Сара приняла решение вернуться, чтобы постоянно жить здесь, и хотя сказала Джеррету, что между ними все кончено, но не могла поверить в то, что он примет всерьез ее требования. И хотела ли она, чтобы он держался подальше? Ее ощущения были необычайны и противоречивы. Тони, которого она одно время считала своим женихом, никогда не возбуждал ее так сильно.
Они прошли через железные ворота, и Джеррет с грохотом захлопнул их. Сара и не представляла себе, что Френтон Холл был столь огромен.
- Тебе никогда не хотелось продать его и купить что-нибудь поскромнее? - спросила она, чтобы нарушить тишину, которая создавала между ними барьер, непроницаемый, как каменная стена. Раскаяние за свою жестокость терзало ее все сильнее.
Джеррет с удивлением посмотрел на нее.
- Поскольку я купил Френтон Холл всего три года назад, вряд ли я сделаю это. Это здание - большая ценность и хорошее вложение денег. Часть дома датируется семнадцатым столетием, и я не собираюсь расставаться с ним.
- Понятно, - сказала Сара. - У меня почему-то сложилось впечатление, что это ваш фамильный дом.
- Он будет им, - гордо заявил Джеррет. - Я хочу, чтобы он принадлежал семье Брентов многие, многие годы. Последние из Брентов умерли несколько лет назад. Их сменилось здесь несколько поколений. Возможно, ты их знала?
Сара покачала головой.
- Нет, не знала. У тебя есть братья или сестры?
- У меня есть брат в Австралии, - ответил он.
- А твои родители? - Сара тут же спохватилась, что интересуется ненавистным Вильямом Армстронгом-Брентом. Этот человек должен был ответить за многое.
Его лицо омрачилось.
- Мать погибла в автокатастрофе шесть лет назад, а отец не вынес одиночества. Думаю, что он умер от разбитого сердца. Они очень любили друг друга.
Это не было похоже на человека, с которым ей пришлось встречаться, человека, который бесцеремонно вошел в их дом и велел им убираться. Но она видела, что Джеррет был опечален, так же как была опечалена она, когда умер ее отец. Правда, обстоятельства были различны, и она по-прежнему считала, что, если бы не Вильям, ее отец был бы сейчас жив.
- Итак, ты собираешься жениться и дать начало новому поколению Армстронгов-Брентов? - Это была возможность проверить слова Джой.
- Что-то в этом роде, - ответил он, неожиданно улыбнувшись.
Сара почувствовала тяжесть внизу живота. Значит, Джой была права, и он лгал ей, говоря, что между ними нет ничего серьезного. Он играл с ней, развлекался, но всерьез думал только о дне, когда наденет кольцо на палец Джой и создаст семью. Ну и что такого? Она и раньше не сомневалась в их отношениях! Но все равно эта мысль ранила ее.
Они повернули за угол, и коттедж "Жимолость" предстал перед ними. Вечер подходил к концу. Сара пребывала в смятении. Их отношения, какими бы они ни были, заканчивались. Но она вдруг совершенно ясно поняла, что не хотела, чтобы они закончились так, более того, была в панике от этого. Сара неожиданно полностью отдала себе отчет в том, что причина того, что она согласилась взять коттедж, заключалась не только в бабушке Лиззи, не только в том, что она хотела сохранить память о ней, но и в том, что ей хотелось быть поближе к Джеррету!
Эта мысль поразила ее подобно удару грома, и она испугалась силе своих чувств. Насколько нелепыми были эти мысли и надежды, когда он предназначался другой женщине. Но ведь не поздно еще передумать! В конце концов, она могла сказать ему, что расхотела брать коттедж. Но она не способна была сделать это! Они подошли к двери, Сара отперла ее, и Джеррет спросил:
- Теперь с тобой все будет в порядке?
Ей так хотелось покачать головой и сказать: "Нет, со мной не будет все в порядке, я хочу тебя, я хочу, чтобы ты был здесь со мной… Я люблю тебя".
Эта мысль поразила ее. Любила ли она Джеррета? Это ли было причиной того, что она собиралась жить в маленькой сонной деревушке, в которой не было никаких развлечений? Порвать со своими друзьями и семьей? Это было ужасное открытие. Оно не могло быть правдой.
Сара ответила почти шепотом:
- Да, со мной все будет в порядке. Спасибо за вечер.
Его глаза изучали ее лицо, как будто он хотел запечатлеть ее образ в памяти, как если бы видел ее в последний раз.
- Спокойной ночи, Сара.
- Спокойной ночи, Джеррет. - Сара не знала, что заставило ее это сделать, какой-то порыв, который был сильнее разума. Но она приблизилась и поцеловала его - торопливое прикосновение губ, и ничего больше. И все было бы хорошо, если бы он не зарычал и не схватил ее в охапку. Получилось, что один легкий поцелуй выпустил на волю сдерживаемую ими страсть. Они вошли в дом, и он ударом захлопнул дверь. Его поцелуй восхитил и опустошил ее, она вся горела огнем. Было невозможно остановить его, да она и не хотела этого.
Он подхватил ее на руки, его губы по-прежнему впивались в ее, и понес в гостиную, где на неудобной софе он оторвался от нее только для того, чтобы ласкать нежную кожу у нее за ушами. Сара все сильнее и сильнее возбуждалась, становилась все более страстной, а когда его губы стали медленно перемещаться вниз по нежной коже ее шеи, к округлым грудям, она почувствовала, что возносится на небеса. Она не задавала вопросов, а просто с благодарностью принимала то, что он ей давал.
Сара даже не пыталась сопротивляться, когда он расстегнул ее платье и бюстгальтер и обнажил бурно вздымавшуюся грудь. Он нежно дотронулся до нее, так нежно… а в его глазах горело желание.
- Ты прекрасна, Сара, - шептал он. - Так прекрасна.
И снова его губы прикоснулись к ее телу, и опять сладкая мука охватила ее. Никогда, даже в самых смелых мечтах она не переживала таких ощущений. Этот человек обладал магической властью, он владел ею, как никто другой на свете. Да, она любила его.
Он целовал и ласкал ее напрягшуюся грудь, и она потеряла представление о времени. Она чувствовала себя беспомощной в его руках, переполненной чудом новообретенной любви, она наслаждалась каждым мгновением, зная, что оно может не повториться.
Но вот происходящее дошло до ее сознания и потрясло ее. Змейки мыслей стали покусывать ее душу, и с этим она тоже не могла ничего поделать. О, он превосходный актер! То, что случилось, ничего не значило для него, абсолютно ничего. Ведь Джой была его возлюбленной, а она… она лишь промежуточным эпизодом, легким увлечением. Он просто опьянен страстью к женскому телу, но это пройдет. Этого нельзя было допустить, и это не должно было продолжаться.
Сара уперлась в его грудь и изо всех сил оттолкнула от себя. Она вскочила на ноги, на лице было написано отвращение.
- Идиот! Как ты посмел? - Она натянула платье и застегнула его на груди. - Мне следовало догадаться, что это и было причиной твоего стремления к тому, чтобы я жила в этом коттедже. Ты думал, что сможешь завести со мной роман, не так ли? Ты думал…
- Сара! - презрительный тон, которым он произнес ее имя, поднявшись на ноги, подействовал на нее как пощечина. Он свирепо нахмурился, его глаза потемнели. - Ты хочешь сказать, что мной руководили чисто сексуальные соображения?
Она подняла голову и посмотрела на него с не меньшей яростью.
- Вот именно. Для чего еще тебе бы потребовалось воспользоваться своим преимуществом, как ты это сделал сейчас?
- Воспользоваться преимуществом? - Он неожиданно сник. - Вот, значит, что ты думаешь обо мне. Но неужели и сейчас ты можешь сказать, что не хотела этого так же сильно, как я?
- Я не могу отрицать это. - Она опустила голову. - Но я не хочу участвовать в обмане. Ты не заслуживаешь Джой.
- У нас с Джой все кончено.
Сара внимательно посмотрела на него.
- Думаешь, я тебе поверю?
- Плевать на то, поверишь ты или нет! Это правда. Я уже сказал ей, что у нас с ней ничего больше не будет.
- Почему?
- Потому, что я не люблю ее. Она давно уже знает это. Мне очень нравится Джой, она прекрасная девушка, но я не люблю ее.
- Но она любит тебя.
Он виновато посмотрел на нее.
- Да, я знаю.
Сара взглянула на него с подозрением.
- Даже если это правда, в чем я не уверена, тебе все равно не следует приходить сюда.
Что она для него? Очередное увлечение, мелкая интрижка! Он знает ее всего несколько дней. Здоровому мужчине нужна женщина, а она просто попалась под руку… Действительно ли она любила его, или ее ощущения тоже чисто физические? Одинокой женщине нужен мужчина… Эта мысль вызывала у нее отвращение.
Он выглядел обиженным и рассерженным и резко сменил тему.
- Во сколько отходит твой поезд? Ты узнала? Ты уже купила билет?
Сара кивнула.
- Я купила его, возвращаясь из Райпона. Я отправляюсь ближе к обеду.
- В таком случае, ты успеешь зайти ко мне и позавтракать, - вдруг совершенно спокойно сказал он, - перед дорогой надо плотно подкрепиться.
Ее брови в очередной раз полезли на лоб, огромные глаза широко раскрылись. Она не могла поверить в такую дерзость, особенно после того, что произошло, но в то же время знала, что он уверен, что она откажется. Сара кивнула головой.
- Спасибо, это будет очень кстати.
Он поднял брови. Сара удивила его, как и хотела.
- Я предупрежу миссис Гиббс, - произнес он и двинулся к двери. - Спокойной ночи, Сара.
- Спокойной ночи, Джеррет. - Она еще раз взглянула на него, и через секунду дверь захлопнулась. Какой день! Какой вечер! Какие переживания! Какой человек! Неужели она действительно любила его? Сара села, обхватив руками голову. Она была так смущена, так не уверена в себе, так зла на себя.
Сара отправилась в постель и мгновенно уснула, но в три утра уже проснулась, мечтая о том, чтобы рядом с ней в постели был Джеррет. Ее тело разгорячилось при воспоминании о его поцелуях, прикосновениях к ее груди, ласках, и ей не удалось заснуть до утра.
В восемь она пришла во Френтон Холл, стараясь не замечать неодобрительных взглядов миссис Гиббс, смущаясь, поздоровалась с Джерретом, и они заняли места за столом в небольшой гостиной.
Его улыбка была теплой и гостеприимной, как если бы накануне ничего не произошло. Вероятно, он притворялся. Он не мог быть таким нечувствительным, таким толстокожим, чтобы игнорировать их ссору.
Она смалодушничала, хотя и знала, что делать этого не следовало. Она поступила, как дурочка… Господи, сколько раз она говорила себе это!
Выпив апельсиновый сок, насладившись чашкой крепкого бульона и расправившись с хрустящим беконом, она задумалась о том, как одиноко ей будет жить в коттедже. Хотя еще не поздно было передумать, Сара не могла сделать этого. Они обсудили погоду, последние новости и все остальное, кроме самих себя. Но напряжение недоговоренного все время витало над ними. Когда с завтраком было покончено, он проводил ее до коттеджа, где они упаковали ее немногочисленные вещи.
- Когда ты вернешься, все будет в порядке, - нежно сказал он. - Тебе не придется сидеть в темноте или есть холодную пищу.
- Но никаких переделок, - вскинула она на него глаза.
- Если ты настаиваешь на этом.
- Да, пожалуйста.
Они разговаривали, как обычные знакомые, как если бы не было вчерашней близости. Но так лучше, решила Сара, так она, по крайней мере, могла владеть собой. Если бы он прикоснулся к ней или поцеловал ее, она бы не выдержала и стала бы податливой, как воск, в его руках. Накануне ей удалось оттолкнуть его, но она не могла делать это постоянно.
- На шкафу в кухне лежат украшения моей бабушки, - сказала она. - Я думаю, их нужно поместить в сейф в банке.
- У меня есть свой сейф. Я положу их туда, не беспокойся, Сара.
- Но я не могу не беспокоиться. Все это валялось здесь несколько месяцев, вещи могли похитить.
- Если так тебе будет спокойнее, мы заберем наиболее ценные предметы прямо сейчас, - предложил он. - Хотя мне казалось, что я хорошо знал твою бабушку, но я не имел понятия, что она запрятала там эти вещи. Вообще-то, я не удивляюсь. Временами она бывала довольно эксцентричной.
Его слова заинтересовали Сару. В ее голове снова забродили мысли, не воспользовался ли он слабостями бабушки, чтобы завладеть коттеджем? Старая, больная и эксцентричная! В одном Сара была уверена: она никогда не будет доверять ему полностью, пока не узнает всех фактов. Но пусть они сами выплывут на свет. Наступит день, когда она узнает правду.
Во время недолгой поездки на станцию Сирск они оба молчали, каждый был занят своими мыслями. Пока Джеррет стоял рядом с ней на платформе, Сара вся извелась от мысли о расставании. За пять дней он разжег в ней чувство, которое ей было незнакомо раньше. Она должна была просто запретить себе думать о возвращении, зная что из этого ничего никогда не получится, но знала, что все равно вернется.
Когда поезд подошел к станции, он улыбнулся ей.
- До свидания, Сара. Береги себя. Сообщи, когда будешь возвращаться, я встречу тебя.
Она надеялась, что Джеррет поцелует ее, но он не сделал этого. Он просто стоял и смотрел на нее со своей обычной улыбкой, которая не касалась его глаз. Он тщательно контролировал себя, и у нее не было никакой возможности разгадать его мысли.
- Спасибо за предложение, - ответила она. - Но я приеду на своей машине. Нет никакой необходимости беспокоиться обо мне. - Поскольку она, наоборот, хотела от него заботы, поскольку была разочарована и огорчена, ее голос был холодным и безразличным.
Он сжал челюсти, его глаза стали отчужденными и лишенными всякого выражения.
- Ну, тогда до свидания. - Он открыл дверь вагона, Сара забралась внутрь, и через несколько секунд поезд тронулся.
Сара не смотрела в окно. Она не хотела, чтобы Джеррет увидел ее слезы. Она сама не понимала, почему плачет. Хотя это был ее выбор, и она была уверена, что поступила правильно, она по-прежнему пребывала в смятении.
То, что она полюбила не того человека, было насмешкой. В конце концов, смогла же она порвать с Тони! Господи, какой же она была дурой, полной идиоткой. Самое лучшее, что она могла сделать, это никогда больше не возвращаться туда, написать Джеррету, что она передумала, и поставить на этом точку. Но Сара знала, что все будет иначе. Она надежно попалась на крючок.
Дорога была слишком короткой. Сара только начала разбираться в своих запутанных мыслях, когда поезд прибыл в Дарлингтон. Она взяла такси, и вскоре мать тепло приветствовала ее на пороге их маленького дома из красного кирпича и помогала вносить вещи.
Сара плюхнулась в кресло, чувствуя себя полностью опустошенной. Путешествие здесь было ни при чем, тридцать миль - это пустяк. Ее состояние было вызвано душевным разладом, страданием, напряженными размышлениями о своей несчастной любви к этому человеку.
- Я принесу тебе чашку чая, дорогая, а потом ты мне все расскажешь.
Миссис Карлтон, высокая, с подкрашенными в голубоватый цвет волосами и в безупречном платье, поспешила на кухню. Сара закрыла глаза и очнулась только тогда, когда возвратилась ее мать.
- Должно быть, я задремала, - извинилась она.
- Ты что, плохо спала? - По мнению Маргарет Карлтон, никто не должен был спать днем. Она считала это вредным.
- Да нет, просто в коттедже не было электричества и…
- Что? - Ее мать выпрямилась на стуле и в ужасе посмотрела на дочь. - Не было электричества? Тогда что же заставило тебя оставаться там? Боже милостивый, как же ты грела воду? Как мылась? Чем ты питалась?
- Я обходилась, мама, - ответила Сара, жалея, что сказала ей о своих сложностях. Ей следовало бы знать свою мать.
- Ты должна была вернуться домой!
- Мне нужно было разобраться с делами. Я же не могла поверить Джеррету, пока он не представил доказательств.
- Джеррету? Ты имеешь в виду мистера Брента? - насторожилась пожилая женщина.
Очередная ошибка! Сара не собиралась рассказывать матери о том, как далеко зашли их отношения.
- Да, конечно, мистер Брент. Он попросил, чтобы я звала его Джерретом.
- Вот как? - Похоже, что это сообщение вызвало у матери неприязнь. - Ты часто встречалась с ним?
- Столько, сколько было нужно для дела, - ответила Сара.
- И ты уладила дела? Этот человек, кем бы он ни был, скорее всего, не может быть владельцем коттеджа "Жимолость". Это очень странно. Здесь какая-то ошибка. Пей чай, Сара, пока он не остыл.
Сара послушно взяла чашку и сделала глоток, перед тем как поставить ее обратно на столик.
- Никакой ошибки нет, мама. Коттедж действительно принадлежит ему. Я нашла новое завещание, о котором мистер Кирби ничего не знал. В нем нет никакого упоминания о коттедже, должно быть, бабушка продала его.
- Но он так и не представил твердое доказательство? - настаивала ее мать.
- Вообще-то, нет, - согласилась Сара. - Я не видела документов, но сейчас этим занимается мистер Кирби. Он сообщит мне о результатах.
Миссис Карлтон покачала головой.
- Положение дел просто возмутительное. Думаю, что мне следует самой поехать туда и разобраться с этим человеком.
- Не надо, мама, - закричала Сара, зная, что ее родительница только усугубит положение. Потом добавила более спокойным голосом: - Это не поможет. С этим все уже ясно.
- Мне не нравится, что ты теряешь его. Раз твоя бабушка хотела, чтобы коттедж был твоим, он должен стать твоим.
Сара знала, что теперь следовало рассказать матери о том, что Джеррет подарил ей дом, но почему-то поостереглась это делать. Она знала свою мать. Та стала бы копаться во всем, или подозревая ее в связи с ним, или предполагая, что он каким-то образом обманул ее. Лучше было промолчать. Поэтому она просто сидела, пила чай и слушала, вставляя в нужных местах "да" и "нет".
Они съели ланч, поговорили еще немного, а чуть позднее, к ее удивлению, ее навестил Тони. Никто кроме матери не мог сообщить ему о ее возвращении. Миссис Карлтон всегда испытывала слабость к Тони и огорчалась, когда они ссорились.
Он прошел прямо к ней в комнату, обнял ее и звучно поцеловал. Сара была так удивлена, что даже не остановила его.
- Сара, - сказал он. - Мне так не хватало тебя. Я сделал самую большую ошибку в жизни, связавшись с Ребеккой. Я люблю тебя, дорогая. Пожалуйста, вернись ко мне.
У Тони были карие глаза, черные волосы, вытянутое серьезное лицо, и он был почти таким же высоким, как Джеррет. Но их нельзя было даже сравнивать. Тони не обладал ни такой силой характера, ни таким обаянием, ни такой уверенностью в себе, хотя последнее вряд ли было очком в пользу Джеррета, так как оборачивалось в нем самоуверенностью.
Сейчас Тони умоляюще смотрел на Сару. Она ни разу не видела, чтобы Джеррет так себя вел. Сомнительно даже, что этот йоркширец когда-нибудь признавал свою неправоту. Между этими людьми была пропасть, и Сара удивлялась, как она могла поверить в то, что любила Тони.
Она высвободилась из его объятий и предложила сесть. Тони нахмурился, чувствуя, что все идет не так, как он хотел.
- Ты все еще сердишься на меня? Я понимаю тебя, Сара, но…
- Тони. - Она приложила палец к его губам, останавливая его. - Пожалуйста, не продолжай. Между нами все кончено. Невозможно вернуться в прошлое.
Он покачал головой.