Рон гладил спину и плечи Клэр, но вскоре перешел к груди, нащупывая восставшие под легкой тканью купальника соски, растирая их подушечками пальцев, вызывая в ней сладостную дрожь. Ее тело звенело и трепетало, тянулось к нему, наливаясь жаждой, утолить которую мог лишь он. Желание, превратившееся в неотложную потребность, овладело Клэр, вытеснив все остальное.
– Рон… – прошептала она. – О, Рон, пожалуйста…
Теперь, когда водоворот страсти уже захватил его, Рону понадобилась вся сила воли, чтобы отстраниться, оторваться от извивающегося под ним податливого и влекущего женского тела, источающего сводящий с ума аромат.
Клэр недоуменно посмотрела на него и наморщила лоб. На бледном лице красным пятном выделялись припухшие губы.
– Что?
– Рано, – прошептал он, старясь восстановить дыхание. – У меня немного иные планы.
– На песке?
– Не совсем. – Рон поднялся и отошел к окну. – Я учел и твои интересы. – Он скользнул взглядом по летнему платью, купленному им для Клэр вместе с купальником и прочими мелочами в бутике на первом этаже отеля. Голубое, с желтыми пятнышками каких-то летних цветов, оно казалось совсем простым, безыскусным и невинным. В отличие от его намерений. Он вернулся к дивану и, наклонившись, провел пальцем по краю выреза на груди Клэр.
– Пожалуйста, Рон, – прошептала Клэр, закрывая глаза.
– Пожалуйста – что?
– Не дразни меня. – Она умоляюще посмотрела на него.
Он стиснул оба соска, и тут же желание захлестнуло его с новой силой, требуя немедленного утоления, поднимаясь в нем грозной, всесокрушающей волной.
– Так ты думаешь, что я дразню тебя?
– Не знаю… я уже ничего не знаю. Только… пожалуйста, я хочу… – Она замотала головой.
– Чего ты хочешь?
Последним усилием воли Клэр заставила себя выпрямиться, открыть глаза и оттолкнуть его руки.
– Ничего. Не знаю. Это не имеет значения.
– Имеет. Для меня.
Понимая, что не выдержит его взгляда, она отвернулась и сложила руки на груди.
– Ты собираешься меня куда-нибудь вести?
– У меня есть лестница в небо. – Рон попытался сохранить на лице серьезное выражение, но не удержался и улыбнулся, вспомнив, что они вместе были на концерте "Лед Зеппелин" и так же, как и тысячи других зрителей, зажигали свечи, когда Джимми Пейдж начинал бессмертную балладу "Лестница в небо". Рон помог ей подняться. – А теперь насчет платья, – продолжал он.
Клэр отпрыгнула.
– Нет-нет. Пока не скажешь, куда мы идем…
– Хорошо.
– Правда? Ты действительно собираешься раскрыть мне свой маленький секрет?
Рон улыбнулся – ему нравилось дразнить ее.
– Только дам намек. Что у тебя под платьем?
– Ну… в общем… Я надела купальник. Ты же сам этого хотел, не так ли?
– Так. Молодец. – Рон задумчиво потер подбородок. – В таком случае ты готова к испытанию.
– И это вся информация? Хорош намек. – Она покачала головой. – Да, из тебя много не вытянешь.
– Боюсь, что ты права. – Рон взял ее за руку и повел к задней двери, за которой начинался дворик.
– Расскажи мне о Памеле, – попросила Клэр.
Рон познакомился с Памелой на открытии одного из своих ресторанов четыре года назад. Внучка звезды немого кино, о которой он никогда и не слышал, Памела унаследовала от бабушки этот чудесный дом и кое-какие сбережения. В деньгах она не нуждалась, но ей не хватало общения, поэтому она превратила свои владения в отель, где кроме постели гостям предлагали еще и завтрак.
Рон взял за привычку приезжать сюда примерно раз в месяц. Погулять по берегу, поваляться у бассейна. До сих пор он никому не рассказывал об этом райском уголке, приберегая его для себя самого. Но с Клэр ему почему-то захотелось поделиться. Здесь был его оазис, убежище, и его тянуло сюда, чтобы побыть с ней наедине.
Однако теперь он уже не был абсолютно уверен в том, что поступил правильно. В такое место, приют для души, мужчина должен привозить любимую женщину, а не ту, кем стала для него Клэр.
Может, лучше вернуться к машине и отвезти ее в большой город, туда, куда он наметил? Но сомнения рассеялись, когда Клэр потянула его за руку.
– Как здесь хорошо, – прошептала она. – Словно в сказке.
– Чудесно, – согласился Рон.
Дом стоял в паре километров от шоссе, у подножия холма и в нескольких десятках метров от моря. Наверное, в непогоду волны с грохотом бились о скалы, а крики чаек и скрип отделявших отель от берега деревьев не давали гостям уснуть, но сейчас здесь было тихо. Прекрасный вид, однако Памела позаботилась о том, чтобы придать творению природы дополнительное очарование. В центре заднего двора она устроила искусственное озеро. Прозрачная морская вода, песчаное дно, обложенные камнями берега и даже крошечный островок с фонтаном – воплощенная мечта любителя понежиться под ненавязчивым английским солнцем.
Клэр кивнула в сторону озерца.
– Это и есть твой план?
Рон усмехнулся.
– Почти.
Они шли по мягкому, успевшему согреться за день песку, вдыхая ароматы зелени, свежего морского воздуха, и Клэр казалось, что когда-то она уже была здесь вместе с Роном, когда-то давно, в другой жизни, беспечной и счастливой.
Обойдя озеро, они вышли к дорожке, спускавшейся к берегу моря.
Рон остановился и вопросительно посмотрел на Клэр.
– Вернемся?
– Нет. – Она покачала головой.
– Я привез тебя в такую даль, чтобы найти приличную замену колючему песку и холодной воде, а тебя все равно тянет к морю?
Клэр подняла голову – в ее глазах было такое счастье, что у Рона дрогнуло сердце.
– Вот именно.
– Что ж, пойдем.
Вскоре дорожка вывела их к берегу с узкой полоской песка.
– Как здесь прекрасно! – во всю силу легких закричала Клэр и, раскинув руки, закружилась.
Рон смотрел на нее с удивлением и чувствовал, что злость, осевшая в его сердце, начинает уходить, сменяясь тихой радостью.
Клэр подбежала к нему, схватила за руку и потащила к воде. Босоножки полетели на песок, и в следующую же секунду их ноги окатила ленивая вода.
– Ой! – взвизгнула Клэр. – Холодно!
Рон покачал головой в притворном отчаянии.
– И это все, что я получил за свои старания.
Клэр прыгала вокруг него, смеялась, размахивала руками, оставляя на мокром песке отпечатки ног.
– Зато я получила настоящее море!
– А разве в Калифорнии океан хуже?
Клэр замерла и как-то неуверенно улыбнулась.
– Он просто другой. Там все другое. А я хочу этого.
Рон не выдержал ее робкого, просящего взгляда и отвернулся. О чем она говорит? Чего хочет? Секса или чего-то большего? Что ж, не стоит ломать голову над тем, что можно выяснить прямо сейчас.
– Идем, – грубовато сказал Рон. – Исследуем побережье.
– Я тоже об этом подумала, – негромко ответила Клэр, глядя ему в глаза.
Он почувствовал, как внезапно пересохло в горле. Голос Клэр звучал непривычно глухо, сдавленно. Что это с ней? И тут ему все стало ясно. Клэр решила поменяться с ним ролями. Перехватить инициативу. Клэр, не любившая неясности и неопределенности, пытается соблазнить его.
Рон усмехнулся. Если она пошла на отчаянные меры, если надумала разыгрывать обольстительницу, то он уже выиграл. И, черт возьми, почему бы победителю не потребовать свой приз?!
11
Итак, Клэр меняет правила игры. Ей надоело быть марионеткой, она хочет стать кукловодом. Но так ли уж хорош ее план? Учитывая то, как ее тело реагирует на его близость, сможет ли она контролировать свои действия? Но и отступать уже поздно. Что ж, он сказал, что хочет ее, и он ее возьмет, пусть даже нарушение стратегии и будет огромной ошибкой.
Рон смотрел на нее, все еще надеясь, что она передумает.
– Идем, – сказала Клэр.
– Ты сильно рискуешь. Здесь не Калифорния, вода чертовски холодная.
– Неужели? – Она вздохнула и подошла к нему. – Так, может быть, надо что-то сделать, чтобы согреться?
От Клэр не укрылись ни его напряжение, ни его нерешительность. Они стояли совсем близко, почти касаясь друг друга, но, когда Клэр обняла Рона за шею, ничего не случилось. Вернее, что-то было не так. Впервые за все время она осознала, сколь многого лишилась, перебравшись в Америку.
Клэр понимала, что сама все испортила. Возможно, навсегда. И потерянного не вернешь. Но как же ей хотелось попытаться!
Она сделала еще полшага и прижалась к Рону, уткнувшись лицом в его плечо.
– Эй, что случилось? Ну перестань. Не надо.
Рон крепко обнял ее, погладил по спине, и только тут Клэр почувствовала на щеке слезы. Она шмыгнула носом, но не отстранилась. В объятиях Рона ей было хорошо. В нее словно перетекала его сила.
– Ты в порядке? – негромко спросил Рон.
– Да. Все хорошо, – кивнула она.
И действительно все было хорошо – пока он обнимал ее, пока его дыхание касалось ее мокрой от слез щеки. Они снова обрели друг друга. Клэр чувствовала, как их тела притягиваются, как они откликаются на каждое прикосновение.
Но этого ей было мало. Клэр жаждала поцелуев Рона, их огня, и, приподнявшись на цыпочки, она потянулась к его губам. Ответ не заставил себя ждать. Впившись в полураскрытые губы, Рон рванул ее на себя.
Теряя силы, Клэр вцепилась в его плечи. Рон отстранился, и она едва удержалась на обмякших, ставших чужими ногах.
Нет. Разум подсказывал Клэр последовать примеру Рона, но потребность в тепле, в ласках была сильнее. Страсть, уже разнесенная кровью по телу, не желала слушать сухие доводы рассудка. Клэр тянуло в водоворот наслаждения.
Рон обнял ее за талию. Возьми меня, мысленно твердила Клэр. Возьми меня прямо здесь, на песке. Я хочу, хочу тебя.
Он поцеловал ее в шею, и Клэр тут же запрокинула голову, приглашая его продолжить эту восхитительную пытку. Приглашение было принято.
– Еще… еще… – умоляла Клэр.
Она извивалась в объятиях Рона, терлась о него грудью, животом, бедрами, требуя большего. Ее натиск был столь сильным, что в какой-то момент оба потеряли равновесие и рухнули на песок.
Клэр оказалась внизу, и Рон приподнялся, навис над ней. То, что она увидела в его потемневших глазах, показалось ей смерчем, грозящим унести их обоих на край света.
Клэр была под ним, совсем близко, и Рон не собирался упускать возможность взять наконец то, что ему причиталось.
Накатившая волна зацепила их обоих, и он почувствовал, что брюки уже промокли. Клэр было, наверное, еще хуже. Но она не жаловалась, она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых застыла мольба.
– Ты же этого хотел.
– Да. – Он наклонился и поцеловал ее. – Всегда. Наберись терпения.
– У меня его нет. И никогда не было. Я думала, что ты помнишь.
Он помнил. Помнил прекрасно, потому и избрал именно такой способ наказания. Он пощекотал губами мочку ее уха.
– Может быть, пришло время кое-чему научиться.
– Может быть, пришло время мне взяться за руль.
Рон не успел сообразить, что означают ее слова, а Клэр уже исхитрилась перевернуться, увлечь его за собой на влажный песок и оказаться сверху. Она уселась на него, и Рон почувствовал, как его и без того напряженное тело напряглось еще больше. Он резко вскинул бедра – Клэр, не ожидавшая этого, подпрыгнула, а когда опустилась, ее ждал сюрприз.
– О, Рон… – простонала она, чувствуя под собой его восставший член.
– Нравится?
– Мм… да.
– А так? – Рон пошевелился, медленно и плавно покачал бедрами, и был вознагражден хриплым стоном. – Или не надо?
– Да… да… не останавливайся, – прошептала Клэр, пытаясь поймать ритм его движений. – Только не смей останавливаться.
Рон повторил упражнение более энергично, и Клэр застонала, вжимаясь в его бедра.
– Лучше?
– Да. – По ее губам скользнула слабая улыбка. Чтобы удержаться, она уперлась руками в его грудь, царапая ногтями его рубашку, шаря по пуговицам.
Уже не контролируя себя, Рон дал волю страсти, и через мгновение оба уже двигались в унисон, подвластные древнейшему ритму, спешащие к пику разрядки.
Рону хотелось полностью раствориться в этом безумном порыве, в сладостном восторге близости. Все получилось не так, как он планировал, но у него не было ни сил, ни желания остановиться или хотя бы отвести взгляд от лица Клэр.
Оно оставалось удивительно спокойным, даже застывшим, и только приоткрытые губы выдавали ее состояние. Багровые, искусанные, опухшие, они шевелились, словно она твердила какое-то одной ей слышное заклинание. Рон подумал, что ничего более прекрасного он не видел. Казалось, еще немного – и Клэр потеряет сознание и упадет на него.
Именно этого он и добивался, именно в этом и состояла его цель: довести ее до безумия, заставить потерять рассудок, ввергнуть в безжалостный водоворот страсти – и отступить. Но сейчас, когда цель оказалась рядом, ему уже не хотелось мучить и терзать ее. Теперь он стремился к другому: дать ей возможность выплеснуть напряжение, увидеть радость в ясных, лучистых глазах и знать, что всем этим она обязана ему.
Все перевернулось, и то, что совсем недавно представлялось Рону самым важным, жизненно необходимым – навсегда избавиться от Клэр, излечиться и забыть, – стало самым ненужным.
Клэр казалось, будто мир вот-вот взорвется, разлетится на части или лопнет как мыльный пузырь, и она страстно ждала этого спасительного взрыва, желала его и приближала каждым движением своего разгоряченного тела. Она чувствовала руки Рона на своей спине, бедрах; они задавали ритм, ласкали, терзали. Клэр хотела чувствовать его внутри себя, наполниться им, дышать им, слиться с ним в одно целое. Теперь она знала, что всегда хотела именно этого, и не сомневалась, что всегда будет хотеть только этого.
Она стремилась к разрядке, к высвобождению переполнявшего ее напряжения и жадно втягивала воздух, концентрируясь на новых для нее ощущениях. Рон так близок… Еще ближе… еще…
И вдруг ощущение близости пропало. Она открыла глаза и обнаружила, что лежит на прохладном влажном песке и Рон нависает над ней, не касаясь, однако, ее тела. Его лицо еще пылало жаром неутоленной страсти, но твердо сжатые губы уже выдавали победу рассудка.
– Что? – шепотом спросила Клэр. – Я…
– Ш-ш-ш. – Рон прижал палец к ее губам. – Мы немного опередили события. Не забывай, у меня есть план. – Он улыбнулся и поднялся. – Я намерен твердо его придерживаться.
– А я бы не возражала против небольшой импровизации. Если, конечно, это не противоречит твоей концепции. – Клэр удалось перейти на легкий тон и не выдать охватившего ее разочарования. У него план, а у нее совсем другое. Она провела ладонью по лицу и неуверенно спросила: – Возвращаемся в дом?
– Да. – Рон протянул ей руку, помогая встать.
– В чью комнату? – спросила Клэр, чувствуя, как сердце подпрыгнуло и остановилось.
Она хотела спать с Роном, но не собиралась просить его об одолжении. Ответ стал ясен ей еще до того, как Рон озвучил его.
– Не забывай, милая: игра еще не закончена. И веду ее я.
В его глазах мелькнул холодный блеск решимости, и Клэр поняла, что ей предстоит еще одна долгая ночь одиночества. Да, они хотят друг друга, но между ними все еще стоит стена.
К глазам Клэр подступили слезы, и ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы они не поползли по щекам. До этого дня она, пожалуй, не в полной мере осознавала, насколько сильно оскорбила в свое время Рона. Но теперь ей стало ясно и еще кое-что: он хочет ее, ему доставляет удовольствие быть с ней, проводить с ней время. Но что-то – гордость, злость, обида, самолюбие – все еще не позволяет ему признаться в этом.
Клэр посмотрела ему в глаза.
– Рон, так дальше продолжаться не может. Ты же хочешь меня. Мы оба хотим одного и того же. Я буду совсем близко от тебя, только перейти от одной двери к другой.
– Мне не впервой бороться с искушением.
– Знаю.
– Так что спи спокойно.
– Ты не забыл – я ведь не надеваю на ночь пижаму.
Он стиснул зубы, и Клэр мысленно записала на свой счет одно очко.
– Что ж, мне будет о чем подумать до завтрашней ночи.
Она вскинула брови.
– До завтрашней ночи?
– До нашего следующего свидания.
Клэр кивнула. Конечно. Еще одна тщательно продуманная пытка. Еще один пункт в его плане.
– Одна просьба.
Клэр замерла, не зная, чего ожидать.
– Я слушаю.
Он усмехнулся.
– Приготовься.
12
– Ты сукин сын! – воскликнула Ребекка, едва Рон вошел в зал. Она прождала его все утро, и ярость нарастала в ней с каждой секундой впустую потраченного времени.
– И тебе тоже доброе утро. – Рон прошел мимо, едва удостоив Ребекку взглядом, и это демонстративное невнимание распалило ее еще больше.
Ребекка схватила его за руку. Устало вздохнув, он остановился, потер покрасневшие глаза и повернулся к Ребекке.
– Что, утомился со своей шлюшкой?
Она заметила, как он напрягся. Хорошо. Возможно, стрела, посланная наугад, попала-таки в цель.
– Чего ты хочешь, Ребекка?
Ей стало не по себе от его пронзительного, неприязненного взгляда, но она работала на телевидении и умела выходить из самых сложных ситуаций, возникающих порой в ходе ток-шоу.
– Я хочу услышать объяснение. – Ребекка твердо посмотрела ему в глаза. – Ты отказал мне, когда я попросила разрешения провести ток-шоу в твоем драгоценном ресторане. Но стоило здесь появиться какой-то фифе из Нью-Йорка, как ты распахиваешь ей двери и подносишь все заведение на тарелочке.
– Кто тебе рассказал об этом?
– Я репортер, если ты еще не забыл. А репортеры никогда не раскрывают свои источники.
– Черт возьми, Ребекка, что именно ты слышала?! Можешь рассказать мне хотя бы это?
– Перестань, Фримен. Не изображай наивного мальчика. Со мной такие фокусы не проходят. Я знаю обо всех твоих договоренностях с этой американской дрянью.
– Осторожнее. Выбирай выражения, – твердо сказал он.
По тому, как напряглись желваки на скулах, она догадалась, что задела его за живое. Несмотря на всю накопившуюся за время ожидания злость, Ребекка не верила, что такой человек, как Рон, мог пойти на уступку женщине, предложившей себя в качестве оплаты за сделку, но, отметив его реакцию, она уже не была столь уверена в этом.
Что ж, если дело обстоит именно так, рассудила Ребекка, у меня появится интересный материал для передачи. Телезрители любят клубничку. Если мне удастся прищемить хвост Фримену, боссы будут довольны.
Рон направился к кухне. Ребекка не отставала.
– Никаких комментариев, Ронни?
– Не знаю, о чем ты говоришь. – Он даже не повернул головы.
Она забежала вперед и встала у него на пути.
– Вот как? Не знаешь? Тогда позволь освежить твою память. Патрик Хаммер. Кино, Нью-Йорк. Клэр Уинслоу, красотка, заключившая с тобой сделку. Как думаешь, это многих заинтересует?
И снова Рону удалось сохранить на лице маску равнодушия. Ребекка поняла, почему он добился ошеломительных успехов в бизнесе. При необходимости этот человек мог превращаться в камень. В лед.
И все же маска дала трещинку – будто в нем что-то дрогнуло. Рон вздохнул.
– Нам не о чем разговаривать, Ребекка. Полагаю, тебе пора идти. Прощай.