Глава 26
Всего за один день моя жизнь резко изменилась и теперь, казалось, состояла сплошь из маленьких радостей и моих смешных слабостей. Кэм провел со мной все воскресенье, а в понедельник меня разбудила его эсэмэска: "С добрым утром!"
Прежде чем я успела поделиться с Брит и Джейкобом новостью об изменении статуса отношений с Кэмом, они сами все увидели, когда мы топтались у входа в Уайтхолл, дожидаясь, пока Брит докурит утреннюю сигаретку.
Кэм появился ниоткуда, подкравшись ко мне сзади и обвивая руками мою талию. Я застыла на миг. Он прижался губами к моей щеке, и я задрожала, но не от холода.
– Привет.
Сигарета выпала изо рта Брит.
Джейкоб моргнул раз, другой, третий.
– Что за?..
Я схватила Кэма за руки, когда его губы скользнули к моему уху, оставляя огненный след на моей коже.
– Бриттани, кажется, у тебя под ногами земля горит, – усмехнулся он.
Я опустила взгляд и вырвалась из его объятий.
– О боже, Брит, твой ботинок!
Она посмотрела под ноги и взвизгнула. Стряхивая горящую сигарету с подошвы, она отскочила в сторону.
– Я же чуть не сгорела заживо! И моя смерть была бы на твоей совести!
– А я-то тут при чем?
– При том. Потому что ты ничего мне не рассказала. – Она отчаянно жестикулировала, показывая на сияющего Кэма. – Об этом!
– Вы теперь вместе, что ли? – Джейкоб обалдел. – Вместе?
Я опять не успела ответить. Кэм закружил меня и поцеловал на глазах у всех. И это был не дружеский поцелуй. Когда наши языки сплелись, сумка соскочила с моего плеча и упала на мерзлую землю.
– Боже правый, – пробормотал Джейкоб. – Кажется, они сейчас будут делать детей.
Мои щеки пылали, когда мы оторвались друг от друга. Кэм был ничуть не смущен и со свойственным ему бесстыдством прижался губами к моему лбу. Взглянув поверх его плеча, я увидела Стеф с подругой, которые смотрели на нас, разинув рты. Похоже, она тоже не понимала, что происходит.
– Мне надо застать профессора до начала лекции, так что я побегу, – сказал он, пятясь назад. – Встречаемся после занятий?
– Да. – Мои губы пощипывало, как и отдельные части тела. – До встречи.
Когда я повернулась к своим друзьям, оба таращились на меня так, будто я только что показала им свои прелести. Нагнувшись, я подняла сумку.
– Ладно, прежде чем вы оба начнете орать на меня, объясняю: это произошло не далее как вчера, и у меня просто не было времени сообщить.
Брит сложила на груди руки.
– У тебя что, и секунды не было на то, чтобы позвонить или, я не знаю, прислать эсэмэску?
– Ну, мы вчера весь день были вместе, ходили обедать, а потом…
– Секс-то был? – Джейкоб схватил меня за плечи и слегка встряхнул. – О, мой бог, девочка, давай подробности… мне надо знать все-все-все. Какого размера у него…
– У нас не было секса. – Я сбросила его руки. – Черт возьми, мы вместе только со вчерашнего дня. Дай мне время.
– Я бы на твоем месте трахал его с конца августа, – посоветовал Джейкоб.
Я испепелила его взглядом.
Они клещами вытягивали из меня подробности, пока мы поднимались в аудиторию, да и на лекции не отставали. К тому времени, как мы расстались и я вышла на улицу встречать Кэма, меня уже не мучили угрызения совести. Кажется, я искупила свою вину перед друзьями.
Я стояла чуть поодаль от входа, прислонившись к столбу. Наверное, со стороны я выглядела блаженной, потому что к моему лицу приклеилась счастливая улыбка, но, по правде, я не переставала улыбаться со вчерашнего утра.
Моя улыбка померкла, когда я увидела выходящего из дверей Кэма, а рядом с ним Стеф. Единственное, что меня удержало от того, чтобы броситься на нее разъяренной тигрицей, так это бесстрастное выражение лица Кэма.
Стеф перекинула на плечо свою роскошную гриву, когда они подошли ко мне.
– Привет, – с наигранным дружелюбием произнесла она, одарив меня фальшивой улыбкой.
– Привет, – ответила я, выдерживая ее взгляд.
Кэм встал рядом со мной, сплетая наши пальцы.
– Вас что, раньше отпустили?
Я кивнула.
– Минут пять назад.
Взгляд Стеф метал молнии, когда она посмотрела на наши сцепленные руки.
– Ты придешь на вечеринку к Джейсу в субботу, Кэм?
Что за вечеринка? Как бы глупо это ни выглядело, мне совсем не нравилось, что Кэм собирается на вечеринку, где будет Стеф. Нет, ты не права, так нельзя, уговаривала я себя. Но гадливое чувство не покидало меня, когда я думала о том, что эти двое в прошлом были вместе.
– Еще не знаю. – Кэм сжал мою руку. – Зависит от того, захочет ли Эвери пойти.
Ее идеальный рот скривился от изумления, и я подумала, что обожаю Кэма.
– Если Эвери захочет… Ну, как знаешь. – Она гордо удалилась, присоединяясь к девушке, с которой я ее видела на вечеринке в Хэллоуин.
Я посмотрела на Кэма.
– Кажется, она не слишком обрадовалась.
Он пожал плечами.
Мы поднимались вверх по склону холма к корпусу Кнутти.
– Значит, вы были не просто друзьями, которые иногда занимались сексом?
Кэм покосился на меня.
– Да, мы иногда трахались, но, как я уже говорил, все закончилось, как только я встретил тебя.
– Я знаю. Просто мне кажется, что ей хочется большего.
– Еще бы, а тебе разве не хотелось бы?
– Черт возьми, нам действительно нужно поработать над твоей завышенной самооценкой.
Кэм ухмыльнулся, притягивая меня к себе. Прижимаясь друг к другу, мы взбирались на холм, сражаясь с ветром, который дул нам навстречу.
– У меня есть более интересные предложения, над которыми мы можем поработать.
– Извращенец, – пробормотала я, хотя мысленно была с ним полностью согласна.
Он прижался губами к моему виску.
– Виновен по всем статьям, милая.
* * *
В субботу Кэм не пошел на вечеринку к Джейсу. Он даже не заводил разговор об этом, а я решила, что не стоит и спрашивать. Я чувствовала себя немного виноватой, мне не хотелось вставать между ним и его друзьями, но его, казалось, ничуть не расстроило то, что он пропустит увлекательную партию в пиво-понг.
Мы съездили поужинать в соседний городок и вернулись ко мне. Если у меня и оставались сомнения в серьезности наших отношений, они рассеялись в тот же вечер.
Кэм привел ко мне в гости Рафаэля.
Что может быть серьезнее, если ты позволяешь его черепахе ползать у тебя на кухне?
– Ему нужны физические упражнения, – объяснил Кэм и уселся перед холодильником, широко расставив ноги. – Если он не будет двигаться, то станет толстым и ленивым, отсиживаясь в своем панцире.
– Бедный Рафаэль. – Я приподняла черепашку и развернула ее в обратную сторону, чтобы она ползла к Кэму. – Должно быть, ему скучно сидеть в аквариуме.
– Это террариум, – поправил меня Кэм. – К тому же с горным ландшафтом. Я купил ему новый на день рождения.
– Ты знаешь, когда у него день рождения?
– Конечно. Двадцать шестого июля. – Он замолчал, разглядывая меня. – А когда твой день рождения?
Я скрестила ноги.
– Еще не скоро, так что можешь пока не заморачиваться насчет подарка. А у тебя когда?
– Пятнадцатого июня. Но все-таки, Эвери, когда твой?
Не хотелось ставить его в неловкое положение.
– Второго января.
Кэм подался вперед, задумчиво хмуря брови. Он не сразу поднял на меня взгляд.
– Я пропустил твой день рождения.
– Ничего страшного, – отмахнулась я. – Я съездила в Смитсоновский институт, потом заболела, так что, наверное, к лучшему, что тебя не было рядом.
Его лицо напряглось.
– А, черт, вот почему ты сказала, что хочешь поехать туда второго. Ты была одна? Проклятье. Я себя чувствую таким…
– Не надо. – Я жестом остановила его. – Не надо себя винить. Ты не сделал ничего плохого.
Кэм долго смотрел на меня, и его взгляд смягчился.
– Всегда есть следующий год.
Я улыбнулась. Следующий год. Вау. Загадывать так далеко было страшновато, но чертовски волнительно.
Вскоре Кэм подхватил черепаху и встал.
– Сейчас вернусь.
Пока Кэм относил своего питомца домой, я бросилась в ванную и быстро почистила зубы – успела как раз к его приходу. Он снял шерстяной свитер и бросил его на спинку дивана, оставшись в серой футболке, которая плотно обтягивала его широкую грудь. Когда он потянулся, садясь на диван, футболка задралась, обнажая полоску упругой кожи.
Я наблюдала за ним из коридора, и мое сердце забилось сильнее, словно я впервые видела это мускулистое тело. Мы с Кэмом целовались – много, исступленно, – ему нравилось обнимать меня, и за эту неделю я уже привыкла к его сильным рукам, чувственным прикосновениям губ, но у нас еще ни разу не было того, что мы пережили в ночь Благодарения, хотя мне казалось, что он этого хочет. По вечерам я ложилась в свою одинокую постель, думая о нем, и, хотя мне удавалось подарить себе облегчение, притупить мучительную боль, что теперь постоянно жила во мне, это не спасало.
Он хотел меня.
Я хотела его.
Мы были вместе.
И я доверяла ему.
Покусывая губы, я затеребила подол своего платья. Сапоги и колготки я сняла, когда мы вернулись с прогулки, и мои голые ноги уже покрылись гусиной кожей.
Может быть, он ждет, что я сделаю первый шаг? Он так… бережно обращался со мной, словно боялся, что я от него сбегу. Но мне хотелось бежать к нему. Кэм повернул голову, оглядел меня, вопросительно поднимая брови. В комнате было темно, только мерцал экран телевизора.
– Ты собираешься идти сюда или будешь любоваться мной весь вечер?
Мои щеки вспыхнули, когда я оторвалась от двери. Я чувствовала, что смогу это сделать. И я больше не хотела ждать, пока это сделает он.
Собравшись с духом, я подошла к нему. Он смотрел на меня глазами-омутами, протягивая ко мне руку. Я положила в нее свою ладонь, но, вместо того чтобы сесть рядом с ним, залезла к нему на колени, словно седлая его.
Кэм тотчас выпрямился, его руки легли на мои бедра.
– Привет, милая.
– Привет, – ответила я, пугаясь собственного сердцебиения.
Его взгляд скользнул вниз, и за густыми ресницами я не видела его глаз.
– Неужели ты успела так по мне соскучиться? Меня не было всего пару минут.
– Может быть. – Я положила руки ему на плечи и подтянулась, усаживаясь глубже. Мои пальцы крепче впились в него, когда я почувствовала его возбуждение, упирающееся в нежную впадинку между моими бедрами.
Его руки медленно крались наверх, так медленно, что мне казалось, я уже умерла, прежде чем он обхватил мои щеки ладонями.
– Что ты делаешь?
Я облизнула губы, и его ресницы вспорхнули, открывая самый глубокий оттенок синего.
– А на что это похоже?
– Я могу предложить несколько вариантов. – Большие пальцы его рук неторопливо ласкали мои щеки. – Все они вызывают во мне жгучий интерес.
– Интерес? – Мое дыхание вырывалось неровными толчками. – Это хорошо.
Он как будто предлагал мне инициативу, и я не отказалась. Я нагнула голову к его лицу, и наши губы соприкоснулись раз, другой, а потом я сильнее прижалась к его рту. Он сразу ответил мне, и наши поцелуи становились все более глубокими, проникновенными, болезненными и возбуждающими. Наши языки терзали друг друга, и казалось, что уже не хватает дыхания и сил, но мне хотелось еще и еще.
Его руки начали так же медленно скользить вниз, заставляя мою спину послушно выгибаться, следуя за их движениями. Хотя мой опыт ограничивался только тем, что мы делали в ночь Благодарения, моему телу словно и не нужны были подсказки. Я вильнула бедрами, и его руки напряглись на моей талии. Крупная дрожь пробежала по его сильному телу, слегка пугая, но еще больше возбуждая меня.
Одной рукой он зажал в кулак подол моего платья и потянул его на себя. Другая рука поползла вверх, к моим грудям. Он обхватил одну грудь ладонью, поглаживая и дразня большим пальцем твердый сосок, проступающий сквозь ткань. Блаженство вырвалось из моей груди стоном, который, казалось, привел Кэма в восторг.
– Тебе понравилось? – спросил он, легко прикасаясь губами к моим губам.
Неужели ему нужно было подтверждение?
– Да.
Его большой палец продолжал выписывать медленные искушающие круги у соска. Я попыталась перевести дух, когда его губы оторвались от моих и спустились ниже, покусывая подбородок, шею. Я выгнула спину широкой дугой, вжимаясь грудью в чашечку его ладони, и мои бедра снова пришли в движение. Он отозвался самым эротичным урчанием, когда, чуть отстранившись, посмотрел на меня.
– Скажи мне, что́ ты хочешь, любимая. – Его рука легла на другую грудь. – Все, что угодно. И я это сделаю.
Я хотела от него только одного.
– Коснись меня.
Кэм снова содрогнулся, и меня бросило в жар.
– Ты разрешаешь?
Я кивнула, понятия не имея, на что соглашаюсь, но я доверяла ему. Обе его руки легли на мои плечи и скользнули под широкий вырез платья. Я замерла, когда он спустил его вниз, по моим плечам, открывая бюстгальтер. Он спускал платье ниже, пока я не высвободила руки и оно не скользнуло к моей талии.
– Красиво, – бормотал он, очерчивая пальцами чашечки. – Посмотри на этот румянец. Какая красота.
Мой ответ задохнулся, когда он нагнул голову, накрывая ртом кончик моей груди. Его рот жадно всасывал мою грудь сквозь тонкий шелк бюстгальтера, и руки, крепко обхватывая мои бедра, все сильнее прижимали меня к его возбужденной плоти. Я распалялась с каждым жарким движением его ненасытного рта, все острее чувствуя его желание. Мои руки погрузились в его волосы, и я, выгнув шею, запрокинула голову назад. Его рот уже ласкал другой сосок, и, когда он на секунду сомкнул челюсти, я не сдержала крик.
Я тонула в его теле, в чувствах, которые он пробуждал во мне. Я была готова идти дальше, и, когда его руки скользнули под подол юбки, напряглась в счастливом ожидании.
Его губы взбежали по моей шее и уже дразнили мою нижнюю губу.
– Скажи мне кое-что, милая. – Его рука легла между моих бедер, выписывая крошечные круги в опасной близости от островка моих желаний. – Ты когда-нибудь кончала?
Вспыхнуло, казалось, все мое тело, и, когда я не ответила, его рука спустилась ниже по бедру, убегая от того места, где я хотела его. Проклятье.
– Да, – прошептала я.
– Сама? – спросил он, возвращая руку наверх.
Извиваясь, я сжала ее бедрами, и он застонал. Прижавшись к нему лбом, я закрыла глаза.
– Да.
Словно в награду за правильный ответ, его палец скользнул по шелку трусиков, и я дернулась всем телом. Узел все сильнее затягивался внизу живота, пока его палец играл со мной своими невесомыми прикосновениями, и я чувствовала, что схожу с ума.
Желание лишило меня всякой стыдливости, и мне захотелось, чтобы и он почувствовал то же, что чувствую я. Пусть даже мои познания в этом были весьма ограниченными. Я скользнула рукой по его груди, плоскому животу. Задержалась в нерешительности у пояса джинсов.
Кэм замер, а потом куснул мою губу.
– Что ты хочешь, Эвери?
– Я хочу… я хочу прикоснуться к тебе, – призналась я, удивляясь собственной смелости. – Но я не знаю, что тебе нравится.
Он снова издал тот божественный звук, повергающий меня в дрожь, и накрыл мою руку своей ладонью.
– Милая, все, что ты делаешь, будет мне нравиться.
– Правда?
– Черт, да, – сказал он, сдвигаясь назад, чтобы мне было удобнее. – Я полюблю все, что ты хочешь делать со мной. Об этом ты можешь не беспокоиться.
Вдохновленная таким заявлением, я расстегнула пуговицу на поясе джинсов, потянула вниз молнию. Боже правый. Я едва не ахнула при виде его твердого и совершенно нагого естества. Никакого белья. Ничего. Кэм ходил без трусов!
Кэм засмеялся над моим открытием.
– Легкий доступ. – И ловким движением стянул с себя джинсы.
Я ничего не могла с собой поделать и просто смотрела на него, чувствуя себя неотесанной деревенщиной, но, боже, это было невероятно сексуальное зрелище, от которого невозможно было оторваться, тем более зная, что он хочет меня, а я хочу его. Но я все-таки немножко струсила. Хоть он и сказал, что ему понравится все, что я делаю, у меня были сомнения на этот счет, а мне так хотелось доставить ему удовольствие. Я хотела, чтобы ему было хорошо со мной.
Я следила за его пальцами, которые сомкнулись вокруг основания и пришли в движение, медленно поглаживая его вверх.
– Я думала о тебе, – прошептала я.
Его рука остановилась.
– Как?
– Когда я… трогала себя, я думала о тебе.
– О черт! – прорычал Кэм. – Это самое чумовое признание, которое я когда-либо слышал.
И тогда Кэм впился в меня поцелуем, грубым и жестким. Но меня это не напугало. Наоборот, еще больше распалило. Он направил мою руку к себе, и я обвила пальцами мощное свидетельство его желания. Он вздрогнул от моего прикосновения, и его грудь вздымалась от тяжелого дыхания.
Он что-то говорил в мои раскрытые губы, но я не могла разобрать слов, а потом он стал двигать моей рукой по всей длине вверх и вниз, устанавливая ритм, который я сохранила, когда он отпустил мое запястье. Освободившейся рукой он держал мой затылок, а другая рука вернулась в ямку меж моих бедер. Мы оба задыхались, когда он нащупал сквозь трусики мое самое чувствительное место. Его ладонь прижималась к сгустку моих нервов, пальцы скользнули к жаркому влажному бугорку, и я пропала. В горячечном поцелуе, продолжая возбуждать его, я направила его руку туда, где мне было хорошо. Его движения были уверенными, сильными. Он содрогнулся, когда я почувствовала уже знакомое мне приближение кульминации. Взрыв ощущений разорвал узел, стянутый во мне. Я кончила бурно, хрипло прошептав его имя. Его рука оставалась там же, медленно поглаживая меня сквозь трусики, пока дрожь сотрясала мое тело. А потом он последовал за мной, и его тело, мощно содрогаясь, выплеснуло скопившееся возбуждение.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кэм нежно убрал мою руку. Я была ватная, удовлетворенно-счастливая, когда он прижал меня к своей груди, туже сомкнул кольцо своих объятий, и было слышно, как учащенно бьются в унисон наши сердца. Он поцеловал мои опущенные веки, коснулся губами моего приоткрытого рта. Мы молчали, и я поняла, что иногда слова не нужны.
Но в глубине души я знала, что есть слова, которые мне придется сказать. Правду, которую нужно произнести вслух, прежде чем мы пойдем еще дальше. И это тоже было моей болью.
– Эй, – прозвучал тихий голос Кэма. Я невольно напряглась. – Ты в порядке? Я не…
– Это было волшебно. – Я поцеловала его скулу, жалея о том, что нельзя отключить мозг. – Это волшебно.
Я лишь надеялась, что волшебство продлится.