Постепенно до нее дошло, что никто не собирается прийти ей на помощь. Все это свидание было тщательно продумано, с полного одобрения матери и герцога Манчестера. Даже сестра была замешана в этот план.
Когда Френсис поднял ее на руках и, прижав к своему нагому телу, понес к кровати, несмотря на сопротивление, она поняла: он хочет взять ее силой…
Глаза Джорджины наполнились слезами, и она уже была готова умолять его остановиться, но когда он бросил ее на кровать и навис над ней, что-то щелкнуло у нее внутри: страх сменился неистовой яростью.
- Ах ты, ублюдок!
Она согнула ногу в коленке и ударила его в пах. Герцог завопил от боли и сказал сквозь сжатые зубы:
- Будь вы мужчиной, я бы убил вас.
В мгновение ока Джорджина соскочила с кровати.
Она понимала, что заперта в комнате вместе с этим человеком, а он стал теперь просто опасен. Мысли ее метались, в лихорадке она искала путь к спасению. На глаза попалась бутылка шампанского, и Джорджина рванулась к ней, схватила и, высоко подняв, ударила герцога. Бутылка всего лишь скользнула по его виску, но Бедфорд упал как подкошенный.
Джорджина бросилась к его одежде и стала лихорадочно рыться в карманах, пока не нащупала ключ. Зажав его в руке, она подбежала к двери и отперла ее. Джорджина уже хотела выскочить из комнаты, как вдруг осознала, что она голая. Вернувшись к кровати, она закуталась в пуховое одеяло, сунула ноги в домашние туфли и бросилась бежать.
Прибежав в крыло, где помещались слуги, Джорджина крикнула:
- Тоби! Тоби! Мне нужна твоя помощь! Где ты?
Она добежала до конца коридора, когда дверь открылась и вышел Тоби со свечой в руке.
- Что-нибудь случилось, миледи?
Она толкнула его обратно в комнату.
- Одевайся, мы уезжаем.
- Вы хотите уехать прямо сейчас? Среди ночи?
- Да… Сейчас же… Сию минуту.
Поскольку никто из слуг не отозвался на ее отчаянный крик, она поняла, что они получили соответствующие указания.
Тоби быстро оделся, застегнул сапоги и накинул тяжелый кучерский плащ.
- Вы озябнете на улице, миледи.
Она сорвала одеяло с его кровати и бросила ему в руки:
- Скорее, Тоби. Ты единственный, кому я доверяю и кто может мне помочь.
В темноте они добрались до конюшни. Помощник конюха зажег фонарь и в изумлении уставился на сестру герцогини Манчестер, закутанную в пуховое одеяло.
- Пожар, что ли?
- Помогите Тоби заложить карету. Мы должны уехать.
Джорджина забралась в карету и откинулась на подушки. Когда лошади были запряжены, Тоби подошел к дверце кареты.
- Отвезите меня в Шотландию.
- Я не посмею увезти карету в Шотландию, леди Джорджина. Я потеряю место. Герцогиня ждет карету и лошадей к завтрашнему дню. Лучше уж я доставлю вас домой в Лондон.
- Нет! Я не поеду домой!
"Меньше всего на свете я хочу видеть мать. Мы же с ней убьем друг друга!" Она отчаянно соображала, куда ей ехать.
- Отвезите меня к моей сестре Луизе. Она живет в Броум-Холле в Суффолке. Вы ведь не побоитесь съездить в соседнее графство?
Подковырка подействовала.
- Я отвезу вас в Броум-Холл, миледи.
Когда карета отъехала от замка и стала набирать скорость, Джорджина подобрала под себя ноги и плотнее закуталась в одеяло. Сидя в темноте кареты, она снова и снова переживала последние часы.
Джорджина вытерла слезу на щеке и коснулась при этом рукой своего уха. И поняла, что на ней все еще надеты серьги. Жемчуг - к слезам. Эта старая поговорка усилила ее решимость. "Провалиться мне на этом месте, если я пролью хотя бы одну слезу из-за этой похотливой свиньи".
Когда небо начало светлеть, Тоби остановил карету на развилке, не зная в точности, куда ехать.
Джорджина открыла дверцу и прочла дорожный указатель.
- Поезжайте по той дороге, которая, ведет к деревне Ай. Там вам кто-нибудь скажет, как попасть в Броум-Холл. Это на реке Доув.
Прошел еще час, прежде чем карета выехала на аллею, ведущую к дому. Джорджина выпрямила затекшие ноги и стала растирать. Наконец карета остановилась. На дворе и возле конюшни было несколько слуг. Тоби спустился с козел и открыл дверцу.
- Объясните конюхам, что эти лошади принадлежат герцогине Гордон. Позаботьтесь, чтобы их накормили и почистили.
По ступеням спустился управляющий, одетый в ливрею, и когда он заглянул внутрь кареты, его глаза широко раскрылись при виде женщины, закутанной в пуховое одеяло.
- Могу я быть вам чем-то полезен, сударыня?
- Что, маркиз Корнуоллис все еще во Франции?
Судя по виду, управляющий страшно испугался.
- Боюсь, что так, сударыня.
- Хорошо! Тогда ступайте и скажите леди Броум, что приехала ее сестра Джорджина. Можете любезно принести мне один из ее плащей.
Через пару минут по ступеням парадного крыльца сбежала Луиза, за ней следом управляющий с бархатным плащом, перекинутым через руку.
- Боже мой, Джорджи, неужели в дороге было так холодно, что понадобилось закутаться в одеяло?
- На мне ничего нет под ним, и у меня нет ничего, во что я могла бы одеться.
Луиза, привыкшая к выходкам Джорджины, взяла плащ и отослала слугу в дом. Когда сестра развернула одеяло, она воскликнула:
- У тебя вся грудь в синяках!.. Кто это сделал?
Джорджина закуталась в плащ и вышла из кареты.
- Тоби нужно отвести место, где он мог бы поспать. Мы ехали из Кимболтона не останавливаясь. А мне прежде всего нужна ванна.
- Неужели на вас напали по дороге? - испуганно спросила Луиза.
- Напали на меня, да еще как. Но это был не разбойник с большой дороги, а английский герцог.
Луиза отвела Джорджину в свою комнату, попросила экономку распорядиться, чтобы приготовили ванну. Пока сестра была в ванной, Луиза открыла гардероб и достала одно из своих самых красивых дневных платьев. Она положила платье на кровать и добавила к нему белье, чулки и подвязки.
Наконец Джорджина вышла из ванной и вернулась в комнату сестры.
- Я едва не соскоблила с себя кожу, пока не поняла, что это бессмысленные попытки.
Она надела нижнюю юбку, потом натянула чулки и подвязки.
- Скажи же, что случилось, - проговорила Луиза приглушенным голосом.
- По предложению матушки я поехала в Кимболтон отпраздновать день рождения Сьюзен. Могла ли я знать, что это был мерзкий заговор, цель которого - бросить меня в объятия Френсиса Расселла!
Луиза опустилась на кровать. Широко раскрыв глаза, она ждала, что будет дальше.
- Просто не могу поверить, какой я была наивной. Когда герцог появился на праздничном обеде, я была неприятно удивлена. Я упрекнула Сьюзен, она переложила вину на Уильяма. А потом я пережила самое сильное потрясение в своей жизни. Бедфорд вошел в мою комнату и запер дверь. Ключ, по его словам, дал ему Уильям.
- Герцог тебя изнасиловал! - прошептала Луиза.
- Он накинулся на меня и чуть было не изнасиловал. А как ты догадалась?
Луиза побледнела как мел.
- Он… он… он принудил меня.
- Он что?!
- Френсис Расселл принудил меня. Я… я не сопротивлялась. Я думала, он хочет на мне жениться.
- Почему ты мне ничего не сказала?
- Мне было очень стыдно. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Этот мерзавец тут же потерял ко мне всякий интерес, и моя репутация погибла бы навсегда, скажи я что-нибудь.
- Когда это случилось? - Джорджина была просто потрясена.
- Это случилось в доме Сьюзен и Уильяма… но не в Кимболтоне… в их лондонском доме в Уайтхолле. Матушка заручилось поддержкой Манчестера в своих матримониальных планах. Мне не нравится Уильям Монтегю.
Голос ее надломился; она закрыла лицо руками и расплакалась.
Джорджина обняла сестру.
- Луиза, милая, мне так жаль. Плачь… тебе нужно выплакаться.
Она баюкала сестру, пока ее рыдания не стихли. Луиза вытерла глаза:
- Как тебе удалось вырваться от него?
- Я ударила этого похотливого хряка бутылкой шампанского по голове. И очень удивилась, когда он потерял от этого сознание.
- А ты не думаешь, что могла его убить?
- На такое и надеяться нечего!
Джорджине удалось вызвать на лице сестры слабую улыбку.
- Я так соскучилась по тебе, Джорджи.
- Знаешь, я поживу у тебя немного. Завтра Тоби вернет карету в Лондон. Если я встречусь с матерью прямо сейчас, я взорвусь как вулкан.
- Мне нужно было все-таки что-то рассказать. Если бы мама знала, что случилось со мной, она ни за что не толкнула бы тебя в его объятия.
- Ты ни в чем не виновата, Луиза. Мне кажется, мать принесла бы в жертву что угодно, лишь бы сделать меня герцогиней Бедфорд.
Джорджина надела красивое платье из шелка цвета лаванды, которое приготовила для нее Луиза, и они наконец сошли вниз.
Чарлз Корнуоллис вышел из библиотеки, где занимался счетами.
- Леди Джорджина, как я рад, что вы приехали навестить нас. - Щеки его порозовели. - Луиза скучала по вас.
- Большое спасибо, Чарлз. Броум-Холл очень гостеприимен.
- Клянусь Юпитером, ваши вкусы очень похожи. Я уверен, что у Луизы есть совершенно такое же платье, как то, что надето на вас.
- Вы правы, Чарлз. Как вы наблюдательны! - сказала Луиза, украдкой глянув на сестру.
Глава 21
Френсис Расселл, прижимая руку к боку, медленно прошел по своей библиотеке и опустился в кожаное кресло, стоящее позади письменного стола красного дерева.
Мистер Берк, привыкший к приездам герцога во всякое время дня и ночи и в каком угодно расхристанном виде, подошел к дверям.
- Вам что-нибудь угодно, ваша светлость?
Френсис указал на бренди, стоявшее на столике. Мистер Берк поставил графин и бокал на письменный стол.
- Что-нибудь еще, ваша светлость?
Герцог указал на дверь. Берк поклонился и вышел.
Френсис налил себе полный стакан и осушил его залпом. Спустя несколько минут он перестал чувствовать пульсирующую боль в паху, но удар по самолюбию и гордости все еще ощущался и был невыносим. Френсис выругался и поднес графин к губам.
Ни одна женщина еще не отвергала его. Это выходило за рамки его понимания - чтобы какая-то особа смогла устоять перед ним, особенно та, которую он вожделел и которую выделил из всех прочих. В голове у него просто не укладывалось, что Джорджина Гордон не хочет его.
"Она отказалась стать моей любовницей, потому что я не женился бы на ней, если бы она ею стала, - сообразил он. - Она швырнула в меня именем Марианны. Другие женщины в моей жизни - вот что на самом деле ее останавливает. Джорджина проницательна не по годам и считает, что я никогда не сделаю ее герцогиней Бедфорд, если она мне отдастся".
Эта мысль успокоила его и пролила бальзам на уязвленную гордость. Он сделал еще глоток бренди, и когда по телу разлилось успокаивающее тепло, вспомнил, как пришел в сознание в ее спальне и увидел, что она исчезла. Он понял, что между ними произошла отчаянная борьба - его раны и ушибы служили тому доказательством. И чтобы не выслушивать упреков от герцога Манчестера, он на рассвете уехал из Кимболтона.
- Бог знает, что она наговорит сестре. Лучше я сообщу о своих намерениях Уильяму Монтегю.
Френсис вынул из ящика стола лист бумаги со своим герцогским гербом, окунул перо в чернильницу и написал:
"Дорогой Уильям!
Благодарю вас за теплое гостеприимство.
Считаю своим долгом сообщить вам, что мои намерения касательно вашей свояченицы совершенно благородны. Хочу признаться, что просил леди Джорджину стать моей женой. Хотя она и поклялась, что любит меня, но принять мое предложение отказалась из-за моих отношений с миссис Палмер. Я искренне намерен устранить препятствие, мешающее леди Джорджине согласиться на брак со мной, и уверяю вас, что покончу с этой связью.
Мне бы хотелось, чтобы вы передали ей мое обещание, что, вернувшись в Лондон, я буду действовать, строго соблюдая этикет. Я нанесу официальный визит герцогине Гордон и - с разрешения Джорджины - открыто сообщу о нашей помолвке.
Френсис Расселл, герцог Бедфорд".
Он сложил письмо, надписал адрес на конверте и запечатал его восковой печатью. Снова подкрепившись бренди, он вынул из ящика стола какую-то книгу. Это был личный дневник, в котором он описывал во всех подробностях свои интимные свидания. Смесь сладострастных слов и обильных возлияний привели к тому, что он перестал отличать реальные события от воображаемых. Он перечитал страницы дневника, его естество ожило, и к нему вернулась вера в свои мужские достоинства. Он окунул в чернильницу перо и написал наверху чистой страницы "Джорджина". Потом погрузился в безумный полет воображения, описывая, как юная красавица страстно полюбила его за несравненное умение соблазнять. Во всех непристойных подробностях он описывал, как возбудил в ней страсть и заставил ее умолять, чтобы он овладел ею.
* * *
Позже в этот день, когда пришло письмо от герцога Бедфорда, Монтегю прочел его и пошел искать Сьюзен.
- Кажется, Френсис все-таки не увез Джорджину в Уоберн, как мы подумали с тобой. Судя по его письму, эта проницательная малышка продержала его на расстоянии и даже не дала овладеть ею.
- Откуда ты знаешь?
- Очевидно, она отказалась раздвинуть для него ножки, пока он не избавится от миссис Марианны Палмер. Френсис так жаждет переспать с Джорджи, что хочет предложить ей супружество. Джорджина заставила его покориться.
- Если ее нет в Уоберне, где же она может быть?
Сьюзен взяла письмо и прочла последнюю фразу вслух:
- "Я нанесу официальный визит герцогине Гордон и - с разрешения Джорджины - открыто сообщу о нашей помолвке". Ах, маменька будет просто на седьмом небе! А мы, конечно же, внесли свой вклад в эту великолепную помолвку. Надеюсь, Джорджина это оценит.
- Насколько я понимаю, Джорджина решила остаться в Кимболтоне подольше. Слава Богу, она отослала вас в Лондон с каретой. Не могу же я разъезжать по городу в наемном экипаже. Это самое неподходящее средство передвижения для герцогини. Я просто сижу как на иголках, ожидая новостей. Мне не терпится прочитать ее письмо.
Тоби посмотрел налицо герцогини Гордон, выражавшее ожидание, и понял, что его слова начисто сотрут ее улыбку.
- У меня нет никакого письма, ваша светлость.
- Неужели Джорджина мне не написала? Какая необыкновенная беспечность! Она могла бы по крайней мере сказать, как ей понравился праздничный обед и как долго она намерена оставаться в Кимболтоне.
- Леди Джорджины нет в Кимболтоне, ваша светлость. Она потребовала, чтобы я отвез ее в Броум-Холл, в Суффолк, к сестре.
- С какой это стати она уехала из Кимболтона?
Тоби не был расположен сообщать, что Джорджина бежала оттуда среди ночи, равно как излагать герцогине свои подозрения. Ей вряд ли понравится, что слуга осведомлен о каких-то интимных событиях в жизни ее дочери.
Джейн была в ярости не только на Джорджину, но также на Сьюзен и Луизу. В течение двух часов она хлопала дверьми и читала нотации слугам за малейшие промахи. Она отменила все планы на вечер, потому что не могла видеть своих друзей, и рано легла спать.
Наутро, получив письмо с гербом герцога и герцогини Манчестер, она вскрыла его и, по мере того как читала, настроение у нее начинало подниматься.
"Дорогая мама!
Мы с Уильямом пришли в растерянность, узнав, что Джорджина уехала из Кимболтона среди ночи, даже не сказав спасибо за свидание, которое мы устроили ради ее же блага. Но вчера мы получили письмо от Френсиса Расселла, в котором он благодарил нас за гостеприимство и объявлял о своих намерениях.
Джорджина будет очень довольна, когда узнает, что ее тонкий замысел сработал самым волшебным образом. Я не знаю, сколько рассказала вам эта маленькая непоседливая кокетка, но, читая между строчек, можно понять, что герцог Бедфорд сделал ей предложение, что она отказала его любовным авансам, выдала ему ультиматум и уехала, сумев сберечь свою добродетель в целости и сохранности.
Герцог влюблен по уши и так жаждет обладать ею, что хочет пойти навстречу всем ее требованиям и клянётся положить конец своей связи с Марианной Палмер. Френсис сообщает нам, что, вернувшись в Лондон, намерен нанести официальный визит вам на Пэлл-Мэлл, а потом публично объявить о помолвке.
Поздравляю, матушка. Еще одна ваша дочь скоро получит титул герцогини.
Ваша любящая дочь
Сьюзен, герцогиня Манчестер".
Джейн поспешно села, совершенно ошеломленная своими успехами. Она перечитала письмо, и ее губы изогнулись в довольной улыбке.
* * *
Джон Расселл с отвращением оставил скамью палаты общин. Услышав, что Генри, лорд Холланд, зовет его по имени, он обернулся.
- Сегодня посещаемость была просто позорной. Мы с вами бываем здесь на каждой сессии в эту неделю, но где же, интересно, остальные?
- Уже середина февраля, а еще ничего не сделано со времени рождественских каникул. К этому времени члены парламента должны были уже вернуться. Вероятно, ранняя весна соблазнила их остаться в своих поместьях.
Джон подумал о брате. Что-то удерживало его в Уоберне, но Джон подозревал, что скорее Френсиса задержал визит в Кимболтон, а не весна. Он каждый день ожидал возвращения брата в Лондон, ожидал объявления о том, что тот просил Джорджину Гордон стать его женой. Эта грядущая новость приводила Джона в ужас. Мысль об этой помолвке стала для него проклятием. Он с усилием отогнал эту мысль и вернулся к разговору с Генри.
- Я думаю, что проблема заключается в Генри Эддингтоне. Полагаю, что ни виги, ни тори не хотят работать под его руководством.
- Когда премьер-министром был Питт, скамьи всегда были заполнены.
- Это потому, что члены обеих партий уважали его. Генри вздохнул.
- Быть может, со временем они примут Эддингтона.
- Никогда! Вы обманываете самого себя. Но выход есть. - Джон внимательно посмотрел на друга. - Мы могли бы попросить Эддингтона о личной встрече, сказать ему напрямик, как обстоит дело, и попросить уйти в отставку ради блага страны.
- Просить премьер-министра Англии уйти в отставку? На это требуется немалая смелость.
Джон рассмеялся.
- Я попрошу его, если вы будете сопровождать меня.
- Я охотно буду вашим молчаливым спутником.
- Благодарю, Генри. Я знал, что могу на вас рассчитывать. Я официально попрошу его о личной встрече и начну работать над речью, которая доведет этого человека до слез и убедит уступить, чтобы Питт мог вернуться на свой пост.