- В соответствии с нашими правилами я должна упомянуть об этом, и, надеюсь, вы не станете возражать. Так вот, вы одеты, откровенно говоря, не соответствующим образом. В Вустере свои порядки, но у нас строгий принцип: никаких брюк на женщинах. - Склонившись над столом, Ровена прошептала: - Подыщите себе и блузку пошикарней. Как у приличной девушки. Иначе, увидев вас, директор подумает, что забрел на провинциальную вечеринку с танцами.
Дернув губами, что могло означать улыбку, Ровена удалилась. Джулия с ненавистью посмотрела ей вслед. Она купила себе очень приличные темно-синие слаксы, купила специально для работы. И что плохого в ее тщательно постиранной и поглаженной полосатой льняной рубашке?
Джулия открыла папку и принялась листать страницы, сплошь покрытые убористым текстом. И чем дольше она читала, тем тревожнее становилось у нее на душе. Было совершенно очевидно: всю папку и за несколько недель не прочитать. К тому же ей казалось, что она совершенно не понимает прочитанного.
Вернувшись к первой странице, Джулия заставила себя сосредоточиться и через несколько секунд почувствовала, что ей ужасно хочется в Вустер, в свой маленький и такой уютный офис. Но она не могла вернуться туда - вернувшись, она признала бы свое поражение. Да и Ника там больше не было… Все вышло совсем не так, как она рассчитывала. Джулия почувствовала себя глубоко несчастной и едва не расплакалась.
* * *
Кармен стояла перед разгромленным туалетным столиком. Угол зеркала отбит, а вся столешница усыпана осколками безделушек и пузырьков. Коробочка с пудрой сломана, и ее содержимое покрывало все вокруг мерцающей пылью. Кучка фарфоровых осколков на полу - прощай любимая ваза.
Это произошло в четверг утром, накануне не просто последней записи шоу на этой неделе, но и последней в серии. И Гидеон, конечно же, не упустил случая, отметил столь заметное событие соответствующим образом.
Неделя началась тихо, и эта обманчивая тишина убаюкала Кармен. Вернувшись домой в воскресенье, Гидеон пребывал в прекрасном расположении духа. Однако вскоре помрачнел и погрузился в молчание. Впрочем, в его поведении было меньше враждебности, чем обычно. И в среду вечером Кармен настолько осмелела, что упомянула о своем выходе в театр. Она снимала макияж, готовясь ко сну, и как бы между прочим сообщила, что в субботу посмотрела спектакль.
Гидеон, явно заинтересовавшись, спросил, что именно она смотрела. Кармен же, забыв об осторожности, рассказала больше, чем собиралась. Она допустила серьезную ошибку, сообщив, что билет ей дал один из актеров и что они с ним разговаривали в пабе. Когда Кармен закончила, воцарилась зловещая тишина. И вдруг она увидела Гидеона в зеркале. Он стоял у нее за спиной, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
"По крайней мере не оставил синяков на видных местах", - подумала Кармен. Она поморщилась, случайно прикоснувшись к оставшемуся на плече ожогу от сигареты. Гидеон, наверное, не забыл о приближении вечеринки по случаю запуска новых серий "Переделки". Если не считать это событие, во время которого им с мужем придется показать фасад семейного счастья, то она не встретится с коллегами до начала записей в новом сезоне. Похоже, из-за своей известности и весьма непростых отношений с Гидеоном она оказалась в изоляции от остального мира. У нее нет настоящих друзей, нет никого, кому она могла бы открыться и довериться. Как она проживет эти три недели?
Выдвинув один из ящиков туалетного столика, Кармен увидела свадебную фотографию в рамке. Она держала ее "лицом" вниз, под колготками и штанишками - было бы лицемерием выставить ее напоказ.
Взяв фотографию, Кармен принялась разглядывать ее. Почему она тогда ничего не заметила? Как могла принять за неуемную страсть - склонность к насилию, столь характерную для Гидеона?
Кармен вглядывалась в свое лицо. Восемь лет назад она казалась счастливой и беспечной девочкой. Ее детство прошло по-настоящему счастливым, и, пока она не вышла замуж, жизненный путь был гладким и предсказуемым. Когда же Гидеон начал проявлять жестокость по отношению к ней, ей показалось, что почва уходит из-под ног, что весь ее мир рушится. Но, ошеломленная произошедшими переменами, Кармен ничего не предпринимала, она безропотно терпела издевательства мужа, надеясь, что все как-нибудь уладится. Но, к сожалению, надежды ее не сбылись.
Кармен боялась открыться своим родителям, возненавидевшим Гидеона с первого взгляда. Она не обращала внимания на их предупреждения, когда выходила замуж. Теперь они сказали бы, что она сама виновата. Ее мать, женщина весьма старомодная, едва ли посочувствовала бы ей - она считала, что жена должна находиться в полной власти мужа. Мать полагала, что если муж дурно обращается с женой, то это неспроста - она, должно быть, чем-то заслужила подобное отношение и, следовательно, должна всерьез задуматься, сама что-то изменить в семейной жизни.
Отец тоже не понял бы Кармен. Он шел по жизни собственным путем и искренне удивлялся: "С какой стати люди устраивают суету вокруг всех этих отношений?" Отец даже не подозревал, что его "безаварийный" брак целиком и полностью держится на безропотном послушании жены.
Кармен успешно поддерживала веру родителей в ее счастливый брак - так что теперь она просто не могла сказать правду. Несмотря на расхождения во взглядах, Кармен любила их и хотела, чтобы они гордились ею. Ей казалось, что если она скажет правду, то очень подведет родителей. Тетя Бриджит могла бы отнестись к ней с большим сочувствием, но ее не было в Лондоне - она жила на островах Силли и еще ни разу не видела Гидеона. Бриджит совершенно не походила на родителей Кармен, и она относилась к племяннице как к подруге. Они переписывались, но Кармен не могла написать о своих неприятностях - пришлось бы слишком уж серьезно проанализировать свои чувства и ощущения, и это было бы очень болезненно.
Кармен уже давно хотела навестить тетю, но постоянно откладывала поездку, так как Гидеон наотрез отказывался ехать, - а теперь ей казалось, что уже слишком поздно…
Когда они только поженились, Гидеон был звездой, а она - его протеже. После успеха сериала "Мангус" самоуверенность Гидеона не знала границ. Оставив Би-би-си, он основал компанию по производству фильмов и даже служил примером для других - газеты и журналы представляли его талантливым индивидуалистом, который живет по своим собственным правилам. Но вскоре положение Гидеона стало меняться не в лучшую сторону: все его контракты срывались, и все проекты один за другим отменялись. Он начал исчезать из дома. Ходили разные слухи. Во всяком случае, знакомые его избегали.
Компания Гидеона была ликвидирована, а по закладной за дом теперь платила Кармен. Цепляясь за свою карьеру, поскольку только это в ее жизни имело смысл, она заморозила все свои чувства и сосредоточилась на образе, который она являла миру с экрана телевизора. Но напряжение давало о себе знать.
Кармен задвинула подальше рамку со свадебной фотографией - убрала с глаз. Потом, выдвинув другой ящик она вдруг наткнулась на клочок бумаги с двумя телефонами и именем.
Джулия Дженнингз… Кармен невольно улыбнулась, вспомнив эту странноватую женщину, довольно милую и немного эксцентричную. Она с удовольствием провела вечер в обществе Джулии. Конечно, понадобилось время, чтобы преодолеть некоторую неловкость, - вернее, они нашли общий язык после того, как отправились в паб и выпили там как следует. Причем Джулия общалась с ней как с равной - Кармен давно уже от этого отвыкла; обычно люди смущались и даже немного боялись ее, они не могли относиться к ней как к нормальному человеку, а Джулии удалось рассмешить ее, она заставила ее смеяться искренне, по-настоящему. Похоже, Джулия относилась к ней по-дружески. По крайней мере так Кармен показалось.
Она смяла бумажку с телефонами и, бросив ее в корзинку, тяжко вздохнула. Ей очень хотелось бы подружиться с Джулией, но она прекрасно понимала: Гидеон никогда этого не допустит - он не желал, чтобы у жены были подруги.
Внизу хлопнула дверь, и Кармен вздрогнула. Затем раздался звон стекла, а потом она услышала шаги Гидеона - он прошел по холлу и начал подниматься по лестнице. Кармен затаила дыхание… Но Гидеон направился к своему кабинету. Прошло еще несколько секунд - и раздалась оглушительная музыка из "Мангуса".
Кармен поморщилась. Когда же этот кретин перестанет жалеть себя, когда перестанет жить прошлым и вернется в настоящее? Посмотрев на свое отражение в зеркале, она пробормотала:
- Интересно, кто из нас глупее - он или я?
Решительно шагнув к корзинке, Кармен вытащила оттуда бумагу, разгладила ее и направилась к лестнице. "К черту все!" - подумала она, спускаясь к телефону. Действительно, почему бы ей не воспользоваться шансом?.. Ведь она может жить, как все нормальные люди.
Близился конец первой недели на новом месте, а Джулии уже тошно стало от лондонского офиса. Ровена оказалась совершенно невыносимой. Стоило проявить хоть какую-то самостоятельность, стоило проявить инициативу - получай выговор.
- Резюме - это только факты, - заявила Ровена, возвращая Джулии ее первое задание. - Будьте добры переделать и запомните: меня не интересует ваше мнение, придерживайтесь только фактов.
Джулия сказала, что Ник разрешал ей самой принимать решения, но на Ровену это не произвело впечатления.
- Если бы он уделял больше внимания надлежащим процедурам, у него не было в делах такого беспорядка, - заметила она с усмешкой. - Вы заполнили налоговую декларацию?
Чтобы избавиться от критических замечаний по поводу ее внешности, Джулия купила приличную юбку. Носить ее оказалось ужасно неудобно - она стягивала талию и оставляла красные отметины на коже. Кроме того, эта юбка поставила перед ней еще одну проблему: что надеть на ноги? Носки исключались - Джулия поняла это на следующий же день, став объектом насмешек. Пришлось подвергнуть себя новым мучениям - надеть колготки, которые приходилось постоянно подтягивать, потому что они то и дело спускались. К тому же ноги ее - очевидно, с непривычки - покрылись жуткими пузырями. Донимали и туфли, натиравшие пальцы. Глядя на свое отражение в зеркале, Джулия чувствовала себя глупой и смешной - прежде с ней никогда такого не случалось.
Место, где она сидела, оказалось самым незавидным во всем офисе - мимо постоянно проходили люди, и невозможно было сосредоточиться хотя бы на несколько минут.
Вскоре выяснилось и другое: Джулия сидела рядом с машинописным бюро, а самонадеянные молодые женщины, которые так запугали ее в первый день, были всего лишь младшим персоналом. Их звали Трейси, Барби, Джекки, Керри и Терри, и все они были на одно лицо, так что не различишь. Говорили они о своих дружках, о косметике, о тряпках и о том, что смотрели накануне по телевизору. Джулии приходилось слушать рассказы о жарких свиданиях и новых нарядах, а также бесконечные споры об интригах популярных сериалов. Иногда упоминалась и "Переделка", и тогда ей хотелось вмешаться и заявить, что она знакома с Кармен Берд и даже сидела с ней в пабе.
Но девушки из машинописного бюро не замечали Джулию. Было совершенно очевидно, что они не намерены с ней общаться, поэтому ей приходилось развлекаться в одиночестве во время ленча, когда она ходила в ближайшую закусочную.
В четверг утром Джулии позвонили. Поскольку ей не предоставили личный телефон, пришлось взять трубку аппарата, стоявшего на столе у Трейси.
- Сказали, что по личному делу, - объяснила Трейси. - Лучше, если кислогубая старуха ничего не узнает.
- Может, это ее бойфренд? - захихикала одна из девушек; похоже, девицы воспринимали ее как древнюю старую деву, у которой столько же шансов пристроиться, как слетать на Луну.
- Алло… - произнесла Джулия, взяв трубку; она надеялась, что это Дункан.
Но оказалось, что звонит Кармен Берд. Она пригласила Джулию на чашку кофе утром в воскресенье.
- Ты уверена, что хочешь?
- Да-да, конечно, я с удовольствием. - Джулия очень обрадовалась, что Кармен не забыла про нее. Она-то думала, что телезвезда слишком занята своими делами и ей не захочется тратить время на общение с такими, как Джулия Дженнингз.
Договорившись обо всем, она положила трубку и посмотрела на девушек, наблюдавших за ней с нескрываемым любопытством.
- Ну как?! - взвизгнула Джекки. - Кто этот счастливчик, а?
- Это была женщина - всего-навсего, - громким шепотом проговорила Трейси.
Девицы рассмеялись.
- Наверное, это самое большое, на что она может рассчитывать, - пробормотала Барби.
Джулия впилась в нее испепеляющим взглядом.
- На самом деле, - отчеканила она, - это была Кармен Берд, моя подруга.
- Да, конечно!.. - фыркнула Барби, глумливо усмехаясь. - А мы самые лучшие подруги с Опрой Уинфри. Я, правда, поссорилась с ней как-то вечерком.
Керри и Терри расхохотались, и этот смех был таким заразительным, что и остальные девушки рассмеялись. Презрительно взглянув на них, Джулия повернулась и пошла к своему столу. И тут до нее донесся шепот Барби:
- Она, должно быть, сумасшедшая… Надо же - Кармен Берд…
- Потише, она услышит, - прошептала Трейси. - Очень может быть, что действительно Кармен Берд. Возможно, она хочет пригласить ее на "Переделку".
- Да они же там все со смеху помрут, - пропищала Керри и, не в силах удержаться, снова рассмеялась. - Думаешь, они готовят специальный выпуск для безнадежных случаев?
Джулия вспыхнула и бросилась к двери. Как они могут быть настолько жестокими? Следующие двадцать минут Джулия провела в кабинке туалета - разрыдавшись, никак не могла остановиться. И зачем она приехала в этот ужасный Лондон? Она тут совершенно одинока, и никто ее не любит. Работа - настоящий кошмар, и у нее нет друзей, которым можно было бы довериться. А Дункан - он вообще про нее забыл.
Возвращаясь из туалета, она увидела в коридоре Ровену. Опасаясь еще одного выговора, Джулия бросилась в первую попавшуюся пустую комнату и присела за дверью. Это был "аппендикс" зала заседаний, отделенный от главной части ширмами, - оттуда доносились голоса, очевидно, там готовились к какому-то совещанию.
Через несколько секунд Джулия услышала и голос Ровены - значит, она тоже собиралась присутствовать на совещании. Джулия усмехнулась. Трейси назвала ее кислогубой. Что ж, сегодня лучше не попадаться ей на глаза. Выпрямившись, она собралась выйти из своего укрытия, и тут вдруг увидела, куда попала. Оказывается, она забежала в буфет - перед ней стоял длинный стол с шикарными закусками. Джулия осторожно прикрыла дверь и подошла к столу.
И вскоре почувствовала себя гораздо лучше. Выскользнув в коридор, она направилась к лифту - как раз настало время ленча. "Ровена, конечно же, вынуждена сидеть на диете, - рассуждала Джулия, утирая губы рукавом. - А все остальные начальники - мужчины, они ничего не заметят, потому что не обращают внимания на такие мелочи. Ничего страшного, они могут обойтись без лишнего кусочка копченого лосося, креветок и ветчины"… Джулия улыбнулась. Она была уверена, что никто ничего не заметит - потому что спрятала пустой поднос на оконном карнизе снаружи. Но если даже заметят, то все равно не стоит из-за этого расстраиваться, ведь она прекрасно позавтракала, единолично уничтожив целый поднос королевских креветок.
Глава 4
Было воскресное утро - утро после вечеринки по случаю последнего представления "Белого дьявола", и Дункан чувствовал себя ужасно. Сжимая шипящий стакан с растворенным в воде аспирином в одной руке, другой он нажимал на кнопку "повтора", пытаясь соединиться с номером Джулии. Он знал, что только Джулия сумеет поддержать его в такой момент.
Подобные вечера - самое настоящее бедствие, они безжалостно прибавляют число неприятностей, хотя их и без того многовато. Вероятно, пройдут недели, прежде, чем этот ужасный вечер забудется или по крайней мере займет место в нижней части "горячей десятки". Разумеется, он не сомневался: со временем какие-нибудь события вытеснят вчерашний вечер из памяти, однако сейчас ему от этого не делалось легче.
Телефон Джулии не отвечал. Он послушал унылые гудки еще некоторое время, потом положил трубку и тяжело вздохнул. Неужели она в воскресенье спит до полудня? Не похоже на нее…
И тут перед ним возникли события вчерашнего вечера - картина была столь яркая, словно все это засняли на видео и теперь прокручивали перед ним. Дункан попытался выключить это жуткое "видео", попытался подумать о чем-нибудь другом, но у него ничего не вышло.
Да, ужасная получилась вечеринка - вернее, не сама вечеринка, а ее окончание.
А ведь "Лирик" все-таки считался театром Уэст-Энда, то есть очень приличным театром - пусть даже спектакли проходили не в главном здании, - и можно было бы вознаградить усердно трудившихся актеров. Во всяком случае, Дункан Суэйн заслуживал того, чтобы его побаловали - ведь он играл главную мужскую роль…
Не зная о том, что "Лирик" никакого отношения к вечеринке не имеет, Дункан заказал самые дорогие блюда из меню, и лишь потом выяснилось, что все устроил Бинки Фоллет, их директор, и каждому придется платить за себя.
Однако на этом неприятности не закончились.
В какой-то момент все заговорили о своих новых ролях на сцене и на телевидении, и Дункан понял, что они с Соней - единственные члены труппы, оставшиеся без работы. Однако Соня вела себя как-то странно: она в основном молчала и почти не принимала участия в разговоре. Лишь в конце вечера Дункан наконец-то понял: Соня просто выжидала момент, когда ее сообщение произведет наибольший эффект. Извинившись за то, что так долго молчала, она сказала, что Бинки дает ей главную роль в своей следующей постановке, - в "Мисс Джулз". А потом сообщила, что скоро в ее жизни произойдут существенные перемены - она намерена перебраться в южную часть Лондона. Хотя Дункан к этому моменту выпил уже довольно много, он все же сообразил: Соня больше не собирается жить в Хаммерсмите. Но почему же она не сказала ему, что нашла для них другую квартиру?
Внимательно прислушавшись к разговору, Дункан наконец-то понял, что Соня переезжает вовсе не с ним, а с этим гнусным Бинки Фоллетом.
Обычно Дункан не устраивал сцен в общественных местах - это было не в его правилах, - но на сей раз он сделал исключение из правил и запустил кое в кого бокалом. После этого его попросили покинуть ресторан, и ему пришлось подчиниться. Однако Соня бросилась за ним следом и потребовала, чтобы он заплатил по счету - и за себя, и за нее. Таким образом, он подвергся еще одному унижению - оно состояло в том, что ему пришлось разбираться со счетом через окно на языке жестов, на глазах у прохожих. Хозяин отказался впустить его, поэтому Дункану пришлось выписать чек на улице и сунуть его в почтовый ящик.
Звуки, доносившиеся из спальни, вернули его к действительности. Дункан не знал, где Соня провела ночь, но она вернулась утром за вещами.