Анджело с самодовольным видом посмотрел на нее.
- Я всегда знаю, где ты. Куда бы ты ни пошла, за тобой наблюдают мои люди. Я публичный человек, и у меня есть враги.
Гвенна с трудом подавила свое раздражение.
- Но это все равно что находиться под надзором полиции.
- Я всего лишь хотел защитить тебя, пусть даже единственная угроза исходит от папарацци, - терпеливо произнес Анджело. - Итак, расскажи мне о Тоби. Как тебя угораздило влюбиться в гея?
Немного помедлив, Гвенна ответила:
- Когда я узнала о его нетрадиционной сексуальной ориентации, было уже слишком поздно.
- Слишком поздно? - удивился Анджело. - Эта новость должна была тебя отрезвить.
- Все не так просто.
- По-моему, как раз наоборот.
Гвенна дерзко вскинула подбородок.
- А ты сам когда в последний раз влюблялся?
Анджело не знал, что ответить. Он никогда ни в кого не влюблялся и был не готов обсуждать эту тему. Вопросы о личной жизни раздражали его.
- Почему ты можешь меня спрашивать, а я тебя не могу? - бросила в тишину Гвенна.
- Dio mio. Я не влюбляюсь, и точка.
Гвенна пристально уставилась на него.
- Ты не был влюблен? Никогда?
- Ну и что с того? - Его раздражало сочувствие в ее взгляде.
Гвенна жалела, что задала ему этот вопрос. Ей было ужасно больно за него, и она поспешила нарушить неловкую тишину:
- Полагаю, встреть я человека, достойного любви, я смогла бы забыть Тоби. Впрочем, это было бы довольно сложно. Он интересная творческая личность. У нас с ним много общего.
- Ну конечно, - усмехнулся Анджело. - Земля, растения.
Ее черты напряглись.
- Тоби действительно особенный. Он добрый и внимательный. Достойный любви.
Хотя Анджело не искал любви, эти слова глубоко его уязвили.
Когда они приехали в Певерил-хаус, было уже за полночь. Частный лифт доставил их в роскошный многокомнатный номер. Когда Гвенна вошла внутрь, ей навстречу с громким лаем выбежал Пиглет.
- О боже, ты привез его с собой! - радостно воскликнула Гвенна. - Спасибо.
Затем она начала гладить Пиглета с такой нежностью, что Анджело невольно позавидовал этой взбалмошной уродливой собачонке. Негодуя на себя за эту слабость, он пожелал Гвенне спокойной ночи и пошел в душ.
Гвенна проснулась в девять часов утра. Анджело не разбудил ее. Должно быть, он почувствовал, как она была измотана. Ее удивляло, что он не стал ее расспрашивать о семейных проблемах. Но если это его не интересовало, тогда зачем он отправился за ней в Сомерсет?
Как бы ей ни было сейчас тяжело, она больше не могла тянуть с принятием решения. Одна мысль о том, что ей придется просить у Анджело деньги, вызывала у нее тошноту. Но она была слишком многим обязана своему отцу и считала своим долгом помочь ему.
Когда она вошла в комнату Анджело, он поприветствовал ее кивком головы. Прислонившись к столу, он разговаривал по телефону на итальянском. Украдкой наблюдая за ним, Гвенна мысленно готовилась к предстоящему разговору.
Наконец Анджело отложил телефон и подошел к ней. В светлом костюме безупречного покроя, шелковой рубашке и модном узком галстуке он был просто неотразим.
- Ты хорошо спала? - небрежно спросил он.
- Да, спасибо.
- А я всю ночь глаз не сомкнул. - Его лицо было напряжено, лихорадочный блеск в глазах был красноречивее всяких слов. - Иди ко мне. У меня есть для тебя сюрприз.
Заинтригованная, Гвенна подчинилась, и он положил руки ей на бедра.
- Я решил, что нам с тобой нужно немного отдохнуть, bellezza mia. В конце недели мы летим на Сардинию.
- Ты шутишь? - воскликнула Гвенна.
- У меня там огромный дом с садом. Уверен, тебе он понравится.
Девушка неуверенно посмотрела на него.
- Разве ты не хочешь узнать, для чего мне вчера понадобилось ехать в Сомерсет?
Анджело медленно выдохнул.
- Я все знаю.
Она нахмурилась.
- Откуда?
- У меня хорошие информаторы.
Гвенна облизала пересохшие губы.
- Мой отец взял деньги из фонда, чтобы возместить убытки, нанесенные им "Фернридж".
Анджело прижал к ее губам указательный палец.
- Этот разговор начинает принимать неприятное направление. Давай оставим все как есть, хорошо?
Ее ресницы затрепетали от возмущения, на щеках загорелся румянец.
- Как ты можешь так говорить? Он мой отец, и, несмотря ни на что, я люблю его, - сказала она. - Да, он слабый человек, да, он злоупотребил доверием других, но тем не менее он остается моим самым близким родственником. Я многим ему обязана и хочу, чтобы у него появился шанс изменить свою жизнь.
Анджело театрально вскинул руки и, отвернувшись от нее, насмешливо произнес:
- Горбатого могила исправит.
- Он не сможет это сделать, если никто не будет в него верить. Если комиссия выдвинет в его адрес обвинения и он отправится за решетку, для него все будет кончено. Пожалуйста, одолжи ему денег. Обещаю, он вернет все до последнего пенни.
- Dio mio. А где гарантия? - Анджело с сарказмом посмотрел на нее. - Тебе почти удалось убедить меня в том, что ты не такая, как все. Женщина с принципами. До сих пор ты была единственной женщиной, которая не просила у меня денег и драгоценностей.
Гвенна почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Она презирала себя за свой поступок, однако по-прежнему считала своим долгом помочь отцу.
- Ты также говорила мне, что тебя нельзя купить, - мрачно напомнил ей Анджело. - Но ты только что назвала свою цену.
У Гвенны на глаза навернулись слезы.
- Анджело, я, правда, не хотела этого делать.
- Однако сделала. Думаешь, меня волнует, что будет с твоим отцом? Боюсь, что нет. Он преступник, и я больше не собираюсь его выгораживать. Не хочу доставлять тебе такое удовольствие.
Последнее заявление было равносильно неожиданной пощечине. Анджело казался сейчас таким холодным и далеким, что это напугало ее. Прошедшего месяца словно не бывало. Перед ней сейчас стоял тот безжалостный незнакомец, с которым она встретилась в "Фернридж Ледер".
Гвенна расправила напряженные плечи.
- Мне жаль, что я совершила ошибку, поверив, будто ты можешь испытывать сострадание.
- Я берегу его для более достойных случаев. Твой отец его не заслуживает.
- Однако это не мешает тебе тратить целое состояние на дурацкие шмотки для меня. Обвешивать меня дорогими побрякушками! - неистово возразила она. - Насмехаться надо мной из-за того, что мне небезразлична дальнейшая судьба моего отца.
- Я не насмехаюсь над тобой, Гвенна. Послушай, твой отец снова пытается тебя использовать. Где твое благоразумие? Скажи, разве приличный человек допустил бы, чтобы его дочь расплачивалась за его свободу собственным телом?
Гвенна сглотнула.
- Ты несправедлив. Отец думает, что у нас с тобой все по-настоящему.
- У нас действительно все по-настоящему.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Он думает, что мы любим друг друга, - сказала Гвенна. - Раз уж ты первый об этом заговорил - разве приличный человек заставил бы женщину расплачиваться за свободу ее отца своим телом?
Эти слова привели Анджело в ярость.
- Черт побери, не смей сравнивать меня со своим отцом. Если людей можно покупать и продавать как товар, твой отец первый продал бы тебя мне с выгодой для себя.
- Это грязная ложь! Мой отец меня любит.
- Он жулик и мошенник, - высокомерно заявил Анджело. - А как еще можно назвать человека, который крадет наследство у своей восьмилетней дочери?
Гвенна в замешательстве уставилась на него.
- Что ты несешь? Какое еще наследство?
Анджело помрачнел и выругался себе под нос. Он не собирался ей об этом рассказывать.
- Дональд Гамильтон подделал завещание твоей матери.
У Гвенны закружилась голова.
- Подделал?
- Да, и тому есть неопровержимые доказательства, в том числе отчет графологов. Нотариус и один из свидетелей, участвовавшие в этом деле, уже умерли, но мои люди разыскали за границей второго свидетеля, и он готов поклясться, что завещание, показанное ему, не является тем документом, который он подписывал в присутствии твоей матери. Итак, твой отец подделал завещание твоей матери, назвав себя ее главным наследником. Он хотел заполучить Мэссей-Мэнор и воспользовался смертью твоей матери, чтобы украсть его у тебя.
Гвенна неистово замотала головой.
- Это полнейший вздор.
- А когда твой отец удочерил тебя и взял в свой дом, все были приятно удивлены и никто не спросил, почему женщина, которая его ненавидела, оставила ему все свое имущество.
- Анджело, это безнравственно, - произнесла Гвенна дрожащим голосом, не в силах справиться с неожиданным потрясением.
- Мне жаль, но это правда.
- Нет... нет, этого не может быть. Отец не подделывал завещания моей матери, к тому же тебя все это не касается.
- Он передал Мэссей-Мэнор "Фернридж" в качестве уплаты долга. Если имение не принадлежит ему по закону, значит, он совершил еще одно мошенничество. Возможно, ты предпочтешь обратиться в полицию, чтобы расследовать это дело.
Гвенну бросило в дрожь. Она чувствовала себя словно в кошмарном сне, от которого было невозможно пробудиться. Анджело положил руку ей на талию, но она резко отстранилась.
- Ты должна была когда-нибудь об этом узнать, дорогая.
Гвенна с вызовом посмотрела на него.
- Я собираюсь обсудить твои нелепые обвинения с отцом.
- Но сначала ты должна увидеть доказательства. - Анджело достал из ящика стола папку и протянул ее девушке.
- Оставь меня, - произнесла она дрожащим голосом.
Анджело не стал спорить и вышел в коридор. Гвенна села за стол и открыла папку с материалами дела. Когда она дошла до показаний свидетеля, в присутствии которого ее мать подписывала завещание, к горлу подступила тошнота. Этот человек был готов поклясться перед судом, что Исабель Мэссей оставила родовое имение своей дочери.
Когда Анджело снова присоединился к ней полчаса спустя, Гвенна уже успокоилась.
- Я хочу видеть моего отца, - сказала она, вставая.
- У него всегда наготове целая куча оправданий, - предупредил ее Анджело.
- Я справлюсь, - с вызовом ответила девушка, взяв собачий поводок - Пиглет, ко мне!
По дороге в Олд-Ректори Гвенна внешне казалась невозмутимой, но в душе у нее бушевал ураган эмоций. Когда они подъехали к дому ее отца, Анджело сказал:
- Зачем тебе лишние переживания? Позволь мне самому это сделать.
- Он мой отец. - Схватив папку, Гвенна вылезла из машины. - И не смей даже заходить в дом.
Глава 9
Дональд Гамильтон лихорадочно просматривал документы, предоставленные ему Гвенной. Когда он наконец отложил папку, его лицо приняло нездоровый серый оттенок.
- Анджело Риккарди собрал все эти материалы для тебя?
- Да, - сухо ответила Гвенна. - Прошу тебя, больше не лги мне. Я должна знать правду.
- Все выглядит намного хуже, чем есть на самом деле, - сказал Дональд в свою защиту. - Позволь мне объяснить, как это случилось.
- Случилось? Не смей говорить так, словно все произошло само собой и ты не мог ничего с этим поделать, - перебила его Гвенна. - Ты подделал завещание моей матери, оставив меня без гроша за душой.
- Ты преувеличиваешь, - порывисто возразил Дональд. - Все начиналось вполне невинно. Когда ты была еще совсем крошкой, я пытался убедить твою мать Исабель стать моим деловым партнером. Я предлагал ей построить жилые дома на территории ее имения.
- Построить дома? - переспросила Гвенна. - Но ведь закон запрещает застраивать территории, имеющие историческую ценность.
- Это было двадцать лет назад, и Мэссей-Мэнор еще не получил статус исторического наследия. - Я хотел заработать для всех нас немного денег. Исабель была очень бедна, но с возмущением отвергла мое предложение. Для нее было важно сохранить родовое поместье, несмотря на то что оно уже тогда представляло собой жалкое зрелище.
- Я знаю, - неохотно согласилась Гвенна.
- Когда ты родилась, нас с Исабель связывала только дружба, - продолжил Дональд.
Гвенна знала, что все было совсем не так. В зависимости от настроения ее отца их роман то прекращался, то возобновлялся с новой силой. Ее мать очень страдала, когда поняла, что человек, которого она боготворила, никогда по-настоящему не любил ее.
- Мой первый брак был неудачным, и я хотел развестись. Застроить имение Мэссей казалось мне тогда единственным выходом, - продолжил пожилой мужчина. - Мне нужно было заработать много денег. Я должен был содержать жену, помогать тебе и твоей матери. К тому же тогда я встретил другую женщину.
Гвенну ничуть не удивило это признание.
- Не слишком ли часто это повторялось? Похоже, ты привык без сожаления расставаться с прошлым и начинать все заново.
Ее отец поморщился.
- Я и не надеялся, что ты меня поймешь, но Фьорелла была особенной. Эта красавица итальянка покорила меня, и я даже хотел на ней жениться, но возникли непредвиденные обстоятельства.
Гвенна нахмурилась.
- Я не понимаю, какое отношение все это имеет к завещанию моей матери.
- Я просто пытаюсь объяснить тебе, почему сделал то, что сделал.
Гвенну раздражали его неуклюжие попытки оправдать свое непростительное поведение, и она тупо уставилась на папку, лежащую на кофейном столике. Зачем она вообще сюда приехала? У нее было пусто на душе. Разве можно найти оправдание тому, что отец украл у собственной дочери то, что по праву принадлежало ей, и жил долгие годы за ее счет? А она еще все это время чувствовала себя виноватой в том, что его первый брак распался. Он позволил ей думать, что причиной его развода стало ее удочерение.
Вещи, на которые она долго закрывала глаза, болезненные сравнения обрушились на нее с новой силой. Ее сводные сестры росли в большом красивом доме в любви и ласке, в то время как Гвенну отправили в дешевый интернат, который она ненавидела. Во время каникул ее присутствие в отцовском доме едва терпелось. Учась в колледже, Гвенна была вынуждена работать на полставки и экономить. С восемнадцати лет она жила в тесной квартирке над магазином и руководила питомником за небольшое жалованье. Однако тогда ей было достаточно услышать одно доброе слово от отца, чтобы несколько дней буквально парить от счастья.
- Гвенна. - умолял Дональд Гамильтон. - Ты должна меня выслушать.
- Если ты хочешь, чтобы я тебя выслушала, говори по существу. Твой роман с прекрасной итальянкой к делу не относится, - с отвращением пробормотала Гвенна.
- Относится, - настаивал он. - Однажды в мой кабинет среди белого дня вошли трое мужчин и сказали, что я спутался с дочерью очень важного человека, которая к тому же была замужем. Меня предупредили, что если я хочу остаться в живых, то должен навсегда исчезнуть из жизни Фьореллы.
- Правда? - язвительно произнесла Гвенна. - Возможно, моей матери повезло бы гораздо больше, будь у нее такой заботливый отец.
- Ради бога, Гвенна. Они приставили к моему виску пистолет. Я думал, что умру! - неистово возразил Дональд Гамильтон. - Они были настоящими бандитами.
- Не сомневаюсь, - вздохнула Гвенна, гадая, что последует за этим.
- Я управлял состоянием Фьореллы. Она была богатой женщиной. Головорезы ее отца потребовали, чтобы я передал им все деньги. Они отвезли меня в банк, чтобы я снял их со счета. Но Фьорелла уже потратила большую их часть, и эти люди пригрозили мне, что придут снова, если я не возмещу утраченную сумму. Я заплатил им сполна и остался без гроша за душой. Было бы излишним добавить, что мне пришлось расстаться с Фьореллой.
- Прости, но я не верю ни единому твоему слову.
- Поверенный твоей матери работал в той же фирме, что и я. Он был пожилым человеком и собирался уйти на пенсию. Вытащить документы из его сейфа оказалось несложно, - признался Дональд. - Я обратился в одну из лондонских компаний, занимающуюся выдачей кредитов, и, предоставив в качестве гарантии фальшивые документы на Мэссей-Мэнор, одолжил крупную сумму. Мне нужны были деньги. Не забывай, что вы с матерью зависели от меня.
По-прежнему не веря ему, Гвенна пришла в ярость.
- Как ты мог так поступить с моей матерью? Она была для тебя всего лишь очередной влюбленной дурой, которую ты обобрал? Скажи, ты используешь всех, кто тебе доверяет?
- Когда твоя мать умерла, заем под имение все еще оставался непогашенным. Что мне оставалось делать? Да, я подделал завещание, но из лучших побуждений. У меня были такие грандиозные планы.
С губ Гвенны сорвался горький смешок.
- Мама хотела, чтобы имение принадлежало мне, а не тебе.
- Я дал тебе дом, удочерил тебя, - напомнил ей отец без малейшего колебания. - Я хотел застроить имение, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
- Я так не думаю. Я была для тебя просто средством для достижения цели. Ты использовал меня в качестве дешевой рабочей силы, чтобы поднять на ноги питомник. - Взяв со стола папку, Гвенна поднялась. - Я забираю джип. Он мой.
- Ты не можешь вот так уйти, - растерянно пробормотал пожилой мужчина, но Гвенна уже направилась в кухню, взяла ключи от старой машины и вышла на задний двор. Объехав дом, она остановилась рядом с лимузином и дрожащими пальцами со скрипом опустила стекло. Анджело невозмутимо посмотрел на нее:
- Эта машина пригодна к эксплуатации?
- Не будь снобом, - отрезала Гвенна. - Нашему соглашению пришел конец.
Встревоженный ее отсутствующим взглядом, Анджело переспросил:
- Конец?
- Можешь выдвигать обвинения против моего отца. Мне уже все равно.
Его темные глаза заблестели.
- Не хочешь ли ты сказать, что?..
- Да. Он ужасный человек, - твердо произнесла Гвенна. - Я не собираюсь жертвовать собой ради того, чтобы спасти его от тюрьмы, так что можешь обвинить его.
- Я спрашивал не о твоем отце, а о нас с тобой.
Гвенна уставилась в окно. Ее лицо было бледным и напряженным.
- Никаких "нас с тобой" не существует, - прошептала она. - Нас связывало лишь деловое соглашение, в котором больше нет необходимости. Если завещание было подделано, Мэссей-Гарден принадлежит мне, и, как только будут улажены все юридические формальности, я вступлю во владение.
- Здесь не место это обсуждать.
- Мне нечего с тобой обсуждать. Оставь себе одежду и драгоценности, которые ты мне подарил, а остальные вещи отправь на адрес питомника. - С этими словами Гвенна обогнула лимузин и умчалась прочь.
Анджело был ошеломлен таким поворотом событий. Гвенна застала его врасплох. Как так получилось? Ведь последнее слово всегда оставалось за ним. Почему ему даже в голову не пришло, что она может уйти, когда узнает правду о своем отце? Когда он до такой степени терял контроль над ситуацией?