Покачав головой, он пошел к себе. Они годами спорили, но слова никогда ее не ранили, так неужели сейчас ранило молчание?
Почему-то вдруг почувствовав себя виноватым, Даниэль закрыл за собой дверь и сразу же уставился на гордо стоявший прямо посреди стола инородный предмет.
Когда Джи наконец-то снова поднялась, он ждал ее у двери, вертя в руках свою находку.
– Моя кружка?
– Да.
– Я тебя ненавижу.
– Я знаю.
Вырвав у него кружку, Джи вошла к себе и захлопнула дверь, но Даниэль и не подумал сдвинуться с места.
Четыре, три, два…
Дверь снова открывалась.
– И знаешь, что я ненавижу больше всего?
– Что сама не додумалась до выходки с лифтом?
– Ненавижу, что тебе так легко удается выводить меня из себя.
– Это врожденный талант.
– Обычно я нахожусь в полной гармонии с самой собой и миром вокруг, какие бы сюрпризы он мне ни преподносил. Но стоит тебе лишь появиться на горизонте с невозмутимым видом, как я сразу же начинаю сходить с ума! Особенно теперь, когда знаю, что вся твоя невозмутимость – одна сплошная бравада.
Даниэль невольно улыбнулся, и Джи недоверчиво на него уставилась:
– Неужели ты даже сейчас не угомонишься?
– Вряд ли.
Просто невероятно, как она красива, когда злится. Яростно горящие глаза, страстная натура, разворачивающаяся во всей красе… А ведь раньше ему лишь изредка удавалось увидеть ее истинную суть, и теперь, даже несмотря на то что и сам мог сгореть в разбуженном огне, Даниэль не мог ею налюбоваться.
– Не начинай, – предупредила Джи.
– А что я начинаю? – улыбнувшись еще шире, уточнил Даниэль.
– Сам знаешь.
– Может, тогда пойдем ко мне и доведем все до конца?
– У нас не те отношения.
– Все можно изменить.
– Просто потому, что мы попытались подружиться, еще не значит, что…
– По-твоему, это так называется? – Даниэль недоверчиво приподнял бровь. Разве можно быть такой наивной?
– Я…
– Еще скажи, что ни разу об этом не думала.
Джи открыла рот, закрыла и лишь затем сумела выговорить:
– О чем мы вообще говорим?
– А то ты не понимаешь.
– То есть о сексе. – Она нахмурилась. – С тобой…
– Я говорил о поцелуе на станции, но если ты хочешь сразу перейти к сексу…
– Я об этом не думала, – соврала Джи.
Даниэль покачал головой:
– Мы же уже выяснили, что ты совсем не умеешь врать, так к чему опять начинаешь?
– То есть сам ты об этом думал?
– Если ты о сексе…
Джи прищурилась.
– Если ты не заметила, то я парень, так что, разумеется, я об этом думал.
– И?
Даниэль постарался небрежно пожать плечами, надеясь, что по нему не заметно, что он начинает возбуждаться от одного этого разговора.
– По-моему, когда два человека так искрят, у них может получиться сногсшибательный секс. Как, по-твоему?
– Наверное… Да… Нет… То есть я хочу сказать, что не слишком разбираюсь…
– В сногсшибательном сексе? – Даниэль в очередной раз вспомнил, как она лежала под ним на диване. – Советую попробовать.
– Вообще-то я не это хотела сказать.
– Уверена?
– Может, хватит уже?
– А что я такого делаю?
– Смотришь на меня как мужчина на женщину.
– Довольно сложно смотреть на тебя иначе. – Даниэль пробежался взглядом по соблазнительному телу, уделив особое внимание груди.
– Не веди себя так, словно мы уже два раза ходили на свидания.
– Мы три раза пили кофе.
Джи громко выдохнула:
– Кофе и свидания это не одно и то же.
Почувствовав, что больше не в силах сдерживаться, Даниэль шагнул вперед:
– Знаешь, тот поцелуй на станции, думаю, это далеко не все, на что мы способны.
– Денни, перестань. – Теперь в ее голосе слышалась не угроза, а просьба. – Я и ты? Огромная ошибка.
Даниэль ухватил ее за руку:
– Кого ты пытаешься убедить? Меня или себя?
Но прежде чем Джи успела ответить, Даниэль отпустил ее руку и осторожно взял ее лицо в ладони, и она сразу же облизнула губы в предвкушении, но в ее глазах все еще светилась неуверенность, и Даниэлю нестерпимо захотелось развеять все ее сомнения.
Он медленно потянулся к ней губами, но Джи сама резко подняла голову, так что их губы соединились раньше, чем он сам ожидал, и его тело сразу же пронзил мощный разряд электричества. На мгновение Даниэль замер, сдерживаясь из последних сил и все еще пытаясь целовать ее нежно и мягко, вместо того чтобы наброситься с необузданной страстью и целовать часами напролет.
Сначала в губы, а потом…
Если б Даниэль только знал, что поцелуи Джи в сто раз приятней любых других поцелуев, то они перешли бы к ним гораздо раньше.
Стоило их языкам только соприкоснуться, как где-то в глубине ее горла родился стон, и Даниэль впитал его в себя, радуясь, что, пока Джи спокойно стоит на месте и позволяет себя исследовать, он может полностью себя контролировать. Но как только ее руки легли на его живот и начали свое собственное исследование, ему стоило огромных усилий, чтобы сохранить контроль над собственным телом.
Сходя с ума от желания, Даниэль все же сумел с собой справиться и лишь чуть сильнее прижал ее к двери, борясь с настойчивой потребностью прикоснуться к ее груди, но ограничился лишь тем, что обнял ее за талию. Секунды сливались в минуты и растягивались в бесконечность, а поцелуй все длился, пока их губы и языки знакомились, настойчиво лаская друг друга.
И в конце концов именно Джи, которой следовало бы забыть обо всем на свете в его руках, первой заметила опасность.
– Денни… – выдохнула она, разрывая поцелуй. – Лифт…
Только сейчас услышав, что кто-то действительно сражается со своевольной решеткой, Даниэль слегка отстранился. Все равно, зная характер решетки, можно смело рассчитывать еще не пару минут уединения.
– Денни, мы не одни здесь живем.
– С этой стороны коридора мы одни, – возразил он хрипловато. – Но если тебя заводит одна мысль, что нас могут увидеть…
– Плохой мальчик, – улыбнулась Джи.
– Ты просто не представляешь насколько.
Теперь рука Даниэля покоилась на ее теле так, что большой палец касался ее груди, и она сразу же чуть приоткрыла припухшие от поцелуя губы, как бы приглашая продолжать, но при этом продолжала прислушиваться к скрежету лифта.
– Они нас не видят, – заверил ее Даниэль.
Джи посмотрела ему прямо в глаза:
– Разве я уже не говорила, что ты ведешь себя так, словно мы уже пару раз сходили на свидания?
Слегка подавшись вперед, Даниэль потерся носом о ее висок, с наслаждением вдыхая запах лавандового шампуня.
– Ну раз ты так настаиваешь, давай сходим на свидание.
Вздохнув, Джи уперлась руками ему в грудь.
– Ты серьезно? Мы же даже чашку кофе спокойно выпить не можем.
– Нам просто нужно научиться чуть лучше понимать друг друга.
Да и вообще они отлично поладили. Даниэль потерся носом о второй висок, с наслаждением вдыхая аромат лаванды. Как же приятно сознавать, что она не в силах перед ним устоять…
Но Джи лишь покачала головой:
– Не получится.
– Для начала просто постараемся не кусаться.
– Я не про то. Я про это.
– Это?
– Да.
– Нет.
– Да.
Даниэль слегка отстранился, и Джи посмотрела ему прямо в глаза.
– Давай ты не будешь притворяться, что знаешь меня лучше меня самой.
Но Даниэль не собирался сдаваться, тем более что сама Джи явно хотела его ничуть не меньше, чем он ее.
– Сама бы ты меня сегодня поцеловала?
– Нет.
– А жалеешь, что я тебя поцеловал?
Джи отвела глаза и слегка нахмурилась, так что Даниэль счел не лишним предупредить:
– Только не ври, все равно у тебя не получается.
И тогда она неохотно признала:
– Нет, я не жалею, что ты меня поцеловал.
Еще один шаг в нужном направлении…
– Но должна была бы жалеть, – вздохнула она спустя пару секунд.
И шаг назад…
Убрав руку с талии Джи, Даниэль поправил выбившуюся прядку ее волос.
– Почему?
– Потому что есть как минимум дюжина причин, почему нам не следует этого делать.
– Да, а в моем списке их всего десять.
– Раз ты даже список составил, то и сам все понимаешь.
– Но пару пунктов я оттуда уже вычеркнул.
Джи опять нахмурилась, и тогда Даниэль снова едва уловимо прикоснулся к ее груди, сразу же почувствовав, как по ее телу пробежала сладостная дрожь.
– Денни, перестань.
Но вместо этого он снова потерся носом о ее висок.
– Тебе еще раз сказать, что я всегда добиваюсь того, что хочу?
– В моей жизни нет места отношениям.
– Ты говоришь с парнем, который никогда не задерживается на одном месте настолько, чтобы завести настоящие отношения. – Теперь Даниэль принялся ласкать ее шею.
– Не могу думать, когда ты так делаешь.
Даниэль невольно улыбнулся:
– Вот и замечательно.
– Но мы должны думать о последствиях.
Джи уперлась руками ему в грудь, пытаясь отстраниться.
Заглянув ей в глаза, Даниэль увидел там твердую решимость, которая яснее всяких слов говорила, что сейчас Джи боролась не только с ним, но и с самой собой.
– Не дави на меня, Даниэль.
Он нахмурился.
С чего это она снова стала звать его полным именем?
– Пожалуйста.
В эту секунду Джи казалась такой уязвимой, что Даниэль невольно сделал шаг назад и засунул руки в карманы. Пожалуйста. Она еще ни разу ни о чем его так не просила.
– Я слушаю.
– Только снова не начинай. Если ты хочешь, чтобы мы научились лучше понимать друг друга, нам нужно с чего-то начать.
– Мы отлично друг друга понимали, пока ты не начала слишком много думать.
– Но не можем же мы просто прыгнуть в постель!
– Не можем?
– Нет. Чтобы стать друзьями по сексу, нам сперва нужно стать просто друзьями.
Даниэль открыл рот, чтобы возразить, но Джи лишь покачала головой:
– Хватит, даже если бы мы и были друзьями, ты и сам понимаешь, что все слишком запутано.
Девятый пункт из его списка. Или восьмой? Но какой тогда девятый?
– Твоя сестра – моя лучшая подруга, а твоя семья…
– Мы – взрослые люди, и наши отношения не касаются никого, кроме нас самих.
– Предлагаешь заниматься сексом тайком ото всех?
– Заметь, не я это предложил.
– Я не смогу врать твоей сестре.
– А я и не прошу тебя никому врать. Я просто предлагаю никого не впутывать в наши отношения и посмотреть, что у нас получится.
– Мы оба отлично понимаем, что из этого получится.
– Иногда огонь стремительно разгорается, но гаснет еще быстрее. – Даниэль сам не верил своим словам. Одного раза ему точно не хватит, как не хватило и одного поцелуя. После второго он уже мечтал о третьем, четвертом, пятом… И желательно в ближайшие пару минут. Даниэль стремился к серьезным отношениям ничуть не больше самой Джи. Сперва ему нужно разобраться с собственным подсознанием, но что мешает им углубить отношения на то краткое время, что он здесь проживет? В конце концов из этого может получиться отличная терапия… – Я просто предлагаю научиться понимать друг друга чуть лучше и, если нам обоим того захочется, перейти к логичному продолжению наших отношений.
– То есть мы просто станем общаться и посмотрим, что из этого получится…
– Именно.
– Полностью сознавая, что никому из нас не нужны серьезные отношения…
– Ты не хочешь привязанностей, и я полностью разделяю твою позицию. – Даниэль вытащил руки из карманов, радуясь, что они наконец-то начали друг друга понимать, но тут Джи ухватила его за руку и нахмурилась.
– Что у тебя с руками?
Даниэль посмотрел на ссадины на костяшках, о которых уже успел позабыть. Целуя Джи, он вообще о многом позабыл.
– Ободрал.
– Болит?
– Нет, не обращай внимания. – Сплетя пальцы с ее пальцами, свободной рукой Даниэль забрался ей под блузку, наслаждаясь невероятно нежной кожей, и Джи снова вздрогнула всем телом, а из ее приоткрытых губ вырвался тихий стон.
– Не знаю, что между нами изменилось, но…
– Что-то изменилось, и это главное.
– И пока это что-то есть, мы можем попытаться его исследовать…
Джи снова внимательно на него посмотрела, и Даниэль опять почувствовал себя совершенно беззащитным и выставленным напоказ, как и в тот раз, когда она его разбудила, чтобы он не опоздал на работу. Огромным усилием воли он заставил себя встретить ее взгляд, понимая, что ее решение во многом зависит от того, найдет ли она в его глазах то, что ищет, или нет.
– Ты же понимаешь, что рано или поздно я снова начну спрашивать. – Джи опустила глаза. – Будь готов в следующий раз.
Вряд ли он вообще когда-нибудь будет готов говорить на эту тему.
Но тут она глубоко вздохнула и призналась:
– Просто не верится, что я всерьез рассматриваю такую возможность.
– Эта возможность для тебя всегда открыта.
– Пока ты снимаешь эту квартиру.
– Пока я снимаю эту квартиру.
– Тогда если ты серьезно собираешься убедить меня пойти против здравого смысла, тебе лучше поторопиться. И так, для справки, тебе придется быть очень убедительным.
– Поверь мне, убеждать я умею.
– Это мы еще увидим…
Глава 7
Раньше мне казалось, что нет ничего лучше ванильно-сливочного мороженого, но недавно меня уговорили попробовать дикую вишню. И как только можно было прожить все эти годы, упуская такое блаженство?
– Чизкейк и диетическую соду, пожалуйста, – попросила Джи, улыбнулась и повернулась к Даниэлю. – Какой же ты все-таки настойчивый. А теперь опиши меня одним словом. И будь вежлив.
– По-твоему, настойчивый – это комплимент? – уточнил Даниэль, расплачиваясь за заказ.
– А разве я ошибаюсь?
– Я предпочитаю называть это целеустремленностью.
– Как скажешь. Теперь твоя очередь, или ты не можешь подыскать для меня ни одного определения, при этом не оскорбив?
– За последнюю пару дней я придумал для тебя парочку очень хороших определений. – Даниэль улыбнулся. – Придвинься ко мне поближе, и я с удовольствием их тебе прошепчу.
– Люди вокруг тебя не смущают? Говори прямо так.
После той ночи, что последовала за разборками в лифте, Джи старалась не слушать тоненький голосок, настойчиво шептавший, что они совершают огромную ошибку. Рядом с Даниэлем этот голосок становился почти неслышным, а лежа ночью без сна и слушая, как за стеной он захлебывается криком, Джи не могла уже ни о чем думать и мечтала лишь хоть как-то ему помочь и облегчить страдания.
– Бесстрашная.
Она удивленно моргнула:
– Что?
– Ты хотела, чтобы я описал тебя одним словом.
– Ты действительно так обо мне думаешь?
– А что тебя не устраивает?
Кроме того, что это бесконечно далеко от истины?
– Это комплимент, – заметила Джи.
– Тебя не устраивают комплименты? Между прочим, я не только мастерски соблазняю женщин, помимо этого я еще отлично умею говорить комплименты.
Джи постаралась не обращать внимания на сладостную дрожь, пробежавшую по телу при одном воспоминании о его поцелуях и прикосновениях. Может же она, в конце концов, поговорить с ним пять минут без мыслей о сексе! Особенно если очень постарается…
– Бесстрашных людей не бывают. Все чего-нибудь да боятся, и, лишь преодолевая страхи, можно стать по-настоящему смелым.
– А чего боишься ты?
– Ну конечно, – усмехнулась Джи. – Стоит мне только сказать, что боюсь пауков, как ты сразу начнешь собирать коллекцию.
– Тогда я бы посоветовал тебе завести такого большого волосатого паучка, говорят, они одни из самых неприхотливых домашних питомцев.
От этого предложения Джи аж передернуло.
– Одного слова для тебя мало. Если бы ты попросила описать тебя двумя словами, я бы сказал, что ты не только бесстрашная, но и осторожная.
– Разве это не оксюморон?
– Думаешь, я не знаю, что это значит?
– Календарики со словом дня порой бывают весьма полезны.
– У меня для тебя есть еще одно отличное определение: замечательная и озорная.
– Осторожней, Денни. Так я могу решить, что ты уже не раз об этом думал.
– Торнадо на шпильках.
– Это уже даже не два слова, – заметила Джи, стараясь не показывать, как ей нравятся все эти определения.
– Твоя очередь. И после настойчивого советую придумать что-нибудь получше. Иногда я бываю чертовски обидчив.
Они остановились на светофоре, и, задумавшись, Джи поправила подол черно-белого полосатого платья в стиле пятидесятых. Из всех нарядов, что ей приходилось носить для журнала, этот оказался ей ближе всех, неустанно напоминая о той жизни, что у нее была, до того как все начало стремительно меняться.
Итак, слово. Причем такое, от которого и так непомерное самолюбие Даниэля не раздуется больше Техаса.
– Не можешь остановиться? – вдруг спросил он.
– Ты о чем?
– О том, как ты гладишь юбку.
Джи слегка качнула бедрами.
– А тебя что-то не устраивает?
– Меня все устраивает, просто стало интересно, отдаешь ли ты себе отчет в своих действиях.
Джи пожала плечами:
– Отличное платье.
– А теперь мне интересно: оставляешь ли ты до сих пор стакан молока и тарелку печенья для веселого толстяка в красном.
Несмотря на явную насмешку, светившуюся в глазах Даниэля, Джи решила, что просто обязана защитить свой образ жизни.
– Тем, кто умеет развлекаться, гораздо проще пережить любые трудности.
– Хочешь сказать, что я не умею развлекаться?
Джи задумалась. Она не раз видела, как братья Даниэля дурачились и гоняли мяч, но сам он… Чем же он вообще занимается помимо работы и обольщения соседок?
– А что, по-твоему, значит "развлекаться"? – спросила она, когда они проходили мимо Триумфальной арки в Вашингтон-сквер-парке, копирующей знаменитую арку в Париже.
Если бы Даниэль сейчас спросил, как предпочитает развлекаться она сама, то Джи сказала бы, что обожает обедать в тени этой арки, представляя, что перед ней не копия, а сам парижский оригинал.
И при этом каждый раз повторяет одно и то же обещание. Скоро.
Стремительно поднимаясь по карьерной лестнице, Джи чувствовала, что с каждым днем приближается к заветной цели.
Даниэль бросил на нее такой взгляд, что у нее по коже сразу же побежали мурашки.
– Я говорю не о взрослых развлечениях. Чем ты занимаешься, когда хочешь отдохнуть после работы?
– Бегаю, тренируюсь…
– Да, еще скажи, что гоняешь мяч в парке, подшучиваешь над коллегами и пьешь пиво с друзьями. Когда ты вообще в последний раз что-нибудь из этого делал?
– Когда бои стихали, в лагере мы часто играли в футбол, больше там все равно нечем было заняться.