Ну что ж, ничего страшного, у девочки еще целый час в запасе. Сейчас десять, а Лес велела дочери вернуться к одиннадцати.
- Спасибо, Эмма, - Лес двинулась к лестнице. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
В верхней, хозяйской, половине дома помещались две спальни, соединенные общей гостиной с французскими окнами, выходящими на закрытую площадку. Лес прошла прямо в свою просторную комнату, отделанную в кремовых тонах. Не успела Лес переодеться в длинный халат, как услышала, что Эндрю поднимается по лестнице. Она рассеянно прислушивалась к его шагам, ожидая совсем иных звуков - гула мотора и шороха колес на подъездном пути. Трише пора бы уже приехать…
Эндрю направлялся в ее комнату.
Вот уже много лет они спали раздельно. Не совпадали привычки. Эндрю мог проснуться и в полдень, его и пушками не разбудишь. Лес спала чутко и беспокойно и зачастую поднималась из постели с первыми лучами солнца. В первое время после женитьбы они мирились с этой дисгармонией, но постепенно необходимость отдыха взяла верх над сексом. Впрочем, если говорить точнее, речь шла не столько о самом сексе, сколько о возможности обняться сразу же, как только возникло желание. Однако, как и следовало ожидать, за двадцать лет брака бурная и нетерпеливая страсть остыла и несколько поблекла. Но это вовсе не означает, что вместе с ней прошла и любовь. Так, по крайней мере, считала Лес. Тем не менее теперь у каждого из них была своя собственная спальня со своей ванной и гардеробом, обустроенные по личному вкусу и желаниям владельца. У Эндрю - тренажеры и сауна, а у Лес в изысканной комнате, отделанной под слоновую кость и янтарь, - роскошная ванна с горячим душем.
Лес затянула поясок своего красного атласного кимоно и села к туалетному столику. Распустив и откинув назад волосы, она стянула их лентой и, глядя в зеркало, начала кремом снимать с лица макияж.
Из гостиной ее окликнул голос Эндрю:
- Хочешь чего-нибудь выпить?
- Налей, пожалуйста, - отозвалась она, даже и не подумав уточнить, чего именно хочет. Если Лес и пила что-нибудь поздно вечером, то только бренди.
Размеренные движения, которыми она стирала с лица крем, казалось, немного умерили ее меланхолическую досаду. Когда Эндрю вошел в гардеробную, Лес уже справилась с делом и сидела, задумчиво глядя перед собой.
- О чем ты думаешь? - Он поставил стакан с бренди на столик рядом с женой и посмотрел на ее отражение в зеркале. - У тебя отсутствующий вид.
- О детях. - Лес грустно улыбнулась. - Хотя, кажется, их больше уже не назовешь детьми. Они почти взрослые.
- Это верно. - Эндрю, сунув одну руку в карман голубого смокинга, неторопливо потягивал свой скотч. - Кстати, а где они?
- Роб дома, в своей комнате. А Триша где-то гуляет - один бог знает где… - Лес пожала плечами и, лениво взяв стакан с бренди, слегка покачивала его в руках. - Ты помнишь, как дети прибегали к нам в комнату и так спешили рассказать обо всех новостях, что просто не могли потерпеть ни минутки? С каких пор они больше этого не делают?
- Пожалуй, с того времени, когда они начали делать то, о чем, как они считают, нам не следует знать, - иронически усмехнулся Эндрю.
- На самом деле, они больше в нас не нуждаются, - вздохнула Лес. - У них теперь свои собственные друзья, и они живут своей жизнью, которая не имеет к нам никакого отношения. Я начинаю чувствовать себя лишней. Как, скажем, сегодня, когда ни один из них не захотел пообедать с семьей, потому что у каждого свои планы. Или возьми Тришу. Она сообщила мне, что пригласила кого-то в субботу на прием. Она даже не соизволила проявить вежливость и спросить, не буду ли я против.
- Боюсь, что и я повинен в том же самом грехе, - напомнил ей Эндрю. - Я взял с твоего стола одно из приглашений на прием, чтобы передать его мисс Бейнз, и собирался предупредить тебя, но как-то совсем позабыл. Просто вылетело из головы. А потом она сама заговорила об этом сегодня днем. Понимаешь, я подумал, что привести ее на прием - это хороший способ познакомить ее с кое-какими друзьями, которые к тому же являются нашими клиентами. Спасибо тебе, что не сказала: ничего, дескать, не знаю ни о каком приглашении. Надеюсь, ты не против того, чтобы она пришла…
- Нисколько, - ответила Лес.
Правда, она не слишком хорошо понимала, зачем Эндрю все это затеял, - ведь молодая женщина только недавно поступила в штат и, стало быть, занимает пока очень невысокое положение. Лес не могла припомнить, чтобы муж проявлял подобную заботу о других новичках, но раз уж Эндрю так решил - она с ним спорить не будет.
- Что ты о ней думаешь?
- Молодая и красивая женщина. - Лес почувствовала, что отзыв звучит как-то необычно сухо и сдержанно, и попыталась найти более мягкое определение. - Она производит впечатление человека дружелюбного и сердечного. Ну и, конечно же, - умна, иначе ей никогда бы не пробиться в юристы.
- У бедного Фила явно ничего с ней не получилось, - хмыкнул с явным удовольствием Эндрю. - И ведь нельзя сказать, что он не пытался к ней подъезжать.
- Я заметила, что с тебя она глаз не сводила, - напомнила ему Лес. Во всяком случае, на ее взгляд, дело обстояло если не так, то почти так.
- Ну, я-то ведь босс, - честно признал Эндрю, однако выглядел он при этом достаточно самодовольным. Лес решила: ему льстит, что на него обратила внимание молодая красивая женщина.
- Не думаю, что дело только в этом. Ты - очень привлекательный мужчина, Эндрю, - беззлобно подыграла его тщеславию Лес.
Он не без удовольствия глянул на свое отражение в зеркале.
- Не так уж плохо для пятидесяти лет.
Лес, улыбаясь, встала и поцеловала мужа в щеку, но тот, казалось, остался безучастным к этому проявлению симпатии и продолжал смотреться в зеркало.
- Конечно, я достаточно стар, чтобы годиться ей в отцы. - В его голосе звучало сожаление, и Лес почувствовала неловкость, особенно, когда муж отвернулся от нее. - Она в нашей конторе как глоток свежего воздуха. Ты не поверишь, как многое она изменила за то короткое время, что работает у нас. Люди улыбаются и смеются. Да и вся атмосфера как-то улучшилась.
- Чудесно, - пробормотала Лес, наблюдая за тем восторженным выражением, которое появилось на лице Эндрю, когда он заговорил об этой женщине.
- Сейчас я не могу поверить, что до того, как я ее встретил, мне не хотелось принимать в фирму женщин-юристов. - Он задумчиво глядел в стакан с виски, на губах его играла смутная полуулыбка. Наконец он, по-видимому, поймал себя на том, что углубился в какие-то мечтания, резко поднял голову и глубоко вздохнул. - Ну что ж… Думаю, что пора на боковую. Завтра у меня в конторе тяжелый день.
Он повернулся и двинулся было к своей комнате. Лес нахмурилась.
- Эндрю…
- Что? - Он остановился.
- Ты не собираешься поцеловать меня на ночь? - упрекнула его с легким смешком Лес.
- Прости. - Эндрю шагнул назад и коротко чмокнул жену в подставленные губы. - Кажется, я задумался. Спокойной ночи, дорогая.
- Спокойной ночи.
Лес знала совершенно точно, где блуждали его мысли. Он думал о Клодии Бейнз.
Когда Эндрю ушел, Лес вновь уселась за туалетный столик, задумчиво глядя в зеркало. Она ревновала. Это было настолько новое для нее чувство, что она не знала, как с ним справиться. Это же смехотворно. У нее нет никаких причин для ревности. Ясно, что Эндрю просто увлечен этой брюнеткой, поет ей гимны и восторгается ею, как маленький мальчик новой игрушкой… Но это не более чем рабочие отношения. Не будет же она, Лес, думать, что ей придется вступить с Клодией Бейнз в борьбу за внимание Эндрю.
Лес изучала в зеркале свое отражение, вспоминая, как свежо и молодо выглядит брюнетка. Она вытянула шею и пробежала пальцами по ее изгибу, удивляясь тому, что прежде не замечала мелких морщинок на коже. Она наклонилась поближе к зеркалу. А эта легкая паутинка вокруг глаз, которая становится заметнее, когда она улыбается… Лес открыла баночку с увлажняющим кремом и нанесла немного вокруг глаз, осторожно вбивая в кожу кончиками пальцев. Она никогда не тревожилась о том, что стареет, и молча жалела женщин, которые претерпевали сначала жесточайшие муки подтягивания кожи, а затем в течение нескольких месяцев - онемелость лица, и все только затем, чтобы выглядеть моложе. Она зрелая, привлекательная женщина, уравновешенная и уверенная в себе - или, во всяком случае, так она о себе всегда думала.
Это несправедливо. Внутренне она не чувствовала себя ни на йоту старше Клодии Бейнз. И никто еще ни разу не угадал ее настоящий возраст. Но этой ночью дети, Эндрю и эти морщинки на шее - все словно бы сошлось вместе, чтобы напомнить ей, что она уже больше не молода. Она и не заметила, как время настигло ее. Как-то однажды она сказала: сорок два - это такой же блаженный возраст, как и двадцать четыре. Но когда ей было двадцать четыре, она думала, что сорок два - это пожилой возраст. Пожилой. Какое жестокое слово.
…Французские окна в столовой и гостиной распахнуты настежь на просторный внутренний дворик, окруженный зеленью и растениями в кадках и освещенный развешанными через равномерные промежутки факелами. Дальний конец патио занимал небольшой оркестр. С каждой минутой прибывало все больше гостей. Лес вошла в дом, чтобы поздороваться и поболтать с теми, кто только что подъехал.
В зеркальном потолке столовой отражалось великолепное угощение, выставленное для гостей. Вместо обычного в таких случаях и всем надоевшего набора из канапе с деликатесами, дешевой икры, фруктов и фондю Лес выбрала меню, в которое входили возмутительно вкусные ребрышки и зажаренные до хруста цыплята. Приятно было поглядеть, как увешанные бриллиантами женщины облизывают вымазанные в жире пальцы. Это создавало восхитительно непринужденную атмосферу, рушило все барьеры и позволяло людям стать самими собой. Лес и сама наслаждалась этой непринужденностью - она так устала от всех этих сложностей и тревог, которые свалились на нее в последнее время.
Она остановилась в дверях гостиной и окинула взглядом толпу гостей. Возле роскошного бара со спиртным не иссякал поток желающих освежиться. Лес заметила Тришу, маячащую в прихожей и, по-видимому, все еще ожидающую прихода своего гостя.
- Так вот ты где, Лес! - окликнул ее сзади женский голос, и Лес обернулась.
- Конни! - воскликнула она с восхищением, шагнув навстречу подруге.
Конни Дэвенпорт, полная и статная, держала в одной руке поднос, уставленный всякой снедью, и облизывала пальцы другой, перепачканные соусом от барбекю.
- Давно ты здесь? - спросила Лес.
- Достаточно давно, чтобы понять, что перед тем, как уеду домой, успею потешиться вволю.
Под словом "потешиться" Конни подразумевала только одно - как следует поесть. Она никогда не скрывала своей любви к этому занятию, да и скрыть ее было бы невозможно - выдавали пышные формы, туго обтянутые красным платьем.
- Кстати, раз уж речь зашла о еде… - Конни с видом заговорщицы понизила голос. - Ты уже видела Веронику Хамптон? Они с Джорджем пришли всего несколько минут назад.
- Я была снаружи. - Лес поискала взглядом среди гостей новоприбывших.
- Вон они, около бара. - Конни незаметно указала ей на высокую болезненно худую женщину в розовом платье. - Оказывается, она сидела на этой своей новой диете. Как тебе это нравится? Ну не смешно ли? От нее и без того остались одна кожа да кости.
- Думаю, именно это и называется "модной худощавостью", - пробормотала Лес.
- Как бы это ни называлось, я этого никогда не пойму, - засмеялась Конни.
- Как, впрочем, и большинство из нас, - согласилась Лес, хотя сама она никогда не волновалась за свой вес. Она ухитрялась безо всяких усилий сохранять стройную фигуру. Наверное, из-за того, что много ездила верхом, да и вообще постоянно была чем-то занята.
- А где Роб? Я его еще не видела.
- Уехал в школу. А Триша возвращается туда завтра. Когда оба они уедут, тут у нас станет довольно тихо. Кажется, я плохо представляю, куда себя девать без детей, - с грустью призналась Лес.
- Тебе пора бы уже к этому привыкнуть.
- Может быть. Но мне особенно трудно потому, что в нынешнем году к тому же еще умер Джейк. А как раз именно в это время, в конце зимы, мы с отцом всегда проводили время в Виргинии на конном заводе. Обсуждали, какую кобылку скрестить с каким жеребцом, или осматривали двухлеток, выбирая из них наиболее перспективных для поло. Я по всему этому скучаю.
- Но ведь ты можешь и одна туда поехать, - сказала Конни. - Понимаю, что это не то же самое, что прежде, но все-таки лучше, чем сидеть и томиться без дела.
- Возможно, - пожала плечами Лес. - Я знаю, что Одра поговаривает о том, чтобы закрыть тамошний дом. Может быть, даже продать его. Думаю, она решила жить круглый год здесь, во Флориде. Если так, то я действительно поеду в Виргинию, присмотрю, чтобы там все было в порядке, а заодно погляжу в последний раз на места детства.
- В любом случае теперь, когда дети разъехались и никто не вертится под ногами, ты можешь проводить гораздо больше времени с Эндрю.
- К сожалению, он очень занят на работе, - сказала Лес.
Кони взяла куриную ножку и, поднеся тарелку поближе ко рту, чтобы не капать на платье, впилась зубами в хрустящую поджаренную корочку.
- Кстати, кто такая эта брюнетка рядом с Эндрю?
- Клодия Бейнз.
Когда брюнетка появилась на вечере, Лес перебросилась с ней несколькими словами, но тут подлетел Эндрю и увел юную красавицу знакомиться с прочими гостями. Сейчас они беседовали с какой-то парой, которую Лес не могла разглядеть. Но что она хорошо заметила - это то, как Эндрю держал руку на плечах молодой женщины, прижимая ее к себе. Лес быстро отвернулась, чувствуя, как в животе у нее словно сворачивается какая-то тугая пружина.
- Это его новая сотрудница из фирмы, - пояснила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденней.
- Он явно уделяет ей массу внимания. - Конни многозначительно приподняла брови.
- Она - протеже Эндрю.
- А не из-за нее ли он задерживается так допоздна?
Лес сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, и заставила себя беззаботно расхохотаться.
- Не будь дурочкой, Конни. Она так молода, что годится ему в дочери.
- Вот этих-то и надо больше всего опасаться. - Тон, которым подруга произнесла эти слова, напомнил Лес, что муж Конни известен своими любовными похождениями.
Внезапно Лес почувствовала легкую дурноту: ее начало подташнивать и знобить. Она понимала, почему Конни пришли в голову такие мысли. Собственный опыт подталкивал подругу видеть ситуацию именно в таком омерзительном свете. Но это же просто смешно! Эндрю совсем не такой. Но, боже праведный, как мне хочется, чтобы он наконец-то убрал руку с плеча этой женщины, с яростью подумала Лес. Это прикосновение напоминает о чем-то гораздо более личном, чем просто дружеское участие. Если Конни заподозрила неладное, то же самое могут подумать и все остальные.
- Я знаю Эндрю, - проговорила Лес вслух. - И потому не тревожусь.
В это время из прихожей в гостиную вошла какая-то женщина. Мэри! Сестра. Лес обрадовалась не только ее приходу, но и возможности прервать неприятный разговор.
- Извини меня, Конни. Только что приехала Мэри.
Широким быстрым шагом она двинулась навстречу сестре и успела перехватить Мэри до того, как та успела углубиться в толпу гостей.
- Ну, появилась наконец-то!
Сестры обменялись ласковыми поцелуями.
- Только, пожалуйста, не читай мне лекций о пунктуальности, - сказала Мэри. - Тут сработал закон Мэрфи или, вернее, его версия в обработке Карпентеров. С нами случились все недоразумения, какие только возможны. Не успели мы выйти из дома, как Энн порезалась о разбитое стекло. Росс забыл залить в машину горючее. По дороге у нас лопнула шина, а запасной не оказалось. Словом, тридцать три несчастья.
- А где Росс? - Лес оглянулась на прихожую.
- Пошел принять душ. После того как мы наконец починили шину, он хотел вернуться домой и переодеться. Но я ему сказала: "Ни за что!"
Лес рассмеялась и обняла сестру.
- Пойдем к бару.
- Да, за наши приключения стоит выпить, - провозгласила Мэри.
Волей-неволей им пришлось столкнуться с Эндрю. Он окликнул их, когда они проходили мимо.
- Мэри! А мы уж было решили, что ты вообще не приедешь. Ты помнишь Клодию, не так ли?
Он дружески сжал плечи брюнетки, и та, слегка лишившись равновесия, вынуждена была прислониться к нему.
Лес бессознательно стиснула зубы. Стало быть, Клодия? Они уже зовут друг друга просто по имени… Но тут же Лес одернула себя. В конце концов, это вечеринка, и вряд ли здесь уместно придерживаться формальностей. Словно откуда-то со стороны она слышала, как Мэри и… мисс Бейнз обмениваются короткими любезностями. Надо и ей что-то сказать.
- Надеюсь, вам у нас весело… Клодия, - произнесла Лес. Имя далось ей с трудом. Оно словно застряло в горле, когда Лес попыталась проявить хоть немного сердечности.
- О да. Эндрю меня развлекает, - ответила брюнетка, улыбнувшись ему.
- Мы обменивались забавными историями, - сказал Эндрю. - Я когда-нибудь рассказывал вам о двух мужчинах, которые, прожив вместе многие годы, рассорились и решили разойтись в разные стороны? Каждый из них нанял себе адвоката - одним из них был, естественно, я, - чтобы разделить имущество, которое они нажили… дом, машину, банковские счета. Ну, и была у них собака…
- Извините меня. - Лес повернулась, чтобы уйти, и потянула за собой Мэри. - Мне уже доводилось слышать этот рассказ.
Эндрю отметил ее уход, помахав на прощанье в воздухе пальцами, и продолжал рассказ, даже не прервавшись. Лес и Мэри двинулись к бару, пробираясь через плотную толпу гостей. Позади них раздался взрыв хохота.
- Должно быть, Эндрю добрался до соли своей истории, - с кривой усмешкой заметила Мэри.
- Странно. Я слышала, как он ее рассказывает раз сто или даже больше. - Лес приостановилась, чтобы оглянуться на только что оставленную ими парочку. В глаза ей бросилось, как искренне хохотала Клодия. - Но не могу припомнить, чтобы хоть когда-нибудь она вызывала столько смеха.
- Она смотрит на него так, словно он заставляет солнце вставать по утрам, - задумчиво проговорила Мэри и вздохнула. - Надеюсь, Росса минует это безумие мужиков среднего возраста.
Лес не слишком пришлось по душе предположение, что Эндрю страдает подобным недугом. Хорошо, если бы окружающие перестали стараться заронить в нее сомнения. У нее нет никаких причин ревновать, но подобные разговоры разъедают душу как кислота.