутся его губы.
- И я очень благодарна всем вам и собираюсь позаботиться о том, чтобы наши отношения были чисто деловыми, - сказала она, постаравшись придать себе побольше твердости. - Я не имею права ни от кого зависеть!
- Нелл, я не прошу тебя зависеть от меня. Я прошу тебя…
- Нет! Нет, - повторила она чуть мягче. - Не говори ничего, о чем мы с тобой сразу же пожалеем. Хорошо, я не уеду до тех пор, пока не устроюсь… и я так признательна за помощь, что не могу выразить словами.
Маркус крутанулся на каблуках и, хмурясь, покачал головой.
- И тогда, раз в квартал, - продолжала она, - я буду встречаться с твоим поверенным, и мы будем обсуждать прибыли и убытки. Надеюсь, мне удастся вернуть вашей семье долг. А когда твои… ваши друзья будут жаловаться на то, во сколько им обходятся шляпки и галантерейные товары для их любовниц, посылайте их в одно элегантное заведение, где не то чтобы очень дешево, но можно найти модную шляпку по сходной цене.
- И тебе… вам довольно?
- Конечно. Я буду слишком занята для глупых мечтаний о… о страсти. Да и вы тоже.
- Понятно. - Маркус встал. - Нелл, какая вы практичная! Вы остудили пылкие мечты ведром холодной воды!
- Значит, так тому и быть. - Нелл с трудом улыбнулась. - Мечты мне не по карману.
- Я подарил бы их вам, если бы мог, - сказал Маркус, и на миг его глаза стали такими нежными, что ей показалось: она не вынесет.
- Я знаю, - ответила она, по-прежнему с улыбкой.
Он нагнулся; она не пыталась отвернуться от его губ и рук, когда он осторожно взял ее за затылок и поцеловал. Наверное, это в последний раз. Последняя мечта.
Он целовал ее властно и вместе с тем нежно, а она закрыла глаза и запоминала все. Его губы, его руки, когда он гладил ее по щеке, жар его тела, идущую от него силу, взмах его ресниц, когда она вскинула глаза, чтобы посмотреть на него… в последний раз.
Он отстранился от нее, снова взмахнув длинными ресницами.
- Благоразумная Нелл, - прошептал он. И ушел.
Глава 17
И в тот день, и в следующий странное спокойствие снизошло на Стейнгейт-Корт. Хэл и Маркус много ездили верхом и велели егерям и садовникам обходить поместье. Никто никого не нашел.
Егеря сообщили, что цыгане ушли. Только пепел от костра и следы копыт показывали место, где стоял их табор.
- И еще колеса, - сообщил Рэндалл, старший егерь. - Не как от их обычных повозок, а побольше. - Он пожал плечами. - Сейчас они все равно уехали, милорд.
Маркус сомневался в этом. Перебрались на другое место - да, наверное, но цыгане все равно где-то рядом.
- Жаль, - сказал он. - У них острые глаза; возможно, они кого-то видели.
Он никак не мог успокоиться, жаждал действий. Похоже, таинственный незнакомец умеет таять в лесу, как призрак. Оттого что Нелл жила в доме, ему делалось только хуже. С каждым днем он все больше желал ее. Ну а она? Она отвергла его любовь. Ей нужно лишь его тело!
- Ты собираешься жениться на Нелл? - вскользь спросил Хэл, когда братья верхом поднялись на Бикон-Хилл, оглядывая окрестности в поисках каких-нибудь следов или дыма костра.
- Нет.
- Ага, боишься скандала! - заметил брат. - Ты очень благоразумен, братец. Что ж, понятно. В конце концов, ты наследуешь титул.
- Мне не нужно было заговаривать с ней о чувствах; она не позволит мне сделать ей предложение.
Хэл ошеломленно ахнул, и Маркус рассмеялся бы, если бы брат затем не фыркнул:
- Разумная женщина!
- В самом деле?
- Марк, не морочь мне голову. Она хочет быть независимой.
- Она была независимой и жила на грани нищеты. Что толку в независимости?
- А сейчас она избавится от нищеты и сохранит независимость! У нее будет уверенность в завтрашнем дне. Ей не придется страдать от сплетен и тревожиться за тебя. Ведь если тебе только покажется, что кто-то косо посмотрел на твою жену, ты будешь рассылать вызовы на дуэль направо и налево! - Хэл поднял повыше воротник плаща. - А еще она, если захочет, может завести себе любовника… когда почувствует себя готовой к этому.
Коринф закусил удила и вскинул морду. Маркус глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
- Если ты еще раз заговоришь об этом, - сказал он, - я не стану возиться с вызовом на дуэль. Просто выбью тебе все зубы.
- Попробуй, - так же спокойно возразил Хэл. - Но помни, я недавно сражался за свою жизнь - и не в салоне для великосветских боксеров!
- Поверь мне, - сказал Маркус, глядя на покрытую снегом Эйлсберийскую равнину, - ради Нелл я готов убить. Но не тебя, братишка. - Он пришпорил коня и поскакал по гребню холма, подставив лицо резкому ветру. Сзади послышался цокот копыт - брат не отставал от него.
На следующий день перед обедом Нелл осталась одна в малой гостиной с Дианой Прайс. Компаньонка читала - судя по всему, книгу проповедей, но тут же отложила ее, когда вошла Нелл и села по другую сторону от камина. Нелл подумала, что мисс Прайс почти сверхъестественно спокойна, собранна и… что называется, прилична. Единственный раз, когда она дала себе волю, - несколько дней назад, когда мчалась на коньках по озеру.
- Вы не обидитесь, если я спрошу? - сказала она, протягивая руки к огню. - Как вы стали компаньонкой? Моя сестра была компаньонкой… возможно, она и сейчас живет в какой-то семье в этой роли… я часто думаю о ней. - Диана резко вскинула голову, и Нелл поспешила добавить: - Я не хочу, естественно, чтобы вы рассказывали что-то о своих нанимателях…
- От нанимателя зависит очень многое, - сухо ответила Диана. - У добрых, умных людей, таких как Карлоу, служить приятно. Дурак или тиран может превратить жизнь компаньонки в ад! - Она прикусила губу, словно не решаясь продолжать, но потом добавила: - Мой отец всего лишился из-за пристрастия к азартным играм. В одну ночь он совершенно разорился… - Она осеклась и посмотрела на огонь.
- Прошу, не надо больше. Должно быть, для вас это очень больно. - Нелл чувствовала себя ужасно. Ее бестактные вопросы задели мисс Прайс за живое.
Диана покачала головой, словно отгоняя мрачные мысли, посмотрела на Нелл и как будто на что-то решилась.
- Отца разорил карточный шулер. Он был так молод и так невинен с виду… Отец и понятия не имел, насколько он опасен. К утру он потерял и дом, и деньги… все. Папа так и не оправился, его здоровье пошатнулось. Слава богу, мама не дожила до того страшного дня. Отец переехал на север и устроился на работу. Каким-то образом ему удалось не попасть в долговую тюрьму, но у меня не осталось другого выхода - пришлось искать себе место.
- Мне очень жаль, - тепло произнесла Нелл. - И я так рада, что вам удалось устроиться сюда!
- У нас с вами есть нечто общее, - заметила Диана, не сводя взгляда е лица Нелл. - Нас обеих погубил слабый молодой человек. Вы могли бы не оказаться в том ужасном положении, если бы ваш брат вас не бросил!
- О нет! Натан нас не бросил, я уверена. - Огорченная Нелл встала на ноги и заходила по комнате. - Не знаю, что с ним случилось, - и боюсь худшего - и все же… я бы наверняка почувствовала, если бы мой брат умер? Он связался с дурной компанией, вот и все, что мне известно. Откуда-то у него брались деньги - они появлялись нерегулярно, но их было явно больше, чем от случайных заработков… Он не говорил нам, откуда у него деньги, но, когда я стала расспрашивать, поклялся, что не украл их.
Диана Прайс фыркнула, изрядно удивив Нелл. Затем мисс Прайс поднялась, взяла книгу и носовой платок и слабо улыбнулась Нелл:
- Вы мне нравитесь, мисс… Уордейл. Несмотря ни на что.
За ней закрылась дверь, и озадаченная, ошеломленная Нелл осталась одна.
Нелл наблюдала за Маркусом во время ужина. Он о чем-то думал - но вряд ли о ней. Когда леди Нарборо встала после ужина, Маркус словно очнулся и поспешно вскочил.
- Нелл, Хэл, отец… я хотел бы кое-что обсудить с вами. Мама, можешь ли ты одолжить нам Нелл на полчаса?
- Если она не возражает против вашего портвейна, - с улыбкой ответила мать.
- Спасибо. Уотсон, больше нам ничего не нужно. - Граф стал ждать, пока все выйдут. - Дорогая, не хотите миндального ликера?
- А можно мне попробовать портвейн? - попросила Нелл. - Я никогда его не пила.
Комната внезапно показалась ей очень мужской: убрали серебро и фарфор, сняли белые скатерти, остались лишь бокалы, графины да ваза с орехами.
- Я все старался вспомнить, - начал Маркус, щелкая орехи пальцами, пока отец наливал ей в бокал рубиновую жидкость. - Мне было девять лет, я был мал, и никто не обращал на меня внимания, но все же я был уже достаточно большой и всегда мог улизнуть из детской, если взрослые говорили о чем-то важном. Кажется, я прятался за шторами в эркере.
- Я рассказал тебе обо всем, что случилось, - нахмурившись, возразил граф. - И твои детские воспоминания ничего не могут прибавить к той печальной истории.
- Но я вспомнил кое-что, о чем раньше ни разу не упоминали. Во всяком случае, при мне. Понимаю, мои слова прозвучат… нелепо, но не говорилось ли между вами о каком-то цыганском проклятии? Я что-то смутно припоминаю…
Лорд Нарборо со стуком поставил бокал на стол.
- Какая чушь!
- В нашем лесу часто бывают цыгане, и вдруг они исчезли. Смуглый незнакомец, которого боится Нелл, может быть цыганом!
Нелл переводила взгляд с отца на сына и обратно. Хэл недоверчиво улыбался; графу стало явно не по себе. Маркус поймал ее взгляд и посмотрел на нее, ведя безмолвный разговор, который она не могла - не смела - понять.
- Кажется, что-то такое было, - произнес лорд Нарборо спустя какое-то время. - Кит Хебден… лорд Фрамлингем… взял в любовницы цыганку и прижил с ней сына. Решив, что Аманда, его жена, бесплодна, он взял ребенка домой и заставил ее воспитывать его.
- Как бестактно, - заметил Хэл.
- Жестоко, - возразил Маркус. - Все равно что доказать, что он-то способен производить на свет детей, а в том, что у них нет детей, виновата его жена.
- Бедный малыш, - посетовала Нелл. - Пешка в игре отца!
- Сначала все шло хорошо. Леди Фрамлингем полюбила мальчика и воспитывала его как своего. И как часто бывает, как только в доме появляется младенец, она вдруг тоже забеременела. Когда ее мужа убили, у нее уже были дочь и сын и она ждала третьего ребенка. Его она потеряла… а вскоре после трагедии погиб и ее родной сын.
- Наверное, дитя любви должно было утешить ее, - с надеждой произнесла Нелл, вспомнив, что Аманда Хебден, леди Фрамлингем, была любовницей ее отца. Как все чудовищно запуталось!
- Недолго. После убийства Аманда не могла даже одеться самостоятельно, не говоря уже о том, чтобы присматривать за детьми. Приехали ее родственники и забрали ее - а ребенка отослали прочь.
- Назад, к матери-цыганке?
- Нет, в какой-то приют на севере… Кажется, в Йоркшире.
- Какой ужас! - воскликнула Нелл.
- Они были возмущены тем, что Хебден навязал Аманде своего ублюдка, и не слушали ее уверений в том, что она любит его. Потом явилась его настоящая мать. Ее возлюбленный погиб, ребенок пропал. И тогда цыганка прокляла нас всех - Хебденов за то, что они ее предали, Уордейлов за смерть любовника, меня - за то, что мне не удалось ничему помешать, за то, что и я, как она заявила, был с ними в сговоре. - Граф отпил вина. - Она была красавица. Дикая, пылкая - и совершенно вне себя от горя.
- Что с ней сталось? - спросила Нелл.
- Она покончила с собой, запечатав проклятие собственной кровью. Цыгане считают, что такое проклятие обладает небывалой силой.
- Так вот почему мама боялась цыган! - вдруг вспомнила Нелл. - Она перебегала на другую сторону, едва завидев безобидного торговца прищепками или старуху с нитками…
- Но она умерла, а цыгане скитаются в нашем лесу давным-давно и не делают нам ничего плохого! - возразил Хэл.
- А ребенок? - спросил Маркус. - Что сталось с ребенком?
- Возможно, о нем знает Вериан. - Лорд Нарборо наполнил свой бокал и придвинул графин к старшему сыну. - Сегодня утром я получил письмо - оно шло два дня; в такую погоду почту доставляют очень скверно. Он приедет завтра и привезет бумаги, которые имеют отношение к тому старому делу. - Нелл застыла, граф вдруг взглянул на нее. - Извините, моя милая. Мои рассказы, должно быть, очень болезненны для вас.
- Я лишь хочу узнать правду и чтобы нас перестали преследовать, - сказала она, допивая остатки портвейна. В животе разлилось приятное тепло. - Сколько горя, сколько трагедий - и все переплетены! Бедная женщина, бедный ребенок. - Она вздрогнула, стараясь представить, до каких глубин отчаяния дошла цыганка - любовница Хебдена.
- Завтра мы узнаем больше, - сказал Маркус. - А теперь давайте присоединимся к остальным и поговорим о чем-нибудь более веселом.
Оптимизм Маркуса оказался преждевременным. Лорд Кеддинтон, отряхивая снег с сапог и с удовольствием греясь у камина, разрушил их последнюю надежду.
- Вы думаете, что за всем стоит незаконнорожденный цыганенок? - Он сжал своими тонкими пальцами бокал с пуншем и покачал головой. - Он умер. Я навел справки и выяснил, что с ним случилось. Его отдали в приют, куда-то в Йоркшир. Год спустя там случился пожар, и ребенок погиб. Имоджен Хебден - единственный еще живой отпрыск Фрамлингема. Очаровательная молодая женщина, подруга моих дочерей. Можете быть уверены, она не имеет к этому никакого отношения… А может, цыган просто кто-то нанял? - добавил он, пожимая плечами.
- А как же старые бумаги, сэр? - спросил Хэл.
- Вот, пожалуйста. - Лорд Кеддинтон придвинул к графу тонкую папку. - Я просмотрел их. Молодой Грегсон расследовал каждую ниточку и зацепку - он был просто поглощен этим делом, бедняга!
- Был? Что с ним случилось? - Маркус заметил, что на лице Вериана мимолетно отразилась боль.
- Он погиб - совсем недавно, неделю назад, его сбила карета, когда он возвращался домой.
- Прискорбно слышать. - Граф покачал головой. - Мне он казался многообещающим молодым человеком.
- Да, таким он и был. Я возлагал на него большие надежды.
- Еще одно совпадение? - спросил Маркус. По спине у него пробежал холодок. Он ничего не мог с собой поделать, ему стало не по себе.
- Не знаю, - медленно произнес Вериан. - Сейчас… я ни в чем не уверен.
Вскоре он уехал. Маркус вернулся из холла, проводив гостя, и застал отца и брата за бесплодными размышлениями.
Закрыв за собой дверь, Маркус начал расхаживать по комнате.
- Не важно, кто он такой и почему этим занимается, - произнес он спустя какое-то время. - Мы должны его остановить!
- Хочешь сказать, поймать его в ловушку? Услышав голос графа, Нелл, проходившая мимо кабинета, замерла на месте. Дверь была чуть приоткрыта. Виновато оглядевшись по сторонам, она на цыпочках подошла ближе и чуть толкнула ее, расширяя щель. Подслушивать нехорошо, но, если Маркус замышляет что-то опасное, она должна знать!
- Да. - Маркус как будто думал вслух. - Нужно заманить его в дом.
- Давайте уберем охрану, - предложил Хэл. - Или велим им охранять конюшню, как будто ждем нападения с той стороны. Оттуда напасть легче; к тому же там много горючего. Вполне логично ожидать угрозу именно оттуда.
- Преклоняюсь перед твоим военно-тактическим опытом, - язвительно ответил Маркус. - Значит, будем патрулировать изнутри и стараться, чтобы нас не заметили?
- Дом большой, - заметил граф. - Несколько крыльев…
- Придется как-то показать ему, куда идти, - задумчиво проговорил Маркус. - Но он не дурак; слишком откровенно заманивая, мы можем спугнуть его:
- Не нравится мне это, - признался лорд Нарборо. - Здесь женщины.
- Может, кто-нибудь из вас отвезет их в Лондон? - предложил Хэл.
- Нет, мы все трое должны оставаться здесь. Отец прав, дело слишком рискованное.
Нелл тихо отошла прочь. В то время как мужчины заботятся о женщинах, таинственный Салтертон может застать их врасплох. Кому-то нужно сразиться с ним, бросить ему вызов, узнать, какая цель кроется за его действиями, - а может, нет никакой цели, а просто злоба умалишенного.
Она принесла первую веревку, ее отца обвинили в предательстве и убийстве. Она в самом сердце событий, поэтому она должна что-то предпринять. Салтертон наверняка следит за домом. Нелл заторопилась. Внизу, в конце коридора, находится оружейная; мужчины, если ей повезет, будут заняты до самого обеда.
Как она и надеялась, в одном из шкафчиков, обитых зеленым сукном, лежали пистолеты. Нелл осторожно взяла самый маленький, а патроны даже искать не стала. Она понятия не имела, как заряжать пистолет, а при мысли о том, что снова кого-то ранит - пусть даже зловещего Салтертона, - чувствовала, что у нее внутри все переворачивается. Но ему об этом знать ни к чему.
Спрятав пистолет под толстым плащом, Нелл храбро вышла из парадной двери и побрела по тропинке к опушке леса. Всего несколько сотен шагов - и она у выцветшей деревянной ограды, предохраняющей от оленей. За ней лесная чаща, которая кажется бесконечной. Вдаль уходят стройные березы; их корни утопают в ковре из золотистой листвы.
Нелл пошла по тропинке, стараясь выглядеть беззаботной, как будто всего лишь вышла прогуляться и полюбоваться птичками, а если повезет, и оленем.
Через пятнадцать минут у нее окоченели пальцы ног. Нелл была убеждена в том, что здесь, кроме нее, никого нет. Из укрытия выбежал лис, увидел ее, замер и скрылся в зарослях. За ней зашелестели крылья; голуби, которых она потревожила, возвращались в свои гнезда. Она была здесь единственным человеком, который потревожил зверей.
Вздохнув, она повернулась к лесу спиной и прислонилась к ограде.
- Ты ищешь меня, Хелена? - спросил негромкий певучий голос у нее за спиной.
Нелл закрыла глаза и мысленно возблагодарила небо за то, что ей есть на что опереться; если бы не ограда, она бы наверняка осела на землю.
- Да, мистер Салтертон. - Она повернулась нарочно медленно, чтобы было время принять невозмутимое выражение.
И вдруг до нее дошло: он назвал ее Хеленой. Не Нелл, не мисс Латам, а Хеленой. Он знает, кто я такая!
В нескольких шагах за оградой застыла гибкая фигура. Он чем-то напомнил ей лиса, вышедшего из укрытия. Что-то в его позе, в гибкой осанке напоминало дикого зверя.