- Ладно, пошли, - буркнул тот.
- Подождите! - замахал руками Иниго, лихорадочно изучая коллекцию десертных ликеров на полке. - Ага. Вот. - Он протянул Рафаэлю бутылку. - Стаканчик на ночь.
- Неплохой выбор, - одобрил повар. - Хотя я мог бы предложить что-нибудь из коньяков.
- Тут есть укромный уголок - как раз на полдороге к гостинице… - начал Иниго.
- Пошли! - скомандовал Рафаэль, и Симона послушно зашагала к двери.
Их проводил дружный хор, желающий спокойной ночи. На улице было свежо и влажно.
- Тебе вовсе не обязательно было… - заметила она.
- Хватит! Не желаю ничего слушать.
Симона помолчала, стараясь найти более подходящую тему для разговора.
- Ты уже связался с Этьеном де Морсе? - спросила она.
- Мне пришлось отменить приглашение. Габриель ни за что на свете не хотела видеть его здесь.
- Правда? - изумилась Симона. - Она объяснила почему?
- Нет. - Рафаэль взъерошил волосы. - По крайней мере, ничего, что имело бы хоть какой-нибудь смысл. Я встречаюсь с ним в Сиднее завтра. Надеюсь, мне все же удастся найти ответ на этот вопрос.
Симона задумчиво пожевала нижнюю губу.
- А ты у Люка спрашивал?
- Нет.
- Это было бы не лишним.
- Сама понимаешь, он думал совсем о другом.
- Ну, все же у него нашлось время и заняться вином, и перегнать скот.
- Это верно.
Симона приподняла подол платья, чтобы уберечь его от вечерней росы.
- Принцесса… - проворчал Рафаэль.
- Причем довольно практичная.
- Тебе идет. Платье. Цвет. То, что ты сделала с волосами.
- Можно считать это комплиментом?
- Пожалуй. - Рафаэль посмотрел на нее.
- Спасибо.
Он отвел глаза в сторону.
- До сегодняшнего вечера я никогда по-настоящему не понимал, что слишком от многого просил тебя отказаться ради меня, - сказал он, когда они прошли еще немного.
- Ты имеешь в виду мое положение в обществе? - Симона знала, на что она идет, продолжая этот разговор. Они снова могли поссориться. Шанс закончить все миром был ничтожно мал. Но она все равно продолжила: - Я бы рассталась со всем этим ради тебя, Рафаэль. Но у меня были еще мой отец и Люк. Я не могла их бросить. Они нуждались во мне.
- Больше, чем я?
"Ну вот, этого ты и добивалась", - мрачно подумала молодая женщина.
- Тебе нужно было избавиться от пут, что привязывали тебя к Кавернесу, - вздохнула она. - Ты желал проложить свой собственный путь и сделал это. А что могу предложить тебе я, Раф? Скажи. Я неразрывно связана с Кавернесом - местом, куда ты не собираешься возвращаться. И пожалуй, это все.
- Ты себя недооцениваешь.
- Возможно. Но тогда мне было всего восемнадцать лет, Рафаэль. Я растерялась. Ты был моим сердцем, Кавернес - моим домом. А еще был мой долг перед империей Дювалье. Тяжелый выбор. Правильно или нет, но я решила остаться. А ты решил уехать.
- Мне пришлось уехать.
- Да… Жозе… Я помню, как она с тобой обращалась… Ты и так долго откладывал отъезд, чтобы защищать Габриель. Я всегда знала, что ты уедешь, и не винила тебя за это.
- А я винил тебя. Черт, я винил тебя за все! Только это и поддерживало меня, когда я остался в одиночестве.
- Рада это слышать, - тихо сказала она.
Его губы скривились.
- Я не представляю, куда меня это заведет, Симона. И не знаю, чего я хочу от тебя.
- Знаешь, что я подумала, когда Габриель сказала, что свадьба состоится в Австралии и ты будешь свидетелем Люка? Наконец-то я смогу извиниться перед тобой и двинуться дальше. Мне необходимо перестать все время думать о тебе. Мне необходимо перестать сравнивать с тобой каждого мужчину.
Они подошли к дверям ее номера, выходящего в сад. Рафаэль прислонился к стене.
- Ну и как, получилось у тебя? - спросил он, пристально глядя на нее.
- Пожалуй, теперь у меня появились кое-какие идеи. - К несчастью, они по-прежнему связаны с ним. - Пойдет ли мне это на пользу - покажет время.
Симона выудила из сумочки ключ и открыла дверь. Она сняла у порога туфли и вошла внутрь, не осмеливаясь посмотреть, последовал ли за ней Рафаэль.
Включая свет, она слишком поздно вспомнила, что на столе остались тарелки с едой - результат ее безуспешной попытки заставить Габриель хоть что-нибудь съесть перед церемонией. Но все оказалось в порядке - должно быть, волшебница Сара унесла посуду.
- Как ты думаешь, согласятся ли Сара, Иниго и шеф-повар перебраться в Европу? - полушутя спросила Симона.
- Дедри, хозяин гостиницы, просто пристрелит тебя. - Рафаэль все же отважился зайти в номер.
Да помогут ей и ему небеса!
- Я пошутила.
Во рту у Симоны вдруг пересохло, когда она увидела, что Рафаэль, оставив бутылку ликера на барной стойке, направился к холодильнику. Он достал кувшин с водой и немного налил в высокий стакан. Налил и ей тоже. Симона очень боялась принять неверное решение. Принцесса или вакханка? Она могла 5ыть и той и другой, а иногда обеими сразу, но Рафаэлю не нужна вакханка. Несмотря на все его насмешки, именно принцесса привлекала Рафа. Именно принцесса заслужила все его комплименты, и потому именно принцесса стояла сейчас перед ним, отчаянно пытаясь взять под контроль свои эмоции.
- Ты уезжаешь утром? - поинтересовался он.
- Да. В Сидней. А послезавтра улетаю. - Она не хотела здесь задерживаться. Не хотела оставаться один на один с ним, причем на его территории.
- А в каком отеле ты остановишься в Сиднее?
- В "Четырех сезонах".
- Найдешь его?
- В машине есть спутниковая система навигации.
Рафаэль кивнул. Разговор иссяк. Пора прощаться. Пора размышлять о жизни без ангела, жаждущего отмщения и, возможно, чего-то еще.
Симона сделала к нему шаг и неловко протянула руку. Она расплачется, как только он уйдет. Но сейчас… сейчас она будет принцессой.
- Желаю тебе удачной встречи с Этьеном.
Рафаэль посмотрел на нее. В его глазах что-то вспыхнуло. Не обращая внимания на протянутую руку Симоны, он дотронулся пальцами до ее щеки, наклонился и мягко поцеловал в губы.
- Это принцессе, которая помогла сделать свадьбу незабываемой.
Ее губы не хотели отпускать его, и она ничего не могла с этим поделать. Он слишком много значил для нее, этот мужчина. И так было всегда.
Глаза Рафаэля, дразня и обжигая, искали ее взгляд. Его рука скользнула по шее Симоны и потянула ее за волосы. Губы замерли в миллиметре от ее губ.
- Будь ты проклята, - прошептал он, задыхаясь. - Будь ты проклята…
А потом их губы сомкнулись, освободив его страсть и гнев, в следующее мгновение затянув их туда, где правит только чувственное безумие.
Он безумно хотел ее. Он мечтал овладеть ею, и пусть она трепещет под ним, а с ее губ срывается его имя. Он намеревался погубить Симону, а потом воскресить, ранив ее душу так, как она когда-то ранила его.
- Скажи, ты хочешь того, что только я могу дать тебе? - шептал он, прижимая ее спиной к барной стойке. Его губы снова нашли ее губы, а потом щеку и особо чувствительное местечко за ухом. - Скажи…
- Я хочу этого, - откликнулась она. Пальцы Симоны перебирали пуговицы его рубашки, ее губы скользили по его горлу. - Всего этого.
Пиджак Рафаэля упал на пол. Он нашел "молнию" на ее платье и потянул вниз. Какая же она мягкая и теплая! Он не в силах забыть удивительную податливость ее тела. Наконец он раздел Симону и поднял на руки.
Плоть, прижатая к плоти. Губы, прижатые к губам. Пусть она отдаст ему всю себя, а он возьмет, не думая о цене.
Постель… Смятые простыни… Симона в его объятиях, с его именем на устах… А он раз за разом погружается в нее…
С бешено колотящимся сердцем и душой, рвущейся на свободу, Рафаэль начал двигаться.
- Медленнее, - прошептала она. - Я слишком долго ждала этого… Пожалуйста, помедленнее, а то я не продержусь и минуты.
Рафаэль и не хотел, чтобы она продержалась.
- Скажи… мое имя. Скажи…
Симона выдохнула его имя. Это походило на проклятие и мольбу одновременно.
Симона медленно поднималась из темных глубин. Волны экстаза, постепенно затихая, пробегали по ее телу. Наслаждение было получено, желание удовлетворено. Прикосновения Рафаэля были нежны. Наконец Он, все еще не выпуская ее из своих объятий, перекатился на бок.
Молча.
Однако глухие удары его сердца сказали Симоне о многом.
- Ты предохраняешься? - спросил он глухо.
- От беременности? Да.
А вот можно ли защитить свое сердце от этого мужчины? Она боялась, что нет. Симона приподнялась на локте, пристально вглядываясь в его лицо. Глаза Рафаэля блестели, бесстыдно-синие. Уголки его губ чуть дрогнули, когда она легла на него и, наклонив голову, накрыла Рафаэля темным занавесом своих волос.
- Я хотела бы провести с тобой ночь, - сказала она, целуя его в подбородок.
- Да.
- Целую ночь.
- Да. - Он притянул ее к себе для еще одного поцелуя.
Симона позволила его губам пробудить в ней страсть. Она растворилась в этой страсти и хотела бы остановить время, чтобы лучше все запомнить. Словно услышав ее мольбу, Рафаэль заставил мир замедлить вращение, неторопливо лаская ее.
Только тогда, когда она была уже на самом краю, он слился с ней и еще раз погрузил в забвение - туда, где были только она и еще один человек - Рафаэль.
Рафаэль лежал с открытыми глазами. Он не засыпал, стремясь как можно лучше запомнить каждое мгновение, проведенное с Симоной. Он обнимал единственную женщину, которую когда-либо любил, единственную женщину, которой открыл свое израненное, но преданное сердце.
Однако его любви недостаточно. Если только она не поверит в него. Если он не будет уверен в ее любви к нему.
Симона осталась в Кавернесе. Рафаэль вырвался оттуда, не смея посмотреть назад. Не оглядываться. Никогда не оглядываться.
Рафаэль закрыл глаза и пожелал, чтобы к нему пришел сон.
Здесь не было ничего, что он хотел бы видеть.
Глава 5
Утро наступило слишком быстро.
- Нет, - запротестовала Симона в полусне, когда Рафаэль беспокойно зашевелился рядом. Открыв глаза и обнаружив, что новый день наступил, она зажмурилась и перекатилась на живот. - Нет…
- Я в душ, - сказал он. - Хочешь со мной?
- Нет… - Симона осторожно приоткрыла один глаз. - Может быть…
Его улыбка была дерзкой.
- Ну, как знаешь.
Рафаэль встал и ушел в ванную.
Зашумел душ. Простыня полетела на пол. Не стоит нежиться в постели, если тебе брошен вызов. А вызов определенно был. Улыбнувшись, она вспомнила его упругое подтянутое тело и улыбку.
Симона чуть помедлила, стоя перед стеклянной дверью, на которую обрушивался каскад брызг. А потом дверь распахнулась, и сильная рука втянула ее внутрь.
- Ты очень решителен, - пробормотала она. - Это и раздражает, и одновременно притягивает.
Он подарил ей еще одну дьявольскую улыбку:
- Я знаю. Поедем сегодня в Сидней вместе. Я попрошу кого-нибудь перегнать твою машину.
Симона хотела этого. Ужасно. Но с наступлением дня осторожность вернулась к ней. Ночь, проведенная с Рафаэлем, ничего не изменила.
- Встреча с Этьеном будет короткой, - добавил Рафаэль. - А после я готов показать тебе город.
Она выскользнула из его рук и встала под душ.
- Ты покажешь мне то место, где сделал себе тату?
Его глаза потемнели.
- Нет.
- Повернись, - приказала молодая женщина.
Она заставила его встать к ней спиной. Струи воды омывали слова, которые Симона хотела бы забыть.
- Я ненавижу тебя за это, - прошептала она, обводя кончиками пальцев буквы, бегущие поперек его спины, прежде чем прижаться к ним губами. - И люблю тоже за это.
Рафаэль развернулся и, откинув назад мокрые волосы Симоны, поцеловал ее в губы. Она знала, что им не выйти из душа, пока они снова не займутся любовью.
- Покажи мне свой Сидней, - пробормотала она. - Я подарю тебе этот день.
Они приехали в Сидней за полчаса до назначенной встречи. Однако поцелуи в подземном гараже, в лифте, в холле отеля и даже в туалете, где они приводили себя в порядок, заняли много времени. У них осталось всего пять минут.
Симона уверяла, что прийти за пять минут до начала встречи с монархом, который собирается предложить работу со щедрыми комиссионными, совсем не так уж плохо. Наконец, спохватившись, она спросила, не помешает ли им ее присутствие.
- Он знает тебя с самого детства. Как ты можешь помешать?
Рафаэль предложил Этьену встретиться с ним в ресторане рядом с отелем. Высокий худощавый человек в безукоризненном темном костюме встал, как только они вошли в зал. Он был красив, его синие глаза, не отрываясь, смотрели на Рафаэля.
Симона остановилась.
Ее кольнуло предчувствие.
Этьен узнал Рафаэля, хотя никогда не видел его. Габриель была против их встречи…
- О нет! - Она тряхнула головой. - Нет…
Рафаэль с удивлением взглянул на нее:
- Что такое, Симона?
- Раф…
- Что? Что не так?
- Я… - Она замолчала, не зная, что сказать. - Может, тебе не надо…
- Не надо что?
- Давай… давай просто забудем об этой встрече и уйдем, - пробормотала она.
- Куда уйдем?
- Куда угодно! - Но только не к Этьену де Морсе, который уже шел к ним, пробираясь между столиками. - Рафаэль, пожалуйста. Я… Мне нехорошо. Пожалуйста, давай уйдем.
Он взял ее за руку и нахмурился:
- Тебе плохо? Ладно, сейчас найду какую-нибудь комнату, где ты сможешь прилечь. Придется извиниться перед де Морсе.
- Нет!
- Что нет?
Симона начинала привлекать к себе внимание. Терпение Рафаэля иссякало. Этьен неумолимо приближался.
- Уходи, - просила Симона, дергая его за рукав.
А потом Этьен протянул ему руку, и Рафаэль пожал ее, принес свои извинения и сказал, что она плохо себя чувствует. Две пары абсолютно одинаковых синих глаз с беспокойством посмотрели на нее. Симоне больше ничего не оставалось, как только молиться, чтобы все это оказалось сном.
- Ну вот, - мягко проговорил Рафаэль, подводя ее к стулу. - Посиди здесь, пока я найду комнату.
- Беги, Рафаэль, - прошептала она почти беззвучно. - Беги. - Но тут же спохватилась, заставив свой голос зазвучать более уверенно. - Впрочем, я же забронировала номер. - Симона порылась в сумочке, чтобы уточнить адрес отеля. - Мне просто нужно отправиться туда. - Необходимо увести отсюда Рафаэля. Немедленно.
- Я снял номер в этом отеле, - вмешался Этьен. - Воспользуйтесь им.
- Вы очень… - На слове "добры" Симона закашлялась. Где этот человек был столько лет? Где, черт возьми, он был, когда Жозе колотила своего сына, наказывая за какие-то мифические грехи? - Я не могу…
- Тогда, может быть, стакан воды? - предложил де Морсе.
Симона глубоко вздохнула и сделала несколько судорожных глотков.
Глаза Рафаэля потеплели.
- Мерзавка, - пробормотал он, целуя ее в висок. - Напугала меня. Ну как, тебе лучше?
Симона поставила стакан на стол:
- Да. - Все равно она должна защитить Рафаэля от этого человека. Она повернулась к правителю Мараси: - Прошу извинить меня, ваше величество. И примите мое запоздалое приветствие.
Привычным жестом он отмахнулся от извинений и подарил ей чарующую улыбку. Симона ошеломленно заморгала. Она очень хорошо знала эту улыбку, но никогда не предполагала, что так может улыбаться не только Рафаэль… До сего момента не предполагала.
- Раньше вы называли меня Этьеном, юная леди, - напомнил де Морсе. - Почему бы не продолжать так и дальше?
- Благодарю вас, ваше величество. - Она предпочла бы гореть в аду.
- Ну а теперь в мой номер?
- Нет, - отказалась Симона. - Голова больше не кружится. Так что все в порядке.
- Ты уверена? - Рафаэль стоял перед ней. Как же они похожи!
- О, Раф… - Ее сердце разрывалось. Все эти годы его окружала ложь. Как давно знает об этом Габриель? Знает ли Люк? Харрисон наверняка был в курсе. Но вот что известно Рафу?
- Мы не задержимся здесь, - пробормотал он. - Посидим несколько минут, чтобы ты окончательно пришла в себя, а потом пойдем.
Симона выдавила из себя улыбку, призывая на помощь все свои дипломатические навыки, выработанные за долгие годы:
- Хорошо.
Этьен пригласил их за свой столик, тут же заказав еще воды и фруктов.
- Это поможет, - пояснил он. - У моей жены часто бывали головокружения в начале беременности.
- Я не беременна, - сказала Симона, бросив на Рафаэля быстрый взгляд, чтобы проверить, как он отреагирует на эти слова. - Я слышала, что ваша жена умерла. Мне очень жаль. Она была замечательной женщиной.
- К сожалению, ей ни разу не удалось стать матерью, - вздохнул Этьен.
- Печально. - Ей казалось, она понимает, куда клонит де Морсе. С чего бы ему просто так откровенничать насчет своей бездетности? - Рафаэль говорил, что вы собираетесь восстанавливать свой виноградник, - осторожно начала Симона.
- Да.
- Мимолетное увлечение?
- Скорее долго откладываемый проект. Я еще несколько лет назад хотел за него взяться.
- Жаль, что вы не смогли сделать это раньше. Когда долго откладываешь, часто бывает слишком поздно.
- Время покажет. - Этьен повернулся к Рафаэлю: - Конечно, я не жду, что вы не глядя возьметесь за заказ, однако надеюсь уговорить вас приехать и посмотреть.
- Но у Рафаэля есть свои виноградники, - вмешалась Симона. - Вы полагаете, что ради вашего проекта он должен все бросить?
- Симона… - Рафаэль неодобрительно покачал головой.
- У вас наверняка есть помощники, Раф, - сказал де Морсе.
- Но хозяин-то я. - Рафаэль даже отдаленно не мог предположить, почему это вдруг Симона решила его защищать. Он не нуждается в этом. Откуда столь странное отношение к старому другу ее отца? - Опасения Симоны вполне обоснованы. Поэтому любой проект должен согласовываться с моими собственными планами.
Взгляд, который Симона послала де Морсе, был триумфальным и отнюдь не дружественным. Сначала Габриель, а теперь вот Симона. Чем их не устраивает Этьен де Морсе? Рафаэль видел на свадьбе, как превосходно Симона умеет держаться в обществе. Сейчас же она, похоже, напрочь забыла все правила хорошего тона.
- Рафаэль, - заявила она, - я хочу уйти. Сейчас.
- Еще минуту. - Рафаэль повернулся к Этьену: - Я совсем неизвестен в Европе. Да и здесь, в Австралии, все еще продолжаю зарабатывать себе репутацию. Совершенно непонятно, как вы узнали обо мне.
- Я всегда знал о тебе, Рафаэль.
- Нет! - воскликнула Симона, поднимаясь из-за стола и не сводя глаз с Этьена. - Вы не можете сделать это.
- Обстоятельства вынуждают, - тихо проговорил де Морсе, слегка наклонив голову и тоже вставая.
Рафаэль растерялся.
- Чьи обстоятельства? - Симона походила на пантеру, приготовившуюся к прыжку. - Ваши?
- Моей страны.
- Нам нет никакого дела до вашей страны.