Танкреди повесил трубку. Он был уверен в указаниях, которые дал. Рынок падал, и продолжать покупку было верным делом. Через год-другой вклады, на которые он больше всего ставил, снова окупятся. Все его инвестиции достигли прироста в двадцать пять процентов чистой прибыли в течение последнего года, и он вновь вложил деньги в крупные компании, которые испытывали трудности при покупке большинства своих холдингов. Он занимался всеми типами товаров из Южной Америки: кофе, фрукты и даже древесина, бумага и уголь. Инвестировал в шахты и большие сельскохозяйственные угодья. Во главе всего этого сектора он поставил очень молодого финансового аналитика, брокера, которому нет ещё и сорока, на которого возлагал большие финансовые надежды. В каждом секторе он создал то, что называл "волшебной троицей": специалист по материалу, компетентный инвестор и бухгалтер, сводящий счета. Его секрет состоял в том, чтобы всегда выиграть ещё хоть что-то в свою пользу. С того дня, как он внедрил описанную стратегию, его наследство увеличивалось в геометрической прогрессии.
Прошло двенадцать лет с тех пор, как он получил в собственность огромное наследство от своего деда. И с того момента он лишь продавал и покупал, зарабатывал и снова инвестировал. Каждый год он избавлялся от убыточных компаний и покупал те, что только открывались. Изучал рыночные тенденции, в нём вызывала любопытство экономика и её изменения, и в конце девяностых он уже инвестировал в новый китайский и индийский рынок. С самого начала его приводили в восторг социальные сети и любые новинки, которые приносили деньги, даже виртуальные. В этом поле он увеличил количество помощников до шести. Он пообщался с двумя специалистами из каждого сектора, которые до этого момента работали безукоризненно. Они смогли принести ему доходы, эквивалентные полутора миллиардам долларов, и наследство продолжило давать плоды.
Танкреди откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно. С высоты его лиссабонской виллы, отчасти самой зелёной и богатой в городе, был виден океан. Парусник, подгоняемый ветром, быстро пересекал морскую гладь. Дальше, на горизонте, виднелся нефтяной танкер, который казался простой неподвижной точкой. Ему стало интересно, не один ли это из его собственных.
Делать деньги у него получалось лучше всего, ему казалось это самой простой и наиболее очевидной вещью. Как только его сотрудники получали все необходимые ему данные, он сразу же видел, следуя своему безошибочному инстинкту, какая партия будет выигрышной. И в итоге его всегда ждал успех. Он потерял счёт своей собственности: компаниям, машинам, самолётам, кораблям и недвижимости. Знал только, что ещё у него есть остров, и не хотел покупать ещё один лишь из страха перепутать их. Эта земля посреди моря была его портом, его уголком спокойствия. Только там он чувствовал себя странно умиротворённым. Словно тревоги покидали его. Возможно, поэтому он реже всего посещал это место. Когда он останавливался, то возвращался во времени, возвращался к тому дню. Дню Клаудине. Когда дедушка умер, они прочли завещание. Каждый из трёх внуков должен был получить по сто миллионов евро. Часть, которая отходила ей, теперь делилась между его братом Джанфилиппо и им самим. Это казалось ему несправедливым: эти сто миллионов принадлежали Клаудине, так что они должны послужить чему-то важному, значимому. Они должны были как-то увековечить память о своей сестре. Должны были основать какой-то фонд или что-то вроде, что-то ценное, что могло бы всегда говорить о ней.
Джанфилиппо был не согласен.
- Так решил дедушка. Он пожелал, чтобы мы разделили её часть между собой. Каждый запомнит Клаудине по-своему. Так что решено.
В самом деле, завещание именно так разрешало этот вопрос. Джанфилиппо распорядился, чтобы его пятьдесят миллионов евро зачислили на его счёт, а что он сделал с ними потом – неизвестно. Возможно, он инвестировал их во что-то особенное. Для Грегорио Савини достаточно было бы всего одного звонка, чтобы получить такого рода информацию, но Танкреди ему запретил. Он не хотел знать этого.
В свою очередь он сам положил пятьдесят миллионов Клаудине на отдельный от всех своих денег счёт. Он хотел решить позже, для чего они послужат. Между тем ему было о чём ещё подумать.
Он посмотрел на часы; скоро он всё о ней узнает. И рассмеялся. Она. Он даже не знал, как её зовут. Ему было любопытно, но в то же время он был странно обеспокоен. Та женщина из церкви, которая играла руками в пустоте, которая следовала за музыкой с закрытыми глазами и восхищением, со страстью. Эта прекрасная женщина. Эта женщина с лестницы, забавная, ускользающая, с характером и милой улыбкой. Эта женщина заставила возродиться его желание жить и любить. А что, если она совсем другая? Как часто нас заставляет мечтать просто образ, который превращается в возможность реализовать все наши желания, но в итоге оказывается, что всё совсем иначе? Жизнь – это мечты, которые плохо заканчиваются, это как падающая звезда, исполняющая желания другого человека.
Он улыбнулся этому внезапному пессимизму и уже готов был остановить расследование об этой женщине. Но даже не успел посмотреть на часы. Слишком поздно. Постучались в дверь.
- Войдите.
Грегорио Савини вошёл и закрыл за собой дверь. Постоял немного. Танкреди вновь подошёл к креслу.
- Присаживайся, Грегорио.
- Спасибо, - тот занял место напротив. В руках его была папка с бумагами. - Хочешь, я оставлю её здесь?
Танкреди отвернулся к окну, выходящему на океан. Парусник исчез; танкер просто ушёл чуть дальше.
- Нет. Прочитай мне эту информацию.
Он закрыл глаза и приготовился к тому, что сейчас услышит. Он не знал толком, чего ждать. И даже не знал, что хотел услышать.
Грегорио открыл папку и быстро просмотрел всё, что нашёл в компьютере.
- Итак, совсем недавно она отметила тридцатилетие, замужем, детей нет. Живёт в доме, который ей оставили бабушка и дедушка, занимается временными подработками; не бедствует, но и не живёт в роскоши. Не может позволить себе незапланированных дорогих покупок… - Грегорио посмотрел на него. Танкреди всё также сидел спиной к нему и был бесстрастным, так что он продолжил читать. - Закончила гуманитарную школу с отличными результатами; отношения с одноклассниками, обычные истории для любой девушки этого возраста. Живёт с мужем в районе Сан-Джованни...
Танкреди слушал описание жизни этой девушки молча и с закрытыми глазами. Всё казалось ему нормальным, даже слишком, это не соответствовало тому образу, который он уже знал, тому сильному чувству, которое тот разбудил в нём. На этих страницах говорится об обычной женщине, без всяких особенностей. Без всякой страсти. О хорошо распланированной жизни, ни белого ни чёрного, никого света.
- Ах да, вот оно, - Грегорио, казалось, прочитал его мысли. Они знакомы уже тридцать лет. Он словно всегда угадывает в нём любое недовольство. - Есть новость, - он не знал, понравится ли Танкреди то, что он сейчас прочитает: - Уже несколько недель она изменяет своему мужу.
Танкреди открыл глаза, но остался спокоен и никак не отреагировал. Он сфокусировал взгляд на синеве моря, открывавшейся его взору. Людовика Биамонти проделала отличную работу. Это окно с видом на океан просто восхитительно. Благодаря ей стены выкрашены в светлый индиго, но оконные рамы формируют собой что-то вроде белой картинной рамки, отчего стекло кажется картиной, и в то же время вид простирается ещё дальше. В этот момент море было гладким. Больше ничего не было, даже танкеров, только его синева. Оно казалось картинкой, такой была глубина этого цвета.
В своей памяти он заострил внимание на взгляде этой женщины. В нём был весь её характер, без полутонов, она готова драться за свою лучшую подругу, даже зная, что та ошибается, она не станет ни перед кем отчитываться, она наверняка счастлива иметь только одного мужчину и, конечно же, на всю жизнь.
Поэтому ему пришло в голову дать ей прозвище – Последняя Романтика. Тогда он улыбнулся и подумал о своей жизни: он всё время катается по свету без остановки, продаёт, покупает, инвестирует, ставит всё на всё. И это было непрерывным. Он из всего всегда извлекал выгоду, потому что доверялся своим инстинктам. Возможно ли, что в данном случае интуиция его подвела? Он решил рискнуть. Развернулся в кресле, чтобы лицом к лицу встретиться с Грегорио Савини, и посмотрел ему в глаза, явно забавляясь.
- Это не она.
Его помощник перестал читать; эти слова обрушились на него, как ледяной душ. Уже больше десяти лет он приносил Танкреди телефонные записи, чистые и без помех; документы и фотографии; информацию о недвижимости, общих знакомых, политиках, директорах, владельцах компаний, предпринимателях и даже о бандитских шишках; и до этого дня он ни разу не ошибся. Он знал, что всё бывает в первый раз, и что этот раз, похоже, настал для него именно сейчас. Так что он с невозмутимым жестом убрал бумаги.
- Возможно.
Ему хотелось добавить: "Более того, я уверен в этом, потому что этот человек не имеет абсолютно ничего общего с тобой, насколько я тебя знаю", - но решил, что этот комментарий стал бы уже чем-то личным и совершенно бесполезным.
Он протянул папку Танкреди, который открыл её с детским любопытством. Он пролистал документы. Посмотрел на фотографии и, наконец, улыбнулся. Он последовал за своим инстинктом и попал в цель. Девушка на фото – брюнетка, это не она. Спасибо Последней Романтике, как он ещё окрестил, он одержал верх над Савини.
- Вот она... - он вернул папку Грегорио и показал её. - Это другая женщина на этой фотографии, со светло-каштановыми волосами. Должно быть, они подруги.
Грегорио Савини внимательно посмотрел на неё. Он ошибся. Но также нужно отметить, что зацепок почти не было. Только автомобильный номер. Танкреди развёл руками.
- Бывает, Грегорио. Я бы даже добавил, что спустя тридцать лет эта ошибка делает тебя более человечным.
Савини рассмеялся надо шуткой.
- Такой я и есть, даже слишком, - и тут же добавил: - Кстати, моей наиболее человечной части очень хотелось бы отправиться в отпуск.
- Ты будешь свободен, как только мы её найдём.
Савини взял папку.
- Чтобы узнать о ней всё, нам понадобится больше времени.
- У меня есть идея. Я знаю, как найти её, это очень просто.
14
Она увидела её через стекло. И не поверила своим глазам.
- Эй, в чём дело?
София вошла в маленькое кафе рядом с Пантеоном "Каффе делла Паче". Его выбрала Лавиния, здесь подают любой чай, какой пожелаешь.
Лавиния удивлённо посмотрела на неё.
- Что? Что ты имеешь в виду?
София села напротив неё и поставила сумку на стул между ними.
- Вообще-то, ты никогда не была пунктуальной, но сегодня пришла даже раньше меня.
- Люди меняются...
Она улыбнулась так, словно помимо своей пунктуальности имела в виду что-то большее. Однако София не обратила на это внимания и открыла меню.
- Что будешь?
Лавиния бросила взгляд в меню, лежащее открытым перед ней.
- Я хочу зелёный чай...
София удивлённо высунула голову из-за своего меню.
- И всё?
- Ага.
София покачала головой.
- Не к добру это... Совсем не к добру.
Лавиния рассмеялась.
- Просто я на диете, как и большая часть людей в нашей стране, то есть, на нашей планете, мне ведь уже тридцать.
София позволила убедить себя.
- Согласна, ты права. Но раз уж мне исполнится тридцать только через три месяца, я закажу отличный креп из лесных ягод.
- М-м-м, какая ты вредина!
- Тогда не выделывайся и позволь себе каприз... А потом походишь в спортзал чуть чаще. Кстати, как тебе там?
- Просто замечательно.
София приметила девушку, обслуживающую столики, и сделала ей знак, чтобы она подошла.
- Здравствуйте, мы хотим зелёный чай и чёрный чай, с лимоном, но на блюдечке, хорошо? - она посмотрела на Лавинию, чтобы убедиться, что подруга согласна. Та кивнула. - А ещё принесите нам два крепа, один с лесными ягодами, а второй – марон гляссе.
Девушка всё записала в свой блокнот и удалилась. Лавиния бросила на неё недобрый взгляд.
- Марон гляссе... Какая же ты вредная.
- Почему? - София прикинулась дурочкой.
- Ты прекрасно знаешь почему. Это мой любимый вкус, а ты сделала это специально. Ты поставишь его мне под нос и будешь наблюдать, как я сопротивляюсь...
- А ты собираешься сопротивляться?
Лавиния рассмеялась.
- Ни секунды.
- Значит, я всё сделала правильно. Бывают вполне законные желания, и ты можешь их себе позволить, разве не так? Как говорится... Это самое сладкое искушение и наименее опасное.
- Да... - согласно кивнула Лавиния, но показалось, что после этой фразы ей стало несколько неловко. - И моей тренерше по аэробике эту теорию объяснять тоже будешь ты.
- Конечно! Если хорошо подумать, то именно благодаря этим искушениям люди вроде неё становятся вдруг необходимыми.
Через некоторое время подошла официантка с их заказом. Лавиния вилкой отхватила кусочек марон гляссе.
- Признаю, я просто не могу сопротивляться.
И с этим она положила десерт в рот. Они рассмеялись.
- Отлично, мне нравится, так гораздо лучше.
Они ели и болтали обо всём понемногу.
- Кстати, спасибо тебе ещё раз за то, что дала мне свою машину в тот раз. Я промокла под дождём.
- Ничего особенного, и ты не должна была заполнять бензобак.
- Это самое малое, что я могла сделать!
- Но я была на работе, так что машина мне была не нужна.
София нежно посмотрела на неё.
- Ладно, я вчера забрала свою, так что всё улажено...
- М-м-м.
Лавиния сделала глоток чая. Затем поставила чашку на стол, создавая минимум шума. Ей не хотелось рушить создавшуюся атмосферу. Они были довольны, смеялись и шутили. Это был идеальный момент, чтобы рассказать ей. К тому же, почему её лучшая подруга не должна понять ещё одну её слабость? Она посмотрела на неё. Та отламывала кусочек пирожного вилкой. Она подождала, когда та начнёт есть. София поднесла вилку ко рту и заметила, что Лавиния смотрит на неё. Тогда она забавно подняла одну бровь. Лавиния решила, что момент настал. С набитым ртом ей понадобится время для ответа.
- У меня кое с кем роман.
София как раз глотала. Десерт пошёл не в то горло, и она начала задыхаться. Лавиния предвидела такую реакцию. Она встала, побежала, чтобы встать позади неё, и стала стучать ей по спине.
- Посмотри вверх... Посмотри на птичку...
Сказав это, не подумав, она вдруг осознала свою глупость, и ей захотелось смеяться. Тогда София сделала глоток чая, восстановила дыхание и вытерла рот. Посмотрела прямо на Лавинию.
- Скажи мне, что это шутка.
- К сожалению, нет, - Лавиния не имела в виду этого "к сожалению", но у неё вырвалось. На самом деле она была счастлива, это была чудесная история.
София попыталась привести в порядок мысли.
- Почему ты мне об этом рассказала?
- Мне нужно было кому-то рассказать.
- А почему именно мне?
- Потому что ты моя лучшая подруга.
- Да, но Стефано – психотерапевт Андреа. Когда он придёт к нам, как я смогу смотреть ему в глаза? Я твоя сообщница, и теперь буду чувствовать себя виноватой. Я себя знаю, я буду краснеть.
- Умоляю, София, делай вид, будто я тебе ничего не говорила. Я не хотела ставить тебя в такое положение.
- Но ты это сделала.
Он отпила ещё немного чаю. Лавиния не переставала смотреть на неё.
- Ты злишься на меня?
София с момент обдумывала это, а затем покачала головой. Подруга улыбнулась ей.
- Спасибо. Это так здорово, и если бы я не рассказала кому-нибудь, не поделилась с тобой, то просто сошла бы с ума. Я слишком счастлива.
- И кто он?
- Мы познакомились в спортзале. Он высокий, брюнет, а его тело просто заставляет рот разинуть...
София слушала описание этого мужчины и, сама того не желая, воскресила в памяти образ того, которого встретила она сама. Больше, чем просто встретила, она столкнулась с ним у церкви. На мгновение она подумала: "А если это он? Нет, не может быть. Это была бы невозможная случайность". Она прервала Лавинию:
- А какого цвета у него глаза?
- Я ведь уже сказала – тёмные, ореховые, кажется. Ты меня вообще не слушаешь?
- Конечно, слушаю... - она облегчённо вздохнула, потому что каким-то образом мысль о том, что Лавиния встречается с тем самым мужчиной, заставляла её ревновать. Ей показалось абсурдным всё, о чём она успела подумать. Она слушала подругу, но глубоко в душе ей было очень стыдно.
- А главное, он трахается, как бог...
- Лави!
- Да ладно, не будь ханжой. Заниматься любовью – это прекрасно, разве нет? Но с ним – больше, чем просто прекрасно.
- Сколько ему лет?
- На два года старше меня. И как бы там ни было, у него есть девушка.
- А-а.
Лавиния сказала это так, словно такая информация должна была успокоить её подругу, но София не поняла этого.
- Мы вдруг стали видеться в спортзале. Мы делали одинаковые упражнения, конечно, он поднимает больший вес, чем я. Затем стали ходить вместе на аэробику и, наконец, стали проводить время вместе, и кажется, будто он с каждым разом всё ближе...
- Ближе? Что это значит?
- Не знаю, знаю только, что когда ходила в спортзал и его там не было, то я очень скучала. Он как-то на неделю уехал по работе, и я думала, что с ума сойду. А потом у нас было свидание.
- И что ты дома сказала?
- Что была с тобой.
- Со мной? И не предупредила меня? А если бы мне Стефано позвонил? Или он был бы нужен Андреа, и мой муж сказал бы твоему, что я рядом с ним?
- Я рискнула...
- Ты ненормальная.
- Да...
Лавиния опустила взгляд, взяла вилку и стала играть с остатками еды на тарелке. Затем подняла лицо.
- Той ночью мы сделали это в машине, и это было чудесно. Дважды.
София уже не знала, что сделать, это казалось ей просто нелепой ситуацией.
- Лави, я не знаю, что сказать тебе.
- Мне хорошо с ним, он заставляет меня почувствовать себя важной, мы много разговариваем, он меня слушает, мы смеёмся, а потом занимаемся сексом.
- У вас со Стефано не всё гладко?
- Нет, всё хорошо, но… Его никогда нет дома, а когда он возвращается, то уже уставший, и мы не разговариваем, не смеёмся. Он решает проблемы многих людей, но не думает о своих, - в этот момент Лавиния поняла, что среди проблем, о которых она сказала, находится и Андреа. - Прости…
- Ничего. Это сейчас не важно.
- О чём ты думаешь?
- Думаю, что это у тебя пройдёт.
- Но я не хочу, чтобы это проходило. Я влюблена, - София удивилась этим словам. Ситуация оказалась гораздо серьёзней, чем она себе представляла. - Я чувствую себя на шестнадцать, клянусь. Я отправляю ему сообщения по телефону, а если он не отвечает, говорю себе, какая я идиотка…
Ладно, слава богу, ты это осознаёшь, подумала София. Но при этом поняла, что её подруга действительно рада. И об этом тоже не нужно ей говорить.