Затем её манера одеваться. Её сверхъестественная осведомлённость в гробнице дала ей достаточно представления об изменениях в мире снаружи, чтобы не быть шокированной существованием автомобилей или сбитой с толку английским языком, но недостаточно, чтобы наградить её социальными навыками. Так что она надевала то, что хотела надеть (Блу, по крайней мере, могла бы уважать мотив, если бы не результат), что всегда было платьем, иногда двумя или тремя друг на друга, иногда наоборот. Это часто влекло за собой воровство одежды из шкафов других людей. Блу была от этого избавлена только благодаря большой разнице в росте.
Ещё были проблемы с приёмами пищи: для Гвенллиан каждое время было временем приёма пищи. У неё, казалось, не было ни чувства насыщения, ни вкуса, из-за чего часто она комбинировала продукты и манеры таким образом, который Блу считала проблематичным. Она не верила в беседы с людьми на темы, как им проживать их жизни (ну, может, чуть-чуть), но было тяжело стоять и наблюдать, как Гвенллиан намазывает арахисовое масло на холодный хот-дог.
И ещё сумасшедшая часть. Сорок процентов того, что выходило из её рта, было песнями, а остальное – различной помесью пения, криков, насмешек и жуткого шёпота. Она поднималась на крышу, она разговаривала с деревом на заднем дворе, и она вставала на мебель. Она часто убирала вещи себе в волосы для того, чтобы достать попозже, а потом, казалось, забывала. За очень короткий промежуток времени её огромный клубок волос превратился в вертикальное хранилище карандашей, листьев, обёрток и спичек.
- Мы могли бы их обрезать, - однажды предложила Орла.
Персефона сказала:
- Я не думаю, что один человек может принимать решение за другого.
Орла спросила:
- Даже если этот другой человек похож на бомжа?
В этом аспекте Блу и Орла были единодушны.
Худшим было то, что Гэнси предложил её забрать – продолжал предлагать её забрать – а Персефона настаивала, что Гвенллиан останется с ними.
- Потребуется больше, чем выходные, чтобы исправить вековые повреждения, - отвечала Персефона.
- Вековые повреждения наносятся за одни выходные, - парировала Кайла.
- Она очень одарённый экстрасенс, - мягко произнесла Персефона. - В конце концов, она заработает себе на пропитание.
- И на моё лечение, - добавила Блу.
- Хорошо бы, - сказала Орла. Чтобы отплатить Блу за её остроумную реплику, она раскрасила ей ногти лаком, соответствующим Свинье, и сообщила Блу, что этот цвет назывался Воинственным Леденцом.
Гэнси продолжал попытки поговорить с Гвенллиан, но она всегда становилась дерзко почтительной, когда он приходил в дом.
Вдобавок ко всему, у Гэнси были какие-то школьные обязательства, от вопросов про которые он уклонялся, Ронан и Адам продолжали куда-то исчезать вместе, а Ноа не мог приходить или просто не приходил на Фокс Вей 300.
Блу чувствовала себя немного запертой в сумасшедшем доме.
"Мам, пора тебе возвращаться домой".
***
К её величайшей признательности, Серый Человек приехал в середине недели.
- Это я, - объявил он, заходя в гостиную. Блу увидела его, делая домашнюю работу за кухонным столом; он выглядел опрятным и опасным в серых рубашке и брюках. Он выглядел более оптимистичным, чем при прошлой их встрече.
Гвенллиан, которая исследовала ревущий пылесос, но не пылесосила, тоже его заметила.
- Привет, красавчик-меч! Ты убил сегодня кого-нибудь?
- Один меч знает другого, - мягко сказал он ей, убирая ключи от машины в карман. - Ты убила кого-нибудь?
Она была так очарована, что выключила пылесос, так что её сумасшедшая улыбка стала самой громкой штукой в гостиной.
- Мистер Грей, оставьте её и пойдёмте, я налью вам чаю, - позвала его Блу из-за кухонного стола. - А то заставите её снова начать петь.
Серый Человек оглядывался через плечо на Гвенллиан, пока шёл на кухню, и делал так, как его проинструктировала Блу, затратив несколько минут на поиски чая, способного больше спровоцировать жизнерадостность, чем жидкий стул.
- Меня наняли твои друзья, мистер Пэрриш и мистер Линч, - сказал он, когда сел напротив Блу. Так вот где пропадали эти двое! Он ткнул в одну из её проблем по алгебре, она вернулась к ней и исправила. - У них есть план на Гринмантла, и он кажется многообещающим.
- Что там?
- Я скорее бы не стал тебе рассказывать, так как лучше, чтобы меньше людей обо всём знали. Кроме того, это не вежливая застольная беседа, - сообщил мистер Грей. - У меня есть к тебе вопрос. Ваша проклятая пещера. Как думаешь, это подходящее место, где бы ты могла спрятать тело? Или, по крайней мере, часть от него?
Блу сощурилась.
- Там много закоулков для множества вещей. Чьё тело? Какую часть?
Гвенллиан тот час появилась на кухне, таща за собой пылесос, словно не желающую гулять собаку.
- Что насчёт проклятья, Лилия?
- Я думала, ты была проклятьем, - ответила Блу.
- Возможно, - небрежно сказала Гвенллиан. - Что там ещё, кроме меня? Я известна валлийцам свободной, прекрасной Гвен, прекрасная Гвен из Гоуэра в Англси, прекрасная Гвен, ох, Гвен мертва!
Блу вздохнула:
- Я же говорила, она начнёт петь.
Но Серый Человек только поднял брови.
- Оружие и поэзия всегда идут рука об руку.
Гвенллиан выпрямилась.
- Какое ты коварное оружие. Поэт – то, как я закончила в этой пещере.
- Это хорошая история? - поинтересовался Серый Человек.
- О, она непревзойдённая.
Блу наблюдала за беседой с трепетом. Где-то в этом был урок.
Серый Человек отхлебнул чая.
- Тебе стоит спеть её для нас.
И, невероятно, она спела.
Она спела гневную песню о поэте Глендовера Иоло Гохе[34], как он нашептал войну в ухо её отца (эту часть она шептала в ухо Блу), и ещё как кровь впитывалась в землю Уэльса, Гвенллиан приложила все силы, чтобы заколоть его.
- Он спал? - проявил Серый Человек профессиональный интерес.
Гвенллиан смеялась около минуты. Затем сказала:
- Это был ужин. Каким прекрасным блюдом он был!
Тут она плюнула в чай мистера Грея, но, казалось, это больше предназначалось Иоло Гоху, чем мистеру Грею.
Он вздохнул и отодвинул чашку.
- Итак, они приговорили тебя к пещере.
- Это или повешение! И я выбрала повешение, так что они, вместо этого, дали мне фальшивую могилу.
Блу покосилась на Гвенллиан, пытаясь представить, какой она была шесть столетий назад. Молодая женщина возраста Орлы, дочь аристократа, ведьма в эпоху, когда быть ведьмой – не лучшая участь. Окружённая войной и старающаяся изо всех сил её остановить.
Блу задалась вопросом, нашла бы она в себе мужество заколоть кого-нибудь, если бы думала, что это спасёт много жизней.
Гвенллиан потащила пылесос назад в гостиную без какого-либо прощания.
- Гвенллиан и пылесос – занавес, - объявила Блу.
Серый Человек отодвинул свой чай ещё дальше.
- Как думаешь, у тебя может быть время показать мне ту пещеру, из которой вы её вытащили? Просто, чтобы я знал, где это, как вариант?
Идея покинуть дом была невероятно привлекательной. Также было бы неплохо снова увидеть Джесси. И хоть она и была расстроена, что Адам и Ронан не доверили ей их план по Гринмантлу, она в любом случае хотела быть полезной.
- Возможно. Вы меня накормите?
- И даже не стану туда плевать.
Блу предупредила Кайлу, что уезжает из дома с наёмником, потом мистер Грей повёз её в центр в аптеку за сендвичем с тунцом (ЛУЧШИЙ ТУНЕЦ В ГОРОДЕ!), а дальше они выехали из Генриетты. Автомобиль гудел и мчался сквозь темноту так, что, казалось, он слегка выбивается из-под контроля Серого Человека.
- Эта машина, и правда, ужасна, - заметила Блу.
Такое позволялось, потому что автомобиль на самом деле не принадлежал мистеру Грею. Это была подержанная белая Митсубиши, из тех, которые обычно водят молодые люди с большими мечтами и эго. На ней была табличка с номером, на которой читалось ВОР.
- Она прорастает в тебя, - сказал мистер Грей. Он помолчал. - Как рак.
- Бум дум па.
И Блу, и мистер Грей наслаждались смехом, а потом ненадолго замолчали, когда осознали, что уже довольно долго они не были в компании кого-то с тонким чувством юмора, то есть Моры Сарджент. На заднем плане тихо играли The Kinks, звук души мистера Грея.
- Я продолжаю ждать, что всё вернётся к нормальному, - призналась Блу. - Но сейчас я знаю, что такого не случится, даже когда мама вернётся.
Она имела в виду "если", но сказала "когда".
- Я бы не определил тебя как поклонницу нормального, - произнёс Серый Человек. Он слегка замедлился, когда фары осветили глаза трёх оленей, стоящих на обочине.
Согревало, когда тебя настолько знали. Она сказала:
- Я не такая, правда, но, думаю, я привыкла. Это скучно, но, по крайней мере, не страшно. Вам когда-нибудь было страшно? Или вы слишком крутой для этого?
Он выглядел весёлым, но в то же время крутым, сидя тихо и рационально за рулём автомобиля.
- По моему опыту, - сообщил мистер Грей, - крутым больше всего страшно. Я просто избегаю неуместного испуга.
Блу подумала, что это казалось разумной целью. После паузы она сказала:
- Знаете, вы мне нравитесь.
Он взглянул на неё.
- Мне тоже.
- Вам нравлюсь я или нравитесь вы? Грамматика неконкретная.
Они ещё раз насладились смехом и присутствием кого-то ещё с тонким чувством юмора.
- О, вот тут, - указала Блу. - Не проедьте.
Ферма Диттли была по большей части тёмной, когда они к ней свернули, свет горел только на кухне. На какой-то момент Блу подумала, что, наверное, Джесси уехал, чтобы вернуть жену, сына и собаку. Но потом она увидела, как его большой силуэт отодвинул занавеску, чтобы посмотреть, как их фары приближались к дому.
Он сразу же подошёл к двери.
- Привет, - поздоровалась Блу. - Я пришла, чтобы подокучать вам и, может быть, показать мистеру Грею вашу пещеру, если это нормально.
Он позволил им войти.
- ТВОЁ ДЫХАНИЕ ОТДАЁТ ТУНЦОМ.
- Мне следовало принести его и вам? - поинтересовалась она.
- Я ТОЛЬКО ЧТО ПОЕЛ СПАГЕТТИ.
Он пожал руку Серому Человеку, который представился как мистер Грей. Потом Джесси наклонился, а Блу встала на носочки, и они обнялись, потому что это казалось правильным.
- Я ДОСТАЛ КАКИЕ-ТО ДЕВЧАЧЬИ СКАУТОВСКИЕ ПЕЧЕНЬЯ ИЗ МОРОЗИЛКИ.
- Ой, всё нормально, - сказала Блу. - Как вы унюхали, мы только что поели.
- Я возьму одну, - вставил Серый Человек. - Если они шоколадно-мятные.
Джесси сходил за ними.
- НИЧЕГО ДЛЯ ТЕБЯ, МУРАВЕЙ?
Она ответила:
- Как насчет стакана воды и захватывающего рассказа о том, насколько замечательна ваша жизнь теперь, когда мы забрали сумасшедшую из вашей пещеры?
- ЖИЗНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНА, - признал Джесси. - НО ПЕЩЕРА... ТЫ ОБУЛА БОТИНКИ? ПОТОМУ ЧТО СЛЯКОТНО.
Блу и мистер Грей заверили его, что с их обувью всё в порядке. Достав фонарик для Блу и прожектор и ружьё для себя, Джесси повёл их по тёмному полю к сооружению, которое приютило пещеру. Когда они подобрались ближе, Блу подумала, что пахнет чем-то знакомым. Но не земляным ароматом мокрого поля или дымным запахом осенней ночи. Чем-то металлическим и спёртым, сырым и застоявшимся. Это был аромат пещеры воронов, как поняла Блу.
- СМОТРИТЕ ПОД НОГИ.
- На что смотреть? - поинтересовался мистер Грей.
- ПРАВИЛЬНЫЙ ВОПРОС.
Джесси засеменил, как только мог засеменить Диттли, к двери. Он вручил прожектор Блу, пока сам открывал навесной замок.
- ДЕРЖИТЕСЬ ПОЗАДИ.
Она держалась позади.
- БОЛЬШЕ ПОЗАДИ.
Она отступила дальше назад. Серый Человек встал перед ней. Достаточно, только чтобы блокировать нападение, но не её обзор.
Джесси Диттли пнул дверь. Это было словно в замедленной съёмке, потому что его нога была такой длинной... Между тем, как он начал размах, и тем, как его нога фактически ударила дверь, возникло приличное отставание. Блу задалась вопросом, как это называется. Ножной удар наотмашь или ещё как.
Дверь открылась.
- Оп, - произнёс Джесси, когда что-то бросилось в его сторону.
Что-то ужасное.
Блу была человеком довольно широких взглядов, она думала, что готова признать, будто существовала хорошая частица мира, которая была неподвластна пониманию и изучению. Она теоретически знала: только если нечто выглядит страшным, это не значит, будто оно хочет навредить тебе.
Но это нечто хотело им навредить.
Это была даже не злоба. Бывает, что-то временами на твоей стороне, а временами нет, вот это было не на их стороне. Где бы ни были люди, оно было напротив.
Ощущение, что с ними не закончили бороться, а потом что-то заполнило дверной проём.
Серый Человек достал огромный чёрный пистолет из пиджака и выстрелил в нечто три раза, в каждую из его голов. Оно упало на землю. От голов осталось немного.
- ЭТО ПОКАЗАЛОСЬ ЛИШНИМ, - произнёс Джесси.
- Да, - согласился Серый Человек.
Блу была рада, что оно мертво, и ещё она чувствовала себя плохо из-за того, что была рада, что оно мертво. Легче быть великодушной сейчас, когда оно не пыталось раскрыть суть её существования.
Джесси закрыл дверь и снова её запер.
- ВОТ ТАК ПРОШЛА МОЯ НЕДЕЛЯ.
Она смотрела на странное, неподвижное тело, смутно похожее на червя, на блестящие радугой чешуйки в луче её фонаря. Она не могла решить, уродливым оно было или прекрасным, или просто непохожим ни на что, что она видела раньше.
- Там их много?
- ДОСТАТОЧНО.
- Вы видели таких раньше? - спросил мистер Грей.
- ДО СИХ ПОР НЕТ. И ТАК ТОЖЕ НЕ ВСЕГДА ВЫГЛЯДЯТ. НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ НЕ ХОТЯТ ТЕБЯ УБИТЬ. НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ ПРОСТО СТАРЫЕ СОЗДАНИЯ. ХОТЯ ОНИ ВСЁ-ТАКИ ДОМА.
- Почему они выходят? - задала вопрос Блу.
- ГОВОРИЛ ВАМ, ПЕЩЕРА ПРОКЛЯТА.
- Но мы её забрали!
- ДУМАЮ, ОНА БЫЛА ТОЙ, КТО ДЕРЖАЛ ИХ ВНИЗУ. ПЕЩЕРА ЛЮБИТ ЖЕРТВЫ.
Они все оценивали тело в течение нескольких долгих минут.
Мистер Грей сказал:
- Должны ли мы избавиться от него?
- НЕА. ВОРОНЫ СЪЕДЯТ ЧТО ОСТАНЕТСЯ.
Блу произнесла:
- Всё, кажется, довольно плохо.
Ей хотелось предложить помощь, но что они могли сделать? Положить Гвенллиан назад?
Серый Человек убрал пистолет. Он выглядел недовольным таким поворотом событий. Блу задалась вопросом, думал ли он об укрывании частей тел в пещере, которая уже казалась заполненной телами, и потом её заинтересовало, думал ли он о Море в пещере со всеми этими созданиями, и как только она об этом подумала сама, её выражение лица зеркально отразило выражение лица Серого Человека.
- ТАМ, ТАМ, МАЛЕНЬКИЙ МУРАВЕЙ, - сказал Джесси. - ДУМАЮ, ОНА ОХРАНЯЛА ПЕЩЕРУ В СВОЁ ВРЕМЯ. ТЕПЕРЬ МОЯ ОЧЕРЕДЬ.
Глава 35
В эту ночь смех Гвенллиан объявил о её присутствии в дверном проеме спальни Блу. Это было не самое лучшее время, Блу была в плохом расположении духа из-за того, что Море уже было пора вернуться домой, или ей было пора идти искать Мору, или вроде того. Она сама собиралась отправиться в пещеру воронов. Она сама разобралась бы с монстрами в пещере Диттли и перевернула бы всё вверх дном в поисках мамы. Она составила план и отбросила его, а потом вновь составила, начисто.
Гвенллиан вновь рассмеялась. Многозначительно. Это был её вариант прочистить горло. Блу со вздохом перевернулась. Она обнаружила другую женщину держащей ложку с чем-то ужасным на вид. Это мог быть майонез.
- Бежишь прочь, маленькая синяя лилия?
- Пока нет, - ответила Блу, прищурившись на Гвенллиан, чтобы рассмотреть, был ли в этой фразе более глубокий смысл. Она фоном слышала, как в комнате Персефоны ругались Кайла и Персефона. Ну, вообще-то, это Кайла ругалась, а Персефона ничего не говорила. Блу продолжила: - Слушай, не очень хорошо спрашивать о таком, поэтому спрошу как есть: думаешь, как скоро ты перестанешь себя вести, как чокнутая, потому что у меня куча вопросов о моем отце и о пропаже моей мамы, а попытка описать преступление хоровым пением выводит меня из себя?
- Ты начинаешь говорить, как твой князёк, маленькая лилия, - сказала Гвенллиан. - А я не уверена, что тебе это к лицу. Что тут скажешь, продолжай. Я готова вступить в ряды захваченных женщин.
Блу оставила это без внимания. Гвенллиан уже зарекомендовала себя как чрезвычайно одаренная особа, способная найти любую слабость у кого бы то ни было, а затем, как бы между прочим, давить на неё.
- Я просто хочу вернуть маму. И, пожалуйста, прекрати меня так звать. Моё имя Блу.
- Лилия, - добавила Гвенллиан.
- Пожалуйста...
- Лилия.
-...прекрати.
- Блу, - закончила Гвенллиан с некоторой торжественностью. Она прикончила всё, что осталось на ложке. Не исключено, что это был кондиционер для волос. - Пойдём ко мне в комнату, и я покажу тебе, как мы похожи, ты и я, я и ты.
Со вздохом Блу скатилась со своей кровати и последовала за Гвенллиан наверх, на сумрачный чердак. Даже сейчас, после захода солнца, здесь было на несколько градусов жарче, чем в остальном доме, что заставляло чувствовать себя в чём-то маленьком и застегнутом на все пуговицы, как пиджак.
Блу убрала почти все доказательства, оставшиеся после Нив, а Персефона с Кайлой взяли на себя оставшиеся. Единственным значительным напоминанием остались два больших зеркала, которые стояли лицом друг к другу в окошках.
Гвенллиан повела Блу непосредственно к ним, но так, чтобы не оказаться между ними. Она пригладила волосы Блу, словно поправила парик, а затем её руки повернули голову Блу к зеркалу слева.
- Это я, - сказала она. Она повернула голову Блу к зеркалу справа. - А это – vous[35].
- Объясни.
- Я была мечом и раскатом грома была, была я и сгоревшей кометой, и словом, была я и зерррррркалом!
Блу ждала, пока песня не закончилась.
- Значит, говоришь, что ты зеркало.
- Насыщенной синевы, - прошептала Гвенллиан Блу на ухо. Она отскочила назад так, что смогла обвести пальцами в воздухе фигуру Блу. - Синий. Синий. Синий. Синий. Повсюду. И я. Это то, что мы создаем.
- О. Наши ауры? Ладно, понятно. Но Персефона говорит, что ты экстрасенс, а я, определенно, нет.
С очень скучающим видом Гвенллиан театрально раскинула руки. Обе руки одновременно указывали на зеркала.
- Зеркала! Говорю тебе, вот, что мы создаем.
Что-то кольнуло Блу, от чего ей стало неуютно. Она заглянула в зеркала; Нив использовали их для гадания, как сказала Кайла. Она стояла между ними и видела бесконечные возможности для себя, разбегающиеся в обе стороны.
Мора всегда тасовала колоду карт таро и показывала её Блу: "Смотри, это ты! Посмотри, а это весь потенциал, что ты содержишь!"