- Вы напугали меня до смерти, - наконец ответила она.
- Когда вас поймали на жульничестве? - уточнил он, поняв, что она все сказала.
- Я не жульничала, - нахмурилась она. - Знать что-либо не означает жульничать. Но нет, я сейчас не об этом. Однажды, в Чикаго, я поздно вечером возвращалась домой и собиралась пойти короткой дорогой, через аллею. Я часто ходила там, и не только я - место отнюдь не безлюдное. Но тем вечером… Я не смогла. Застыла. Вы когда-нибудь испытывали страх до того сильный, что вам становилось дурно? Вот такой страх я испытала. Я осторожно вышла из аллеи и пошла к дому другой дорогой. А следующим утром в той аллее нашли истерзанный женский труп.
- Предчувствие, - сказал он. - Дар, спасший вам жизнь.
- Я то же самое ощутила, увидев вас. - По его взгляду было видно, что ему это не по душе, но он спросил, и ее делом было отвечать. - Мне показалось, что нечеловеческая сила буквально… врезалась в меня. Я не могла дышать. Боялась, что потеряю сознание. А потом вы что-то сказали, и паника исчезла.
Он откинулся назад, хмуря брови.
- От меня вам опасности ждать не нужно. Что могло вызвать столь сильную реакцию?
- Вы эксперт, вы мне и скажите.
- Моя первая реакция заключалась в желании увидеть вас голой. Если вас пугает секс, а я не думаю, что он вас пугает… - Он глянул на нее исподлобья, и от его взгляда у нее опять затвердели соски. - Вы вряд ли приняли бы от меня информацию, которая могла бы вас смутить.
Жар снова ударил ей в живот, и не из-за кофе. Поскольку находились они в "Макдоналдсе" и в кабинке позади нее сидел четырехлетка, она заставила себя отвернуться от собеседника и перестать думать о том, чтобы отправиться с ним в постель.
- По крайней мере, частично оно исходило от вас, - настояла Лорна. - Я помню, как подумала, что даже воздух какой-то другой. Как с другой планеты. Ничего подобного я прежде не испытывала. И когда вы приблизились, я лишь убедилась, что причиной всему вы. Вы опасный человек, Рэйнтри.
Он смотрел на нее и ждал, что еще она скажет, ибо последнее ее обвинение с чистой совестью отрицать бы не смог.
- Я чувствовала вас, - сказала она, понизив голос и погружаясь в воспоминание. - Будто вы притягивали меня, словно касаясь. Свечи вспыхнули. Мне хотелось бежать, но я не могла шевельнуться.
- Я касался вас, - сказал он. - Но только мысленно.
Она вспомнила о том, как попалась в сети его сексуальной фантазии, и у нее перехватило дыхание.
- Я знала, что-то не так, - прошептала она. - Я не контролировала ситуацию. Мне казалось, будто я нахожусь в силовом поле, в котором то и дело подскакивает напряжение, сбивая меня с ног. А потом мне стало холодно. Так же как в машине. Необычный холод, с гусиной кожей и дрожью, но такой сильный, что у меня заболели кости. Затем вернулось чувство опасности - то же самое, что на аллее. Вы говорили о том, как я чувствительна к событиям в комнате.
- Я говорил о сексуальной составляющей, - сказал он, немного скривившись. - Через несколько дней наступит летнее солнцестояние, и, когда солнца в избытке, контроль дается с наибольшим трудом. Поэтому и вспыхнули свечи - я был возбужден, и силы играли во мне.
Лорна задумалась. Он показался ей привлекательным с самого первого взгляда. Невзирая на страх и панику, стоило ей впервые посмотреть ему в глаза, и она с головой окунулась в желание. Изнурительный же холод пришел следом, ничуть не повлияв на ее физическое влечение к нему, ибо, когда исчез холод, влечение осталось неизменным.
- Холод исчез, - сказала она. - Как будто что-то вжимало меня в кресло, а затем внезапно пропало. Я думала, что выпаду из кресла, потому что так сильно вжималась в спинку, а потом вдруг давления не стало. Собственно, это все. Мы поговорили еще немного, а потом включилась пожарная тревога. Конец сцены и начало куда более странных событий.
- И то же самое вы почувствовали в машине?
Она кивнула:
- В точности. За исключением секса. Чем дальше мы отъезжали от дома, тем больше волнения и депрессии я ощущала, как будто совершенно раскрыта и уязвима. И вот тогда мне стало по-настоящему холодно.
- Очевидно, вы подобрали негативную энергию от окружавших нас на шоссе людей. Никогда не знаешь, кто едет в соседней машине. Там может находиться человек, которого не пожелаешь встретить и в людном месте, средь бела дня. Удивляет меня другое - почему то же самое вы почувствовали в моем офисе? - Он покачал головой. - Разве что вы почувствовали огонь, которому предстояло спалить казино, и это означало бы, что вы обладаете, по крайней мере, небольшим даром предвидения?
- Думаю, так и есть, но лишь в тех случаях, когда в деле замешаны числа.
Лорна рассказала ему о номерах самолетов одиннадцатого сентября и о том, что у нее не было видений с падающими самолетами и горящими зданиями, а просто номера рейсов, врезавшиеся ей в память.
- Ощущения перед пожаром были другими. Возможно, это потому, что я…
Запнувшись, она резко взглянула на него. Он приподнял брови:
- Вы… что?
- У меня проблема с огнем. - Он подождал, и, рассердившись, она пояснила: - Я его боюсь, понятно?
- Всякий, кто обладает хотя бы малейшим интеллектом, всегда осторожен с огнем. Даже я с ним осторожен.
- Это не осторожность. Я боюсь его. Это панический страх. Мне снятся кошмары о том, что я нахожусь в горящем доме.
"Может, он и осторожен с огнем, - подумала она, - но огонь возбуждает его". И правда, он готов был жонглировать языками пламени. Стоя посреди горящего казино, она чувствовала его восхищение огнем, его благодарность стихии. Чувствовала его возбуждение, ибо отражалось оно на нем очень буквально.
- Как бы то ни было, возможно, тогдашняя причина моей паники именно в этом. Но с какой стати я также почувствовала себя сейчас? Разве что вы решили снова затащить меня в какое-нибудь горящее здание в ближайшие час или два? И в этом случае сознайтесь сразу, чтобы я вас убила.
Он рассмеялся, собирая остатки их завтрака на пластиковом подносе. Она вышла из кабинки и пошла к выходу впереди него.
- Куда теперь?
- В отель.
Минуту спустя они уже снова мчались по трассе. Дантэ взглянул на нее:
- Как самочувствие?
- Все отлично. Я не знаю, что со мной было.
Она и правда чувствовала себя отлично. Она ехала в "ягуаре" с самым необычным из всех мужчин, что ей доводилось встречать, и подумывала над тем, чтобы переспать с ним. Она покосилась на него, думая, как он выглядел в тех самых трусах, и чувствуя приятную теплоту глубоко внутри.
Ей нравилось смотреть на то, как он ведет машину. В воскресенье вечером, когда они ехали в его дом, она не была в состоянии оценить те мягкость и спокойствие, с которыми он вел автомобиль. При этом он выглядел очень сексуально. То, как поигрывали в его руках мускулы - обнаженные благодаря коротким рукавам рубашки-поло, - казалось ей необычайно сексуальным. Должно быть, он где-то постоянно тренировался, чтобы поддерживать себя в форме.
Они ехали по средней полосе. Машина с ревущим глушителем показалась справа, и Лорна увидела, как он смотрит в зеркало заднего вида.
- Кретины, - пробормотал он, спокойно уводя автомобиль влево.
Лорна повернулась, чтобы посмотреть, о чем он говорит. Помятый белый "додж" с вырыгивающим из выхлопной трубы серым дымом на большой скорости приближался к ним. Внутри она видела нескольких пассажиров. Свернуть и дать им дорогу Дантэ побудил синий "ниссан", ехавший прямо позади "доджа".
- Нарываются на аварию, - сказала она, и тут "ниссан" выехал в средний ряд, который они только что освободили, и увеличил скорость, поравнявшись с белым "доджем".
"Ниссан" вильнул в сторону "доджа", водитель "доджа" ударил по тормозам. Они дико заскрежетали, а шины "доджа" задымились. С ревящим мотором "ниссан" поравнялся с Дантэ и Лорной. Внутри она видела четверых или пятерых испанцев, смеющихся и показывающих пальцами на "додж".
Движение на магистрали, как всегда, было затрудненным. Но не до такой степени, чтобы водитель "доджа" не мог довольно скоро поравняться с ними.
- Бандиты, - коротко сказал Дантэ, притормаживая, чтобы дать возможность этой катастрофе на колесах проехать вперед.
Быстрее он поехать не мог, потому что впереди был автомобиль. Объехать его он не мог, потому что сбоку его блокировал синий "ниссан". Никто в "ниссане", похоже, не обращал на них внимания - все смотрели на "додж". Если на то пошло, водитель "ниссана" вроде как подтормаживал, словно хотел, чтобы "додж" их догнал.
- Проклятье!
Дантэ свернул в крайний левый ряд. В то же время "додж" поравнялся с "ниссаном". Лорна уловила лишь движение, когда пассажир "доджа", сидевший сзади, опустил стекло и направил на них оружие. Затем правая рука Дантэ сомкнулась на ее плече с такой силой, что почти сжала кость, и он рванул ее вперед и вниз в тот миг, когда окно с ее стороны разлетелось вдребезги. Прозвучало несколько глухих, ровных ударов, сопровождаемых вспышками и появлением рваных дыр в корпусе автомобиля. Затем - мощный удар, когда Дантэ, вывернув руль, врезался в бетонный разделительный барьер.
Глава 18
Кое-как Дантэ удалось высвободить ее плечо из ремня безопасности, но в живот он врезался сильно. Что-то задело правую часть ее головы и так сильно ударило по правому плечу, что Лорну отбросило назад и она очутилась лицом вниз, на коробке передач, между передними сиденьями. Жуткий визг шин и грохот металла затихли, и странная тишина пришла им на смену. Лорна открыла глаза, но все, что она видела, казалось смазанным, поэтому она их снова закрыла.
Никогда прежде она не попадала в автомобильную аварию. Стремительность и жесткость всего произошедшего потрясли ее. Она не чувствовала боли. Скорее… оцепенение. Словно какой-нибудь гигант схватил ее и что есть сил швырнул оземь.
"Наверное, боль придет чуть позже", - смутно подумала она. Учитывая силу удара, она вообще удивлялась, что жива.
Дантэ! Что с Дантэ?!
Подгоняемая этой неожиданной мыслью, она снова открыла глаза, но размытость оставалась, и его она разглядеть не могла. Ничто не выглядело похожим. Не было ни руля, ни приборной панели…
Она поморгала и постепенно осознала, что смотрит на заднее сиденье. А размытость была… туманом? Нет, дымом. В панике она стала подниматься, вернее, попыталась это сделать, но, казалось, безуспешно.
- Лорна?
Голос был напряженный и резкий - словно его обладателю трудно говорить, - но все же это был Дантэ. Голос раздавался сзади и сверху, что сбило ее с толку окончательно.
- Огонь, - сумела выговорить она, дрыгая ногами. По непонятной ей причине двигать она могла только ими, что обнадеживало, ибо они находились дальше всего остального; если двигались они, все, что между ними и ее хребтом, наверняка в порядке.
- Не огонь. А подушки безопасности. Вы не ранены?
Если кто-нибудь и мог наверняка знать о наличии огня, то это именно Дантэ. Лорна сделала глубокий вдох и немного расслабилась:
- Вроде бы нет. А вы?
- Я в порядке.
Ее поза была столь неудобна, что боль насквозь прострелила мышцы спины. Корчась, она не без труда высвободила левую руку и, упираясь ею в пол, попыталась вернуться на сиденье.
- Постойте, - сказал Дантэ, хватая ее за руку. - Там повсюду стекло. Вы порежетесь.
- Мне нужно сдвинуться. Иначе я спину сломаю.
И все же она остановилась, ибо мысль о том, что сделает битое стекло с ее кожей, не вдохновляла.
Снаружи приближались голоса; пассажиры проезжавших мимо машин останавливались и бежали на помощь. Кто-то постучал в окно Дантэ:
- Дружище! Ты в порядке?
- Да! - Дантэ пришлось повысить голос, чтобы его расслышали.
Лорна почувствовала, как его рука коснулась ее бедра, когда он пытался отстегнуть свой ремень безопасности. Замок был зажат. Он грубо выругался и попробовал снова. С третьей попытки замок открылся. Освободившись сам, он повернулся к ней, и она почувствовала, как он ощупывает ее ноги.
- Ваша правая нога запуталась в подушке безопасности. Вы можете… - Рука его сомкнулась на ее лодыжке. - Двиньте правым коленом в мою сторону, а другой ногой - к своему окну.
"Легко сказать - труднее сделать", - подумала Лорна, чувствуя, что едва способна двигаться. Ей лишь немного удалось шевельнуть правым коленом.
Мужчина, подоспевший к Дантэ, взялся за ручку водительской дверцы и попытался открыть ее. Машина закачалась, но дверца не поддалась.
- Попробуйте с другой стороны! - услышала она Дантэ.
- Окно выбито, - сказал второй мужчина, просунув голову в пассажирское окно, и добавил: - Вы как, ребята, не ранены?
- Все в порядке, - сказал Дантэ, склоняясь над Лорной и толкая ее правую лодыжку, одновременно поворачивая ногу.
Нога ее высвободилась, и это позволило ей немного активнее пошевелить коленом.
- Это кое-что доказывает, - сказала она, кряхтя от напряжения.
- Вытяните мыски, как балерина. Что это доказывает?
- Я решительно - ай! - не ясновидящая. Всего этого я не ожидала.
- Полагаю, безопаснее нам пока о ясновидении помолчать. - Он закряхтел, затем произнес: - Ну вот.
Одно движение, и ее нога оказалась совсем свободна.
Человеку, просунувшему голову в окно, он сказал:
- Вы не найдете какое-нибудь одеяло, чтобы положить его поверх осколков и вытянуть ее отсюда?
- Меня не надо вытягивать, - проворчала Лорна. - Раз я могу двигать ногами, то и вылезти смогу.
- Будьте терпеливы. - Дантэ повернулся и просунул правую руку под ее грудную клетку и плечи, придерживая ее вес и позволяя ее мышцам немного расслабиться.
До них уже доносились разрезавшие сухой воздух сирены, но они находились еще далеко.
Новое лицо, красное и взмокшее - принадлежавшее большому парню в кепке, - появилось в разбитом окне.
- Я нашел одеяло в спальном мешке, - сказал он, наклоняясь вперед и распределяя ткань по сиденью и складывая остаток поверх оконной рамы, из которой еще торчали битые осколки.
- Спасибо, - с искренней благодарностью сказала Лорна, когда Дантэ начал приподнимать ее с сиденья. Ее мышцы стонали от напряжения, и облегчение, которое принесла ей более естественная поза, было таким огромным, что она едва не застонала.
- Ну вот, - сказал водитель грузовика, снова наклоняясь, беря ее под локти и вытягивая через окно прежде, чем она попыталась сделать это самостоятельно.
Она поблагодарила его и всех остальных, кто подоспел им на помощь, затем обернулась и окинула взглядом автомобиль, наблюдая, как Дантэ покидает его через окно с грациозностью гонщика, делавшего это каждый день.
Но как бы великолепно и сексуально ни смотрелись его движения, больше всего ее изумил автомобиль.
Элегантный "ягуар" превратился в груду мятого, истерзанного металла. Он развернулся почти на девяносто градусов, капот врезался в бетонное ограждение, и машина застыла почти перпендикулярно движению водительской стороной. Если бы в них после столкновения с барьером врезалась какая-нибудь машина, Дантэ бы, несомненно, погиб. Лорна понятия не имела, почему в них никто больше не врезался; учитывая оживленность движения, ничем иным, как чудом, это назвать было нельзя. Она огляделась - рокочущая армия машин, грузовиков и джипов застыла как вкопанная, будто все водители как один затормозили. На трех автомобилях в правом ряду, в пятидесяти ярдах от них, помялись бамперы, но люди уже вышли из машин, разглядывая повреждения, так что там никто не пострадал.
Пострадала она. Ее желудок выворачивало наизнанку, а в грудь словно кто-то с размаху ударил кулаком. Она прекрасно помнила, как Дантэ вывернул руль, направив "ягуар" в разделительную ограду… тем самым убирая пассажирское сиденье с линии огня и подставляя себя всем ехавшим позади машинам.
Ей хотелось его убить.
Он не имел права так рисковать ради нее. Он не мог. Они не любовники. Они встретились менее сорока восьми часов назад при жутких обстоятельствах, и большую часть этого времени ей самой хотелось толкнуть его под машину.
Как он смел оказаться героем? Она не хотела, чтобы он им был. Ей хотелось, чтобы отсутствие этого человека не причиняло ей страданий. Хотелось иметь возможность уйти от него, не утратив при этом чувства собственной самодостаточности. Она не желала думать о нем после или видеть его во снах.
Ее отцу было слишком наплевать на нее, чтобы появляться хоть иногда. Возможно, он даже понятия не имел о ней. Она не знала толком, кто он, как, впрочем, и ее мать. Ее мать точно и пальцем бы не пошевелила - и уж тем более не рискнула бы жизнью - ради спасения Лорны от чего бы то ни было. Так о чем же думает этот незнакомец, подвергая опасности свою жизнь, чтобы спасти ее? Она ненавидела его за то, что он такой. Человек, который навсегда оставит след в ее сердце.
И что ей делать теперь?
Лорна повернулась, поискав его взглядом. Стоял он всего в нескольких футах от нее, что было вполне логично, ибо отправься он дальше, ей пришлось бы последовать за ним. Он не собирался снимать с нее мысленное давление, но при этом готов был рисковать ради нее жизнью. Кретин!
Обычно его длинные черные волосы были зачесаны назад, но сейчас они свисали вниз, закрывая часть лица. Тонкая струйка крови стекала по его левой щеке, сочась из маленькой, припухшей ранки на скуле. Кожа вокруг пореза вздулась и потемнела. Его левая рука тоже пострадала; расстояние от запястья до локтя было темно-красным. Он не придерживал свою руку, не пытался выяснить, что с его щекой. Его ранения будто и не существовали - ровно столько внимания он им уделял.
Он выглядел как человек, всецело владеющий собой и ситуацией.
Лорне подумалось, не больна ли она - до того злилась. Он поступал нечестно. Однако, ничуть не сомневаясь в обратном прежде, теперь он точно возомнит себя праведником.
Словно читая ее мысли, он резко повернул голову в ее сторону, и взгляд его буквально застыл на ней. В два быстрых шага он очутился около нее и взял под руку:
- Вы бледная. Вам нужно сесть.
- Я в порядке, - по привычке сказала она.
Порыв ветра приподнял ей волосы, словно занавес, и ей пришлось убрать их рукой. Две патрульные машины приближались по встречной полосе автострады, и сирены выли так, что ей их пришлось перекрикивать:
- Я не ранена.
- Нет, но у вас шок.
Он тоже возвысил голос, повернувшись в сторону патрульных машин, которые как раз остановились по другую сторону барьера. Сирены стихли, но к месту спешили машины других экстренных служб, так что шум опять нарастал.
- Я в порядке! - настаивала она и действительно чувствовала себя неплохо. По крайней мере, физически.
Он взял ее за руку и повел к бетонной ограде:
- Присядьте здесь. Мне будет спокойнее.
- Не у меня кровь идет, - возразила она.