- Вы, правда, довольны? - не отставал он.
- Честное пионерское!
- Значит, так, по-вашему, следует проводить время, чтобы лучше уз-нать женщину?
- Э-э-э… эхм… - я запоздало вспомнила собственный совет. - А что вы про меня, собственно, успели узнать?
Он подумал и тоже демонстративно начал загибать пальцы:
- Вы любите книги, детские фильмы… ('И вовсе они не детские', - обиженно проворчала я) у вас много друзей и знакомых, есть рыжий кот Марс, соседка Элжбе… Элжге… нет, это я не выговорю… танцуете танец живота… в детстве ездили в пионерские лагеря и даже были комсомол-кой… вы легко сгораете, потому что у вас очень белая кожа.
Он поглядел на мои волосы.
- Я думал, вы их красите, но вы и вправду рыжая, да?
- Никогда не задавайте женщинам таких вопросов, - предупредила я. - Это очень интимно, практически из разряда: 'А какое белье вы носи-те? .
Он улыбнулся и сказал легко:
- А какое белье вы носите?
- Андрей Юрьевич! Вы меня пугаете! - я полезла из машины вон. - Между прочим, я о вас практически ничего не узнала!
Чиф вылез следом.
- А что бы вы хотели узнать?
Я удержалась от повторения вопроса про белье.
- А что бы вы хотели про себя рассказать?
Он подумал и сообщил:
- Я не умею танцевать танец живота.
- Душераздирающее известие! И это все?
Он улыбался мне поверх машины:
- Давайте проведем вместе следующий выходной.
- А?..
- Ну, чтобы теперь вы узнали меня получше.
Я почувствовала, что впадаю в легкий столбняк.
- Выходной?
- Ну, или какой-нибудь вечер на неделе, - предложил он неуверенно. - Или я вам уже надоел?
Я не знала, что сказать. Улыбка медленно стекала с его лица.
- Евгения Александровна! Вы не обязаны проводить со мной время только из-за того, что я ваш начальник. Если вам… если вы не хотите…
- Хочу! - немедленно сказала я. Чиф блеснул глазами и нырнул в ма-шину:
- До завтра!
- Угу, - сказала я, прижимая к груди подвядшие ландыши.
Я пребывала в шоке.
И не вышла из него даже в понедельничное утро. Андрей Юрьевич прибыл позже меня - крайне необычно - сверкнул улыбкой, но даже не приостановился у моего стола.
- Доброе утро, Евгения Александровна!
- И вам того же…
Я поймала себя на том, что уже минут десять пялюсь на закрывшую-ся дверь кабинета, и отвесила себе хорошего мысленного пинка. Арбай-тен!
Этот понедельник полностью оправдал свою характеристику - тяже-лый. Прибыли представители фирмы с претензиями по невыполнению договоров, я целый день таскала туда-сюда бумаги, ворошила архив, вы-зывала главбуха и юристов. К концу дня у меня так разболелась голова, что я начисто забыла об Ольгином дне рождения. Спохватилась, когда в седьмом часу подруга позвонила и ужаснулась, что я все еще на работе, хотя должна сидеть уже за праздничным столом. До Оли надо было еще пилить через два района. Если меня будут дожидаться, все кушанья ус-пеют прокиснуть. Ольга размышляла недолго:
- Иванов уже катит с работы. Позвоню, он за тобой заедет. Будь гото-ва.
Народ валил из кабинета - усталый, но, похоже, взаимно довольный. Чиф пожал всем руки на прощание - кстати, а у бизнес-мужиков руки к концу дня не болят? - и повернулся ко мне.
- Ну, как? - сочувственно спросила я. Выглядел он измотанным.
Чиф закатил глаза.
- Отбились!
Присел на край стола.
- Устали?
Я откинулась на спинку кресла. Я еще бы и откатилась на нем, не будь это так заметно.
- Не до такой степени, как вы. Уже можно домой?
Он поглядел на часы.
- Да, конечно. Собирайтесь. Может, заедем по дороге куда-нибудь, отпразднуем победу?
Вот так всегда! То пусто, то густо…
- Я бы с удовольствием. Но за мной сейчас уже заедут.
- Кто заедет?
Я открыла, было, рот - и закрыла. Не обязана я ему отвечать! Да еще на вопрос, заданный таким требовательным тоном.
- Да так, - сказала уклончиво. - Приятель.
Андрей Юрьевич помолчал, разглядывая стену над моей головой.
- А я, пожалуй, поработаю. Надо еще раз проверить договора. А вдруг мы допустили где-то такой же промах?
- Пусть юристы смотрят…
- Договора подписывал я! А вы идите, Евгения Александровна! Я же не рабовладелец, все понимаю…
- Ну, ты даешь! - недовольно сказал Денис, являясь в дверях прием-ной. - Я уже час торчу под окнами! Здрасьте.
Начальник кивнул, и не подумав слезть с моего стола. Хорошо, что Иванов такой толстокожий - мне, например, критический взгляд чифа очень не понравился.
- До свидания, Андрей Юрьевич, - сказала я. - Не перерабатывайте. А то как же мы без вас…
Он усмехнулся:
- Умеете вы найти теплые слова, Евгения Александровна. Вы уж са-ми постарайтесь не забыть, что завтра утром вам на работу.
- Да ведь он от тебя без ума! - сказала Ольга, с неослабевающим вниманием слушая мой длинный рассказ. Гости разошлись поздно, Ива-нов хорошенько приложился к рюмке, и было решено, что я останусь с ночевкой, а утром меня подбросят прямо до работы. Ничего, не умрет за сутки мой Марс, я ему много еды оставила…
Вымыв посуду и отправив Дениса спать, мы по давней привычке за-болтались о своем, о девичьем. Ольга еще и все детали выспросила - как посмотрел, да что сказал. Говорит, в ее положении сейчас только слушать о чужих похождениях. Словно раньше она 'отрывалась' - до Дениса жила пару лет с Валериком, который гулял от нее налево-направо, а она и знать о том не знала, все галопом с работы домой не-слась - ужин ему горяченький готовить. Слава богу, Иванов 'выходил' ее наконец!
- Это я скоро от него без последнего ума останусь! - буркнула я. И оживилась. - А почему ты так решила?
- Он же доверил тебе самое дорогое, что у него есть - свою машину! - торжественно заявила Ольга. Я смотрела на нее с сомнением - довод мне решающим не показался. Ольга вздохнула и погладила свой уже за-метный животик.
- Я же вижу, как Иванов над 'тойоткой' трясется! Если б можно было - меня бы отправил жить в гараж, а машину рядом с собой в постель уложил. Чуть какая царапина - в истерику впадает!
- А видела бы ты, как твой Иванов в истерике бился, когда тебя на сохранение на 'скорой' увезли! Пришел ко мне - лица нет.
- Да-а? - довольно спросила Ольга, но тут же насторожилась. - Это когда я в больнице лежала, он к тебе шлялся?
- Ты что, совсем?! Ты меня с кем-то спутала? Я же вас обоих сто лет знаю!
- Ох, да в тебе-то я уверена! А вот насчет него…
- Ну и дура. Это все твоя беременность, гормоны пляшут, крыша едет…
- Ну коне-е-ечно! Давай вернемся к твоим гормонам и твоей крыше!
- А я и не против!
- Давай рассуждать логически.
- Давай. Рассуждай. У меня не получается.
- В кино с тобой ходит? Ходит. На стриптиз? Ходит. За город возит? Возит. Ночевать предлагал остаться? Предлагал. А Леночку ты его давно видела?
- Да что-то больше ни разу не появлялась. Хотя раньше, говорят, чуть ли не каждый день появлялась.
- Вот так вот. И какие тебе еще нужны доказательства?
- А-а-а… почему я-то? Не первой молодости, все-таки…
- Да тебе никто твой сороковник не даст!
- Тридцать девять, еще, между прочим! - обиделась я. - Не красави-ца. Не модель. Особым умом не блещу. Обаяние, конечно, есть, но в рамках… уголовного кодекса.
- Ой-ой-ой, начала прибедняться! А может, у тебя феромоны подхо-дящие?
- Чего?
- Ну слышала же, везде о них сейчас твердят! Бывает - и красавица, и умненькая, и характер золотой - а все одна и одна. А бывает страш-ненькая, двух слов связать не может, а мужиков - видимо-невидимо. Вот это феромоны и действуют!
- Ну, безнадега-а! Тогда что? Можно и не краситься, и за фигурой не следить, все равно все без толку, если этих твоих феромонов нет?
- Не моих, а твоих, - поправила Ольга. - У тебя как раз они есть, коль его к тебе тянет. А тебя к нему тянет? Чувствуешь?
- Да я на месте не могу усидеть спокойно, когда он ко мне близко подходит!
У Ольги заблестели глаза.
- Так хватай его в охапку, пока его Леночка не очухалась! Или пока у него самого терпение не лопнуло! Знаешь, как французы говорят: 'жен-щина выглядит на столько лет, сколько лет ее любовнику'? Не хило в со-рок на тридцать выглядеть, а?
- Не хило-то не хило, а что дальше? Дальше-то что?
Ольга выпятила губы.
- Давай уже жить сегодняшним днем! А то мы вечно прикидываем - как бы чего не вышло, да как на нас посмотрят, да что люди скажут… По-нимаешь, мы всю жизнь живем буквально для… соседей! Никогда не де-лаем того, что на самом деле хочется!
Из спальни вышел Денис - сонный, недовольный и взлохмаченный. В одних трусах.
- Чего кому хочется? Чего разорались-то? Спать не даете!
Кот Дэнис - названный так в честь хозяина - до того мирно почивав-ший на Ольгиных коленях, спрыгнул, и, задрав хвост, пошел жаловаться Иванову: как его не кормят, не любят, не гладят…
- А всю ночь футбол смотреть - нормально? - моментально среаги-ровала Ольга. - Да еще и звук на полную мощность! И сам орешь, как ог-лашенный!
- Что б ты понимала!
- Да уж побольше твоего!
- Пожрать что-нибудь еще осталось?
- Иванов, ты просто проглот! Мы же ели два часа назад!
- Ну и что? Тебе жалко, что ли? Совсем мужика голодом заморила!
- Заморишь тебя, вон уже какое брюхо отрастил!
Я хмыкнула:
- Ну да, у нас же равноправие - у тебя животик, и у него животик!
Денис попытался втянуть живот - не получилось, за несколько меся-цев мирной семейной жизни у него и вправду наросло брюшко. Я уже давно заметила, что когда у парней появляется постоянная девушка, большинство из них (парней) резко растет вширь. Да и то правда: бегать на свидания уже не надо, лишние калории на дискотеках и прочих раз-влечениях тратить - тоже, да и нервничать 'любит-не любит' объективно незачем.
Денис гордо заявил:
- Все, что у мужика выше пояса - это грудь!
Я уже привыкла к их перепалкам - делали они это с явным удоволь-ствием и азартом. Ольга скрылась в кухне, сердито загремела дверцами шкафов и холодильника. Иванов подмигнул мне и отправился за ней сле-дом, почесывая 'грудь'.
Когда я через некоторое время заглянула на кухню, Денис, облапив жену, увлеченно целовал ольгину шею.
Да уж, против феромонов не попрешь…
Да и надо ли?
- Ну рассмотрел я вашего приятеля, - сказал Андрей Юрьевич, про-листывая утреннюю почту. Я рассеянно смотрела на его склоненную го-лову. Чиф взглянул исподлобья.
- Это же ваш приятель?
- Что? А-а-а… да, кажется, наш, - согласилась я, соображая, какой смысл он вкладывает в это слово и кто, собственно, имеется в виду.
Андрей Юрьевич опустил глаза и буркнул:
- Могли бы и получше найти.
Я моргнула.
- Кого?
- А сколько их у вас вообще? - подозрительно осведомился чиф. - То-го, что за вами вчера заезжал. На 'тойоте-короле'. И сегодня утром при-вез. Вспомнили?
Ах, вот какой?.. Денис действительно был моим приятелем и - одно-временно - мужем моей подруги. Откуда чиф узнал, на чем меня увозили-привозили - в окно за нами следил, что ли?
А какое ему, собственно?..
Я подперла руки в боки.
- А этот-то вам чем нехорош?
- Не знаю, - он раздраженно отодвинул бумаги. - Но…
- А почему вы, собственно, позволяете себе такие замечания, Андрей Юрьевич?
Он поглядел на меня снизу и вдруг поднялся:
- Извините, я не хотел…
- Нет, именно хотели! То вам в кинотеатре не понравились мои дру-зья, то Денис вас не устраивает! Я, знаете, тоже не в восторге от ваших вкусов, Андрей Юрьевич!
- Да-а? - он прислонился задом к столу и скрестил на груди руки. - Неужели?
- Но я же не позволяю себе… - продолжала я шипеть и плеваться.
- А вы позвольте.
- А? - я обескуражено смолкла.
- Поговорите со мной о моих вкусах, Евгения Александровна, - лю-безно предложил он. Я взглянула на его стол.
- Вы все просмотрели?
- Кто вам не понравился? Мои друзья? А вы их вообще когда-нибудь видели? Лена? Кто?
- Да какая вам разница, кто мне нравится, кто нет! - с досадой сказа-ла я.
- Мне интересно ваше мнение! - твердо заявил чиф.
- С какой стати?
- Вам не нравится Лена. Почему?
- А вам-то самому она нравится? - брякнула я помимо воли.
Пауза.
- А почему она мне может не нравиться? Она умная, состоявшаяся, энергичная… красивая женщина, наконец!
И эта энергичная распланировала всю твою жизнь. Выйдет за тебя замуж, через год родит ребенка, сдаст его няням, создаст стильную об-становку дома, классный секс в постели, будет держаться за тебя зубами-когтями, изничтожать твоих любовниц, которых ты заведешь, обязательно заведешь, куда ж ты денешься… Ну и что плохого, собственно?
- …и будете вы с ней жить-поживать и добра наживать, - закончила я свою мысль вслух.
Андрей Юрьевич напряженно сощурился:
- Что?
- Просто идеальная пара, говорю, - буркнула я. - Так я забираю поч-ту?
- Да хрен с ней, с почтой! - грубо сказал чиф. Ну, хрен так хрен… Я пошла из кабинета.
- Евгения Александровна! - окликнул чиф. - Мы еще не договорили!
Я обернулась, сладко улыбаясь.
- Разве? Я что-то должна была сделать по работе и не сделала?
- Вы не ответили! - упрямо, как мальчишка (или настоящий мужчина), напомнил он.
Я взялась за ручку двери.
- Я, конечно, не знаток семейной жизни…
- Это уж точно! - буркнул он.
- Как и вы, между прочим. Только, по-моему, не будет вам с ней ни тепло, ни весело. Извините, Андрей Юрьевич, у меня много работы.
И вышла, полная к себе отвращения - высказалась! Да еще так ро-мантично-напыщенно! Почему в разговоре с ним меня то и дело срывает на лирику?
Идиотский, конечно, вопрос…
Вообще-то, теоретически, двери о стену не грохают - для этого пре-дусмотрен специальный отбойник. Чифовская грохнула. Я подпрыгнула от неожиданности.
- Евгения Александровна! - рявкнул чиф. - Я еще не закончил!
- Разве?
Я начала нервно перекладывать бумажки. Андрей Юрьевич кулаками уперся в стол, нависая надо мной. Я подумала - не встать ли, чтобы уравновесить положение? Или пора уже звать на помощь?
- Почему вы вообще решили, что я собираюсь жениться на Лене?
И-и-и, да мы все про то же! Я внимательно посмотрела ему в глаза. Отчеканила:
- ОБээС!
- Что?
- Одна Баба Сказала, - пояснила я.
- Какая… баба? - растерялся он.
- Любая. Да у меня и свои глаза есть. Знаю я, как все это происходит.
- Что?
- Однажды вы приходите к выводу, что пора бы уже жениться. Искать, а уж тем более, влюбляться некогда, всё у вас контракты да контакты, а Лена - вот она, давно испытанная и привычная. А если вы вдруг решите сорваться с крючка, вас от нее ждут б-а-альшие неприятности.
Он помолчал. Кривовато усмехнулся.
- Не знал, что моим сотрудникам больше нечем заняться, как обсуж-дать мою личную жизнь!
- Такова уж горькая судьбина любого начальника - быть в центре внимания, - утешительно заметила я. - Говорят даже, что пред-предыдущую секретаршу вы уволили по лениному желанию…
Чиф раздраженно взъерошил волосы.
- Чушь собачья! Настя была худшим работником в моей жизни! По-этому-то я ее и уволил!
- А коллектив считает иначе, - поддела я его. Глаза чифа сверкнули. Он склонился ко мне пониже и спросил вкрадчиво:
- А что говорит коллектив еще?
- Своих не сдаем! - мгновенно отозвалась я.
- Ну, хотя бы в черновом варианте… У них уже есть кто-то для меня на примете?
Я растерянно смотрела на него. Сказать, что любая девица (и не де-вица) в его фирме готова прискакать к нему по первому зову? Не может же он этого не знать! Или хочет услышать от меня? Не дождетесь, Анд-рей Юрьевич! Не буду тешить ваше мужское самолюбие!
- А может, вы сами мне кого-нибудь посоветуете? - продолжал он ие-зуитски.
Я вздохнула.
- Кого-нибудь, кому плевать, появитесь вы дома или нет. Главное - чтобы денег приносили и выполняли вовремя свои супружеские обязан-ности.
Он моргнул.
- И все?
Я хмыкнула:
- А как вы вообще представляете свою семейную жизнь? Разве не так?
- Я… не представляю, - как-то виновато признался он. Я поглядела на него сурово, как классная дама.
- А пора бы, не мальчик, чай… Андрей Юрьевич, вам не кажется, что мы с вами все время ходим по кругу!
- То есть?
- Не припоминаю, чтобы я так долго обсуждала семейную жизнь с ка-ким-нибудь мужчиной.
- Это судьба! - торжественно объявил чиф и наконец убрался в свой кабинет - уже в почему-то вполне благодушном настроении.
'Это судьба-а! , - вспомнила я слова из мюзикла 'Собор Парижской Богоматери'. Помнится, они все там плохо кончили…
- Никакая это у тебя не любовь, а просто проявление материнского инстинкта! - авторитетно поставила мне диагноз Ирка. Она получает вто-рое высшее - психологическое - и на этом основании то делит нас по пси-хотипам, то объясняет глубинные мотивы самых элементарных поступ-ков…
То ставит мне сокрушительные диагнозы.
- Ты знаешь, - осторожно начала я, потому что Ирка не выносит ника-ких сомнений в собственной компетентности, - я была не до такой степе-ни развитой девочкой, чтобы в десять лет родить себе сыночка…
- Да я не о том! - отмахнулась подруга по телефону. - Детей у тебя нет?
- Нет, - твердо сказала я. Подумала и на всякий случай добавила, - насколько я знаю…
- Ягунова! Не морочь мне голову! Твои биологические часики тикают, инстинкт своего требует - и вот результат! Любовь к молодому парню - это и есть сублимация твоего материнского инстинкта!
Я сокрушенно молчала. Выходит, будь у меня какое-никакое дите, я бы Андрея Юрьевича и в упор не видела? Не психология, а инвентариза-ция какая-то - наблюдаешь себе за людьми, да ярлычки развешиваешь! И чего это я себе надумала? Не чувства, а сплошная субли… как там ее… мация.
Вдруг меня осенило:
- А почему я тогда не запала на какую-нибудь девочку? Материнскому же инстинкту, насколько я понимаю, все равно?
Ирка прореагировала мгновенно:
- Знаешь, что, Ягунова? Некогда мне тут с тобой рассусоливать! У меня котлеты горят!
И моя скорая психологическая помощь отключилась.
- Фирма 'Три-плюс' слушает! - привычно сказала я.
- Жень, ну и где ты была в выходные?!
- А что такое? - тут же агрессивно отреагировала я.
- Я тебе звонил на домашний, потом на сотовый, хотел после ночной заехать на часок-другой…
- Саш! - перебила я. - А ты, случаем, метелки для пыли не прихватил с собой?
Пауза.
- Нет, а что, надо было? У тебя ремонт?
- Знаешь, когда вещь задвигают далеко на полку, она пылью покры-вается… Ты когда мне последний раз звонил? Зимой?