Первого у парня не оказалось, а до второго он дойти не успел: сумеречная дождалась, когда его атаки стали реже и легко пробила защиту. Светлый без сознания рухнул на жухлую, вытоптанную траву, а девушка подняла голову и довольно улыбнулась. Холодные мглисто–серые глаза, рыжеватые волосы и бледное лицо с выражением надменности. Чем–то она сразу мне не понравилась, уж больно… самодовольная. Горделиво улыбаясь, она потушила преграду и оббежала взглядом зрителей.
- Кто еще хочет сразиться? - звонкий, чрезмерно звонкий и громкий голос.
Желающих, по крайней мере, в первых рядах, не находилось, зато позади нас шло активное движение и шушуканье. Впрочем, сумеречная не стала никого ждать. Ледяной взор остановился на мне, и я невольно поежилась от пронзительной пустоты отсутствующего взгляда.
- Ты, - она указала на меня. - Твоя очередь, темная.
Джаль встревожено взял меня под локоть, а я спокойно улыбнулась на столь невежливое указание:
- Имею право отказаться из–за разницы в уровне сил.
- Вернее, из–за их у тебя отсутствия? - ехидно уточнила она, нехорошо улыбнувшись.
- Я этого не говорила, - возразила я. - Но ты Среднее поколение, а я - Младшее. Отказываюсь от поединка без утраты чести мага.
Колкий обмен ритуальными фразами мог продолжаться долго, если бы сумеречная не поступила по–своему. Протянув ко мне руку раскрытой ладонью вверх, она сказала просто:
- Поединок.
И меня выдернуло из рук Джаля, затянув внутрь преграды. И пути назад - отрезаны…
- Давно хотела посмотреть, что вы за существа такие - темные, - она обошла вокруг меня, придирчиво изучая. - Говорят о вас много, но что есть слухи, а что - правда?
- Это каждый решает для себя сам, - я не сводила с нее настороженного взгляда.
- Сая, - чопорно представилась она.
- Рейсан.
Ударила сумеречная без предупреждения, швырнув в меня мглистой плетью оглушения. Я увернулась, невольно заметив виноватый, встревоженный взгляд Джаля. Казалось, он готов был перепрыгнуть через преграду, чтобы защищать меня… Да мне не нужна его защита - у меня есть своя, и куда более сильная. Я не могла сплести ни одного паутинного заклятья из–за отсутствия внешней силы, но моя внутренняя - осталась при мне, материализуясь в ауру. В ауру, становящуюся прочной, как камень, крепкой, как скала. Светлый бы ее пробил - все же я только Младшее поколение, а вот сумрачной она оказалась не по зубам. Сая исправно демонстрировала великолепное знание всех сопутствующих заклятий и безупречное владение ими, да безрезультатно. Мощные от меня отскакивали, а слабые - впитывались в ауру, наполняя ее новой силой. Я же спокойно стояла, сунув руки в карманы, и с интересом наблюдала за своей соперницей.
А она злилась, бушевала, неистовствовала. Позабыв о защите, перешла в голое нападение, и вот сейчас бы ее пробить… да я не могла. Даже на простенькое проклятье силы не находилось. Потратила всю на Дайриса, а новой насобирать не успела. От каких мелочей порой зависит удачный или же неудачный исход дела… Но раз я искатель, мне должно повезти! Я искренне надеялась на то, что Сая устанет, выдохнется, исчерпает свои резервы… А она пошла на хитрость. Очередной мглистый жгут распался на десяток сизых теней, которые спустя мгновение сомкнулись вокруг меня кольцом однотипных фантомов, похожих на свою создательницу и атакующих соответственно. Прием безысходности, стоящий магу дорогого - на ближайший сезон–другой она рисковала остаться пустой, - но цели достигающий.
Я дрогнула под напором одиннадцати соперников, и моя аура затрещала по швам, раскрашиваясь и стираясь. Я невольно съежилась, втянув голову в плечи, и закусила губу, морщась от боли. Лихорадочно собирая по крупицам растворенную в воздухе тьму, с горем пополам латала прорехи и знала, что вот–вот проиграю. Не сдамся, но проиграю. Не того я уровня, не той я силы, не та моя тьма… И я уже морально приготовилась проиграть, когда увидела глаза Саи. Холодные, насмешливо улыбающиеся, довольно и торжествующе прищуренные… Она отлично видела мою слабость и чувствовала свою силу, а я… я решительно не хотела проигрывать такому сопернику. Я бы проиграла - да, проиграла, будучи Младшим Среднему! - человеку достойному победы, но не довольному ею. Потешить ее самолюбие? Еще чего!
Ничто не приходит из ниоткуда и не уходит в никуда. Все однажды возникающее оставляет глубокий след, оседает пыльным осадком. И человеческой души это также касается. Наши эмоции, подавленные и побежденные, оставляют глубокие следы–шрамы, скапливаются в дальних уголках души горстками пыли, и что случится, если на большие скопления пыли сильно дунуть? Они взметнутся из своих углов, закрывая обзор и затрудняя дыхание. А что случится, если эту пыль взъерошит сквозняк? Она поднимется до потолка, прорываясь наружу сквозь приоткрытые окна и щели в стенах.
Я и сама не поняла, каким образом остаточная пыль моих старых эмоций вырывалась наружу. Видимо, виной всему упрямая злость и отчаянное желание… хотя бы выстоять и потрепать сопернице нервы. Но - она вырвалась на свободу, промчавшись по душе вихрем забытых воспоминаний и давно пережитых эмоций, просачиваясь сквозь плотно сжатые кулаки, свиваясь вокруг меня паутиной черных хлопьев. Сумрачная невольно попятилась и шарахнулась от меня, когда мглистое заклятье срикошетило в ее сторону. Фантомы подобной прытью не обладали и в считанные мгновения рассеялись клочьями мглистого тумана, до предела сокращая видимость.
Поединок прервался. Зрители затаили дыхание в ожидании продолжения, и звенящую тишину нарушали лишь далекие выкрики торговцев да детский голосок, жалобно вопрошавший:
- Мам, ну когда мы домой пойдем? Мам, ну мам!..
Пользуясь передышкой, я живо подлатала дырки в ауре, а когда туман рассеялся - посмотрела на то, что невольно создала. Вокруг меня свилась черная паутина кокона, а на моих сомкнутых ладонях весело потрескивал живой цветок пламени мрака. И сумеречная испуганно отступила от меня еще на несколько шагов. А пламя смерти, сотканное из мелких хлопьев внутренней силы и запасов старой злости, хрупкое, беззащитное и беспомощное в моих руках, подмигнуло мне колючими искорками тьмы. С трудом верилось, но, по легендам, выпущенное на волю, оно в мгновение ока превращалось в бушующий пожар, пожирающий все на своем пути, распространяющийся со скоростью степного ветра, презирающий преграды и оставляющий после себя лишь пепел смерти.
Пламя мрака - самое страшное заклятье из ныне существующих, придуманное древними темными еще до появления Девятого и основания гильдии. И даже он не знал против него приема, что уж говорить о Сае, которая испуганно взирала на меня, прижавшись спиной к преграде. И не каждый темный мог укротить заклятье и подчинить его себе, но я смогла. И беззаботное пламя, искрясь и играя, беспечно грелось в моих дрожащих ладонях… а я боролась с самой собой. Очень велико было желание выпустить его на волю и воочию убедиться в собственной силе. Очень велико. Но мне не нужны ни чужие смерти, ни чужие жизни. Только лишь моя собственная жизнь… тесно переплетенная с жизнью рыжеволосого парня, не сводившего с меня встревоженных глаз. Ты спас меня тогда, Джаль, хотя никогда об этом не узнал…
- Сдавайся, сумрак, - хрипло предложила я. - Если знаешь, что это такое, - сдавайся, и я не выпущу пламя на волю.
- Ты не посмеешь, - дрожаще огрызнулась она.
- Поспорим? - спокойно улыбнулась я.
Джаль потом рассказывал, что испугался моего взгляда. Испугалась его и Сая, опустила руки и безучастно произнесла:
- Проигрыш. Поединок окончен.
Умная девочка. Верно, не один сезон она собирала осколочные сведения о темных, если знала о столь редком и древнем заклятье. Впрочем, летописи эпохи Войны пестрили красочными легендами о том, как пламя мрака истребляло противника… Магическая преграда испарилась, и я, крепко сжимая пламя в кулаке, сухо кивнула Сае и пошла к своему спутнику. Люди испуганно расступались передо мной, отводя глаза, и лишь Джаль крепко обнял меня, шепча извинения.
- Не стоит, - тихо откликнулась я. - Что случилось, то случилось, не ищи себе вины…
* * *
- И что было дальше?
- В тот день я перешагнула за порог Среднего поколения. Перешагнула, пробудив от спячки свою истинную силу - силу внутреннего мрака. И главной моей победой стала победа над самой собой. Тьма не перевела бы меня на ступень выше, если бы я не справилась с собственной сущностью, выпустила на волю пламя и позволила бы мраку управлять собой. Переход в следующее поколение - это, прежде всего, способность управлять тем, что магу дано, даже если оно заключается только в нем самом.
- А куда делся огонек?
Я перевела взгляд на Молчуна, привычно сидящего на моем плече, и улыбнулась:
- А вот он. Я не знала, что делать с пламенем: уходить обратно в душу и впитываться в ауру оно не желало. И я так и уснула ночью, сжимая его в кулаке. А когда проснулась - обнаружила у своей постели странную птичку. И с тех пор она всегда со мной.
Внимающая мне ребятня с восторгом посмотрела на Молчуна, а тот довольно нахохлился, поднял голову, распушил хвост и заливисто гавкнул. Детвора дружно вздрогнула. Я пояснила:
- Он еще не освоился в мире и до сих пор путает облик существа и его голосовое сопровождение.
Мои слушатели невольно заулыбались, и светловолосый мальчик, сидевший ко мне ближе всех, неуверенно спросил:
- Значит, мы не так бессильны, как все говорят?
- Как бы тебе сказать, малыш, - я задумалась, подбирая слова. - Если сравнить нас с древними темными - то мы бессильны, но, с другой стороны, в нас скрыты источники собственной внутренней силы. Да, нам нечем управлять вовне, но если покопаться в себе - можно найти богатые залежи внутренней силы, которая порой мощнее силы внешней. Поэтому главная наша сила - это знание себя и способность собой управлять, запомните это. Не создавать пламя, выпуская его на смерть, но подчинять себе, превращая его в источник силы и защиты.
Детвора задумчиво переваривала услышанное, а я переводила дух после длинного рассказа. Мы сидели, расстелив на песке плащи, на заднем дворе дома и наслаждались последним, ускользающим теплом холодеющего солнца. Жилище братства - трехэтажное каменное строение, прикорнувшее у ног Песчаного великана, закрывало собой заходящее светило, остро–черным силуэтом прорисовываясь на фоне сумрачного неба и пушистых песчаных холмов. Прохладный ветер срывал с невысоких плодовых деревьев, выращенных Хлоссом, последние листья, с шорохом гоняя их по заднему двору. Подняв голову, я рассеянно посмотрела вдаль сквозь зябко поджатые плети голых ветвей. Вот и все, и Пыльная луна ушла, не успев начаться…
Прошло три дня с тех пор, как я вернулась в братство. Эраш, несчастье мое рыжее, стащил у меня к тому же и все деньги, до последнего медяка, и путь домой затянулся надолго. А когда я приехала, Хлосса на месте не оказалось - он срочно удрал куда–то по своим таинственным делам. И соскучившаяся по историям ребятня в количестве десяти человек, мал мала меньше, с утра до вечера не давала мне проходу, а я с удовольствием делилась с ними всем тем, что знала. Им очевидно не хватало общения - вынужденные сидеть в каменном укрытии братства, дети с жадностью слушали чудесные истории о неведомых землях, могущественных магах и угрюмом прошлом темных. Кажется, наш глава, занятый непонятными делами, совсем малышню забросил, а взрослые темные в братстве появлялись крайне редко, примерно как я - раз в пять лунных сезонов на пару мгновений попить чай…
На крыльце зазвучали твердые, уверенные шаги, и громко хлопнула входная дверь. Ребятня дружно повернула головы к дому, и один из детей озвучил общую мысль:
- Хлосс!
- Ну все, сейчас начнется… - уныло пробормотала светленькая девочка, сидящая рядом со мной.
- Что начнется? - переспросила я.
- Учеба… - она вздохнула. - Книжки…
Я невольно улыбнулась:
- Но ведь сейчас вам именно это и необходимо. Как же вы собираетесь путешествовать по миру и искать тайники темных, если не знаете ни древних языков, ни истории мира?
- А ты не могла бы нам рассказывать? - снизу вверх на меня смотрели умоляющие карие глаза мальчонки.
- Увы, - я вздохнула. - У меня очень много дел…
- Зачем вам, взрослым, столько дел, если у вас не остается времени даже на отдых? - мудро спросила девочка постарше.
И на нас, то есть на вас - на детей? Все–то ты понимаешь, малышка… Меня болезненно кольнуло угрызение совести.
- Так получается, - я уныло поджала губы, изображая недоумение. - Знаешь, иногда дела имеют особенность расти, как снежный ком, и без нашего участия… Подрастешь - поймешь.
- И Хлосс также говорит, - она скорчила недовольную рожицу.
Ведущая на задний двор дверь бесшумно распахнулась, и на крыльцо вышел наш глава. Я не удержалась от удивленного взгляда и подняла брови. Столько лунных сезонов прошло после нашей первой встречи, когда он подобрал меня совсем малышкой, что я успела вырасти, выучиться, стать взрослой женщиной, а Хлосс - практически не изменился. Лишь чуть глубже стали редкие морщинки в уголках проницательных карих глаз да пара неприметных седых волос заблудилась в густой темной шевелюре. Верно, время совсем не имеет над ним власти… Многие темные, у него обучавшиеся, уже состариться успели и Вечность уйти, а глава каким был, таким и остался.
- Все в дом, - тихо велел он. - Скоро будем ужинать.
Ребятня с приветственными криками, подхватив плащи, скрылась в доме, подгоняемая лающим Молчуном, а я поднялась навстречу Хлоссу. Он подошел, внимательно посмотрел в мое лицо и покачал головой:
- Ну, Рысь, ну, мелочь пузатая… Все–таки сунула свой любопытный нос туда, куда не следовало.
Я перевела дух. Я так боялась, что он меня не узнает… И улыбнулась:
- Таков путь искателя, ты же знаешь.
- Знаю–знаю, - ворчливо отозвался Хлосс и взял меня за плечи. - Но не до такой же степени. Я едва тебя узнал. Сунула нос на порог, так?
- Думаешь, я этого хотела? - я смотрела мимо него.
- С тебя станется, - вздохнул глава и обнял меня. - С возращением домой, мелочь.
Я уткнулась носом в его плечо и улыбнулась. Выросла давно, достигла значительных высот, а для второго приемного отца так и осталась шаловливой мелочью и непоседливой Рысью… Разве что шкурку привычную рыжевато–светлую не по своей воле сбросила, сменив на угольно–черную.
- Ладно, ужинать пошли. После и расскажешь все, что посчитаешь нужным. Надолго к нам залетела?
- Не знаю, - я пожала плечами. - Может, еще на день–другой, а может, и не уйду никуда. Посмотрим.
- Ну, кое–куда ты все же однажды уйдешь, - он проницательно прищурился. - Сколько тебе осталось?
- Этот сезон, и все, - от Хлосса невозможно ничего утаить, всех насквозь видит и все знает.
- Тьма… Ну, Рысь. Подводишь старика.
- Неужели? - хмыкнула я.
- Не ерничай, мелочь. Сама же знаешь, что я тебя главой хотел оставить и на покой уйти. Нет во мне сил более с детьми нянчиться, устал уже, - он хмуро покусал ус и открыл передо мной дверь.
- Давай я подыщу тебе преемника из наших, - предложила я. - Ксата и Шейру недавно видела, так они жаловались, что устали скитаться, а возвращаться домой под твое крыло им претит, говорят, загоняешь.
- Их–то? - Хлосс хохотнул. - Загоняю, конечно. Мало гонял мелочью, обормотов, так еще успею добавить. Но в главы они все равно годиться не будут, легкомысленные больно, одним днем живут.
- Слушай, - я дошла до кухни и обернулась, приподняв бровь. - Как же ты, убеленный сединами дряхлый старик, собираешься гонять двух Старших темных вместе с остальной ребятней?
- Молча, - он прикусил ус, и в карих глазах сверкнула искорка озорства. - И на тебя еще хватит.
Я погрозила ему пальцем:
- Даже и не думай. Я уже давно выросла!
- Выросла, да не больно–то поумнела, если в столь грязные истории влипаешь, - отрезал Хлосс. - Только из сочувствия в покое оставлю, доживай с миром. Иначе бы…
Я по–детски показала ему язык и скрылась на кухне.