- Стоит ли напоминать тебе, Джулия, о некоей даме, которая выставила на всеобщее обозрение пикантный рисунок с изображением интимных частей тела ее возлюбленного и будущего мужа? Злая леди Уилби. Не твоя ли это подпись?
Джулия залилась краской, вспомнив о своей faux pas.
- Я не знаю, какая у Эйдриана фигура, - сердито ответила она. - Он лежит в постели с проломленной головой, и я не подумала о том, чтобы удостовериться, великолепна его фигура или нет.
Леди Далримпл допила чай.
- Я должна нанести визит вежливости этому герою.
Серые глаза Джулии от ужаса полезли на лоб.
- Тетя Гермия, я не допущу, чтобы вы его беспокоили. К тому же это неприлично. Это…
- …не твое дело, милая. Я гожусь ему в бабушки. Я просто выражу ему свое сочувствие. В моем возрасте это позволительно.
Возмущенная Джулия вскочила на ноги.
- Не вздумайте попросить его позировать для вашего рисовального клуба. Не забывайте, ведь это сын герцога. К тому же после удара по голове он вообще не в себе.
- Господи, дорогая, ты так волнуешься, словно я хочу причинить вред этому храбрецу. Я же знакома с его семьей. Его отец, старый Скарфилд, много лет назад был в меня влюблен. То, что я нанесу визит его сыну, - простая учтивость.
- Вы собираетесь пойти к нему одна, тетя Гермия?
- Если только ты не хочешь пойти вместе со мной, - ответила, вставая, леди Далримпл.
Джулия покраснела.
- Мне бы следовало вас удержать, но понимаю, что это бесполезно. Однако пообещайте мне не уговаривать нашего гостя позировать в вашем неприличном клубе.
Глава 10
Эйдриан согнул колени в классической позе фехтовальщика и сделал выпад шпагой.
Он пришел к печальному выводу, что его хитрость не удалась. Он провалялся в постели - сколько? неужели целых два дня? - и уже был готов выпрыгнуть из окна и вскарабкаться на крышу. Дольше выносить подобное безделье невозможно. Он и ребенком не мог посидеть спокойно трех минут. Няньки часами гонялись за ним по обширному поместью отца. Став солдатом, он твердо уверился в том, что человек начинает деградировать, как только прекращает закалять свое тело. Даже если он унаследует титул, у него нет ни малейшего желания отращивать толстый зад и, сидя в разукрашенном седле, трусцой объезжать поля, где другие гнут спину. Ему хотелось сражаться, двигаться и… предаваться необузданной любви с Эммой Боскасл. Но хотя в этом привлекательном действе ему было временно отказано, нежиться в постели подобно царственной особе, которой ежедневно подают для пищеварения чернослив, он не собирался.
Выпад.
Назад.
Он отбросил ногой стул, вскочил на диван и нанес удар по несуществующему противнику у двери.
К несчастью, в этот миг дверь отворилась и вошла горничная с чистыми полотенцами и кувшином воды для умывания. Увидев Эйдриана, стоящего на диване со шпагой, направленной прямо на нее, она испустила пронзительный вопль, поставила на пол кувшин и хотела убежать.
Эйдриан опустил шпагу.
- Прошу прощения. Я тебя напугал?
Служанка покачала головой. Лицо у нее было скорее любопытное, чем испуганное. Эйдриан спрыгнул с дивана и внимательно посмотрел на нее.
- Я тебя раньше видел. Разве горничных не учат стучать, прежде чем войти в комнату джентльмена?
Девушка пожала плечами:
- Откуда мне знать? Он прищурился.
- Тогда кто ты?
- Кем она прикажет, тем и буду.
- Кто прикажет? Леди Лайонс?
- Ага. - Служанка нагнулась, чтобы поднять упавшие полотенца. - Я-то думала, что вы больны.
- Был, да и сейчас еще болен. Я увидел на потолке паука и хотел смахнуть его шпагой. Не выношу пауков.
Она посмотрела наверх.
- Да там нет никакой паутины.
- Конечно. Я ее разрубил.
Пытливые глаза осмотрели его с головы до ног.
- Не очень-то вы похожи на больного. Он уселся на край кровати.
- А ты - на горничную. Озорное личико засияло. - А я знаю, кто вы.
- Да ну? - Эйдриану все это было совсем неинтересно, и он сидел, покачивая между ног шпагой.
- Вы плут и враль.
- Я… кто?
- Вы мошенник.
Он сжал эфес шпаги.
- Что?
- У вас с головой все в порядке.
- Наверное, а иначе я не разговаривал бы с тобой.
Она понизила голос:
- Вы не сын герцога?
- Это… это не твое дело.
- А для чего вы притворяетесь? Дом хотите ограбить?
- Ах ты, нахальная мартышка!
- Тогда зачем?.. - Она захохотала. - Если дело не в деньгах… Мужчине нужны только две вещи.
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать. Наверное.
- Судя по твоему разговору, ты выросла в притоне.
- Откуда вы это знаете? - удивилась она.
- Уходи, - устало произнес он.
- Сколько?
- Что - сколько?
Она прислонилась худеньким плечиком к двери.
- Сколько заплатите, чтобы я не сказала миссис зануде, что вы ее надули?
Эйдриан встал, все еще держа шпагу в левой руке. За всю свою жизнь он не причинил боль женщине. Но ни одна из них его ни разу не шантажировала.
- Ты знаешь, где я провел последние десять лет?
- Выращивали бархатцы?
Он подошел к ней и почти прижал к двери.
- Убивал людей, а двоим отрубил головы.
- Ясно! - Она кивнула. - Теперь понятно, почему вы ей понравились.
А девчонка выглядит совсем не глупой, подумал он.
- Откуда тебе известно, что я ей нравлюсь?
- Да потому что вы врун, а она гордится тем, что всех исправляет, учит уму-разуму, хорошим манерам. Вы - красавчик, но в глазах у вас черти бегают.
Он холодно улыбнулся:
- В таком случае тебе лучше меня не сердить.
- А зачем? - Она протянула ему руку. - Меня зовут Харриет, и я стану леди. Мир?
- Нет. Принеси мне чистые полотенца. Ты наступила на те, что уронила, а я очень разборчив в том, что касается моего туалета.
Она неловко присела в книксене.
- Я их вышью золотыми нитками и выглажу, только бы вам угодить.
Он усмехнулся. Иметь союзника никогда не вредно.
- Значит, мы друг друга поняли?
Она, нисколько не смутившись, усмехнулась в ответ.
- Я всегда говорю, что плуты и жулики должны держаться вместе.
Через час Эйдриан снова начал изнемогать от безделья и покинул свое заточение, решив побродить по комнатам внизу и погулять в саду.
А вдруг ему повезет, и он встретит Эмму? И она будет одна. То, как она его ласково журила, внушало надежду. Вот бы прогуляться с ней по саду! Он бы подтрунивал над ней, а она так мило сердилась бы. Она наверняка отругает его за то, что он встал с постели. Возможно, даже возьмет его за руку и предложит посидеть на скамейке.
Он проходил мимо беседки и вдруг неожиданно для себя оказался около стайки дебютанток с альбомами для рисования. Он замер. По их лицам он понял: либо опять нарушил этикет, помешав уроку, либо их предупредили, что его следует избегать, как нежелательную персону.
Эмма его придушит, если он поставит ее в неловкое положение перед ученицами. Но было уже поздно ретироваться незамеченным, так как одна из девочек подняла глаза от альбома и радостно закричала:
- Ну и ну! Гляньте-ка, кто восстал из мертвых! Сам герцог!
Опять этот голос. Эйдриан весь сжался. И эта нахальная мордашка. Опять эта беспризорница. Он вежливо кивнул Эмме, поднявшей на него глаза. Ее лицо было беспристрастным. Радости она не выказала, а просто неподвижно сидела, похожая на скульптуру, с которой делают рисунок. Возможно, она боится, что он ее выдаст.
- Простите, - сказал он, еще раз поклонившись. - Я не хотел причинить неприятность и сорвать вам урок.
У Эммы вырвался вздох. Ничего себе неприятность. Неприятность - это когда кошка лезет на дерево за белкой или когда служанка пререкается с дворецким. Присутствие же Эйдриана среди десятка юных особ сродни появлению божества из разверзшихся небес.
Охи. Ахи. Эмма подняла руку, чтобы утихомирить своих подопечных.
- Успокойтесь, пожалуйста. Молодая леди не должна хихикать при виде джентльмена.
Но какого джентльмена! Она сама была готова закричать. Высокая, грациозная фигура, красоту подчеркивает белая рубашка, узкие светло-коричневые брюки заправлены в сапоги. Короткие волосы цвета спелой пшеницы немного растрепались, но это лишь усиливало его привлекательность. Полубог. Ее тайный возлюбленный. Боже! Как же ее тянет к запретному!
Эмме не удалось отвлечь учениц от лицезрения Эйдриана. Да и ей самой было трудно от этого удержаться. Как это сделать, когда он открыто смотрит на нее? И к тому же радостно улыбается. Она укоризненно покачала головой. О чем он только думает? Неужели без памяти влюблен? Но у нее хватает ума, чтобы понять - это не так. Плуты умеют разыгрывать любовь весьма убедительно и получают удовольствие не столько от победы, сколько от преследования.
В конце концов, он ведь признался, что не торопится улаживать разногласия с отцом. Разве может человек с таким прошлым удовольствоваться тихой жизнью знатного аристократа, той жизнью, какую Эмма рисовала в своем воображении? Он решил, что со временем смог бы. Но она… Будет ли она счастлива с ним?
- Я не хотел мешать, - повторил он. - Но я умираю от бездействия. - Он развел руками. - И на свежий воздух захотелось.
Она кивнула:
- Понимаю. Вы вторглись как раз в тот момент, когда мы собирались обсудить… - От появления Эйдриана все мысли вылетели у нее из головы. - Обсудить этикет при представлении к иностранному двору.
- Эта тема мне очень близка, - серьезно сказал он. Он что, пытается произвести на нее впечатление?
- Замечательно, - ответила она. - Я собиралась объяснить ученицам, что жена иностранного посла имеет ранг наравне с ним. Поэтому ее объявляют сразу же за его появлением на приеме…
- А как быть, если он опоздает? - спросила мисс Баттерфилд. - Мой папа, например, никогда не приходит вовремя.
- Она его подождет, - ответила Эмма. - А теперь перейдем к порядку рассаживания приглашенных.
- Леди Лайонс, ведь лорд Вулвертон был иностранным дипломатом? - воскликнула одна из девочек. - Может, он расскажет нам об этикете на дипломатических приемах?
У Эммы изогнулись брови. Она посмотрела на Эйдриана, а он - на нее. Дипломатический протокол навряд ли включает в себя общение с английским кондотьером.
- Мне кажется, что лорд Вулвертон больше знаком с…
Он скромно пожал плечами и прерван ее:
- Я не возражаю поделиться своими познаниями. Однажды мне пришлось сообщить обитательницам гарема о том, что их повелитель убит во время восстания. Уверен, что ни одна из молодых леди не захотела бы попасть в подобную ситуацию.
- Меня бросает в дрожь при одной лишь мысли, - пробормотала Эмма.
- Он был раджой, - продолжал Эйдриан. Глаза его весело блестели.
- А тигры у него были? - спросила Харриет.
- Да. После его смерти они разбежались.
- Я не нахожу в этом примере никакого дипломатического этикета, - заметила Эмма. Страшно подумать, что еще он собирается рассказать!
- Я уже перехожу к этому, - ответил Эйдриан. - Надо было посадить на трон ближайшего родственника раджи до того, как начнется кровавая резня. Если вы полагаете, что это легко сделать во дворце, где бегают голодные тигры и полно рыдающих женщин, то уж и не знаю, называть это дипломатией или нет.
Эмма в ужасе смотрела на своих учениц - Эйдриану удалось очаровать всех без исключения. Девочки с восхищением смотрели ему в рот, ловя каждое слово. Она тоже с радостью услышала бы красочные истории из его прошлого, но… наедине. Авантюрист, да и только. Что он увидел в благонравной Эмме Боскасл? Неужели она превратится в персонаж из его очередной озорной истории?
Эмма решительно встала.
- Большое спасибо за такую познавательную беседу, лорд Вулвертон. Надеюсь, моим ученицам не придется с этим столкнуться. Полагаю, что теперь мы вернемся к более прозаическим делам. Кто-нибудь может мне сказать, как правильно обратиться к супруге французского посла?
Вскочила Харриет:
- Могу я задать вопрос его светлости?
- Нет, - отрезала Эмма, - не можешь!
Но Харриет было не остановить.
- Вот что я хочу узнать… Что должна сделать девушка, чтобы выйти за герцога?
Ученицы были потрясены такой дерзостью, но с восторгом ждали ответа.
Эмма опустилась на скамью, подавив желание резко вмешаться.
- Я думаю, - сказал Эйдриан, - что на такой вопрос вам лучше ответит ваша наставница.
Все выжидательно уставились на Эмму. А она… она ждала ответа от Эйдриана на этот крайне неделикатный вопрос с не меньшим нетерпением, чем ее подопечные. Он, разумеется, дал бы не совсем обычный совет, поскольку был не совсем обычным аристократом.
На его губах заиграла насмешливая улыбка.
- Леди Лайонс?
- Занятия закончены. Следующий урок вечером, - усталым голосом объявила она.
Несколько месяцев назад Эмма и Шарлотта договорились написать учебник по этикету для молодых леди, которые хотят научиться хорошим манерам, но не могут себе позволить личного воспитателя. Обе дамы занимались этим в свободное время. Но учебник - это труд, на создание которого потребуется не один год усилий. Раз-другой в неделю, в конце дня, Эмме удавалось набросать наиболее важные правила.
Иногда они с Шарлоттой, потехи ради, вносили в учебник смешные случаи. К примеру, "Деликатный способ избежать общения с баронетом, страдающим отрыжкой" или "Как незаметно вылить бокал плохого вина в комнатный папоротник".
А где в учебнике найдется место для такой главы: "Позор светской дамы: как сохранить достоинство после грехопадения"? Эмма со вздохом отложила перо и увидела, что с кончика на бумагу капают чернила и растекаются по письменному столу брата.
Она никогда в жизни не проливала чернил. Вот куда ее завел один-единственный греховный поступок. Где же песок? Пятно расползалось, а она безвольно наблюдала.
Густой бархатный голос вывел ее из задумчивости.
- Могу я чем-нибудь помочь?
Эмма поднялась с кресла, а Эйдриан вытащил из кармана жилета чистый носовой платок и промокнул чернила.
- Вы испортили платок, - смущенно сказала она. - Ну и парочка мы с вами.
- Что значит еще одно пятно для такой гиблой жизни, как моя? - произнес он, и по его тону нельзя было разобрать, серьезно он говорит или нет.
Эмма встретилась глазами с его задумчивым взглядом. Сердце у нее сильно заколотилось.
- Вам не следовало ходить одному без слуги. Я хотела вам об этом сказать, когда вы появились в саду.
Он не сразу отвел глаза.
- Я чувствую себя намного лучше и собираюсь уехать. Я достаточно долго пользовался гостеприимством вашего брата.
Она скрестила руки на груди. Смешанные чувства боролись у нее в душе: ей было стыдно за те вольности, что она позволила ему, и стыдно, что не осмеливается попросить его остаться, пока он еще не совсем окреп.
- Почему мужчины бояться показаться слабыми? Я склонна позвать лакея, чтобы помог уложить вас опять в постель.
Он оперся бедром о край стола.
- Не стоит беспокоиться.
- Я не беспокоюсь. - Эмма повернулась к шнурку звонка, но… он проворно загородил ей путь. - Что вы делаете? Чего вы добиваетесь?
- Я искал Хита, - ответил он и придвинулся к ней поближе.
Она вздрогнула.
- Да?
- Нет. - Он опустил глаза. - Нет. Я надеялся увидеть вас до отъезда.
Как забыть то краткое блаженство, которое они испытали? Он безумно хотел ее и отказывался верить в то, что она не разделяет его чувства.
Прежде чем она смогла его остановить, он наклонил голову и поцеловал ее. Губы у нее приоткрылись… возможно, от удивления. Он просунул язык ей в рот. Эмму охватила дрожь. Он заставил себя не обнимать ее, потому что если он это сделает, то захочет большего и не остановится, пока не получит желаемого. Он хотел ее и, будь она любой другой женщиной, нашел бы сотню способов сделать ее своей. Но она - Эмма Боскасл, и он должен соблюдать - или делать вид, что соблюдает, - определенные правила поведения, которым он так и не научился по-настоящему.
- Нет, - прошептала она, но мягкие, теплые губы говорили совсем другое. Он вспомнил, как его пальцы впивались в атласное тело, и со стоном продолжал ее целовать. - Пожалуйста, - еле слышно выдохнула она.
- Пожалуйста… что? - спросил он.
- Я не знаю. Кто-нибудь увидит.
- Я запер за собой дверь.
У нее по плечам пробежали мурашки. Она хотела того же, чего и он.
- Вы постоянно в моих мыслях - тихим голосом произнес он. - Я помню все, помню, что я чувствовал, когда вы перестали мне сопротивляться.
- Не говорите так.
- Вы уступили мне, - упрямо продолжал он, водя пальцами по ее горлу. - Могло бы произойти и большее. Возможно, вам нужно время. Я виноват. Я просто дурак. Я торопил события, а вам нужно время.
- Сейчас это уже не важно, - судорожно произнесла она. - Забудем об этом.
- Я подожду, - прошептал он. - Вы мне необходимы. Раньше мне никто не был нужен, а вот сейчас… А с вами происходит ли то же самое? Это - удивительное ощущение. Я не привык настолько сильно от кого-нибудь зависеть.
Она тяжело вздохнула:
- Я не смогу ответить вам на этот вопрос.
Он улыбнулся:
- Вы уже ответили. Вы будете честны со мной?
- Я постараюсь.
- Что надо сделать такому человеку, как я, чтобы завоевать вашу любовь?
Эмма залилась румянцем. На скольких женщинах он оттачивал свою лесть?
- Я в таком возрасте, милорд, когда благоразумие пересиливает желание, когда добродетель должна подчинить себе любовь.
Он пристально посмотрел на нее и вдруг разразился смехом.
- Ерунда! Вы не пробовали жить по-настоящему. Не обманывайте ни меня, ни себя.
- Что вы знаете о моей жизни? - возмутилась Эмма.
- Простите. Я не хотел вас оскорбить. Хотя сомневаюсь, что ваш жизненный опыт так же обширен, как мой.
- Скажите, то, что про вас говорят… это правда? - поколебавшись, спросила она.
Он пожал плечами:
- Что, например?
- Ну, не знаю. Сражения с китайскими пиратами…
- Это были французские пираты. Флибустьеры. Ост-Индская компания наняла меня положить конец их набегам на территорию, которую мы считаем британской.
Эмма была рада это услышать.
- Звучит благородно.
Он ничего не ответил, поскольку благородством там не пахло. Лютая свирепость, кровь, сплошной ад.
- Чем вы занимались в компании? - спросила она. Он уже открыл рот, чтобы ответить: "Чем угодно, лишь бы хорошо платили". Но вовремя прикусил язык. Надо следить за своей речью, когда разговариваешь с такой дамой, как Эмма.
- Я вовсе не благородный человек, - откровенно признался он. - Но и не лжец.
- Тогда кто же вы?
- Мужчина, который считает вас неотразимой. Я не могу подобрать слов, чтобы объяснить свои чувства. Знаю одно: такого я никогда не испытывал. Пожалуйста, скажите, что и вы ощущаете то же самое.
Она опустила глаза.