Где он? Под душем?
Лорна не собиралась стоять здесь и ждать, пока он появится. Она находилась в гостиной и как раз направлялась к своей комнате, когда он возник на балконе двумя этажами выше.
- Поднимайтесь сюда! - крикнул он. - Я буду снаружи.
Его спальня имела палубу - или это тоже балкон? - выходившую на восток. Она смотрела на нее вчера, но не могла ступить на нее, потому что его дурацкая команда не позволяла ей выходить из дому. Снаружи стояли два на вид удобных кресла и маленький столик, и она подумала, что, наверное, здесь удобно сидеть после полудня, когда солнце уже прошло зенит и эта часть дома в тени.
Она поднялась на два лестничных марша к его спальне. И тут же увидела, что постель его разобрана. Это сразу же внушило ей некоторое удовлетворение. Она увидела его сидящим в одном из кресел снаружи и направилась к открытой французской двери. С чашкой кофе в руке он сидел немного запрокинув голову, почти прищурив глаза от яркого солнечного света, с почти… блаженным выражением лица.
- Вы умеете обращаться с солью, не так ли? - сказал он нейтральным голосом, делая глоток кофе, но она чувствовала, что он не злится. Разумеется, кофе из кухни не сдобрен грязью, и если он нальет следующую чашку здесь, возможно, станет менее жизнерадостным.
- Расплата.
- Я так и думал.
Больше он ничего не сказал, и, подождав немного, она пожала плечами:
- Это все, что вы хотели сказать?
Он оглянулся с таким видом, будто собирался уплыть в страну грез и был удивлен тем, что она по-прежнему здесь.
- Не стойте как вкопанная. Выходите и садитесь.
Лишь мысль об этом придавала ей ощущение, будто ей предстоит атаковать стену.
- Я не могу.
Это вызвало у него легкую улыбку - он и забыл, что она все еще привязана к дому. Он не сказал ни единого слова, но невидимая стена исчезла тотчас же.
- Дерьмо, - сказала она, делая шаг наружу и направляясь к креслу.
- Что?
- Вы ничего не сказали, только подумали. Я надеялась, что вам нужно произносить команды вслух, чтобы я их слышала, и лишь тогда они вступают в силу.
- Простите. Но мне достаточно лишь подумать. Вчера днем у меня был великий соблазн приказать нескольким людям прыгнуть в реку, но я сдержался.
- Вы самый святой из мужчин, - сухо ответила она, и он усмехнулся в ответ:
- Я имел дело с корреспондентами, так что, учитывая всю степень искушения, думаю, вы правы.
С корреспондентами? Неудивительно, что он отказался взять ее с собой.
- Я звонил вам вечером. Хотел предупредить, что не смогу выбраться допоздна, но вы не брали трубку.
- С какой стати? Я вам не секретарша.
- Звонил-то я вам.
- Но я ведь не знала.
- Я оставил вам сообщение.
- Я его не слышала.
Автоответчик стоял в кухне, а она находилась в спальне во время второго звонка - должно быть, это как раз звонил он.
- Потому что вы не потрудились его проиграть.
Теперь он казался раздраженным.
- С какой стати? Я не…
- …Не моя секретарша. Я знаю. Вы заноза в заднице, это вам известно?
- Стараюсь ею быть, - ответила она, улыбнувшись ему, а вернее, оскалив зубы без малейшего намека на веселье.
Он что-то проворчал и некоторое время прихлебывал кофе. Лорна устроилась с ногами в кресле и стала смотреть вдаль, на горы и широкие долины, наслаждаясь возможностью находиться снаружи после целого дня заточения в доме. Утро было достаточно прохладным, чтобы пожелать надеть носки, но недостаточно прохладным для того, чтобы вернуться в дом.
- Не хотите сегодня поехать со мной? - наконец спросил он, откровенно нехотя.
- Смотря куда? Чем будете заниматься?
- Наблюдать за уборкой, общаться со страховыми агентами, и, кроме того, я до сих пор не знаю, почему два детектива задавали вопросы непосредственно после пожара, и я задам этот вопрос непосредственно им.
- Звучит забавно.
- Я рад, что кто-то так думает, - ухмыльнулся он. - Одевайтесь. Позавтракаем в кафе. По какой-то причине я перестал доверять здешней еде.
Глава 16
Вторник, утро, 7.30
Человек, скрывавшийся за кустарником, появился там еще до рассвета, сменив на посту неудачника, которому пришлось торчать здесь всю ночь. Увидев, что дверь гаража ползет кверху, он схватился за бинокль, висевший у него на шее, и направил его на дом. Красные тормозные огни тлели в сумраке гаража, затем из него начал выезжать гладенький "ягуар".
Он поднял рацию и включил микрофон:
- Выезжает.
- Он один?
- Трудно сказать… Нет, женщина с ним.
- Десять-четыре. Готов принять.
Сделав свое дело, он опустил бинокль, пока бликование линз не выдало его укрытия. Пока он мог расслабиться. Следить за Рэйнтри не его работа.
- Маршал уже сказал вам, как начался пожар? - спросила Лорна, пока они ехали по крутой, извилистой дороге. Воздух был чистым, а небо безупречным в своей синеве. Тени, отбрасываемые утренним солнцем, жестко очерчивали каждый куст, каждый пригорок.
- Только что начался он в районе помещения для утилизации отходов.
Она поправила ремень безопасности так, чтобы нейлон не натирал ей шею.
- Так позовите одного из своих провидцев, чтобы прочел мысли маршала.
Дантэ рассмеялся:
- Похоже, вы думаете, что нас очень много. Что у меня армия колдунов, которых я мог бы призвать.
- А это не так?
- Они рассеяны по миру. Здесь, в Рино, их всего девять, включая меня. И никто из них не является телепатом.
- То есть вы не можете позвонить вашему самому сильному телепату, назвать ему…
- Ей.
- …Ей имя пожарного маршала, чтобы она выполнила поручение из любой точки земли?
- Телепат моя сестра Мерси, и она смогла бы это сделать, если бы уже была знакома с маршалом. Встреться она с ним лично хотя бы раз - сумела бы. Но чтение мыслей в холодную, на расстоянии двадцати пяти тысяч миль?.. С незнакомого?.. Не сработает.
- Думаю, это хорошо. Ну, до тех пор, пока вам не понадобились мысли человека, находящегося в нескольких тысячах миль от вас. Полагаю, это значит, что чтение мыслей не входит в число ваших талантов?
Она надеялась, что нет. Потому что если он прочел ее мысли этим утром…
- Я могу телепатически общаться с Гидеоном и Мерси, если мы, заранее договорившись, приспускаем свои щиты. И все же мы чувствуем себя увереннее, когда они подняты. Мерси была любопытным ребенком. Потом, когда она выросла, хотела убедиться, что мы не влезем к ней в голову без предупреждения, а потому стала возводить собственную защиту.
- Что подвластно вам всем? Помимо игры с огнем и контроля над разумом.
- Языки. Я понимаю любой язык, который слышу, стоит мне лишь оказаться в стране, где его используют. Это называется ксеноглоссия. Мой дар сопереживания на среднем уровне. Еще забавно - умею зажигать холодный огонь. Его обычно называют ведьминым огнем.
- Готова поспорить, он удобен, если вырубают электричество.
- Приходилось пользоваться, - кивнул он с улыбкой. - А смешнее было в детстве, когда мама заставляла меня выключать свет и ложиться спать.
Разговоры о домашней жизни казались ей до того чуждыми, словно он был пришельцем с Марса, и она даже ощутила некоторую неловкость. А потому решила сменить тему и спросила:
- Что-нибудь еще?
- По большому счету нет.
Она замолчала, прокручивая в голове всю полученную информацию. Она ужасно многого не знала. Исходя из всего, что Дантэ говорил о себе и своей семье, она делала вывод, что способности их, как любые другие способности, развивались с годами и силы их увеличивались благодаря постоянному использованию. Если она начнет учиться управлять своей силой, возможно ли, что обнаружит в себе новые способности? Она не уверена, что мечтает об этом. По правде сказать, она совсем об этом не мечтала. Всему надо знать меру.
Теперь, когда Лорна находилась вне его дома, она чувствовала себя открытой и уязвимой. И хотя его деспотичный метод удерживания ее на поводке не мог ее не бесить, возможно, он в чем-то был прав. Ее изолировали от мира, дав возможность спокойно подумать о себе как об одной из избранных - хотя, может, она и беспризорная, а не Рэйнтри или Анзара, что в ее понимании звучало как "фольксваген" и, например, "ягуара", - потому что ей не нужно больше думать о собственной охране. С каждой минутой они были все ближе к Рино, и с каждой минутой в ней росло волнение. К тому моменту, как он свернул на автомагистраль и они влились в общий поток машин, ее почти охватила паника.
Старые привычки и схемы поведения - все это нарушалось с трудом. Целую жизнь, проведенную в осторожности и секретности, нелегко изменить в одночасье. То, что, казалось, легко обдумать в одиночестве, в реальном мире было совсем иным. Мать Лорны была не единственным человеком, негативно отнесшимся к ее способностям. Дантэ мог называть это даром сколько ему влезет, но в ее жизни дар этот скорее уподоблялся проклятию.
Ей внезапно стало не по себе при мысли, что она вот-вот окунется в этот новый для нее мир еще глубже, чем уже окунулась. Ничто не изменится. Если она расскажет всем, то в лучшем случае обречет себя на эксплуатацию, а в худшем на высмеивание и гонение.
- Что с вами? - резко спросил Дантэ, глядя на нее. - Вам не сидится.
- Я не хочу этого делать, - сказала она, клацнув зубами от внезапного озноба. - Я не хочу становиться частью всего этого. Я не хочу ничему учиться.
Он тихо выругался, быстро глянул через плечо, чтобы проверить движение сзади, и пристроил "ягуар" между микроавтобусом и грузовичком для перевозки замороженной пиццы. На ближайшем же повороте он свернул с автострады.
- Сделайте глубокий вдох и задержите воздух, - сказал он, свернув на стоянку у "Макдоналдса". - Черт возьми, нужно было это учесть! Вот почему вам нужен тренинг. Я говорил вам, что вы чувствительны. Вы подбираете образцы энергии вокруг себя. Наверное, все из-за большого количества машин. Случилась перегрузка. Как вы только функционировали прежде? Как вы вообще смогли выжить в казино?
Подчиняясь его первому указанию, Лорна сделала самый глубокий вдох, какой только могла, и задержала дыхание. Неужели она правда перехватывает чужую энергию? Судя по всему - да. Но ей было холодно. Так же холодно, как в офисе Дантэ перед началом пожара.
Он положил прохладную ладонь ей на руку, нахмурившись, почувствовав, как холодна ее кожа.
- Концентрируйтесь, - сказал он. - Думайте о своей чувствительности как о сияющем, граненом кристалле, вбирающем в себя солнечные лучи и рассеивающем вокруг вас все цвета радуги. Вообразите его себе. Или же, если не любите кристаллы, вообразите что-нибудь другое, но столь же хрупкое. Вы делаете это? Представляете?
Она силилась сконцентрироваться:
- Какой он формы? Гексагональной? Сколько у него сторон?
- Какая разница?.. Не важно. Он круглый. Кристалл круглый. И граненый. Понятно?
Она представила себе круглый кристалл, но в ее фантазии он был зеркальным. И отбрасывал не цвета радуги, а отражения. Впрочем, она об этом не упомянула. Концентрация помогла рассеять подступивший к ней холод, и ей вдруг захотелось весь день думать о кристаллах.
- Получилось.
- Хорошо. Начинается ливень. Кристалл разобьется, если вы не построите вокруг него надежное укрытие. Позже вы вернетесь и построите его из прочных материалов, но сейчас придется использовать все, что у вас под рукой. Оглядитесь. Чем из того, что вы видите, можно защитить кристалл?
Она мысленно огляделась, но подходящих воображаемых кирпичей и раствора поблизости не оказалось. Она видела кусты, но не внушавшие доверия. Возможно, ей удалось бы найти плоскую скальную породу, чтобы создать барьер, навалив камни друг на друга.
- Торопитесь, - сказал он. - У вас всего пара минут.
- Здесь несколько камней, но их недостаточно.
- Тогда подумайте о чем-нибудь другом. Град будет размером с мячи для гольфа. Ваши камни не выдержат.
Лорна мысленно уставилась на него. Затем, в отчаянии, неспособная подумать о чем-либо еще, упала на колени и принялась капать яму в песчаной грязи. Края ямы осыпались так, что она продолжала копать. Она слышала, как буря с ревом приближается и град сносит все на своем пути. Ей самой требовалось укрытие. Достаточно ли глубока яма? Она опустила в яму кристалл и принялась засыпать его землей. Нет, яма слишком мелкая. Кристальный шар скрылся под землей не до конца. Она стала собирать землю по кругу и набрасывать ее сверху. Первая градина ударила ей в плечо - ударила как кулак, и она поняла, что от земли проку будет немного. Поняв, что времени у нее нет и выбора не осталось, она бросилась на холм, закрывая кристалл собственным телом, ценой своей жизни.
Она мотнула головой, прогоняя воображаемую сцену, и уставилась на него.
- Не вышло, - бросила она.
Он наклонился как можно ближе, внимательно глядя ей в лицо и держа ее за руку:
- Что вы сделали?
- Закрыла гранату своим телом, если можно так выразиться.
- Что?
- Я попыталась закопать чертов кристалл, но не смогла зарыть его достаточно глубоко. Поэтому бросилась на него сверху, и градины заколошматили меня до смерти. Без обид, но ваши фантазии просто дрянь.
Он фыркнул, отпустил ее руку и откинулся на сиденье:
- Это не мои фантазии, а ваши.
- Вы предложили думать о дурацком кристалле.
- Да, но ведь все получилось?!
- Что именно?
- Фантазия. Вы по-прежнему чувствуете… Не знаю, что вы там чувствовали, но выглядели так, словно вас атаковали со всех сторон.
Лорна запнулась.
- Нет, - задумчиво сказала она. - Этого я больше не чувствую. Но мне не казалось, что меня атаковали. Скорее, я испытывала волнение, обреченность. Затем меня бросило в холод, прямо как в вашем офисе, перед пожаром.
- Только тогда? Подобные ощущения не посещали вас никогда прежде?
Он задумался, немного нахмурившись. Она потерла шею сзади, ощущая в ней напряжение.
- Невзирая на все, что, похоже, думаете вы, смею отметить - я всегда спокойно ходила всюду, делала что хотела, и мне не казалось при этом, что мир на краю гибели. Я полагала, что за всем этим стоите вы?
Что бы ни представляло собой это новое явление, оно ей совсем не нравилось. Она не радовалась жизни попусту. Никогда не радовалась - трудно вырасти мисс Солнечный Лучик, если в детстве тебя били всякий раз, как ты открывала рот, - но никогда она не испытывала безнадеги, ни разу не оказывалась во власти абсолютного отчаяния, выходившего далеко за рамки обычной депрессии.
- Я не чувствителен, - сказал он. - Я никогда не испытывал того, что вы описали. Мне известно, что я излучаю поле энергии, так как другие чувствительные люди реагировали на нее, но ни один из них ни разу не говорил мне, будто я заставляю их чувствовать приближение конца света.
- Может, они не знали вас так, как знаю я, - приторно проговорила она.
- Здесь вы правы. - Он легко улыбнулся, и в мгновение ока воздух между ними стал тяжелым и горячим, словно приближалась летняя буря.
Его взгляд упал на ее груди, почти что коснувшись их. Он ни разу не касался ее груди. Не прикасался к ней в сексуальном смысле, если не считать того раза, когда она ощутила его эрекцию. Если вдуматься, это было чертовски сексуально. Неожиданно для себя она осознала, как ей приятен тот факт, что она способна вызвать в нем желание. Как приятна мысль о том, как он чувствует напряжение в ее абдоминальных мускулах.
Как у него это вышло? Как удалось ему заставить ее отреагировать так быстро? От сильнейшего возбуждения ее соски моментально затвердели. Она почти что сгорбила плечи, но прекрасно знала, что это мало что ей даст. Лифчик у нее был достаточно плотным, так что возбуждение ее он не заметил. И это хорошо. Он мог строить предположения, судя по румянцу, горевшему на ее щеках, но знать не мог.
Его глаза вспыхнули, поймав ее взгляд. Медленно, но без тени колебаний он поднял руку и провел пальцем по ее левой груди, давая ей понять, что она ошибается, - он знал. Ее щеки загорелись, и она снова ощутила то дивное щемящее чувство и томление глубоко внутри. Если бы она не думала о том, чтобы заняться с ним сексом, о том, чтобы увидеть его голым, причем всего несколько часов назад, возможно, она не ответила бы ему столь же охотно. Но она думала, а потому не сопротивлялась.
- Готовы? - сказал он, выдержав короткую паузу. Затем убрал руку и кивнул в сторону ресторана фастфуда. - Идем завтракать.
Он открыл свою дверцу и стал вылезать, когда она удивленно уточнила:
- Мы приехали завтракать в "Макдоналдс"?
- Золотые арки - в них все дело, - ответил он. - Всякий раз меня подманивают.
Глава 17
- Они идут в "Макдоналдс", - сообщил один из наблюдателей Анзара.
- Следи за ними, - сказал Рубэн Макуильямс, сидя на кровати в номере мотеля. Какого черта телефоны в этих дурацких мотелях не ставили на маленькие столики, чтобы люди, говоря по телефону, могли сидеть в кресле, а не сутулиться над неудобным матрасом? - Не упускай их из виду, но и близко не подходи. Что-то его спугнуло. Когда уедут - дай знать.
Что-то побудило Рэйнтри неожиданно свернуть с шоссе через две полосы движения со скоростью семьдесят миль в час, но Рубэн сомневался, что причиной тому послужило внезапное желание уплести макмаффин. Он вполне мог бы проехать чуть дальше и завернуть в следующий "Макдоналдс", обойдясь при этом без опасного маневра.
Он сомневался в том, что его люди сделали нечто, заставившее Рэйнтри изменить свои планы, но его не было на месте, и знать наверняка он не мог. Своим людям он поручил наблюдать и следить, не более того. Рэйнтри не обладал даром ясновидения, так что не мог ничего узнать сам, но он мог что-то почувствовать. Предчувствие являлось до того обыденным даром, что даже обычные люди обладали им. Рэйнтри мог ощутить беспокойство, но, поскольку принадлежал к числу одаренных, никогда не проигнорировал бы ощущения, а принял бы меры, в то время как простые люди не обратили бы на них внимания.
Поскольку непосредственная угроза его жизни отсутствовала - всему свое время, - возможно, он почувствовал, что в его непосредственном будущем его ожидает несчастный случай, который произойдет, если он останется на трассе. И потому он воспользовался ближайшим выездом. Такое возможно. Всегда есть варианты.
Спланировать инцидент заранее они бы не смогли - не знали, когда Рэйнтри покинет свой дом и куда отправится. Теперь же, когда за ним шел хвост, подключить парней можно было везде, где бы он ни находился. Затем они отступили бы, а парни сделали бы свое дело.
Склонившись над макмаффином, Дантэ произнес:
- Расскажите мне обо всем, что вы почувствовали в моем офисе.
Лорна, задумавшись, отпила кофе. После всего, что она испытала, сидя в машине, ей хотелось попить чего-нибудь горячего, несмотря на то что благодаря Дантэ знобить ее перестало. Горячий кофе не мог прогнать остатки внутренней дрожи, но все равно был приятен.
Лорна порылась в памяти. И обычно она на нее не жаловалась, но все произошедшее недавно врезалось в ее мозг до мельчайших деталей.