Ну-ну, не знала она. И память плохая у нее. Живя в семье целителей просто невозможно жаловаться на здоровье. Но Агата сумела. Думаете, я промолчу? С чего бы?
- Милая кузина, ты хоть к мужу обратись, - с милой улыбкой проворковала я, - чтобы он провел диагностику твоих мыслительных процессов.
А, главное, глазками хлоп-хлоп. Начни она спорить, то сама признается в намеренном сокрытии моих обновок. И поэтому ей приходится лишь согласиться со мной, попутно отмахнувшись от сочувствующей Абель.
Что меня всегда удивляло в дворцовой жизни, так это сборы. Не важно - куда. Потому, как всегда повторяется одно и то же. В то время, когда, казалось бы, все спят, на самом деле леди 'наводят красоту'. Это полбеды. Но потом начинаются визиты друг к другу. Причем они носят характер снежного кома. Одна зашла к другой, потом вдвоем к третьей, втроем к четвертой… Я никогда не понимала в этом смысла. Но что меня всегда волновало, так это: где все это время проводят мужчины? И как визитерши узнают, что следующая леди будет свободна или в сборах, а не нежиться в чьих-либо объятиях? Иногда даже мужа.
Но все-таки в спальне его высочества было лучше. Вздохнув, я позволила облачить себя в принесенное служанкой платье какого-то грязно-зеленого цвета. Ну, Агата! Мало того, что зеленый - не мой цвет, и вообще ненавистен мне, так он еще и с примесью грязи! Я промолчала только потому, что мне уже не терпелось узнать, зачем все-таки семья сменила гнев на милость. А времени на препирательства просто не осталось. Прическу успела отвоевать, и то благо.
Выслушав слова восхищения от леди, что пришли с родственницами, выдержав ехидную ухмылку Агаты, улыбнувшись сочувствующему взгляду Абель и важно кивнув матушке, я наконец-то выплыла из апартаментов, дабы прошествовать на завтрак. В полдень же самое время завтракать. Ах, да! Это же дворец короля Равии, маленького, но очень гордого государства. И его аррогантность позволяла вводить собственные устои и устанавливать для них время.
Что я могу рассказать о завтраке? Три десятка кислых лиц, что не могут себе позволить подольше поспать или выпить чая прямо в постели. Единственный, кто был искренне доволен, так это Августин. Он, вообще, всегда счастливый. Нет, не потому, что дурак. Братишка, наверное, самый нормальный из всего нашего Рода.
Я с трудом сдерживалась от зевков, что для леди неприличны, ибо тут дворец, а не монастырь. В монастыре, вообще, леди не водятся. Там только монахини и послушницы. Но зевать можно было всем. Еще немного, и я попрошусь обратно.
Отец, герцог Тариский, или просто герцог-целитель, с каждой встречей все хорошел и хорошел. Надо бы секрет у него узнать. Хоть мой дар и не позволяет любым вмешательствам извне и изнутри посягнуть на мое здоровье и красоту, чужими тайнами интересоваться надо. Я, видимо, так пристально разглядывала отца, что он вдруг отодвинул от себя чашку и блюдца с различными угощениями и резко встал. Мне показалось, я услышала несколько вздохов. Но вот каких, восхищенных или облегченных, я не поняла.
- Александрин, - без предисловий начал отец, - я жду тебя в своем кабинете, - и вышел.
Да, у отца был свой кабинет во дворце, помимо других рабочих помещений, закрепленных за целителями. Мы, если не самые, но достаточно уважаемые представители аристократии Равии. И если король, не менее гордый, чем само королевство, желает видеть нас подле себя, то просто не может не создать для этого необходимых условий.
Глава 2
Годы меняют все. Но не дворец. Он оставался таким же, каким я запомнила его пять лет назад. Много дорогой лепнины, много портретов венценосных предков, много показательно выставленного оружия. Все это я рассмотрела, пока Августин провожал меня к кабинету отца.
Мое состояние было каким-то противоречивым. Интересно и страшно. Поэтому я, то ускоряла шаг, то задерживалась на очередной картине. Нормально так я медлила, раз сумела уловить одну закономерность среди пар правящей династии: если все мужчины отличались своими внушительными габаритами, то их избранницы, напротив, были особами миниатюрными. Эх, не быть мне королевой! Я, конечно, несерьезно, но обидно же! Честно говоря, я была средненькой во всех параметрах фигуры. А середина, как говорится, это всегда самое лучшее!
Сколько ни медли, все же оказалась я перед дверью кабинета герцога-целителя. Августин открыл дверь. Взял под локоток и завел во внутрь. Закрыл дверь, но остался возле нее. Чтобы я не убежала? Как-то внутренне поежилась. На всякий случай. Мало ли.
Чем кабинет отличается от остальных, раз закреплен за целителем? На первый взгляд, ничем. Но если быть более внимательным, то заметишь несколько кушеток, вместо кресел для посетителей. Книги, стоящие на полках, были сплошь касательно медицины. Целителю они не к чему, но антураж соблюдать надо.
Отец уже сидел за столом. Матушка (и когда только успела прийти?) расположилась на одной из кушеток. Сидела она на ней. Значит, точно из-за меня пришла, а не потому, что нездоровая. Братишка также за спиной. Одна я не знаю, куда приткнуться. И надо ли приветствовать как-то отца. Перед завтраком выяснилось, что я совершенно забыла эту часть этикета. И не вспомнила до сих пор.
Поэтому стою и жду, что скажут. Матушка неодобрительно взирала на меня. А герцог-целитель делал вид изучающего очень важный документ. И не беда, что мне отсюда видно написанные на бумаге три строчки, которые даже я выучила наизусть, пока ждала первого слова. Не помолчать же позвали?
- Александрин, - как-то тягостно вздохнул отец, - мы не планировали твое отбытие из монастыря.
Это мне и так известно. Но покорно жду, что скажут дальше. Покорно! Усмешка так и стремилась выползти на мое лицо.
- Но теперь планы поменялись. И если бы ни вмешательство короля…
Отец явно желал высказаться о правителе Равии. Но, увы, наш гордый Годард Двенадцатый не позволял к себе неуважения даже за спиной. Поэтому любой, кто попадал в руки придворного мага, тут же получал запрет на подобное. Хорошо, хоть думать можно свободно. Чем сейчас и занимался мой папенька.
- Через месяц ты выходишь замуж, - не сдержалась матушка. - И все должно пройти идеально!
Эх, надо было сразу монашкой становиться. Я-то хотела, но меня не брали. Чтобы служить Одноликому, нужно полностью искоренить в себе влияние Многоликого. Но, понаблюдав за служительницами, я поняла: не хотят они меня видеть своей сестрой, только и всего. Вот и врут.
Не стала сестрой - стану женой. А потом я представила себя в роскошном свадебном платье, и сомнения растаяли полностью. Ну а кто не желал шикарной свадьбы? Я не мечтала, но теперь хочу. Решено, я согласна!
- Твоим мужем станет, - отец запнулся, увидев выражение счастья на моем лице, - Дамиан Зачари.
И снова ожидают моей реакции. Ну, не знаю я такого. Что же мне теперь ножками капризно топать и просить более известного жениха?
- Дамиан прибыл в Равию из Джормы два года назад, - и чего ему дома не сиделось? - Но уже имеет заслуги перед королем лично, - отец скрипнул зубами. - Для упрочения его положения в обществе было выражено пожелание связать лорда Зачари узами брака с одним из старинных родов. А так как Дамиан целитель, то выбора не было.
Вот интересно, отец сожалеет, что моего мужа придется взять в Род, или он так передо мной извился за невозможность служить Одноликому? Слушаю дальше.
- Этот месяц ты будешь жить во дворце, как сестра придворного целителя, - продолжал отец.
- И не вздумай нас опозорить или сорвать свадьбу! - наставляла матушка.
- Дамиан пока отбыл, но, думаю, на днях вы познакомитесь.
У меня зародилось подозрение, что герцог-целитель говорил выученными фразами, которые к тому же забывал. Иначе почему он делал между ними такие паузы? Или в интервалах подразумевались мои вопросы?
- Тебе совсем неинтересно твое будущее? - вновь вмешалась герцогиня.
- Я знаю, что меня ожидает, - пожала плечами я.
- И что же? - с недоверием спросила она.
Я знала, что ответ ей не понравится. Своими речами я не радовала матушку лет с трех. Но не ответить, когда спрашивают - проявление непочтительности. А я девушка воспитанная, поэтому:
- Будет шикарная свадьба, что в духе Целителей. Лживые клятвы с заверениями в вечной любви, - видно, что матушка хотела меня остановить, но почему-то этого не сделала. - Потом усиленные действия по зачатию наследника. Ведь без него в Род не примут, - отец неосознанно кивнул. - А когда это случится, муж отправит меня подальше, чтобы не мешала его радости, и он мог орошать чужие лона, - я закончила рассказ о своей будущей жизни.
И что-то самой так грустно стало. Не хочу я пока ребенка. Не желаю в глушь.
- Александрин! - гневно воскликнула матушка.
И лицо у нее подозрительно покраснело. Как будто я неправду сказала. За спиной так-то весело хмыкнул Августин. Вот единственный умный человек - молчит, а где нужно - смеется.
- Где ты набралась этих глупостей? - не была бы сама целительницей, уже схватилась бы за сердце.
Но, увы, статус такие выходки не дозволяет. И к чему этот вопрос? Как будто я сейчас назову конкретное место, где такие речи вкладывают в головы глупых детей. А матушка мигом его посетит и пояснит, где и в чем рассказчики неправы.
- Из жизни, - все же пояснила я. - Не зря же у нас с Августом десять лет разницы.
Посмотрела на отца. Тот пытался сохранить невозмутимость на лице. Пока получалось. Но уйти отсюда захотелось неимоверно. Не то чтобы я боялась отца, но вдруг передумают замуж выдавать. Снова представила себя в свадебном платье… Определенно надо ретироваться, пока решение не сменили. Понятно, отдают меня лорду Зачари только потому, что других, правильно одаренных, жалко. Это я бесполезная, но хоть какая-то польза.
Вдруг мой дар решил проявить себя умной мыслью.
- Отец, могу я узнать, известно ли кому-либо об особенности моего дара?
Спрашиваю потому, что до ссылки, кроме родителей и брата, я представлялась особой без проявлений целительских способностей. Такое в Роде уже случалось, правда, редко. Только я отличилась: имея дар, не могла лечить других. Сначала меня пытались обучить хотя бы теории, надеясь, что с годами скрытые таланты проснутся во мне, но все тщетно.
- Нет, для всех ты обычная девушка, не имеющая проявлений Целителя, - ответил отец.
- Тогда я хочу клятву, - как можно капризней и легкомысленней высказалась я.
- Какую клятву? О чем ты? - уточнила матушка.
- О том, что никто и никогда не узнает о моем даре.
Несколько мгновений родители переглядывались. Братишка так и стоял за моей спиной. но я была уверена, что ему абсолютно все равно, рассказывать или нет.
- Хорошо, - с нажимом, глядя на матушку ответил отец.
* * *
- Хорошо, - откинувшись в кресле после разоблачения из ненавистного платья, протянула я.
Клятвы даны. Пути отхода подготовлены. Я молодец! Родители так и не поняли моей задумки. Но куда уж им до такой логики и извращенности ума.
Но долго расслабляться и наслаждаться своим маленьким триумфом мне не позволили. Жанна сообщила о посетителе. И только я хотела прикинуться больной, лишь бы снова не облачать свое прекрасное тело в неприглядные мне тряпки, как заявился Августин с неподдельной тревогой на лице. Но как только он увидел меня в здравии, волнение сменилось на возмущение.
- Братишка, еще немного, и я решу, что ты хочешь увидеть меня больной, - с укором произнесла я.
- Это было бы интересно, - задумчиво протянул Августин.
Теперь возмущена была я. Думать надо, что говоришь! Вдруг моя тонкая и ранимая душевная организация выйдет из строя после таких заявлений. Хотела уже обидеться, но это же Августин! Если не с ним дружить, то и не с кем больше. Несмотря на большую разницу в возрасте, у нас с ним всегда были теплые отношения. В крайнем случае нейтралитет.
- Что ты хотел? - спросила, поправляя халат, раскрывшийся на груди.
Вид братишки, что смущенно отводил глаза, меня раздражал. Где он столько стыда набрался? Эх, испортила его придворная жизнь. Или его так супруга запугала?
- Поговорить, - усаживаясь напротив, Августин налил себе вино, стоявшее на столе.
Откуда оно взялось, не знаю. Честно!
Всем видом выражаю величайшее внимание. Но братишка задумчиво смаковал напиток, глубоко погруженный в свои мысли. И мне это уже не нравилось. Нет, не то, что он думает - это как раз нормально. Но вот отсутствие его привычной насмешки на лице несколько настораживало.
- Александрин, - все же начал Августин, - это действительно необходимый брак.
- Братишка, - прервала я его, - не надо меня уговаривать и убеждать. Я уже дала согласие, хотя его и не требовалось, ведь так? - испытующе посмотрела на него.
- Да, соглашение уже подписано. Но твое имя вписали только сегодня, - попытался оправдаться Августин.
- Не нужно, - успокоила я его. - Я ведь действительно выросла, - с улыбкой произнесла я.
Показалось, что братишка облегченно выдохнул. Залпом допив вино, он поспешно встал и направился к выходу. Уже у двери он развернулся и подошел ко мне. Запечатлев свой тройной братский поцелуй на моих щеках и лбу, он шепнул:
- Только не делай глупостей, Александрин, - после чего стремительно удалился.
Я и глупости не совместимы! Тоже мне скажет. Все мои поступки обдуманы и взвешены. А если кто-то не видит в них логики и смысла, то не я ему целитель. Пусть к родственникам моим обратится.
Фыркнув, я чуть не хлопнула себя по лбу от вдруг пришедшей мысли, но лоб жалко. Я же так и не спросила Августина, что делала ночью в спальне Его Высочества! Мои воспоминания, увы, так и не вернулись. Все бы ничего, но любопытство - страшная вещь. Конечно, если будущий король не высказывал претензий в мой адрес, то волноваться не стоило бы. Но с другой стороны, как можно жаловаться на присутствие в спальне столь прекрасной особы, как я?
Подумав еще немного над ситуацией, я решила быть равнодушной к ней. Пусть, направляясь в обитель венценосных, я могла устроить целое представление. Пусть, было много свидетелей этому. Пусть, принц Раймунд не намерен посвящать меня в подробности ночи. Пусть.
Меня это все не интересует. Да, именно так! Направлю-ка я любопытство в другое русло. У меня же есть жених! И он получил подарок в виде меня. Надо бы разузнать о нем. И плевать, что мне, по большому счету, все равно, от кого детей рожать. Целители редко имели какие-либо возвышенные чувства в браке. Важным был лишь дар.
Но учитывая, что мне замужество вообще не грозило, а теперь меня 'обычную' отдают прихлебателю короля, личность Дамиана Зачари должна быть как минимум интересной.
Подскочив с кресла, я скинула халат, оставшись в одной нижней сорочке, и направилась в спальню, к шкафу. Посмотрим, оставила ли мне Агата шанс выглядеть прилично. Открыв створки, я кликнула Жанну и стала разглядывать то убожество, что по ошибке считалось платьями. Привезенные вещи, скорее всего, уже сложили в сундуки. Горестно вздохнув, попыталась рассмотреть среди висевших нарядов хоть что-то нормальное. Но не смогла. Цвета все сплошь 'грязные' и не подходящие мне. Фасоны такие, что делают мою фигуру как нечто несуразное. Расстроившись, я беспомощно посмотрела на пришедшую Жанну.
- Леди Александрин, я уже пригласила портного, - правильно поняв мой взгляд, произнесла Жанна. - но… - она замялась, - он не сможет прибыть сегодня.
С силой захлопнув дверцы шкафа, я вернулась в гостиную, схватила початую бутылку вина со стола и прямо с горлышка хлебнула содержимое. Жанна тенью следовала за мной. Хотелось что-то разбить. И желательно, об голову Агаты. Нет, ну надо же! Сделала еще глоток и вернула бутылку на место. Слишком много алкоголя в последнее время для меня.
Чего завелась-то я. Не из-за платьев, конечно, хотя это тоже расстраивает. Мне не нравится желание Агаты выставить меня посмешищем. Учитывая мою отлучку от жизни в обществе, это как минимум подло. А бессилие из-за возложенных на меня надежд злило все больше.
Да, теперь я осознала, что снова попала туда, где живут в строго ограниченных рамках. И конкретно меня они зажимают вот просто нереально сильно.
- Леди Александрин, - подала голос Жанна, увидев, что я уже достаточно вменяема, - Среди ваших нарядов есть вполне подходящие для дворца.
- Неси, - сухо отозвалась я.
Но тут же улыбнулась. Я, Александрин Тариская, не знаю печалей! Жизнь прекрасна и удивительна! Просто в красивом платье это воспринимать приятнее.