- Помни, Талия, - акцент был такой чудовищный, что она с трудом разобрала слова сквозь шум крови в ушах, - больше не будет предупреждений!
И он выскользнул в коридор, оставив ее в темноте. Она без сил опустилась на пол, выдохнула и поняла, что сидит на сброшенной туфле.
Золушка наоборот. Принц сбежал.
Прошептав "черт побери", надела туфлю, глядя в темноту. Кажется, правила игры поменялись. Но так ничего и не стало ясно.
Марко остановился в фойе, постоял, опираясь на инкрустированный столик. В нем бушевала неудовлетворенная первобытная страсть, ему хотелось, как варвару, крушить все вокруг. Может быть, тогда удалось бы охладить кровь и снова начать думать.
Но ничто не могло теперь остановить жаркое пламя, кроме возвращения в темноту, где он ее оставил.
- Проклятье, - простонал он и ударил кулаком по столику. На губах был вкус ее поцелуя, воспоминание о кольце ног, обхвативших его с силой, ее нежная кожа, ее стоны…
С самой юности он так страстно не желал женщину. И то, что она в ответ так же сильно хотела его, только разжигало пламя. И слава богам, что тонкий лучик благоразумия не позволил ему овладеть ею прямо там, у стены.
Он потряс головой, отгоняя наваждение. Талия была леди, сестрой его друга, а не просто первой попавшейся на пути красоткой. Но как же трудно будет отказаться от нее и сосредоточиться на деле, ради которого он здесь находится. Впрочем, легче будет вернуть сокровище, чем забыть эту пылкую соблазнительную девушку.
- Проклятье. - Он поправил галстук и жилет, пригладил волосы. Кажется, от его сюртука все еще исходил тонкий аромат ландышей.
В коридоре раздался щелчок - это открылась дверь гостиной. Кто-то шел к фойе. Он поспешно изобразил привычную светскую улыбку, готовясь к встрече. Надо поскорее уйти.
Это была Каллиопа, леди Уэствуд. Она поправила шаль, накинутую на плечи, и озабоченно огляделась по сторонам. Он вспомнил, как она застала их с Клио за кражей древней статуэтки богини из алебастра в Йоркшире.
Кажется, сейчас ему достанется.
- Леди Уэствуд, вы, как всегда, очаровательны. - Он отвесил поклон.
Она нахмурилась сильнее.
- Я ищу сестру. Вы не видели ее?
- Боюсь, что нет. Последний раз я видел прекрасную мисс Чейз, когда она играла на фортепьяно. Кстати, играла великолепно.
Каллиопа приблизилась, ее темно-вишневые глаза недобро горели на лице цвета слоновой кости.
- Не знаю, что вы затеяли, граф, но я не дам вам вовлечь в ваши интриги Талию. Она молода, полна романтических идей и слишком импульсивна. Я не хочу видеть ее несчастной, она не для ваших планов.
- Леди Уэствуд, по-моему, вы недооцениваете свою сестру. Она действительно импульсивна, но далеко не глупа.
- Смею надеяться, что знаю ее лучше вас. Я поклялась беречь ее здесь и не допущу, чтобы повторился случай в Йоркшире!
- Не понимаю, о чем вы, леди Уэствуд. У меня нет никаких зловещих намерений в отношении мисс Талии.
Она некоторое время пристально смотрела на него, как будто хотела испепелить взглядом, потом резко повернулась и пошла обратно в гостиную. Перед тем как открыть дверь, обернулась через плечо и добавила:
- Я слежу за вами, граф. И мой муж тоже. Что ж, великолепно, это должно лишь облегчить его задание в Бате. Еще одна причина не приближайся к Талии Чейз.
Но аромат ландышей продолжал преследовать его.
Глава 10
Талия листала страницы своей незаконченной пьесы "Темный замок графа Орландо". Она начала сочинять ее еще на Сицилии, и тема казалась идеальной среди древних развалин, выжженной земли, продуваемой ветрами, таинственных, загадочных историй, казавшихся там неотъемлемой частью жизни, но в Англии вся история показалась глупой выдумкой.
После вчерашнего вечера запретная страсть и неодолимое влечение оказались слишком опасными в реальной жизни. Слишком.
Она взяла перо и чернила и задумчиво посмотрела на незаконченную страницу - описание брачной ночи принца воров Орландо и страстной Изабеллы, проданной ее подлым отчимом этому таинственному графу, о котором рассказывали ужасные вещи. Но Изабелла не могла отрицать, что он действует на воображение и вызывает восхищение. Ее влекло к нему сумасшедшее непреодолимое желание.
О да, теперь Талия знала точно, что чувствовала бедная Изабелла.
Она представила сцену, действие которой разворачивалось в одной из башен древнего замка. На заднем плане огромная постель под балдахином с темно-красными занавесями. За зарешеченным окном полная луна, и перед нею принц, властно протягивающий к ней руку.
Но сейчас сцена в ее воображении претерпевала изменения. Вместо мрачной башни возникла маленькая, жаркая, душная комната, темнота, наполненная ее собственными вздохами и стонами. Талия сердито хлопнула рукой по бумаге, разбрызгивая свежие чернила. Довольно. Она не спала всю ночь, снова и снова переживая случившееся. Но ей хотелось, чтобы все повторилось!
"Изабелла. О, какое коварство! Почему вы мучаете меня? Неужели в вас нет жалости?
Орландо. Вы моя жена теперь. Нас ожидают радости брачной постели, а не страдания".
Стук в дверь прервал ее фантазии. Она подняла голову. Каллиопа и Камерон уехали на процедуры, а она осталась в маленькой библиотеке.
- Войдите. - На всякий случай она спрятала листы пьесы под конверты почты.
Это был дворецкий. Он держал в руках серебряный поднос с одной-единственной визитной карточкой.
- К вам гость, мисс Чейз.
- Гость? В такой час?
Дворецкий неодобрительной мимикой выразил свое отношение к гостю.
- Я сказал ему об этом, но джентльмен очень настойчив.
Талия подошла и взяла карточку. "Граф ди Фабрицци" - значилось четкими буквами на прекрасной кремовой веленевой бумаге. Как она и боялась. Или надеялась?
Она смотрела на имя, как будто ожидая разъяснений.
- Вы сказали ему, что лорд и леди Уэствуд уехали?
- Конечно, мисс Чейз. Но он говорит, что ему очень нужно увидеть вас. Я провел его в гостиную, но скажу, что вы не принимаете, если прикажете.
Надо пройти через это рано или поздно. И лучше раньше.
Здесь, в собственном доме, при ярком свете дня, она в безопасности и сама не сможет вести себя безрассудно.
Она бросила карточку на поднос.
- Я приму графа. Будьте любезны прислать чай в гостиную.
- Разумеется, мисс Чейз. - В голосе дворецкого явно прозвучали нотки неодобрения.
Но неодобрение никогда не останавливало Талию, исходило оно от дворецкого, сестры или кого-то другого. Она поспешно направилась в гостиную, боясь передумать. Дверь была полуоткрыта, и, прежде чем войти, она тихонько заглянула внутрь. Марко стоял у окна, и она видела его профиль. Черные блестящие волосы зачесаны назад, он был чисто выбрит, четкие линии профиля словно вычеканены, как на старинной монете. Римский император. Граф Орландо в своей башне.
Неужели этот человек действительно держал ее в объятьях, шептал ее имя, целуя ее плечи и грудь? С такой страстью…
Она медленно вошла, оставив дверь позади себя открытой. Услышав шелест юбки, он повернулся и слегка улыбнулся.
- У вас хороший вид из окна.
Oна подошла, встала рядом, глядя на простор зеленого луга. Мимо проходили спешащие на процедуры отдыхающие. На тротуаре маленький мальчик играл с обручем под присмотром хорошо одетого отца.
- Мне нравится здесь, - сказала Талия, - можно увидеть много знакомых, когда они проходят мимо. - Она вспомнила, как видела пару раз Марко под руку с леди Ривертон. Но сегодня он один, как и вчера.
- У моего отца никогда не было времени, чтобы так поиграть со мной, - сказал он, - меня не выпускали из дворца. Моя мать была уверена, что за дверью так и ждут цыгане, чтобы украсть меня.
Она была удивлена и восхищена его откровенностью - впервые он заговорил о себе.
- Много было цыган во Флоренции? - улыбнулась она.
Он тоже заулыбался:
- Были, но не много. Можно было видеть их то здесь, то там. Они меня очень интересовали, но у них были дела поважнее, чем красть маленького избалованного мальчишку. Когда мне удавалось ускользнуть, я в этом убеждался.
- Я почему-то не удивлена, что вы были непослушным, испорченным ребенком. Счастье, что вы из-за этого не пострадали.
- А вы?
- Что я?
- Ну же, Талия, bella, признайтесь, что вы были маленькой шалуньей.
Она вспомнила про купание в пруду, хотя это запрещалось. Тайное разглядывание эротических фресок со стен Помпеи в кабинете отца.
- Пожалуй, я иногда не слушалась старших.
- А некоторые вещи так и не проходят со временем.
- Марко, я хотела сказать по поводу вчерашнего…
В это время слуги внесли чай, накрыли стол, разложили серебряные приборы и фарфор и удалились. Она не знала, стоит ли продолжать прерванное признание.
- Хотите чаю?
- Gracie.
Они сели на кушетку перед чайным столом. Опять он оказался совсем близко. Ожили воспоминания.
Он наблюдал за ней своими темными непроницаемыми глазами и, казалось, читал ее мысли.
Она разлила чай.
- Расскажите о вашем отце. Он жив?
- Увы, я потерял обоих родителей, их унесла лихорадка во Флоренции, много лет назад.
- А сестры и братья?
Она передала ему чашку, и их пальцы соприкоснулись.
Она поспешно отстранилась, янтарная капля чая упала ему на руку, и ей пришлось осторожно промокнуть ее салфеткой.
- Я был единственным выжившим ребенком, может быть, поэтому моя мать так беспокоилась.
- Это печально, - сочувственно сказала Талия, делая маленький глоток, - мои сестры часто бывали несносными, но не представляю, что бы я без них делала.
- Мне бы хотелось иметь сестру или брата, можно было бы вместе пускаться в приключения.
- О, у нас и были приключения, но Каллиопа всегда сдерживала нас, она самая старшая и благоразумная из сестер.
- А ваш отец всегда был занят, как и мой.
- О да. Он ученый и занят своей наукой, много читает по вечерам. Впрочем, он всегда следил за тем, чтобы мы получили хорошее образование и знания, особенно в мире античных искусств. - Она предложила ему тарелку с кексами и сэндвичами. - Ваш отец тоже был ученым? Во Флоренции широкое поле деятельности для ученого.
- Мой отец был писателем, его привлекали эпоха Ренессанса и республиканские идеи… - Марко взял маленький сэндвич и некоторое время был занят едой, как будто специально делая паузу, чтобы не сказать лишнего. - Какое-то время он возлагал надежды на Наполеона, увлеченного новыми идеями. Отец надеялся, что они сметут феодализм, принесут новые законы, образование и большую справедливость. Они с друзьями часто собирались и писали памфлеты.
- Он увидел воплощение своей мечты? Марко покачал головой:
- Нет, Наполеон неожиданно изменил идее, как и остальные до него. И мой отец был горько разочарован тем, что никаких перемен не произошло. Мечтал о конституционном правительстве, но умер, не завершив дела. Теперь, когда у нас укрепились австрийцы, его идеи отодвинулись еще дальше.
Талия, затаив дыхание, слушала его рассказ о жизни, в которой мало понимала. Политика, высокие идеалы, настоящая борьба за идею.
- Вы тоже пишете, Марко? Вы следуете по стопам вашего отца?
Но минуты откровенности миновали. На лице Марко вновь появилась светская маска. Он лишь усмехнулся в ответ, протягивая пустую чашку.
- О, могу посвятить оду вашим небесно-голубым глазам, вашей красоте.
- Прошу вас, не надо. - Ей было жаль, что он вдруг переменился. - Я бы почитала вашу монографию об истории Флоренции.
- Напишите ее сами. Насколько я помню, вы прекрасно владеете пером.
- О, у меня не больше воображения, чем у нашего дворецкого.
Он дотронулся до ее руки, когда она передавала чашку.
Она медленно отняла руку.
- Марко, зачем вы пришли?
- Я принес вам это. - Он поднял с пола зонт, который она потеряла в Сидни-Гарденс. - Он вам может понадобиться в таком месте, как Бат.
- Вы очень добры. Но не проще было послать слугу?
- Но я не мог поручить слуге всего остального…
И он ладонью провел по ее щеке, осторожно, как будто она была из хрупкого фарфора. Потом медленно, как будто давая ей время отстраниться, прижался губами к ее губам.
Но Талия и не собиралась его останавливать. И, как в прошлый вечер, ее губы раскрылись навстречу, она вновь почувствовала, как в ней поднимается жгучая волна желания. Пустая чашка упала на ковер, Талия схватила его за плечи, отчаянно, как будто цепляясь за якорь спасения в этом зыбком мире, хотя он и был причиной ее головокружительной страсти, источником сжигающего ее пламени.
- Талия, cara. - И, оторвавшись от ее губ, граф осыпал поцелуями ее шею, закрытые веки, опускаясь все ниже.
И вдруг отпустил ее. И, не веря своим ушам, она услышала:
- Существует слишком много причин, из-за которых я не могу быть с тобой. Но ты должна знать, что быть без тебя - самое тяжелое испытание в моей жизни.
- Тогда не уходи, - прошептала она, - останься со мной здесь, навсегда.
- Не могу, scusa, cara. - Он поцеловал ее в лоб и встал.
Она сидела с закрытыми глазами, ощущая лишь холодную пустоту рядом. Пока не услышала щелчок входной двери. Вскочила, подбежала к окну, глядя затуманенным взглядом, как он удаляется прочь. Ее пальцы сжались в кулаки. Он хотел отпугнуть ее своими поцелуями и своим грубым желанием. Но он ее плохо знает. Она единственная из всех муз семейства Чейз действует наперекор и, если ей не разрешают, добивается своего.
Ей всегда хотелось поразить своих сестер. А теперь она хотела поразить Марко. Пусть узнает, какая она на самом деле.
После его визита она была как никогда уверена в том, что он тоже любит ее, несмотря на леди Ривертон и Клио. И она не отступит, чего бы ей это ни стоило.
Глава 11
После незабываемой встречи в гостиной Талия несколько дней не видела Марко. Она продолжала танцевать на ассамблеях, ходила в гости, на концерт итальянской музыки, но Марко нигде не появлялся. Даже на концерте, на который она возлагала большие надежды.
Он исчез. Она искала его по записям в книге на водах. Но не слышала ни от кого о его отъезде, хотя в маленьком курортном мирке все о всех знали. Но о Марко не было никаких слухов.
Но леди Ривертон все еще была в Бате. Талия видела ее на ассамблее с новым молодым кавалером. Марко порвал с ней? Поэтому не появлялся на публике?
Нет, должна быть причина другого рода. А может быть, тому виной она сама? Эти поцелуи изменили ее жизнь. И он бежал прочь от ее настойчивости? Нет, графа трудно испугать страстью.
Ее измучили эти размышления. Спасала только пьеса. Она освобождалась от наваждения, доверяя все перу и бумаге. Ожили сцены, где Изабелла страдает от преступной страсти к своему таинственному супругу.
- Ты пойдешь сегодня со мной в Гранд-Бювет, Талия? - спросила Каллиопа за завтраком. - Кэм хочет заняться ответами на деловые письма, а я просто не вынесу больше этой воды в одиночку. Но если ты занята…
Талия улыбнулась сестре:
- Разумеется, я пойду с тобой. Свежий воздух поможет мне решить некоторые творческие замыслы.
- Не уверена насчет свежего воздуха в Гранд-Бювет. Там всегда такая давка. Но можно увидеть кое-что любопытное. Например, белокурый парик леди Уоллингтон.
- Парик? Зачем он ей?
- По-моему, она вообразила себя нордической богиней. Такие вещи надо приберечь для венецианского маскарада.
- Кстати, я почти закончила писать приглашения, - сообщила Талия. - Если ты не хочешь больше никого прибавить к списку гостей, завтра утром можно отсылать по адресам.
- Обязательно должны быть леди Уоллингтон и ее племянник. - Каллиопа лукаво взглянула на сестру. - Сегодня утром молодой мистер Дэшвуд снова прислал цветы.
- Я уже написала им приглашения. Хотя молодой Дэшвуд - просто ничтожество.
- Ну почему же, он, кажется, довольно мил и так внимателен. Он один из самых красивых мужчин в Бате, особенно после того, как исчез из поля зрения граф ди Фабрицци.
Талия перебирала приглашения.
- Я и не заметила. Была так занята последнее время.
- Хмм, - с сомнением произнесла сестра, но не стала развивать тему. - Слава богу, Кэму удалось снять залы в отеле для нашего маскарада. Мы не смогли бы вместить всех в этом доме. И надо нанять музыкантов. Талия, дорогая, ты уже выбрала костюм?
- Кто это?
Талия слышала, как тихо переговариваются две леди за ее спиной в Гранд-Бювет. Только что они болтали о моде. Талия ждала сестру, которая принимала ванны, и особенно не прислушивалась. Но тон, которым были произнесены эти слова, привлек внимание.
- Понятия не имею, Матильда, - отозвалась вторая леди, - но если бы видела его раньше, то, безусловно, запомнила бы.
Талия обернулась к двери и привстала на цыпочки, чтобы взглянуть на того, кто так их поразил. Сегодня в Гранд-Бювет было особенно скучно, потому что Марко опять не пришел, и появление нового лица приветствовалось.
Когда же она увидела объект внимания двух леди, то и сама чуть не открыла рот от изумления.
Постепенно он привлек внимание почти всех дам. Даже пожилые матроны в своих креслах-каталках обратили на него взоры, а молодые девушки начали охорашиваться и нервно хихикать.
Талии еще не приходилось встречать такой красоты. Это был настоящий молодой Аполлон - высокий, стройный, с золотыми локонами и в тон им золотистой кожей.
Он взирал на окружающих с видом бога, которому подвластно все.
Дамы со всех сторон спешили приблизиться к красавцу, а он посылал им ослепительные улыбки и ловил в золотые сети.
Но Талию он не покорил. Не важно, как хорош был незнакомец, она не могла даже сравнивать его божественную красоту с темной красотой Марко. Впрочем, она и в мифологии предпочитала мир подземного царства.
- Святые небеса, - услышала она рядом голос Каллиопы, - неужели само солнце спустилось к нам?
- Что, тоже заметила этого Аполлона?
- Как же можно его не заметить? Хорошо, что я счастлива с мужем, иначе тоже могла поддаться искушению и подтянуться к этой солнечной красоте, жеманничая и глупо улыбаясь.
- Нас не так воспитали.
- Но согласись, трудно устоять.
- О да. Он как прекрасная античная статуя.
- Верно, сестра.
Талия отпила глоток воды, принесенной Каллиопой.
- Не знаешь, кто это?
- Пойдем посмотрим в книге.
Они поспешили к книге записи вновь прибывших.
- Вот! - сказала вдруг Каллиопа. - Это он.
- Синьор Доменико де Лукка. Не сказано, откуда он приехал.
- Рим, Милан, с таким красивым именем, откуда же еще?
- Вдруг в Бат нахлынули итальянцы. Нас снова завоевывают? А может быть, он из Венеции?
- Из Неаполя, - раздался позади красивый глубокий голос.
Обменявшись взглядами, сестры обернулись - перед ними стоял синьор Доменико де Лукка.
А рядом улыбающиеся леди Гримсби и ее дочь Анна. Глаза бога были синие, как сицилийское небо перед сумерками.