Разыскать тебя папанька поручил мне. Но самое интересное – я-то тебя уже знал! Симона Вишневская – такое имечко нелегко забыть. Я знал, что у Вадика есть сводная сестра с, мягко говоря, нестандартной внешностью, дурацким именем и кубинскими корнями. Я даже пару раз бывал в твоей квартирке. И я сразу смекнул, что завещание – это подарок судьбы. При грамотном подходе все состояние гражданина США Диего Маркоса достанется мамочке Вадика, которая души не чает в своем чаде. Обработать мамочку будет несложно. Было только одно "но" – это ты, – он неприязненно посмотрел на Симу. – Ты была жива. И тогда я разработал план. Вадик сначала ломался, а потом все равно согласился. Ведь речь шла об очень больших деньгах. В общем, мы решили тебя устранить…
В комнате повисла тишина. Илья бросил быстрый взгляд на вжавшуюся в кресло Симу.
– В чем дело? Тебе нехорошо? – заботливо спросил долговязый. – Может, водички?
Она отрицательно покачала головой.
– Ну тогда, с вашего позволения, я продолжу. Времени у нас было катастрофически мало. Но тут чудесным образом, – он хитро улыбнулся, – пропала копия завещания, прямо из сейфа. Папочка устроил грандиозный разнос, даже уволил секретаршу. Короче, пока искали завещание, пока посылали запрос в Штаты, пока ждали ответ, мы получили дополнительное время для решения нашей проблемы.
– Я только одного не могу понять, – перебил его Илья, – тебе-то от всего этого какая выгода?
– Представь себе, очень даже значительная! – с готовностью ответил долговязый. – Видишь ли, мой друг Вадим очень хотел получить денежки, но при этом не желал марать руки. За сорок процентов я взялся решить его проблему. Правда, Вадик?
Сима посмотрела на брата, нервно мерившего шагами комнату. В голове не укладывалось, что ради денег Вадик оказался способен на убийство. И не важно, что он не принимал в этом непосредственного участия. Фактически он был заказчиком, и неизвестно, что страшнее.
– Ну что ты уставилась на меня?! – Вадик резко остановился. – Да, вот такое я дерьмо! Ради денег не то что сестру, маму родную готов продать! – В его голосе слышались истеричные нотки.
Сима отвернулась – она больше не хотела видеть злое, бледное лицо брата.
– Сядь и успокойся! – рявкнул Роман.
Вадик замер, бегающим взглядом окинул присутствующих, хотел было что-то сказать, но передумал, безнадежно махнул рукой и плюхнулся на диван.
Илья исподтишка наблюдал, как парень достал из кармана "косухи" плоскую фляжку, дрожащей рукой свинтил крышку. Он успел сделать несколько жадных глотков до того, как долговязый выхватил фляжку.
– Хватит пить, урод! Дело еще не сделано!
Долговязый вернулся к камину, зацепился каблуком за отогнутый край жести и грубо выругался. Фляжка со звоном упала на гранитную полку.
Илья задумчиво рассматривал каминную решетку.
– Так на чем это я остановился? – спросил долговязый будничным тоном.
– На том, что за сорок процентов ты согласился меня убить, – тихий голос вывел Илью из задумчивости. Он оторвался от изучения решетки и посмотрел на Симу. Она выглядела спокойной, даже равнодушной.
– Похвальная выдержка, – одобрительно улыбнулся Роман. – Твой непутевый братец мог бы брать с тебя пример. Жаль, что не ты моя сообщница. Вместе мы бы далеко пошли.
– Ты трижды пытался меня убить, – сказала Сима.
– Все верно, но ты оказалась на удивление живучей или везучей, считай как знаешь. В первый раз вышел облом – тебя спас какой-то мужик. Во второй раз, в метро, я почти добился своего. Все должно было сойти за несчастный случай, но тут появилась эта баба с баулом и вытащила тебя буквально из-под колес поезда. А с третьей попытки…
– С третьей попытки ты убил Ксюху, – прошептала Сима.
– Да, тебе снова чертовски повезло. Я очень хорошо подготовился. Вадик сказал, что ты собралась на вечеринку, что наденешь красное платье, потому что других выходных вещей у тебя нет. Все должно было пройти идеально. Я ждал тебя на стройке, но вместо тебя появилась эта идиотка. Длинные волосы, красное платье, сумерки – в общем, девчонке в тот вечер, в отличие от тебя, не повезло. И это ты косвенно виновата в ее смерти.
Сима вздрогнула, бросила затравленный взгляд на Илью. Тот сидел с каменным лицом и, казалось, не слышал ни слова.
– Мы собирались предпринять четвертую попытку, – вдруг подал голос Вадик, – но ты как сквозь землю провалилась. Даже мне, своему любимому братцу, ничего не сказала. Короче, мы обломались, а ты из нищей девчонки превратилась в очень богатую даму и свалила в Штаты. – Он пошарил в кармане куртки. Потом вспомнил, что фляжки там больше нет, и безнадежно махнул рукой. – Признаюсь честно, я тогда даже обрадовался, что у нас ничего не получилось.
– Вот только не надо сантиментов, а то я сейчас расплачусь! – поморщился Роман. – Э, ты что спишь, что ли?
Полупустая фляжка со свистом рассекла воздух. Удар пришелся на переносицу, по лицу Ильи потекла горячая струйка крови.
Долговязый радостно заржал.
– Вот дела! – Он достал белоснежный носовой платок и аккуратно смахнул набежавшую слезу. – А у нашего спортсмена-любителя, оказывается, никакой реакции! Что же вы так рассеяны, господин Северин?
Илья слизнул с верхней губы каплю крови и хмуро посмотрел на долговязого:
– Похвальная меткость.
– Рад, что вы оценили.
– Может, теперь объяснишь наконец, каким боком вся эта детективная история касается меня?
– Конечно! Всенепременно! Вот прямо сейчас и начну… Видишь ли, какое дело, я уже оставил надежду заполучить денежки госпожи Маркос, когда она вдруг ни с того ни с сего решила вернуться в Россию. Да еще не одна, а вместе со своим малолетним сыночком. Вот тогда и родился план похищения. Признаюсь, сначала я просто рассчитывал получить с нее энную сумму в американских рублях, но потом стали выясняться очень любопытные факты. Наша девочка вернулась не просто так, а с целью утопить вас, господин Северин. Кстати, может, теперь вы объясните нам причину ее столь явной неприязни?
– Да так, – сказал Илья равнодушно, – когда-то, очень давно, у нас с ней было что-то вроде романа…
– Я так и думал. А потом вы ее бросили, и она решила вам отомстить.
– В общих чертах так все и было, – Илья согласно кивнул и посмотрел на Симу.
В ответ она полоснула его острым как бритва взглядом.
– Да будет вам! Ну прямо как дети! – захлопал в ладоши долговязый. – Кто старое помянет, тому, как говорится, глаз вон! Но вообще-то в данной ситуации, господин Северин, я на вашей стороне. Я искренне считаю, что ваша маленькая мужская шалость недостойна столь сурового наказания… Вы позволите, я продолжу? Я решил отложить нашу операцию и понаблюдать за вашим, так сказать, противостоянием, – сказал он после драматической паузы. – Вадик замолвил за меня словечко, и я стал сотрудником юридического отдела компании "Максима-стройсервис".
Перед внутренним взором Ильи всплыл холл здания суда, Сима в деловом костюме, два амбала чуть поодаль и спешащий к ней молодой человек холуйской наружности. Вот почему долговязый показался ему смутно знакомым.
– Вы так бурно выясняли отношения после судебного заседания, что об этом даже написали в нескольких весьма уважаемых печатных изданиях.
– Только в одном, – буркнул Илья.
– Да? Впрочем, это не суть важно. Важно, что все происходившее было зафиксировано документально и имелось множество свидетелей, видевших, как господин Северин избивал телохранителя госпожи Маркос, вставшего на защиту своей работодательницы. Ваша взаимная неприязнь была так прекрасна и так очевидна! Вот тогда и родился мой гениальный план.
Я подумал: "А зачем просить какой-то жалкий выкуп, если можно получить абсолютно все: деньги, фирму, недвижимость?" Остальное вы уже знаете, – он взмахнул длинными руками, точно дирижер. – Думаю, что будет дальше, вы догадаетесь сами. Нет? Ну, что же вы?! Ладно, я расскажу, буквально в двух словах…
Коварная американка Симона Маркос фактически доводит до банкротства строительную компанию "Северное сияние" и дискредитирует ее хозяина. Илья Северин в бешенстве. Он решает отомстить. Похищает ни в чем не повинного ребенка, прячет его в своем пустующем дачном доме и заманивает туда Симону Маркос. Естественно, по закону жанра между ними завязывается ссора и борьба. Пиф-паф – и госпожа Маркос погибает, а господин Северин запоздало понимает, какое ужасное преступление совершил и в порыве раскаяния сводит счеты с жизнью. Единственной наследницей убиенной становится ее мамочка. А далее – все по прежней схеме…
До Симы медленно, слишком медленно доходил страшный смысл сказанного. Что-то в этой стройной схеме было не так. Недоставало чего-то очень важного. Вот только чего? Она никак не могла сосредоточиться – мысли расползались в разные стороны…
– Ах ты урод!
Сима обернулась на крик. Смирно сидевший до этого Илья вдруг оттолкнулся от спинки кресла и неуклюже, словно больной кенгуру, прыгнул на Романа.
Сима закричала.
Господи! Какая глупость! Чего он хотел добиться со связанными руками и ногами?
– Надо же! – Роман выбросил вперед правую кисть с зажатым в ней электрошокером. Секунда – и Илья без сознания рухнул к его ногам. – Заткнись, сука, – сказал он беззлобно и перешагнул через неподвижное тело.
Сима не сразу поняла, что этот высокий, вибрирующий звук – ее собственный крик.
Господи! Ну зачем?! Как он мог так поступить с ней?!
По щекам катились слезы. Она не могла их стереть и просто слизывала с губ горячие, соленые капли.
Зачем он так подставился?! Почему оставил ее совсем одну?! Это нечестно!
– Я думал, что он умнее. – Роман пнул Илью носком ботинка. – Как можно с таким низким IQ руководить целой фирмой?!
Крик, как ни странно, вывел Симу из ступора. В голове прояснилось.
Макс! Он ничего не сказал про ее ребенка…
– Роман, – прохрипела она.
Тот подошел к ее креслу, присел на подлокотник.
– Я весь внимание.
– Что будет с моим сыном? – Она уже знала ответ, но все еще продолжала надеяться.
– Извини, – он рассеянно пожал плечами, – мальчишку тоже придется устранить.
– Нет! Не надо! Умоляю вас! Он ведь ребенок! Он совершенно ни при чем!
– Еще как "при чем"! – возразил Роман. – Как же ты не понимаешь?!
– Ты не говорил, что мальчика придется убить. – Вадик, все это время безучастно сидевший на диване, поднял голову. – На убийство ребенка я не пойду. Не возьму грех на душу.
– Конечно, – легко согласился Роман. – Не бери. Зачем тебе грех? Грех я возьму на себя, за пятьдесят процентов.
– Но ведь ребенок…
– Этот ребенок – прямой наследник, дурья твоя башка! Сечешь? Нет, мальчика в живых оставлять никак нельзя. – Он с сожалением развел руками.
– Я вам и так все отдам! Перепишу на вас все имущество, все ценные бумаги, только не трогайте Максима! – Сима хваталась за соломинку.
– Чисто по-человечески я тебя понимаю, – Роман покачал головой, – материнский инстинкт, и все такое… Но и ты нас пойми. Зачем нам рисковать, если все можно сделать самым наилучшим образом? Знаешь, кое-что я могу тебе пообещать. Твоему малышу не будет больно. Он умрет во сне, ничего не почувствует. Я его легонечко подушкой придушу – и все. Одним ангелочком на небе станет больше, – он рассмеялся.
Сима закричала – громко, надрывно. Крик задушил смех, подмял его под себя.
Удар по лицу не привел ее в чувство. Ей казалось, что она теряет рассудок, медленно соскальзывает в пропасть безумия.
Второй удар оказался сильнее. Ее голова дернулась, в шее что-то хрустнуло. Крик оборвался.
– Вот так-то лучше. Не люблю истерики.
Сима смотрела на чудовище в человеческом обличье дикими, полубезумными глазами. Реальность ускользала от нее, просыпалась как песок сквозь пальцы…
11
Он знал, что будет очень больно. Мысленно он настраивался на боль, готовился ко встрече с ней. Возможно, поэтому он пришел в себя довольно быстро. Теперь все зависело от того, хватит ли у него времени.
Илья приоткрыл один глаз – Вадик полулежал на диване и, казалось, спал.
– …твоему малышу не будет больно. Он умрет во сне, ничего не почувствует. Я его легонечко подушкой придушу – и все. Одним ангелочком на небе станет больше.
Послышался смех, потом крик, потом звук удара и еще один… Крик захлебнулся, в комнате повисла тишина.
Илья сжал челюсти.
Позже. Он разберется с этим нелюдем позже, если успеет…
Сейчас нужно от всего отключиться и начать наконец действовать.
Онемевшими пальцами он нащупал отогнутый край жестяного листа. Несколько лет он собирался прибить его, но все руки не доходили. Может, теперь эта его безалаберность спасет им жизни.
Илья практически с самого начала понял, что в живых их не оставят – ни его, ни Симу, ни мальчика. Нужно было что-то срочно предпринимать. Но что? Он беспомощен, как младенец, связан по рукам и ногам. А у этих выродков, кроме шокера, наверняка есть еще оружие. У него было одно-единственное преимущество – он на своей территории. В своем доме он знал каждый утолок, каждую трещинку.
Когда долговязый зацепился за отогнутый край жестяного листа перед камином, Илья понял, в каком направлении ему следует двигаться. Двигаться следует к камину, и как можно быстрее.
Край жести оказался довольно острым. Илья прижал к нему обмотанные скотчем запястья. Неловкое движение – и металл до крови оцарапал кожу.
– …Ну что? Успокоилась? – голос долговязого змеей вполз в уши. – Надеюсь, я достаточно внятно объяснил, почему твоего мальчика придется убить? Согласно моему плану, Северин так сильно тебя ненавидел, что не пощадил и твоего ребенка.
После долгих мгновений абсолютной тишины вдруг послышался хриплый, придушенный смех:
– Гениальный план, говоришь?
Илья не сразу понял, что этот полусумасшедший смех и этот безжизненный голос принадлежат Симе.
– Твой гениальный план никуда не годится, потому что ты не учел один очень важный момент, – она снова засмеялась.
Последнее усилие – и скотч с легким треском поддался. Илья осторожно пошевелил затекшими пальцами, подождал, пока восстановится кровообращение и медленно, сантиметр за сантиметром, придвинулся вплотную к каминной решетке. Пальцы заскользили по чугунным прутьям.
Один, два, три, четыре, пять…
Точно. Память не подвела – пятый прут был закреплен ненадежно, и, приложив незначительное усилие, его можно было вынуть из гнезда.
Нужно действовать быстро, пока Симин смех заглушает посторонние шумы.
Илья потянул за прут.
В этот момент раздались грубая ругань и звук удара. Смех оборвался.
Прут, увенчанный острой пикой, уже был в руках у Ильи.
Сима слизнула с губ кровь, в упор посмотрела на Романа:
– Илья никогда не поднял бы руку на Максима.
– Это почему же, позволь полюбопытствовать?
– Потому что он его отец…
Прут скользнул в рукав свитера, острым концом оцарапав предплечье. Илья не почувствовал боли, он весь превратился в слух.
– Маленькая интрижка закончилась моей беременностью. Макс родился ровно через восемь месяцев после того, как я рассталась с его отцом. Ребенок – вот причина нашей вражды. Он хотел отнять у меня Макса!
Сима блефует, пытается убедить их, что он знал о существовании сына. Это понятно. Неясно одно: говорит ли она правду? Действительно ли мальчик – его сын?
Так! Стоп! Сейчас нельзя об этом думать. Сейчас нужно думать, как спасти свою… семью.
Илья мысленно усмехнулся. Когда этот кошмар закончится – если закончится, – он женится на Симе. Даже если придется тащить ее к алтарю за волосы. Ребенку нужен отец, а они нужны ему…
– Отец?! – голос долговязого прозвучал громко и визгливо. – Это немного осложняет дело.
Протопали быстрые шаги.
Илья перестал дышать.
– А знаешь что? – Модные остроносые туфли остановились в полуметре от лица Ильи. – По большому счету ведь ничего не изменилось. Предположим, что твой бывший любовник не хотел убивать мальчика. Предположим, что произошел несчастный случай, что он неверно рассчитал дозу снотворного, и ребенок тихо умер от передозировки. А? Как тебе такая версия? По-моему, так даже лучше. У несчастного папаши появляется дополнительный стимул свести счеты с жизнью.
– Ты чудовище! Ты не посмеешь! Ну, пожалуйста, не трогай мальчика… – ее крик перешел в шепот. – Вадик, скажи ему! Макс – твой родной племянник!
– Так, детектив с элементами триллера превращается в мелодраму. Это никуда не годится.
– Может, не будем мальчика?…
– Вадик, мы уже все решили!
– Рома, я не могу!
– А тебе и не нужно ничего мочь! Поднимай свою задницу с дивана и вали на улицу. Я сам со всем разберусь.
Скрипнули диванные пружины. Медленно, словно лунатик, Вадик направился к выходу.
– Сима, прости меня. – Его слова были едва слышны.
– А вот это уже пошло. С чего бы ей тебя прощать?! Давай, убирайся отсюда, впечатлительный ты мой! Заодно присмотри, чтобы там все чисто было.
Хлопнула входная дверь.
Илья подобрался. Скоро начнется…
– Да, не повезло нам с напарниками, – вкрадчиво сказал долговязый. – Мой слаб морально. Твой – физически. Смотри, до сих пор в себя не пришел. А еще спортсмен!
Не сильный, но довольно болезненный пинок пришелся на ребра. Парень довольно хмыкнул.
– А что это ты примолкла? Боишься? Правильно! Я бы на твоем месте тоже боялся. Ну, кого из вас шлепнуть первым? Обычно дам пропускают вперед, но для тебя я, пожалуй, сделаю исключение. Сначала – он, потом – ты, последним – ребенок.
Долговязый присел на корточки перед Ильей.
Тот буквально кожей почувствовал его пристальный взгляд. Мышцы болезненно напряглись. Прут в рукаве, казалось, раскалился.
Еще рано, расстояние слишком большое, нужно действовать наверняка.
– Мордой в пол уткнулся и лежит. – В голосе этого подонка чувствовалось нетерпение. Он уже выступил с сольным номером, потешил свое эго, а теперь ему не терпелось побыстрее покончить с грязной работой. – Так ведь нельзя! Нужно, чтобы все выглядело как самоубийство. Посадим-ка мы нашего попрыгунчика обратно в кресло.
Пистолет выглядел безобидно, почти как игрушка. Через считанные секунды эта "игрушка" упрется в висок Илье, и мужчины, которого она любила так же сильно, как и ненавидела, не станет.
– Нет! – крик отразился от стен, завибрировал под потолком.
– Это еще что за номер?! – оскалился Роман.
Начинать нужно было с бабы. От баб всегда одна сплошная головная боль. Эта сука орет так, что не ровен час кто-нибудь услышит. Даром что домик на отшибе. Он отвернулся от лежащего на полу мужчины, аккуратно снял пистолет с предохранителя и взвел курок.
– Тихо, моя хорошая, сейчас я…
За спиной что-то зашуршало. Следовало бы обернуться, посмотреть, в чем дело, но ужас в глазах женщины завораживал, заставлял сердце биться быстро-быстро. Никакой секс не сравнится с этим сладостным, щемящим ощущением, когда ты – Бог, когда в твоих руках нити чужих жизней.
Прут не понадобился. Илья просто врезал долговязому по шее с такой силой, что заныла рука. Не издав ни звука, тот начал медленно заваливаться вперед. Илья подобрал упавший пистолет и огляделся.