Посыльный хмурится, когда двери закрываются, и Миша машет ему рукой. Я пытаюсь слезть с его спины, но он сцепляет руки под моими ногами, нажав на кнопку нашего этажа, и лифт дергается вверх.
Когда мы приезжаем на наш этаж, он все еще держит меня на спине, проходя через двери и направляясь по длинному коридору в нашу комнату.
Пара среднего возраста проходит мимо, и женщина прижимает руку к сердцу. - О, смотри, Гарольд, молодожены.
Это убивает мое настроение, но Миша смеется, скользя ключом-карточкой в щель, и открывает дверь. Он мягко опускает меня вниз, но потом сразу же поднимает меня на руки. - Должен перенести ее через порог, верно? - Он подмигивает женщине, и она сражено улыбается.
Он заносит меня в комнату и пинком закрывает дверь. - Добро пожаловать в номер для молодоженов, где допускаются только грязные дела.
Я бью его по руке, когда он направляется к кровати. - Мы не молодожены, так что перестань притворяться.
Его глаза нечестиво блестят, и он бросает меня на массивную кровать, украшенную белым одеялом и мятными леденцами на подушках. Мое тело подпрыгивает, когда я падаю на матрац, и я переворачиваюсь на живот, сужая на него глаза, в то время как он истерически смеется.
- Я собираюсь заставить тебя заплатить за это, - предупреждаю я с темным взглядом. - Ты очень, очень ужасный.
Он отходит к своей сумке на диване. - Жду не дождусь этого.
Я перекатываюсь на спину и прикрываю рукой лоб, рассматривая потолок, чувствуя себя счастливой, и отчаянно хочу это удержать. - Бьюсь об заклад, что ты ждешь.
Мгновение спустя, он запрыгивает на меня, опираясь на руки как раз вовремя, чтобы не раздавить мое тело. - Я знаю, что мы должны сделать.
- Ни в коем случае. Независимо от того, что выйдет из твоего рта, я не хочу это слышать, - отвечаю я, и он захватывает мои руки над головой. - Ты в одном из своих настроений.
- В каком настроении?
- Когда все, что ты скажешь, будет содержать в себе интим. Ты знаешь, я часто задавалась вопросом, сохраняешь ли ты его только для меня, или же ты проделываешь это со всеми девушками, с которыми спишь.
Его челюсть напрягается, и он уклоняется от меня, все еще сжимая мои запястья. - Ты же прекрасно знаешь, я никогда ни с кем не был так долго, чтобы у нас с ними могло получиться нечто серьезное.
Наше счастливое настроение испарилось из-за меня, и я не хотела, чтобы это заканчивалось. - Скажи, что ты хочешь сделать, и не сдерживайся.
Его голубые глаза сверкают, словно океан в солнечном свете. - Мы должны побороться.
Я качаю головой из стороны в сторону. - Ни в коем случае. В последний раз, когда я с тобой боролась, ты сидел на мне, около десяти минут, надрывая свою задницу от смеха, потому что я не могла подняться.
- Во-первых, рассказывай свою историю правильно. Я захватил тебя, а не сидел на тебе, -отвечает он. - А во-вторых, я оставался на тебе так долго, потому что каждый раз, когда ты пыталась выбраться, твое тело терлось об меня, и я заводился.
- Нам было пятнадцать, - оспариваю я. - Тогда ты еще не смотрел так на меня.
- Мне было пятнадцать, - парирует он. - И ты была девушкой.
Я хихикаю от его тупой улыбки. - Хорошо, давай поборемся, но я не буду сдерживаться.
Посасывая кольцо в губе, он поднимается на кровати, выскальзывает из своей рубашки, и бросает ее на пол. - Как и я.
Я опускаю лицо на руки, качая головой, признавая, что собираюсь попасть в неприятности, но Анна сказала мне, быть судьей ситуации. Прямо сейчас, я веселюсь и не хочу, чтобы это закончилось, так что я поднимаюсь на ноги и встаю на матрац.
- Только ничего не сломай, - предупреждаю я, указывая на стеклянные лампы по всей комнате, и картины на стенах. - Меня в том числе.
Он мрачно улыбается. - О, поверь мне, у меня на тебя огромные планы, когда я выиграю.
Я начинаю двигаться к краю кровати, но он понимает мое движение и блокирует мой путь руками по обеим сторонам от меня.
Сбросив его, я быстро проношусь на другую сторону, но затем кружусь и возвращаюсь, чтобы проскочить мимо, и, спрыгнув на пол, бегу к дивану.
- Это не должна быть игра в догонялки, - он обходит диван, приближаясь ко мне, и я мчусь к другой стороне. - Ты должна, по крайней мере, прижать меня к полу.
Я бросаюсь к ванной, рассуждая, следует ли запереться там. - Как только я буду на расстоянии вытянутой руки, я знаю, что проиграю.
Он преследует меня, его руки сгибаются, и он щелкает костяшками пальцев. - Давай же, брось мне вызов. Ты знаешь, что хочешь этого. Ну, если ты, конечно, не слишком напугана.
Он намеренно пытается забраться мне под кожу, и это работает. Я ищу решение, и улыбаюсь, когда нахожу одно. Дрожащими пальцами, я хватаюсь за край своей футболки, снимаю ее через голову, и встряхиваю волосами.
Он неторопливо поглощает мою голую кожу и черный лифчик. - Отличный шаг.
Я приближаюсь к нему, он повторяет мои шаги, так что мы встречаемся в центре комнаты. Я протягиваю ему руку, никакого плана, лишь коснуться пальцами мускул его живота, но он хватает меня за запястье и соединяет наши тела.
Он поднимает меня, мои ноги обхватывают его бедра, его длинные ноги несут нас к кровати.
- Это не борьба, - говорю я, откинув голову назад, смеясь.
Его губы растягиваются в заговорщицкой улыбке, он откидывает волосы с моих глаз. - Я не собираюсь бросать тебя на пол, чтобы сделать это.
- Сделать что? - спрашиваю я, когда он падает на кровать, накрывая мое тело.
- Это, - со зловещим выражением в глазах, он держит мои запястья одной рукой, заставляя почувствовать себя пленницей, а по бокам моего тела он упирается ногами.
Мое тело извивается. - Как я выберусь?
Он наклоняется ближе, пряди его светлых волос щекочут мои щеки. - Ты не выберешься. - Он проводит пальцем по моей грудной клетке, и я дергаюсь вверх.
- Не смей, - советую я, извиваясь и пытаясь выбраться. - Я это и имею в виду. Это не смешно, и на этот раз, я отплачу тебе взаимностью.
Его пальцы двигаются по моему животу, поглаживают, прежде чем сжать меня. Мои мышцы напрягаются, когда я взвизгиваю. - Миша, пожалуйста, не надо, - прошу я, заставляя себя улыбаться. - Я сделаю все, что ты хочешь, только перестань щекотать меня.
Он убирает руку с довольным видом. - И вот так ты выигрываешь борьбу.
Я смотрю на него, в моих глазах гнев, но мое тело в экстазе от того, что я лежала под ним. - Это был грязный ход.
- Ну что я могу сказать? Я люблю играть грязно. - Он замолкает, его глаза проникают в мои, он быстро дышит. - Элла... я не уверен насчет того, как далеко завел тебя. Я знаю, ты сказала, что тебе нужно время, чтобы стать лучше, но прямо сейчас ты лежишь подо мной, и это так чертовски здорово. Все чего я хочу прямо сейчас, так это просто касаться тебя.
Моя грудь содрогается, когда я представляю его руки на себе. Слова моего терапевта проносятся в моей голове: "…мелкие шажки". - Ты можешь прикасаться ко мне, если хочешь... Но делай это медленно.
Он ждет, что я откажусь от своего заявления, но я нервно сжимаю губы и жду. Нарочно, его рука гладит меня по боку и движется в сторону моей груди, пока он смотрит в мои глаза. Когда его рука оказывается у нижней части моего лифчика, он останавливается, чтобы проверить мою реакцию. Я лежу неподвижно, желая, чтобы он двигался дальше, и подчиняюсь ему.
Его голубые глаза горят, когда его пальцы скользят под лифчик, его рот опускается к моей шее. Посасывая кожу за моим ушком, его рука массажирует мою грудь, большой палец поглаживает сосок. Он не пытается снять мой лифчик, вместо этого его рука опускается на мои штаны, он держит ее снаружи, поглаживая меня между ног.
Он удерживает границу, так он не зайдет слишком далеко. Я люблю его так сильно, что у меня нет слов, чтобы это описать. Мне очень повезло, что у меня есть он. Я дала себе обещание, что буду работать над тем, чтобы дать ему то, чего он хочет, и постараюсь сделать его счастливым.
Через несколько секунд, блаженный стон вырывается из моих губ, унося прочь мою тревогу.
ГЛАВА 13
(Перевод:Galia_Br ; редактура:Дарья Галкина )
Миша
На следующий день трансплантация[17], и мы встречаем отца в больнице. Комната, в которой они оставили нас, небольшая, с занавеской, парой стульев, и старой на вид машиной с большим количеством проводов. Там пахнет "Лизолом"[18], и громкие голоса из коридора доносятся из открытой двери.
Я изучил процедуру, прежде чем приехал в Нью-Йорк, и это не слишком сложно. Врач вставит иглу в мою руку и пропустит мою кровь через специальную машину, прежде чем она вернется в мои вены.
Мой отец что-то делает на своем телефоне, пока мы втроем сидим в тишине. Элла соскребает лак со своих ногтей, а я не могу перестать топать ногой по полу. У Эллы на шее засос, там, где я посасывал ее кожу прошлой ночью. Она пыталась скрыть его с помощью макияжа, но он все еще был заметен, и мне это нравилось.
- Миша, ты можешь перестать топать? - грубо спрашивает мой отец, смотря на мою ногу. - У меня болит голова.
Я перестаю дергать ногой, и Элла скользит по мне косым взглядом, прежде чем холодно смотрит на моего отца.
- А может, Вы оторветесь от своего телефона? - спрашивает она его, потянув концы своих рукавов. - Грубо с Вашей стороны сидеть в телефона, пока он сидит здесь, чтобы помочь Вам.
Боже, я люблю, когда она становится такой. Даже если это и бывает редко, ее вспыльчивость прекрасна. По крайней мере, для меня, но, вероятно, не для тех людей, на которых она направлена.
Мой отец хмуро смотрит на нее, нажимая кнопку на своем телефоне. - Извини?
- Да, извиняю, - противостоит она. - Вместо того чтобы делать это, вы должны сидеть здесь и благодарить его, вам так не кажется?
Я прикрываю рот рукой, чтобы скрыть улыбку, и кладу другую свою руку на ее, потирая пальцем ее запястье, думая о том, каково это было трогать ее прошлой ночью.
Мой отец смотрит на меня, надеясь, что я вмешаюсь, но я пожимаю плечами. - Ты сам по себе.
Медсестра входит раньше, чем кто-то смог сказать что-то еще. У нее в руках планшет, и ее глаза скользят по бумаге. Ее волосы того же оттенка, что и у Эллы, но она на десять лет старше, с карими глазами и веснушками. - Хорошо, это Миша?
Я посылаю ей харизматичную улыбку. - Ага, Вы даже правильно произнесли, что не часто случается.
Она улыбается мне, немного измотано, когда опускает планшет на стойку. - Будет лучше, если вы двое подождете снаружи. Это займет некоторое время.
Элла смотрит на меня, и я киваю головой, пока отец торопится выйти из комнаты, словно случился пожар.
Прежде чем она уходит, Элла целует меня в щеку. - Я буду прямо снаружи, если понадоблюсь тебе.
С прошлой ночи она ведет себя странно, более ласково, я не возражаю, но это вызывает недоумение.
Как только комната опустела, медсестра приготовила машину и вставила иглу в мою руку. Я едва замечаю жжение. Мои мысли с Эллой и с тем, что она сказала моему отцу.
Элла
Как только я увидела отца Миши, стало ясно, что он высокомерный мудак. Он носит костюм и держит портфель, словно должен доказать, что ему надо быть в каком-то важном месте. Миша не очень много говорил со мной о том, что происходит между ними, но было очевидно, что все было плохо.
Когда медсестра попросила нас уйти, я села в зале ожидания, а отец Миши сел напротив меня. Здесь громко, дети кричат и люди кашляют.
- Ты та маленькая девочка, что жила с нами по соседству, да? - спрашивает отец Миши презрительным тоном. Он выглядит как Миша, с голубыми глазами и привлекательными чертами лица, только старше. - Та, у которой были проблемы в семье.
Он бьет меня в слабое место, и я долго мысленно готовлюсь, прежде чем отплатить. - А вы не тот мудак, который ушел из своей семьи?
Старушка рядом со мной поворачивает голову в нашем направлении, избегая моего взгляда из-за моего сквернословия.
Отец Миши наклоняется вперед на своем сидении, застегивая манжет одного из своих рукавов. - Мне хотелось бы знать, почему ты думаешь, что можешь так со мной разговаривать. Ты совсем не знаешь меня.
- Нет, я знаю вас. - Я скрещиваю ноги и опускаю руки на колени. - Вы мужик, который бросил самого великолепного человека, которого я знаю. И знаете что, я даже рада, что вы это сделали, в противном случае Миша мог бы стать таким же мудаком, как и Вы.
Отец Миши смотрит на меня так, словно хочет ударить меня, и пожилая женщина хмурит на меня свои глаза, собираясь что-то сказать, но я покидаю комнату раньше, чем у нее появляется возможность.
Я брожу вокруг больничных залов, прохожу мимо письменного стола медсестры, решая украсть леденец из коробочки, чтобы отдать его Мише для поднятия настроения. Больница - это грустное место, полное плача и кричащих людей, и пиканья машин. Будто все ждут, что кто-то умрет, и это наполняет воздух чувством нервозности. Это возвращает меня в день, когда умерла моя мама, и мы поехали с ней в больницу, хоть она и была мертва, когда мы прибыли. Я не плакала, но папа и Дин плакали, обнимая друг друга, пока я стояла в конце коридора, наблюдая, как мимо проходят доктора и медсестры.
Я чувствовала себя неуместно, словно не должна быть там. Наконец, я закончила тем, что ушла домой, свернулась на своей кровати и уставилась в потолок, пока не встало солнце, зная, что моя жизнь уже не будет прежней.
Когда я достигаю отделения услуг психиатра, мне кажется, будто невидимая рука обвивается вокруг моей шеи и душит меня. Я быстро отступаю назад, врезаясь в медсестру, которая носит синюю одежду медицинского персонала.
- Что ты здесь делаешь? - Она смотрит через мое плечо на закрытую дверь. - Ты не должна быть здесь.
Я отхожу от нее. - Ничего. Я просто искала уборную.
Я собираю свои мысли о том, что могу закончить в таком месте как это, и возвращаюсь к ресепшену. Миша ждет меня на одном из стульев, листая журнал. Его кожа бледная, и светлые волосы прилипли ко лбу. На нем надета футболка группы "Rise Against" и черные джинсы, кожаные ленты на его запястьях заменены повязкой.
Пряча леденец в руке за спиной, я подхожу к нему. - Ты выжил.
Он смотрит на меня и устало улыбается. - Конечно, выжил, но куда ты ушла?
- Вообще-то никуда. - Я сажусь на стул рядом с ним, и он откидывает журнал на стол. - Я хотела убраться подальше от твоего отца.
Он рассматривает мое лицо. - Что ты ему сказала? Потому что он вернулся в комнату разозленным.
Я пожимаю одним плечом. - Ничего, кроме правды.
Улыбаясь, он протягивает ноги перед собой и поднимает руки над головой. - Если с тобой все хорошо, я бы хотел вернуться обратно в номер и лечь спать. Это отняло у меня много сил.
- Ты не хочешь подождать, пока выйдет твой отец?
- Нет, ни капельки. - Он опускает руки на колени. - Что ты прячешь за спиной?
Мой рот изгибается в улыбке, когда я протягиваю ему руку с красным леденцом на ладони. - Это для очень храброго мальчика.
Он мягко смеется и берет леденец. - Господи, как же я люблю тебя.
Я поднимаюсь на ноги и помогаю ему. Его движения вялые, когда мы направляемся в сторону раздвижных дверей.
Он сдирает обертку с леденца и засовывает его в рот. - Как бы сильно мне не нравился твой подарок, существует масса других способов, благодаря которым ты можешь заставить меня чувствовать себя лучше, когда мы вернемся в комнату.
Я смеюсь себе под нос, не протестуя, потому что в этот момент я все сделаю для него.
ГЛАВА 14
(Перевод:Galia_Br ; редактура:Дарья Галкина )
Миша
Листья опали с деревьев и воздух уже прохладный, но это ничто по сравнению со "Звездной рощей". Пришло время возвращаться домой на рождественские каникулы, и начинает казаться, что Рождество повсюду. Элла все еще упрямится из-за этого. Я несколько раз пытался убедить ее поехать со мной, но каждый раз она вежливо отказывалась.
За пару ночей до того, как мы с Итаном уедем, должен пройти мой первый концерт в "The Hook Up". Это вечер пятницы, каждый стол и кабинка заняты. Люди окружают бар, выкрикивая заказы бармену – девушке за двадцать, с яркими татуировками на руках, с дредами и пирсингом в носу. Красные и зеленые огни висят под потолком, рождественское дерево стоит в центре каждого стола.
Прошло уже некоторое время, с тех пор как я играл самостоятельно, и в моей крови бурлит странная нервная энергия. Пробираясь через толпу шумных людей от задней двери, мои глаза сканируют комнату.
Кто-то позади, хватает меня за задницу, и я оборачиваюсь. - Какого хрена?
Элла ярко улыбается мне. - Ты нервничаешь.
Мои глаза лениво бродят по ее телу. Ее волосы уложены в легком беспорядке, несколько прядей обрамляют ее лицо, ее полные губы блестят при свете, и на ней эта короткая, зеленая, в тонкую полоску майка, и пара узких джинсов, которые обхватывают каждый дюйм ее изгибов. - Очнись, милая девочка. Ты же знаешь, я никогда не нервничаю.
- Ты выглядишь нервным, - повторяет она, потягивая нижнюю губу между зубов.
Я провожу пальцем по ее красным губам. - Это ты выглядишь немного нервно.
Она игриво прикусывает мой палец, удивляя меня этим и в тоже время возбуждая. - Я нервничаю только из-за тебя.
С тех пор, как мы покинули Нью-Йорк, наши отношения были в строгих рамках дружбы. Она, казалось, закрыла дверь, когда мы вернулись к нашим реальным жизням, поэтому я отвалил, даже если сам того не хотел.
- Ты пришла сюда, чтобы подорвать мою уверенность? - шучу я, чтобы скрыть сексуальное напряжение. Я провожу руками по волосам и смотрю через плечо на людей, заваливающихся через входную дверь. - Потому что это очень жестоко с твоей стороны.
Она обхватывает руками мою шею, прикусывая мочку моего уха. - Сегодня я чувствую себя очень плохой.
Мягко отталкивая ее за плечи, я замечаю, что ее глаза расширены и блестят. - Ты пьяна?
Она качает головой вверх и вниз, выглядя чертовски милой. - У меня была бурная ночь, поэтому Лила налила мне несколько шотов "Бакарди".
- Лила налила тебе "Бакарди"? - спрашиваю я, с сомнением приподнимая бровь. - Она не похожа на любительницу "Бакарди".
- Ну... Итан дал ей его. - Она пошатывается в сторону, падая на пол, и мои руки обнимают ее за талию.
Я помогаю ей восстановить баланс и опускаю ее руки по сторонам. - Ты будешь в порядке?
- Я буду в порядке... - Ее глаза переходят на центр комнаты, где люди танцуют под яркими огнями. - Мы должны потанцевать.
Подавляя смех, я отвожу нас в сторону, когда мимо проходят грубо выглядящие парни. Поворачиваю ее спиной к стене, и она прислоняется к ней, пока я властно опираюсь рукой рядом с ее головой. - Элла Мэй, мне играть, примерно, через пять минут. Я не могу сейчас с тобой потанцевать.
Она выпячивает нижнюю губу, дуясь и хлопая ресницами. - Ну, пожалуйста.
- Элла... - начинаю я сквозь смех, и затем мои плечи дергаются вверх, когда ее рука потирает перед моих джинсов над твердым членом. Я ловлю ее руку прежде, чем она может схватиться за мои джинсы. - Малышка, думаю, ты уже немного пьяна, так что притормози, хорошо?