Оглядываясь назад, Джуди вспомнила, что ехала сюда с мечтой о мирном отдыхе под солнцем, около моря. Вместо этого получила массу волнений, боли, усталость и нервное истощение. Теперь ей нужен хороший отдых от собственного отпуска. Нет уж, хватит, пора вернуться домой. Оставаться в этом отеле дальше просто невозможно. Джуди с ужасом представила, как люди будут шушукаться у нее за спиной и бросать косые взгляды. Она не сможет выдержать еще и этот кошмар.
Какое-то движение между деревьями привлекло ее внимание, женщина посмотрела вниз и увидела Марчелло, наблюдавшего за ней. Он приветственно поднял руку и направился явно в ее номер. Джуди думала, что испанец предварительно постучит в дверь, и решила открыть ее, но не впускать гостя. Он постучал, но ждать не стал, а открыл дверь запасным ключом. Мгновением позже они столкнулись в гостиной. Сегодня на нем не было темной униформы менеджера отеля. Строгий бежевый льняной костюм и мягкая коричневая рубашка с расстегнутым воротом, открывающим приятную золотистую кожу, очень шли ему.
Марчелло внимательно осмотрел женщину.
- Ну, вот, сегодня ты выглядишь лучше.
- У меня все хорошо.
Только бы он так не смотрел! Она чувствовала этот взгляд на своей коже, словно он прикасался к ее синякам. Джуди чуть скривилась. Марчелло заметил это и нахмурился.
- У тебя сильно болит лицо?
- Немного саднит.
Зачем он спрашивает? Неужели и гак не понятно? Конечно, болит! Оно болит от малейшего движения.
- Я пришлю медсестру, чтобы она помазала синяки чем-нибудь смягчающим.
- Я и сама могу это сделать, если, конечно, она принесет мне мазь.
Марчелло кивнул.
- О'кей, но думаю, все равно следует ей показаться. Просто для профилактики.
Он помолчал, серьезно глядя на женщину.
- Ты уже решила ехать домой или нет? Прошлой ночью ты говорила…
- Я помню, что говорила, - резко прервала его Джуди, потому что он затронул тему, которая больше всего ее беспокоила. Я хочу сказать… Я хочу вернуться домой, но… - Она поднесла руки к лицу, глаза смотрели беспомощно. - Я не могу ехать туда в таком виде.
- Да уж, ты до смерти напугаешь своих детей, - с улыбкой согласился Марчелло.
Она неохотно улыбнулась в ответ.
- Я больше беспокоюсь о том, как люди будут смотреть на меня всю дорогу отсюда до Англии. Но ты прав. Дома мои вообще были бы в шоке.
- Они знают, что на тебя напали?
Женщина отрицательно покачала головой.
- Об этом не стоит говорить по телефону. Зачем их беспокоить?
- Да, пожалуй, они сойдут с ума, услышав, что произошло вчерашней ночью.
- Думаю, так и будет.
- Ты расскажешь им об этом? - словно проверяя ее, спросил Марчелло.
Джуди дерзко взглянула на него.
- Я должна это сделать. Чтобы объяснить, зачем я вернусь сюда на суд.
- Но ты не скажешь, что тебя попытались изнасиловать?
- Я просто не смогу, - отчаянно произнесла она. - Сомневаюсь, что я вообще кому-нибудь об этом расскажу. Разве только в суде. Но не детям.
- Ты пытаешься оградить их от всего этого, не так ли?
- Видишь ли, я их мать, а они оба еще слишком юны, и…
- Да ты и сама еще юна, - лукаво произнес испанец, глядя в ее голубые глаза.
Краска сильнее залила лицо Джуди, и она почувствовала легкое раздражение.
- Я вовсе не юна. Мне сорок.
- Тебя все еще мучают воспоминания о последнем дне рождения? - усмехнулся он. - Неужели ты не понимаешь, что у твоего возраста есть свои преимущества? Женщина сорока лет находится на своей сексуальной вершине. Молоденькие девчонки не знают, как наслаждаться сексом, они слишком неопытны и даже не подозревают о потенциале своих тел. Не умеют доставить величайшее удовольствие ни себе, ни мужчине. Любви нужно время, ты же знаешь это. А если ее торопить, она станет похожа на еду, которую быстро заглатываешь и теряешь половину удовольствия. Молодые обычно слишком спешат. У них не хватает терпения или уверенности в себе, чтобы заниматься любовью медленно, чтобы заставить ее длиться долго. А женщина твоего возраста…
- Ой, перестань! - воскликнула Джуди внезапно осевшим голосом. От его слов кровь бросилась ей в голову и дыхание участилось. - Я - женщина среднего возраста, и прекрасно сознаю это. У меня взрослая дочь. Когда мы выходим с ней куда-нибудь вместе, мужчины смотрят на нее, не на меня. Так что не нужно болтать чепуху о мужчинах, которые предпочитают пожилых женщин.
- На нее смотрят молодые мужчины ее возраста. Совершенно естественно! Юноши обычно чувствуют себя слишком неуверенно, боятся, что их отвергнут, если они попытаются флиртовать с женщиной постарше. Посмотри в зеркало, Джуди, вместо того чтобы уныло твердить о своей старости. Ты очень привлекательная. Готов держать пари, что в двадцать в тебе было меньше шарма. У тебя есть стиль, ты прекрасно одеваешься, знаешь, что тебе идет, и не стараешься слепо следовать моде. О, ради Бога, ты же знаешь, о чем я говорю, - Марчелло нетерпеливо пошевелился. Его глаза бросали вызов. - Перестань быть одержимой собственным возрастом!
- Когда-то и тебе исполнится сорок. Посмотрим, что ты скажешь тогда, - бросила ему Джуди. Он громко рассмеялся.
- Могу тебе сказать сейчас. Я не буду постоянно повторять себе, что слишком стар, чтобы быть с женщиной. - Его глаза искрились весельем и лукавством. Джуди судорожно соображала, что ответить.
- Ну конечно, жизнь подыгрывает в пользу мужчин. Они и в восемьдесят не считают себя слишком старыми.
Марчелло расхохотался до слез.
- А что, они должны это делать? - Он вытер глаза белоснежным платком и сменил тему: - А теперь слушай. Ты же не можешь оставаться взаперти целыми днями, не так ли? Это будет очень скучно. А сегодня день обещает быть замечательным. Предлагаю тебе поехать со мной в горы. На дорогах там немного транспорта. Ты могла бы подышать свежим воздухом и увидеть новые места без толп туристов.
Он был прав. Не очень-то весело просидеть остаток отпуска в номере. Но и мысль, что целый день придется провести с ним наедине, пугала. Она боялась не его, а своих чувств. Когда ее тело пылало, разум отказывал ей, низ живота наливался тяжестью.
- Нет, я не могу, - сказала Джуди, бросив тоскливый взгляд на голубое небо за окном.
- Не глупи, - сухо произнес Марчелло. - Что ты будешь делать целый день? Просто сидеть и размышлять? Выйди на свежий воздух и дай своему уму новую пищу для раздумий. Поехали, Джуди. Я не приму отказа.
- Ты пытаешься заставить меня, - сказала она, глядя ему в глаза и высоко подняв подбородок.
Джуди увидела, как его глаза сузились, а лицо словно окаменело. Марчелло понял скрытый смысл ее слов, знал, что она имела в виду нечто большее, чем отказ от поездки.
- Я собираюсь позагорать на балконе и отдохнуть несколько дней. Как только заживут мои синяки, полечу домой, - добавила она, направляясь к двери. Джуди открыла ее и сказала: - Приятной поездки, Марчелло.
Он застыл с каменным лицом. Джуди взглянула в его глаза. Они были словно пылающие угли, прикрытые пеплом. Женщина почувствовала внезапную боль и отвернулась. Марчелло злился. Она искренне сожалела, что все так получилось, ведь вовсе не хотела обидеть мужчину, который ей нравился, слишком нравился. Но с самого первого мгновения словно стена выросла между ними.
Мысли ее снова начали путаться. Ты же сама возвела эту стену, говорило ее сердце. И сейчас кладешь кирпич на кирпич. Остановись! Вот он, во плоти, твоя мечта, - высокий, темноволосый, с золотистой кожей. И ты не можешь оторвать от него глаз. Да, сначала это было страстью, самой обычной страстью. Но теперь Марчелло нравится тебе и как человек. У него талант вызывать симпатию. Он веселый, бесконечно добрый и внимательный, очень чуткий для подобного типа деловых и решительных мужчин. От кого и чего ты защищаешься? От полнокровной жизни со всеми ее радостями?..
Но Джуди следовало защитить себя. Она больше не имела сил выдерживать эмоциональное давление, словно получила тяжелые ожоги и не могла выносить прикосновения, малейшее из которых заставляло раны кровоточить.
- Прости меня, Марчелло, - сказала женщина. - Пожалуйста, иди.
На какое-то мгновение ей показалось, что он будет спорить, упрашивать, умолять. Все его тело было так напряжено. Но он вышел, не сказав ни слова. Джуди закрыла за ним дверь, с хриплым стоном прислонилась к стене.
Все было кончено.
VIII
Синяки на лице Джуди заживали несколько дней, и все это время она не покидала своего номера, не ходила на пляж и не спускалась в ресторан. Либо вызывала кого-нибудь из персонала, либо готовила сама в маленькой кухоньке. Запас продуктов быстро истощался, ведь она купила их еще до нападения. Но к тому времени, когда холодильник почти совсем опустел, синяки стали не так заметны, и она решила, что завтра сможет сходить в магазин.
В дневные часы она ела на балконе, повернувшись спиной к саду, так, что ее не могли разглядывать, а ужинала в гостиной. Каждый день Джуди немного загорала в шезлонге, читала книги, которые привезла с собой, смотрела телевизор или слушала магнитофон. Естественно, ей наскучила эта размеренная рутинная жизнь. Развлечений было очень мало, отчего время тянулось безумно медленно. Но все же дни проходили мирно и спокойно, придавая ей силы. В конце концов для этого она и приехала в Испанию, чтобы загореть и отдохнуть. Теперь получала и то и другое.
Джуди удивляло, что за прошедшие дни Марчелло ни разу не попался ей на глаза. К этому времени она уже достаточно знала о нем, знала, как упорен и решителен он может быть. В душе, тайно от самой себя, она ждала, что испанец не обратит внимания на ее обидные слова, зайдет к ней поговорить и убедит поехать вместе с ним. Но этого не случилось. С тех пор он ни разу у нее не был и не звонил. По правде сказать, Джуди даже ничего не слышала о нем. Сеньор Гомес мог бы умереть, но она так и осталась бы в неведении.
Женщина уверяла себя, что все к лучшему, она ведь этого и хотела. Но мысли о нем не выходили из головы. Как бы случайно она глазами искала его в саду. Стоя на балконе, высматривала среди людей, идущих с пляжа к отелю. Джуди знала - Марчелло плавает каждый день или в бассейне, или в море. Но и в бассейне он больше не появлялся. Она надеялась, что рано или поздно он пройдет мимо ее корпуса. А пока ей просто не везет.
Однажды утром к Джуди пришел посетитель. Когда раздался звонок, она загорала на балконе и подпрыгнула от неожиданности, ударившись ногой о стул.
- Черт возьми! - воскликнула женщина и, слегка прихрамывая, пошла к двери. От волнения ее дыхание участилось. Конечно же это Марчелло! Кто еще мог прийти без вызова? Что делать? Снова сказать "уходи"? Нет. Тогда действительно все будет кончено… Этого она не хотела… Но как остановить биение сердца и унять дрожь?..
Джуди открыла дверь. На пороге стоял не Марчелло.
- О Берта! Привет.
Немка была одета в короткие белые шорты и такую же белую футболку. Она выглядела намного моложе своего возраста. Кожа потемнела под испанским солнцем, яркие глаза искрились. И без того светлые волосы стали похожи на пшеничные.
Берта оглядела Джуди, улыбнулась, ее глаза сочувственно блеснули.
- Бедняжка моя. Ну как ты? Выглядишь намного лучше, чем я ожидала. Синяков почти не видно. Я бы пришла и раньше, но Марчелло предупредил, что ты не хочешь никого видеть. А я не люблю быть назойливой. Через пару дней мы уезжаем домой, вот я и решила увидеть тебя до отъезда. - Все это она проговорила, стоя на пороге, видимо, не зная, пригласят ли ее войти.
Джуди по-прежнему держала дверь открытой.
- Заходи. Выпьем что-нибудь. Правда, кроме "колы" у меня ничего нет.
Они сели на балконе, лениво потягивая ледяной напиток и разговаривая в тени тента, едва покачивающегося от легкого ветерка. Обе чувствовали себя несколько неловко, но скрывали это.
- А Вольфганг с детьми на пляже?
Берта кивнула.
- Где же еще? Марчелло тоже с ними.
Джуди отвела глаза, ее сердце забилось сильнее от неожиданно нахлынувших чувств. Значит, он все-таки прошел, а она его пропустила?
Без сомнения, испанец ходил туда ежедневно, но не в то время, когда она могла бы его видеть. Или нарочно выбрал какой-то обходной путь. Досада, обида, раздражение сдавили ей горло. Она отвернулась, чтобы не выдать себя.
После короткой паузы Берта спросила:
- Что случилось, Джуди? Между тобой и Марчелло. Я прекрасно понимаю, что что-то случилось. Он одергивает меня каждый раз, когда я упоминаю о тебе. Какая кошка пробежала между вами? Прости, что спрашиваю об этом, но я так радовалась, когда…
- Ничего не случилось, - хрипло произнесла Джуди, потому что в горле у нее першило. - Мы виделись пару раз, но ничего значащего не происходило и… Я вовсе не подхожу для курортных романов. И кроме того, скоро еду домой.
- Именно это ты и сказала Марчелло? - осторожно спросила Берта, наблюдая за расстроенной приятельницей.
Но Джуди не хотела, чтобы подруга ее жалела или поняла, как она сейчас себя чувствует.
- Я бы предпочла не говорить об этом, извини, Берта, - холодно сказала она. - Если у Марчелло есть желание рассказать тебе о нашем разговоре, это его право.
- Да он молчит как рыба.
- И я ничего не скажу.
В глубине души Джуди очень хотелось знать, что думает испанец, как он воспринял ее решение и что же на самом деле значит его поведение?
Берта пожала плечами.
- О'кей. Знаешь, вы оба - очень упрямые и раздражительные люди. - Она мило улыбнулась и нежно посмотрела на подругу. - Можно замаскировать твое лицо? Я имею в виду синяки. Позволь мне попробовать. Ты удивишься, увидев, какие чудеса может творить косметика. Людям придется подходить очень близко, чтобы заметить что-то. И то, если у них стопроцентное зрение.
Джуди испытала огромный соблазн, но отрицательно покачала головой:
- Я буду выглядеть как проститутка.
- Не глупи! Я сделаю это очень… О! Как это слово? Ос… Осторожно. Да, именно осторожно. Прошу тебя! Я хорошо разбираюсь в косметике. Я - член клуба любителей театра. Перед спектаклем всем помогаю с макияжем, даже если сама не играю.
- Ты играешь? - заинтересованно спросила Джуди. Она давно хотела вступить в такой же клуб. Но сначала дети были маленькими, а потом умер Джон. Пришлось работать, и совсем не оставалось времени на хобби.
Берта усмехнулась.
- Играю, когда мне дают роль. И муж иногда с интересом принимает участие. Но редко. Он очень занят: на репетиции, заучивание ролей не хватает времени. А жаль. У него действительно есть талант, намного больший, чем у меня. Мне нравится и закулисная работа. Люблю делать прически, гримировать. Может, ты все-таки позволишь загримировать тебя завтра утром? Тогда сможешь спуститься с нами на пляж. Наверно, тяжело сидеть целыми днями в номере?
Джуди подумала и решилась:
- О'кей. Спасибо, Берта. В конце концов, сколько можно сидеть взаперти? Я хотела бы спуститься на пляж, поплавать в море, насладиться последними днями отпуска.
Следующим утром немка пришла к приятельнице с целым чемоданом косметики и решительным блеском в глазах. Для начала она наложила на лицо Джуди слой основы, потом замазала тонкой кисточкой синяки и в конце концов все это закрыла пудрой, положив на скулы немного румян.
Закончив, она отступила назад, любуясь своей работой. Сказала:
- Все. Ты - как новенькая. Иди, смотри.
Джуди увидела себя в зеркале и обрадовалась: косметика была положена просто потрясающе. Правда, губы так и остались немного припухшими, но под помадой не были видны трещинки, а синяки практически исчезли.
- Невероятно! - выдохнула Джуди. - Берта, ты - гений. Я и сама с трудом различаю синяки. Если бы не знала, что они здесь есть, то никогда и не заметила бы.
Берта скромно взглянула на подругу и что-то сказала на своем языке.
- Извини… Я совсем не знаю немецкого.
- Я сказала "спасибо"…
- Вот это я как раз поняла. А дальше?
- "Я рада".
- Теперь мне хочется выучить не только испанский, но и немецкий, - весело сказала Джуди.
- Да, думаю, это необходимо. Я немного поучу тебя. - Берта одобряюще взглянула на нее. - Немецкий - очень формальный язык. Грамматика усложнена, но я уверена, что очень скоро ты сможешь перекинуться с людьми хотя бы несколькими фразами.
Когда подруги спустились на пляж. Вольфганг и дети купались в море. Никто не обратил на Джуди внимания, не окинул любопытным взглядом. Все были слишком заняты солнечными ваннами, играми, своими собеседниками.
Джуди успокоилась, опустилась на матрас и стала читать книгу. Берта легла рядом и закрыла глаза.
Ни та, ни другая не услышали шагов и не заметили стройных загорелых ног, появившихся в поле зрения дам. Джуди лениво посмотрела на них, потом ее взгляд медленно поднялся вверх по этим ногам, по узким бедрам к обтягивающим черным плавкам, плоскому животу, мускулистой, - загорелой груди и такому знакомому лицу. Сердце ее затрепетало.
- О… привет. - Неужели это ее голос? И почему он так дрожит? Джуди разозлилась на себя за свое волнение.
Марчелло бросил на нее унылый взгляд и нахмурился. Если раньше она лишь догадывалась о том, как он отнесся к их размолвке, то теперь ясно поняла: испанец до сих пор в ярости. Она не знала, причинила ли боль его чувствам или всего лишь ранила самолюбие. Однако, что бы это ни было, совершенно очевидно: Марчелло не нравилось получать "нет" в ответ, не нравилось уходить побежденным.
Жена задела его самолюбие несколько лет назад, променяв на другого мужчину, и он тяжело пережил это. Может быть, поступок Ренаты сделал его таким чувствительным к другим отказам? Ей следовало подумать об этом. О том, как, больше не причиняя ему боли, все-таки дать понять, что их коротким отношениям пришел конец.
- Значит, ты вышла из заточения? - спросил испанец. - А я уж начал думать, что будешь отсиживаться в своих апартаментах, пока не придет время лететь домой.
Джуди судорожно искала какую-нибудь достойную ответную фразу и не находила. Мешала сумятица, поднявшаяся в мыслях и чувствах. Марчелло взглянул на лицо англичанки и округлил глаза.
- Господи… Твоя кожа зажила… Как за такое короткое время могли исчезнуть синяки?
- Берта сотворила это чудо, - Джуди кивнула в сторону подруги.
Марчелло прищурился, внимательно осмотрел глаза, щеки, шею пострадавшей. Черные брови недоуменно поднялись.
- Каким волшебным средством?
- Это - макияж, дорогой, - проинформировала его Берта, сев на лежаке и обхватив руками колени. - Все это сделано при помощи косметики, мой любимый бывший зять. Вот этими пальчиками. - Она кокетливо приподняла холеные руки.
Испанец бросил на нее мимолетный взгляд.
- Это невероятно. Я вообще с трудом замечаю какие-либо следы. На коже ничего не видно. Прими мои поздравления, Берта.
Она скромно улыбнулась, подняв уголки губ и хлопая ресницами.