- Она предлагала им права на съемку свадьбы. Обещала им, что "получит Тару". А они любят всю эту чушь про мелкопоместную аристократию. "Разве эти знатные господа не прелесть? Вот фотография одного - рядом с лошадкой". Что-то в этом духе. Сука, - буркнул он, глядя в свою кружку.
- Я не понимаю… Она просто хочет покрасоваться в журнале.
- Нет, - медленно проговорил Энгус, словно я была идиоткой. - Она потребовала пятнадцать тысяч фунтов за право фотографировать и за… - он изобразил ее визгливую интонацию, - "право взять у меня подробное интервью по поводу нового замка… Нет смысла говорить с этими аристократишками, дорогулечка, сами знаете, что у них между ушей, хи-хи".
- Господи. Она уже получила деньги?
Энгус мрачно посмотрел на меня:
- Не знаю. Если и получила, Фрейзеру об этом ничего не известно.
- А ты не думаешь, что у нее просто с головой не в порядке?
- Ты говоришь… - Энгус отвернулся. - Ты говоришь о женщине, которая появилась в жизни моего брата через месяц после смерти нашего отца. Мы все еще в себя прийти не можем - и вот Фрейзер хлопает глазами как последний дурак, и они уже помолвлены. И она собирается попасть на обложку "Хелло". Да она наверняка закидывала удочку на каждого холостого аристократа в этой стране. Или ты полагаешь, что она на такое не способна?
- Уверена, что это неправда, - сказала я, абсолютно не будучи в этом уверенной. - Не сомневаюсь, что она его любит.
- Почему? Ты что, серьезно считаешь, что такая, как она, оценит во Фрейзере что-нибудь еще, кроме этой средневековой развалюхи?
Я оглянулась. Фрейзер сидел весь растрепанный и потный, кудри падали ему на глаза. Одной рукой он обнимал здоровяка Нэша, другой - надувную Аманду, и все вместе (кукла - неохотно) пели "Мальчика Дэнни" - жутко фальшивя и путая слова.
- Думаю, потерять одного члена семьи - этого моей матери за один год уже достаточно, согласна? Этот долбаный титул. Ты - современная молодая женщина, которая может делать что угодно, поэтому ты и думаешь, что такие вещи больше не случаются. Но они случаются.
И Энгус снова уткнулся в свою выпивку, а я уставилась на стол.
- Думаю, мне надо еще выпить, - произнесла я.
- Я принесу! - Наш сосед вскочил и умчался на другой конец паба.
Тем временем Фрейзер и Нэш предприняли бравую попытку завершить "Мальчика Дэнни" на высокой ноте, но внезапно смолкли: в дверях возник очень бледный и очень грязный Джонни Маклоклин, и вид у него был такой, словно его и в самом деле растерзала львица.
Поднялся дружный рев, а Джонни, все еще пребывающий в прострации, двинулся вдоль столов, невидяще глядя перед собой. Фран не появлялась. Джонни тяжело опустился на стул возле бара, глаза у него были красные.
- Большую, пожалуйста.
Послышался грохот - это Нэш вместе с куклой повалился на пол от хохота. Все гоготали и хлопали Джонни по плечу. Я внезапно ощутила себя очень одинокой и очень женщиной.
Я подхватила свой стакан и отправилась в туалет, решив заодно поискать Фран. Прямо роман Агаты Кристи какой-то, где гости исчезают один за другим. Я долго сидела в дамской комнате, полностью одетая, и пристально смотрела на грязный кафель. Понятия не имею, сколько времени я там проторчала, но вот кто-то зашел в кабинку по соседству.
- Фран! - возбужденно прошептала я.
Довольно долго царило молчание.
- Э-э… нет. Это я.
Это был один из братьев, но я не могла сообразить, который. Кажется, Энгус.
- Ты что тут делаешь, придурок?
- Мужской туалет выглядит… довольно отвратно. Там кровь. Вместе с…
- Хорошо, я сейчас не расположена это слушать.
- Извини.
- Ничего. Ты Энгус?
Последовала еще одна пауза.
- Гм… Да.
- Извини за то, что я там наговорила. Правда, извини. Я не понимала…
- Все в порядке. Я иногда становлюсь брюзгой. Наверное, это потому, что все считают моего брата таким классным.
Я услышала сдавленный смешок, но предпочла оставить его без внимания.
- Вообще-то я с тобой согласна, - сказала я. - Я считаю Аманду сволочью, и ты ее тоже считаешь сволочью, а прав в результате твой друг: что толку, если мы вмешаемся? Люди все равно всегда поступают по-своему, хочешь ты этого или нет. А вдруг именно к нему она относится не так, как ко всем остальным людям на планете?
Неожиданно в соседней кабинке зашумела вода и дверь хлопнула. Я медленно выпрямилась, трясущимися руками отперла дверь… Черт…
- Врун хренов! - заорала я в бешенстве.
Фрейзер густо покраснел.
- Я просто хотел узнать, что ты собираешься сказать. За что ты извинялась?
- Не твое собачье дело! Я с Энгусом разговаривала, а не с тобой! Что за дурацкие выходки!
- А все потому, что ты слишком напилась, чтобы различать голоса!
Я свирепо смотрела на Фрейзера.
- Так это, оказывается, я виновата. Не понимаю, о чем тут вообще говорить. Плевать я на всех вас хотела.
Я рванула к дверям. Фрейзер перехватил меня:
- Послушай, извини. Прошу тебя, не уходи. - В его голосе прозвучали настойчивые нотки.
- Чудесно! Хочу - ухожу, хочу - остаюсь, понял? Плевать мне на все!
- Утихни на минутку. Пожалуйста.
Некоторое время мы стояли молча. Наконец Фрейзер пристроил свою тощую задницу на край умывальника, вытянув длинные ноги.
- Это правда, - запинаясь проговорил он, - что ты… что все… Ох, черт. - Потом глубоко вздохнул и начал снова: - Насчет Аманды и всего этого. Я думал, они с Энгусом просто не приглянулись друг другу. Она наотрез отказалась приглашать его шафером после того, как он спросил, стоит ли приглашать едва знакомых людей только потому, что они знамениты.
- Случайно не сына Шона Коннери?
- Ну вроде того. Но это же ее работа, верно?
Эту песню я уже слышала.
- Я вот о чем, - негромко произнес Фрейзер. - Ты ведь, можно сказать, ее лучшая подруга. Ты ее тоже не любишь?
Его голос был таким мягким и печальным, что у меня духу не хватило огорчить его.
- Милый, вовсе она мне не лучшая подруга. Я почти не вижусь с ней. И я даже толком не знаю, какая она сейчас… - Судя по выражению лица Фрейзера, избранная тактика оказалась не самой удачной. - Я хочу сказать, она замечательная. Я и в самом деле знаю ее целую вечность… Помнишь, в колледже я хотела встречаться с Подлизой Маллоем? А ты его терпеть не мог, потому что у него была бородавка на шее.
- Огромная! Особенно если смотреть сверху.
Разница в росте у нас не меньше фута.
- Но все-таки он был славный, - настаивала я.
- Ублюдок бородавчатый.
- Что ж, иногда люди недолюбливают других без видимых на то причин.
- А что с ним стало?
- Я слышала, он нарисовал на бородавке второе лицо и теперь за плату выступает на вечеринках.
- Ого.
Некоторое время мы размышляли об этом. Я посмотрелась в зеркало. Или у меня по лицу пробежала мышь, или моя тушь для ресниц пошла в атаку.
Я решила сделать последнюю попытку:
- Понимаешь, если Аманда чего-то хочет, она этого добивается. Она очень целеустремленная, и ее не остановишь.
Неожиданно для себя самой я погладила Фрейзера по лицу.
- Значит, она очень и очень хочет тебя.
Фрейзер смотрел на меня затравленно:
- Ты действительно так думаешь?
- Да.
Он вздохнул.
- Ты очень сильно ее любишь? - спросила я. Внезапно мне захотелось высоких романтических чувств.
- Она была рядом после смерти папы, - тихо сказал Фрейзер. - И она… ты знаешь, хорошенькая, уверенная в себе, и она знает многих людей и вообще много всего. - Он опустил глаза. - И она действительно хочет выйти за меня замуж!
- А в это что, так трудно поверить?
Он ухмыльнулся:
- Не знаю.
Мы схлопотали несколько нестройных "о-го-го", вывалившись вместе из дамского туалета, но бригада официантов, обслуживавшая вече ринку, уже падала от усталости с ног, и одуревшей публике явно пора было расходиться. Фран так и не объявилась, и мне оставалось только отправиться домой в одиночестве. Я приветливо помахала Нэшу и отыскала в углу Энгуса, сосредоточенно приканчивавшего виски.
- Я ухожу, - объявила я.
- Ну, пока.
- Извини, - произнесла я второй раз за вечер.
- За что? - Энгус устало улыбнулся. - Обычная дискуссия, и все.
- Да, наверное. - О сцене в туалете я ему говорить не стала.
- Ты не хочешь мне рассказать, что творится между тобой и Алексом?
- Как-нибудь в другой раз. Когда время будет. Но не сегодня. Я еще минут двадцать, может, и продержусь, а потом отрублюсь на месте.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его на прощанье. Неожиданно Энгус крепко меня обнял.
- Хочешь, поймаю тебе такси?
- Со мной все будет в порядке, - с признательностью сказала я. - Это же Холборн, что тут может случиться? Разве что заболтают до смерти.
- Ну, тогда спокойной ночи.
Я улыбнулась, повернулась и ушла побыстрее, пока меня не угораздило что-нибудь отколоть и все испортить.
На улице я заметила такси и уже вскинула было руку, как вдруг чей-то слабый голос окликнул меня из темноты.
Вопреки очевидному, я решила, что это злой дух явился за мной из мрака ночи. Потом разглядела руку и признала в ней нечто человеческое. Это внушало надежду.
Я приблизилась и склонилась над жалким существом.
- Господи, Алекс! Я тебя искала, но решила, что ты ушел.
- Мне было нехорошо.
- Что с тобой случилось?
- Он меня ударил. А потом я очень устал и лег спать. А потом проснулся и не знал, что делать. А потом ты пришла.
- Это потому что я ангел, - сурово сказала я. - Встать можешь?
Надо было выяснить, насколько плохи дела. Все еще вдрызг пьяный, Алекс обзавелся великолепным фонарем под глазом, но его патрицианский нос сохранил свою патрицианскую прямоту. Я помогла ему подняться.
- И еще меня стошнило.
- Это точно. - Я только сейчас обнаружила это, но не решилась оттолкнуть Алекса.
- Чарли?
- Не знаю.
- Фран?
- Не знаю.
Я вздохнула:
- Идем, ты…
Таксист, увидев, что я волоком тащу окровавленные, заблеванные останки, газанул прочь.
- Ублюдок! - завопила я вслед.
Часом позже под воздействием морозного ноябрьского ветра все мои пьяно-сентиментальные чувства испарились. Я костерила на чем свет стоит и Лондон, и вечеринки, и таксистов, а особенно - тот большой и вонючий мешок с картошкой, который мне приходилось волочь на себе лишь потому, что я была в него влюблена.
Наконец мы наткнулись на такси до такой степени ржавое и разбитое, что его владельцу было наплевать на наше состояние (судя по запаху, стоявшему в машине, пьяницы были его специальностью), и в половине третьего утра добрались до Кеннингтона. Дом был погружен в темноту. Алекс мечтал только о том, чтобы завалиться в постель, но я прямо в одежде запихнула его под душ и включила воду.
Алекс яростно взвыл. Я с размаху заткнула ему рот, но попутно сорвала перекладину с занавеской. Она обрушилась с жутким грохотом, и я замерла - зажимая Алексу рот, изогнувшись под немыслимым углом, под струями воды. Занавеска обволакивала нас, как саван - привидение, и в любой момент вся округа могла сбежаться и зашвырять нас башмаками. Растерянный Алекс смотрел на меня расширенными глазами. Я зажмурилась, прикидывая, куда податься, когда меня вышибут из квартиры.
Но ничего не произошло. Я выпуталась из занавески и прислушалась. Ни звука. Я выволокла Алекса из душа, и он покачивался рядом, пока я пыталась пристроить занавеску на место. В конце концов я решила плюнуть на все и свалиться спать - в надежде, что к утру все развеется.
Половина воскресного дня уже миновала, когда я выползла на кухню, отчаянно мечтая промочить горло. Я выдула полпинты молока - тьфу! - поскольку ничего другого не нашлось, и заставила себя заглянуть в ванную. Там царил идеальный порядок, словно накануне ничего и не происходило. Занавеска на месте, кровь смыта. Я на минуту задумалась, не приснилось ли мне все, потрясла головой, чтобы прочистить мозги. Гм, Линда?
Я робко постучала в ее дверь. Она открыла с таким видом, какой бывает в сериалах у женщин, когда их любовники удирают через изгородь за домом.
- Да? - Линда смотрела на меня сквозь свои толстые стекла.
- Я… Извини, пожалуйста, за занавеску для душа.
- Все нормально.
- Я… Я куплю новую или еще как-то…
- Все нормально.
Играть с ней в гляделки я не собиралась и потихоньку отступила назад, чувствуя себя довольно гадко. Затем вернулась в спальню со стаканом молока. Алекс все еще пребывал в бессознательном состоянии; под глазом у него сияли все цвета радуги.
- Алекс! - зашипела я. - Алекс, проснись! Я боюсь своей необщительной соседки. Кажется, она задумала зарубить меня топором. И оставить здесь, чтобы меня не могли найти три недели.
- Пфа!
Алекс попытался открыть глаза и обнаружил, что сделать этого не может. Наконец он сфокусировал взгляд на стакане молока и тотчас позеленел.
- Нет! Не блевать! - Я отдернула стакан. - Еще раз!
Глаза Алекса плавно закрылись, и он отключился снова.
Великолепно, сказала я себе. Застряла между бессловесной психопаткой и бесчувственным роботом.
Надо было убираться из квартиры. И конечно же, следовало выяснить, что случилось с Фран. Я решила, что лучше не звонить, а просто пройтись, подышать заодно свежим воздухом и разогнать похмелье. Натянув джинсы и пару первых попавшихся свитеров, я вышла навстречу морозному дню.
Фран жила в полумиле от меня. Ее комнатушка была белая, чистая и совершенно пустая. Это вовсе не заморочка дизайнера: у Фран не было воображения, это место она ненавидела, потому и жила, в сущности, у меня. Пускай дом был полон психов, но это хоть какая-то компания. По дороге я приняла спасительную порцию диет-колы, пока меня саму не стошнило от молочного передозняка. И пивного, надо полагать. Парадная дверь, как водится, была открыта, и я поднялась по лестнице.
- Йо-хо! - закричала я, колотя в дверь. - Вставай и сияй, солнышко! Есть много о чем посплетничать, особенно вам, мисс Трусики!
Внутри послышался шум, там явно кто-то двигался.
- Открывай! - нетерпеливо крикнула я. - Я хочу все узнать про вас с этим тощим маленьким говнюком и рассказать тебе о Фрейзере, Энгусе и обо всем!
За дверью снова зашумели, - кажется, кто-то пытался натянуть штаны, потерял равновесие, некоторое время прыгал, а потом повалился на пол.
Тут до меня дошло, что Фран вполне может находиться там не в одиночестве. Я попыталась припомнить, что стало с Джонни Маклоклином после того, как он вернулся в бар. Черт! Он наверняка улизнул сюда! Только бы он не расслышал, как я назвала его говнюком! А ведь Фран даже не знала, что он женат. Или это… Тьфу ты, я ведь так и не выяснила, куда подевался Чарли. А вдруг ей снова приспичило "затрахать его до смерти" - вот она, наверное, разозлится. Здорово! Женатый мужчина или самовлюбленный наглец - ничего себе выбор.
Я наклонилась к двери:
- Гм… Хочешь, я уйду и вернусь чуть погодя?
Слишком поздно: Фран уже распахнула дверь, измученная, в мужской рубашке и в полотенце, обмотанном вокруг талии. Я скривилась.
- Могу уйти, не проблема.
- Привет, Мел, - с трудом выговорила она. - Нет, по-моему, все в порядке.
Фран оторвала руку от косяка, я вошла в темную, душную комнату - и увидела Энгуса, застенчиво проверяющего, застегнута ли у него ширинка.
- О-о…
Мы уставились друг на друга. Энгус побагровел.
- Привет! - весело сказала я и прожгла Фран взглядом.
- Привет, - промямлил Энгус и притворился, будто смотрит на часы. - Э-э… Я, пожалуй, пойду… Я сказал Фрейзеру, что… гм, помогу ему выбрать галстук.
Я медленно кивнула. Мы стояли как вкопанные, пока Фран не сообразила, что надо вылезти из его рубашки. Энгус буквально вырвал рубашку у нее из рук и застегнулся со сверхзвуковой скоростью.
Фран, ничуть не смущаясь, стояла в лифчике. В какой-то момент у меня создалось ощущение, что она пожмет Энгусу руку и сердечно поблагодарит за визит.
Заикаясь, Энгус попрощался и молниеносно исчез. Я выждала мгновение и развернулась к Фран:
- Это еще что за черт?!
- Брось, Мел, не из-за чего так белениться.
- Кто это беленится? Я? Это я, выходит, поимела двух парней за восемь часов?
- Я тоже не поимела. Кофе будешь?
- Что? Что с тобой творится?
Фран раздвинула шторы, распахнула окна, а потом включила кофемолку. Я все стояла посреди комнаты.
- Рассказывай! Я думала, это моя обязанность - напиваться и плохо себя вести!
Фран с мечтательным видом смотрела в окно. Наподдать бы ей, голубушке, как следует. Она ведь всегда проявляла своеобразную расчетливость в отношениях с противоположным полом, но это уже не лезло ни в какие ворота - сначала Чарли, затем Джонни, а теперь Энгус, из всех возможных вариантов - именно Энгус. А я ведь, должна признаться, думала, что ему нравлюсь, - это раз, и два - я считала его благородным человеком.
Наконец кофе был готов. Фран, надев футболку "Франки советует расслабиться", села рядом со мной.
- Фран. - Спокойствие, только не заводиться. - Тебя что, прислали из космоса с миссией переспать со всеми мужчинами, которых мы знаем?
Фран мягко потрепала меня по руке:
- Это не то, что ты думаешь.
- Что, сюда и животные замешаны?
- Нет.
- А что тогда?
- Ты помнишь, я была львицей? - спросила Фран.
- О да. Значит, животные все-таки были…
- Джонни на роль льва не сгодился.
- Ничего странного. Ты ему почти оторвала голову.
- Неправда! - Фран бросила на меня сердитый взгляд. - Мы вышли наружу…
- Ага, чтобы вас арестовали.
- Чтобы подышать свежим воздухом.
Я фыркнула.
- Не прошли мы и пары шагов, как он расплакался.
- Если честно, Фран, меня это не очень удивляет.
- Мел, тебе никогда не говорили, что ты до черта много болтаешь?
- Вообще-то говорили. И даже часто. Надо же, Алекс как раз недавно заметил, что я очень много разговариваю, когда… гм… - Я увидела ошарашенное лицо Фран. - Нервничаю, - закончила я.
Фран невнятно хмыкнула.
- Короче говоря, Джонни расплакался и сказал, что ненавидит и свою жену, и свою жизнь, и свою работу, и я - это самое прекрасное, что с ним случалось, и как же все это угнетает, и это, мол, единственная вечеринка, на которую он выбрался за восемь лет, и я даже понятия не имею, что это такое - день за днем учить географии стадо безграмотных скотов.
Фран ждала моих комментариев, но я молчала.
- В конце концов мы очутились в баре внизу, и я провела три неимоверно занудных часа, выслушивая трепотню про чужую дерьмовую жизнь.
- А почему ты не сбежала и не нашла меня? Я замечательно проводила время.
- Стоило мне двинуться с места, как он снова начинал рыдать и причитать, что я самый лучший друг, какой у него только был. Правда, Мел… - Фран устало смотрела на меня. - Ты не представляешь, сколько я узнала о работе учителя географии.