- Что, снова работа? - спросила я и посмотрела на свой тост и кофе. - Сколько?
- Пятьдесят тысяч. Стандартов.
Так, теперь я смогу в течение некоторого времени не закладывать дом.
- Что за работа? - спросила я, глядя, как от чашки с кофе поднимаются вверх колечки пара.
- Завещание. Займет у тебя час-другой, не больше. Умер один старикан по имени Дуглас Шантерн, а его завещание оспаривают. Там имущества на пятнадцать миллионов, платить будут наследники.
Я зевнула:
- Ладно, берусь. Где тело? Когда он умер?
- Его уже кремировали, он умер две недели назад. Останки находятся в адвокатской конторе на Дэнтол-стрит.
Я поморщилась:
- Слушай, я этого терпеть не могу.
- Знаю, - сочувственно ответила Трина. - Но ты единственная на всем континенте, кто умеет вызывать души кремированных, ты ведь такая талантливая. Я запишу тебя на полночь, идет?
- Замечательно. Давай адрес.
Она назвала адрес. Я знала это здание; оно находилось в центральной части делового района. В сериалах показывают, что мир некроманта - это кладбища, завывания призраков и кровь, и мало кто знает, что большую часть времени мы проводим в адвокатских конторах и больничных палатах. Встретить некроманта на кладбище - большая редкость.
Не любим мы кладбищ.
- Ладно, - сказала я. - Скажи им, я приду с ассистентом.
- Не знала, что у тебя появился ассистент.
По голосу Трины было слышно, как она удивлена и заинтригована. Я никогда не встречалась с ней лицом к лицу, но всегда представляла ее себе в виде дородной матроны, обожающей кофе с печеньем.
- Это не ассистент, - сказала я. - Спасибо, Трина. Потом созвонимся. Пока.
- Созвонимся, - ответила она. - Пока.
Я повесила трубку.
- Ну вот, все замечательно. Нужно сделать одну маленькую работенку.
Демон шевельнулся:
- У нас мало времени, некромантка.
Я махнула рукой:
- Мне нужно оплатить несколько счетов. Сантино от нас не уйдет. Между прочим, он сбежал пятьдесят лет назад, а вы с тех пор ни разу не почесались. А мне что теперь - носом землю рыть? И вообще, мы сейчас пойдем к Абре, а Гейб к этому времени подготовит мне всю информацию, тогда и начнем охоту. А если тебя это не устраивает, то оплати сам мои счета за этот месяц.
- Ты не умеешь себя контролировать, - холодно заметил демон.
От его запаха у меня начинала кружиться голова.
- Слушай, Джафримель, сбавь обороты, - сказала я и взглянула ему прямо в глаза, давая понять: я знаю его истинное имя. - Я не собираюсь из-за вас терять все, что имею. Не действуй мне на нервы, а не то я рассержусь по-настоящему и пошлю всех вас к чертовой матери, и тогда посмотрим, как вы будете без меня выкручиваться.
Он уставился на меня своими ярко-зелеными глазами. "Кажется, он тоже рассердился, - подумала я, - вон глаза сверкают, прямо как елочные огни. Или мне это кажется?"
Тарелка, на которой лежало масло, тихо зазвенела. Я продолжала смотреть демону в глаза, чувствуя, как воздух начинает наполняться энергией. Интересно, сгорю я в ней или нет? Мои кольца вздрагивали и тихо звенели, силовое поле вибрировало, реагируя на напряжение.
Наконец демон отвел взгляд.
- Как пожелаете, госпожа, - тихо сказал он.
Насмехается, как всегда.
Я пожала плечами:
- Я тебе не госпожа, Джафримель. И вообще, чем скорее я выполню свою работу и расстанусь с тобой, тем лучше. Я хочу только одного: чтобы ты не лез в мои дела, ясно? Но сначала объясни, что это значит - стать одним целым с демоном.
Он кивнул, глядя в пол:
- Когда я должен это объяснить?
Я вытерла потный лоб. Защитное силовое поле улеглось.
- После кофе.
Он кивнул. Влажные волосы упали ему на лоб.
- Как вам будет угодно.
- Возьми чашку и налей себе кофе или чего ты там хочешь, - буркнула я.
Пусть он мне грубит, я-то должна вести себя прилично.
Глава 15
- Эштон Хаттон, - сказал адвокат, крепко пожимая мне руку. Он и бровью не повел, увидев мою татуировку и Джафримеля; ничего не скажешь, в век парапсихологии юристов ничем не удивишь. - Благодарю, что сразу отозвались на нашу просьбу, мисс Валентайн.
- Спасибо, мистер Хаттон, - улыбнулась я в ответ.
"Ишь ты, акула чертова", - думала я в это время.
Этот адвокат обладал некоторыми способностями в области парапсихологии; не такими, конечно, чтобы зарабатывать ими на жизнь, но и не такими, чтобы сбрасывать их со счета. Его светлые волосы были гладко зачесаны назад, открывая широкий лоб. Голубые глаза сверкали. У него была широкая обезоруживающая улыбка. И все же от него пахло чем-то неприятным. Откинув голову, я глубоко втянула в себя воздух - пахло чем-то отталкивающим и сухим.
"Да ну, не мое это дело", - подумала я и обвела взглядом приемную. За окнами было темно, но в комнате горел яркий свет; роскошный письменный стол адвоката - старинный, красного дерева - был так огромен, что на его крышке вполне можно было вырезать кита в натуральную величину.
Родственники покойного уже собрались: худосочная, сухопарая пожилая дама, вероятно вдова, в светло-розовом элегантном костюме, с ниткой жемчуга на шее; и два сына.
Один - подросток лет тринадцати, прыщавый и круглолицый, с влажными глазами и сальными волосами, другой - учащийся колледжа, с коротко подстриженными волосами, как у Джаспера Декса в сериале. Откинувшись на спинку стула, парень барабанил короткими пальцами по гладкой полированной поверхности стола.
По другую его сторону сидела женщина лет тридцати пяти с блестящими, покрытыми лаком темными волосами и рубиновыми сережками в ушах. "Любовница", - подумала я. Но когда за спиной женщины я увидела двух копов в штатском, ситуация стала понемногу проясняться.
Я посмотрела на адвоката.
- А зачем здесь полиция? - спросила я, сразу забыв, что нужно улыбаться.
- Я тоже не совсем понимаю, - ответил Хаттон. - Мисс Шарпли особо настаивала на присутствии полиции. В завещании об этом ничего не говорится, поэтому…
Он замолчал и развел в стороны холеные руки.
Я кивнула. Другими словами, копы были здесь потому, что кого-то в чем-то подозревали; или, может быть, отношения между женой и любовницей были далеко не добросердечными. И опять же, не мое это дело.
- Ну ладно, - сказала я, входя в комнату и открывая свою сумку. - Начнем, пожалуй.
- Простите, я не понял, кто ваш ассистент, - сказал Хаттон. - Не расслышал его имени.
- Именами будем заниматься потом, - отшила я его. - Я пришла, чтобы вызвать дух покойного, а не болтать о своих ассистентах.
Я уже начинала жалеть, что связалась с этой работой.
Посреди стола стояла простая металлическая коробка с прахом покойного. Я слегка поежилась. Терпеть не могу кремированных, куда легче работать с телом… впрочем, тем, кому надо платить за дом, выбирать не приходится. Интересно, почему семья, которой старик оставил пятнадцать миллионов, не захотела разориться на приличную урну? Ладно, это тоже меня не касается. Мое дело - воскрешать мертвых.
Свое первое воскрешение я провела в Академии; тогда тоже был кремированный. Когда в комнате, где проводилось воскрешение, воцарилась мертвая тишина, я совершенно растерялась. Для воскрешения большинству некромантов требуется тело целиком, причем чем оно свежее, тем лучше; чтобы вызвать к жизни останки, нужен настоящий талант и огромная энергия. В Академии мы все много работали, но я оказалась единственным некромантом, кому удалось воскресить скорбные останки. Потом мне частенько приходилось этим заниматься; самым тяжелым был случай с башнями "Чойни тауэрс", когда в них врезался самолет и разрушил три башни. Я тогда целыми днями ползала среди обломков, собирая куски тел, и все же десятерых так и не нашли. Если уж я их не нашла, значит, они просто испарились.
Неприятно об этом вспоминать. Правда, моя репутация не пострадала, а после случая с воскрешением маги по имени Сент-Кроули вообще стала прочной, как скала. Весь процесс тогда задумали снимать для телеканала "Головидео-2004" и на всякий случай приготовили разные спецэффекты, но у меня все получилось - к великому удивлению собравшихся и моему собственному.
Больше всего на свете я ненавижу воскрешать сожженных покойников и мертвых парапсихологов. Согласно законам Гегемонии, умерших парапсихологов полагается кремировать, особенно маги и церемониалов, и все из-за нахлебников.
Я поежилась.
Я зажгла свечи и расставляла их на столе, когда вдова внезапно закашлялась.
- К чему все это? - хрипло прошептала она. - Неужели это так необходимо?
- Успокойся, ма, - оборвал ее старший сын. Его голос оказался слишком писклявым для такого крепкого, коренастого парня. Раскачиваясь на стуле, он сказал: - Подумаешь, дым и зеркала. Больше мы ничего не увидим.
- Мисс Валентайн - лицензированная, дипломированная некромантка, - повысив голос, сказал Хаттон. - Лучшая в стране, если не во всем мире, миссис Шантерн. Вы же сами настоятельно просили меня устроить вам эту… встречу.
Женщина крепко сжала губы. Любовница не сводила темных глаз с металлической коробки. Она держалась ровно и спокойно, и только ее щеки немного порозовели, когда наши глаза встретились.
"А ты та еще штучка", - подумала я и перевела взгляд на копов. Эти мне незнакомы.
Я пожала плечами. Когда свечи были вставлены в подсвечники, я щелкнула пальцами, мои кольца вспыхнули, и вместе с ними голубым пламенем вспыхнули свечи.
Обожаю этот фокус.
Вдова ахнула, учащийся колледжа сразу перестал раскачиваться.
- Будьте добры, мистер Хаттон, выключите свет, - сказала я, вытаскивая из ножен меч. - Не волнуйтесь, мы скоро закончим.
Адвокат быстро пошел к двери, бросив тревожный взгляд на демона, который стоял в двух шагах от меня. Я вскочила на стол и уселась на нем, скрестив ноги, держа в одной руке меч, а вторую опустив на металлическую коробку. Теперь я была на голову выше всех - кроме демона и копов. "Зачем они здесь?" - снова подумала я.
- Данте? - внезапно заговорил демон.
- Все в порядке, - ответила я. - Жди. Если ты мне понадобишься, я тебя позову.
"Мы с тобой одно целое, - говорил мне демон, - и я должен тебя защищать. Если тебе будет больно, мне тоже будет больно. Пока ты носишь этот знак, я буду в твоем полном распоряжении. Если тебе что-то понадобится, только скажи. И запомни: ты свободна в своих поступках, а я нет".
Теперь я начала кое-что понимать. Так вот почему колдуны стремились связать себя с демонами теснейшими узами - чтобы получить рабов и охранников. Но мне-то раб не нужен! Мне нужно, чтобы меня оставили в покое.
Я закрыла глаза. Глубокий вдох и выдох, меч лежит на коленях. Столько волнений за последние дни, зато как приятно заняться тем, что хорошо знаешь и умеешь. Эта работа по мне. Я медленно погружаюсь в свое подсознание, свечи горят голубым светом, моя рука лежит на металлической коробке.
В самой глубине моего существа начинают звучать слова:
"Agara tetara eidoeae nolos, sempris quieris tekos mael…"
Если бы вам когда-нибудь пришлось записывать заклинание некроманта, вы получили бы набор бессмысленных слов, от которых вам не было бы никакого толка. Заклинания некромантов - это не особые слова и даже не язык, а просто ключи, персональные ключи, которые у каждого некроманта свои. Люди считают, будто это особый язык, и упорно стараются их записывать, чтобы потом подогнать под какие-то грамматические правила. Но дело в том, что наши заклинания все время меняются.
Надо мной поднимается голубой свет, который постепенно охватывает меня всю. Кольца сверкают, испуская потоки, водопады искр, левое плечо отчаянно болит. Я оседлала поток энергии, вокруг меня поют хрустальные стены, я нахожусь там, где покоятся останки усопшего, я ищу его. Я чувствую на своем языке привкус обгорелых костей и пепла.
Вкус смерти… он горький, он такой горький, каким не бывает ничто живое. Эта горечь пронизывает меня насквозь, заглушая даже боль в плече.
Я вижу линии. Я творю заклинания, моя голова откинута назад, вокруг меня начинает кружить энергия; она двигается против часовой стрелки, все быстрее и быстрее, и вот я уже в сплошном потоке бледного света, в котором медленно возникает тело человека - вернее, то, что от него осталось.
Я откидываю назад волосы, мне все равно, заплетены ли они в косы или просто распущены по плечам. Изумруд на моей щеке сверкает и переливается, вспыхивая в такт бешеному вращению светового вихря, который возникает там, где открывается проход между миром живых и мертвых.
Клинок меча начинает жечь мне колени, руны перетекают по нему, как вода. Татуировка на моей щеке оживает, змеи начинают двигаться, они разевают пасти и шипят, обвившись вокруг жезла.
Голубой прозрачный свет. Со мной говорят боги, я протянула тоненькую ниточку, связывающую мир людей и духов. Я мост, по которому может пройти душа, чтобы ответить на вопросы, я колокол, к которому прикасается рука бога, чтобы нарушить вечную тишину царства мертвых.
Внезапно послышался глухой щелчок, и вдова в ужасе прошептала:
- Дуглас!
Я сидела, закрыв глаза. Трудно это - не давать останкам распадаться.
- Спрашивайте… - сказала я.
Кончики пальцев рук и ног совершенно заледенели. Я слышу, как что-то говорит вдова, потом ее перебивает голос адвоката. Шуршание бумаги. Хриплый голос любовницы. Кто-то вскрикивает - кажется, старший сын. Я упорно держу энергию, чувствуя, как ледяной холод медленно поднимается от пальцев выше, к кистям рук.
Адвокат снова что-то спрашивает, призрак отвечает. Дуглас Шантерн говорит ровным замогильным голосом, как и все призраки. Все правильно - разве может привидение менять интонацию? Мозг еще работает, но сердца-то уже нет.
Слышится еще один голос - мужской, немного гнусавый. Один из копов. Руки коченеют уже до локтей. Клинок жжет, обжигает колени. Левое плечо горит, словно в огне.
Призрак что-то объясняет. Веки у меня дрожат, энергия режет руки, как холодная бритва.
Шорох, какое-то движение. Резкий голос адвоката. Я не обращаю на него внимания, продолжая удерживать призрак. Наконец адвокат зовет меня по имени:
- Мисс Валентайн, я думаю, мы закончили.
Его голос звучит устало, от былой учтивости не осталось и следа.
Я слегка киваю и, набрав воздуха, издаю громкий свист, от которого энергия мгновенно исчезает. Исчезает и ледяной холод.
Поют голубые хрустальные стены, бог опускает бледное округлое пятно света - душу покойного - на свою обнаженную грудь, собака сидит неподвижно. Ее белые клыки поблескивают, глаза горят… собака внимательно смотрит на меня.
Неужели пришло мое время и сейчас Он заберет и мою душу? Что-то внутри меня - наверное, душа - всколыхнулось при этой мысли. Покой этих рук, моя голова на его широкой груди, отпусти…
- Данте! - Голос резкий, как битое стекло. - Данте!
Я открыла глаза. Между мной и бледным пятном света, витавшим в воздухе, сверкал мой меч. Сталь тихо звенела, а светлое пятно втягивалось в металлическую коробку, и она начинала светиться изнутри.
Я потянулась и оперлась свободной рукой о полированную поверхность стола; в воздухе стоял резкий запах моей энергии. Я почти физически ощущала волнение демона.
Когда я наконец обвела взглядом полутемную комнату, один из копов стоял возле младшего из мальчишек - прыщавого юнца с сальными волосами - и защелкивал на нем наручники. Юнец только хлопал глазами. "Черт возьми, - подумала я, - если б я знала, что речь идет о преступлении, я запросила бы двойную плату. Обязательно попрошу Трину взять этого адвоката на заметку".
Вдова сидела совершенно прямо и неподвижно, но в ее широко раскрытых глазах стоял ужас, на щеках играл лихорадочный румянец. Лицо любовницы ничего не выражало. Старший мальчик смотрел на своего брата так, словно видел перед собой змею.
Я села, свесив ноги со стола, и вложила меч в ножны. Когда я хотела спрыгнуть, демон придержал меня за плечо. Мои пальцы ничего не чувствовали. "Сколько же я так просидела?" - подумала я.
- Сколько? - спросила я, с трудом ворочая языком.
- Около часа, - ответил Джаф. - Ты… у тебя губы синие.
Я кивнула:
- Ничего, это пройдет. Что там произошло?
Я намеренно говорила шепотом. Джаф меня понял и наклонился ко мне.
- В убийстве старика обвиняли любовницу, - тихо сказал он. - Но призрак сказал, что это сделал его младший сын, забил его до смерти железной палкой.
- Мисс Валентайн! - обратился ко мне адвокат, вновь сделавшись любезным.
Копы тем временем потащили юнца из комнаты. Он висел в их руках, как тряпка, и не сводил с меня глаз. Один из копов - темноволосый коротышка, наверное новоитальянец, - думая, что я не вижу, незаметно сделал знак, отвращающий дурной глаз.
На меня вновь навалилась апатия. Я пошатнулась. "Час? Я удерживала призрака целый час? Возродив его из пепла? Понятно, почему я так устала". Я дышала глубоко и прерывисто. Из-за призрака в комнате стало так холодно, что изо рта у меня валил пар.
- Терпеть не могу кремированных, - буркнула я и обернулась к адвокату. - Вы, вероятно, случайно забыли, что дело было связано с преступлением?
- Ваша… э-э… плата будет утроена.
Его глаза были широко раскрыты, светлые волосы растрепались. Наверное, я его здорово напугала.
Отлично. Теперь он дважды подумает, прежде чем облапошить парапсихолога.
- Спасибо, - сказала я и посмотрела ему в глаза.
Он был весь в поту, с белым как мел лицом.
- Я еще никогда… в смысле, я такого…
Адвокат явно не находил слов.
Я вздохнула. Какое это все-таки удовольствие - как следует пугануть такого вот крючкотвора!
- Понимаю. Мне пора. Можете меня не провожать.
- О, ну что вы… мы бы могли…
- Не стоит беспокоиться.
Внезапно мне почему-то жутко захотелось разнести этот роскошный, набитый антиквариатом офис ко всем чертям и убраться отсюда подальше, чтобы никогда больше не видеть его заикающегося, испуганного хозяина. Наверное, он не настолько привык к некромантам, как ему казалось.
Никогда раньше не подумала бы, что могу быть благодарна демону. Но Джафримель, которому явно надоела вся эта канитель, обнял меня за плечи и потащил за собой. Топая за ним, я слегка споткнулась - рука демона оказалась довольно тяжелой.
Но как только мы прошли приемную и оказались в передней, я вывернулась из-под его руки.
- Спасибо, - буркнула я.
Колени еще дрожали, но силы быстро возвращались.
- Немного устала. Я же не знала, что им понадобится целый час, чтобы пообщаться с кучкой пепла.
- Да, ты действительно потрясающий некромант, - сказал Джафримель, убирая руку.
Его глаза так сверкали из-под опущенных век, что даже кожа вокруг них казалась зеленоватой. И снова в глубине его глаз вспыхивали отблески незнакомых рунических знаков.
- Ну, не знаю, - сказала я. - По-моему, я просто девчонка, которой нужно платить за жилье.
- Прости, что сомневался в твоих способностях, - продолжал он, стараясь идти со мной в ногу.
Мы сели в лифт; внезапно кабина дернулась, и я шарахнулась в сторону, но крепкие пальцы демона вновь схватили меня за руку.