Она провела пальцами по его груди, чувствуя тепло мускулистого, подтянутого тела. Вожделение медленно нарастало. Джуди коснулась его шеи, чувствуя жаркое биение пульса под кончиками пальцев. Он тоже хочет меня, молнией проскочила счастливая мысль. И одному Богу известно, как я хочу его! И хотела с самого первого дня.
Она осознавала, что все это могло произойти еще в тот самый первый раз. Уже тогда разум не властвовал над ее желаниями, касающимися Марчелло Гомеса. Отсутствие физического наслаждения в течение последних трех лет сыграло свою роль, желание превратилось сейчас во всепоглощающую волну, смывающую остатки самообладания и контроля. Из горла испанца вырвался хриплый стон, когда он стал ласкать ее полные теплые груди. Джуди ответила легким всхлипыванием. В этот момент рука, обнимавшая ее спину, скользнула под футболку, и в комнате отчетливо прозвучал щелчок расстегиваемого бюстгальтера. Сильные ладони обхватили нежную округлость грудей.
Губы мужчины спускались ниже, к шее женщины, слегка покусывая мягкую кожу. Она не могла прервать протяжный стон, исходивший, казалось, из самой глубины души. Разгоряченные тела прижимались друг к другу все плотнее. Внезапно Марчелло подхватил Джуди на руки и понес в спальню. Женщина видела все происходящее, но не могла ничего изменить. И не хотела. Всем своим существом она желала продолжения происходящего. Да почему, черт возьми, нужно останавливаться? Не проще ли подчиниться зову плоти, забыв о последствиях.
Испанец бережно положил ее на кровать и расстегнул сандалии. Послышался шорох падающей на пол одежды. Джуди вновь попыталась мыслить разумно. Если бы Джон увидел меня сейчас, то наверняка почувствовал бы отвращение, с внезапными угрызениями совести подумала она. Неужели я лягу в постель с мужчиной, которого едва знаю? Ведь не прошло и полнедели со дня нашего знакомства! Некоторые женщины с головой бросаются в подобные курортные романы, но я же не такая! Джон бы стал презирать меня… Да он бы никогда не простил мне этого.
Побледневшая и бессильная, Джуди попыталась сползти с кровати, но на пути возник Марчелло, полностью обнаженный. Она замерла, ощущая резкие и частые толчки в груди. И не смогла отвести глаз от этого великолепного тела. Губы пересохли. Он смотрел на нее сверху, казалось, пронзая взглядом насквозь. Несомненно, он видел голод в глазах Джуди, скрыть который она была не в состоянии.
- Можно тебя раздеть? Или ты хочешь сама? - спросил он шепотом.
Но женщина сидела не шелохнувшись, с широко открытыми глазами и смотрела на него, на это прекрасное тело, словно сошедшее с картины большого художника. Марчелло встал на колени и потянулся к ней. Это было последней каплей.
- Нет! Я не могу! Джон стал бы ненавидеть меня! - почти вскрикнула Джуди.
Его глаза вспыхнули диковатым огнем.
- Он мертв! А ты нет! Сколько еще ты будешь ждать? Да и чего? Благословения из могилы?
Она вздрогнула.
- Не надо так.
Марчелло произнес мягче:
- Три года - достаточный срок. У тебя есть право любить и быть любимой, а не существовать, как это делаешь ты. Твой муж не стал бы винить тебя. Так поступил бы бездушный эгоист.
- Джон был замечательным мужчиной, чистосердечным и любящим.
- Так почему же ты думаешь, что он хотел бы видеть тебя несчастной остаток твоей жизни? - спросил испанец, медленно стягивая с нее футболку.
Джуди перестала протестовать, чувствуя, что он восхищается ее телом. Она слабела от каждого прикосновения сильных и одновременно нежных рук, словно это был самый настоящий акт любви, слияние чувств. Марчелло продолжал ее раздевать, пока она не предстала пред ним во всей наготе. Прошло три года с тех пор, как мужчина видел ее обнаженной. И от этого Джуди чувствовала себя неловкой, выставленной напоказ и абсолютно беззащитной.
Испанец сел рядом с. ней и внимательно оглядел. Казалось, в комнате витал дух чувственного наслаждения. Глаза женщины потемнели от его взгляда. Неужели он чувствует то же, что и она? Его губы потянулись к груди Джуди и впились в напряженные соски. Он застонал.
- Я так сильно хочу тебя, что мне даже больно.
Она задрожала в ответ, позволяя ему наслаждаться прикосновением к прохладной шелковистой коже.
- Я никогда не чувствовал ничего подобного, - прошептал Марчелло. - Тогда, когда ты стояла на балконе и смотрела на меня, я едва смог сдержать желание.
Едва слышный вздох вырвался из груди Джуди.
- Я почувствовала то же самое, - призналась она. Было величайшим облегчением сказать это вслух.
- Я хочу обладать тобой, дорогая. Я мечтаю об этом с первого дня. Это сводит меня с ума. - Он поднял голову, и женщина увидела его глаза, в которых читалось безумное желание. Его лицо было напряжено, зубы стиснуты. Влюбленные смотрели друг на друга, и Джуди чувствовала неистовую потребность отдать себя этому человеку целиком.
Неизвестно, кто пошевелился первым, но они прильнули друг к другу со страстью, способной довести до безумия. Вся дрожа, она упала на кровать, увлекая его за собой. Их тела сплелись. Марчелло двигался меж ее раскинутых бедер так, словно делал это в первый и последний раз. Джуди обвила его руками и ногами, прижимая все сильнее и сильнее.
Внезапно она вспомнила утро своего сорокового дня рождения, а точнее - свой сон, в котором Джон превратился в безликого незнакомца во время акта их любви. Теперь тот сон стал реальностью. И у незнакомца было прекрасное лицо. Может быть, сон был вещим, подтверждающим, что она жива? Что она - настоящая женщина, нуждающаяся в любви?
Да, пора прекратить жить прошлым. Подсознание в том сне подсказывало Джуди: она должна найти себе другого мужчину. Ведь секс ей необходим так же, как вода, сон, солнце. После смерти мужа она отказывалась это признавать, потому и сопротивлялась так упорно. Но влечение к едва знакомому мужчине не было просто похотью, оно рождалось где-то в глубине ее существа. Это желание быть любимой - самая обыкновенная человеческая потребность.
- Не отвергай меня, - моляще пробормотал Марчелло, опуская лицо меж ее грудей. - Не думай о нем, черт возьми! Неужели ты не понимаешь, что я ревную? Каждое упоминание о нем приносит мне невыносимую боль.
Джуди замерла, пораженная его словами.
- Милый мой! Прости меня! - произнесла потрясенная женщина. Она даже не подозревала, что испанец может ревновать ее к мертвому мужу, так увлеклась своими мыслями и проблемами, что ни разу не попыталась посмотреть на эту ситуацию глазами Марчелло. - Я не думала…
Он поднял голову и немного угрюмо посмотрел на Джуди.
- А чего ты ожидала? Ты говоришь, что любишь его и скучаешь. Я понимаю, по крайней мере, пытаюсь понять. Но я хочу, чтобы ты любила меня! И не думала больше о муже. Хотя бы при мне.
Она сказала, словно оправдываясь:
- Джон был частью меня на протяжении двадцати лет, Марчелло. Как я могу его забыть? Да, я чувствую себя виноватой перед ним за то, что сейчас лежу с тобой в постели.
- Знаю. Ты ведь говоришь только об этом.
Испанец явно начинал злиться. Его взгляд становился жестким.
- Просто выбрось его из головы. Я хочу всецело обладать тобой и не могу тебя с кем-то делить. Мы не будем заниматься любовью, пока ты думаешь о нем.
- Хорошо, не будем, - злясь на себя, отрезала Джуди. - Не нужно было этого делать. Это ошибка. Думаю, тебе лучше уйти.
Марчелло пристально посмотрел на нее.
- Я мог бы сделать так, чтобы ты захотела меня. Мог бы заставить позабыть о нем.
- Но не в сегодняшнем моем расположении духа, - бросила Джуди. - Ты слишком зол. И я бы не получила удовольствия, занимаясь с тобой любовью. Прости, что заставила тебя ревновать, но не собираюсь прикидываться, что не думала о Джоне. Я никогда не смогу его забыть. Он по-прежнему живет в моих детях и воспоминаниях. Я же не заставляю тебя забывать о том, что ты когда-то был женат.
- Мне хотелось бы забыть. Но это - разные вещи. Ты любила своего мужа, а моя женитьба была ошибкой. И когда я это понял, то ушел, даже не обернувшись. И уж точно ни разу не думал о ней, когда был с тобой. Вы совершенно не похожи.
Марчелло соскользнул с постели и стал одеваться. Джуди делала то же самое. Она уже надевала сандалии, когда он открыл в гостиной жалюзи. Позднее послеполуденное солнце залило комнату, и женщина сощурилась. Ее взору предстала освещенная солнцем картина: измятая постель, скомканное покрывало на полу, вмятины на подушках, там, где лежали их головы. Пока Джуди не было, горничные тщательно прибрали номер, и если бы не вид мятой постели, можно было бы подумать, что здесь никто не живет.
Марчелло встал. Его лицо было бледным и напряженным.
- Дай знать, если решишь сменить место жительства, - пробормотал он.
Джуди бессмысленно разглядывала белый коврик у кровати и не удостоила мужчину ответом.
Испанец взял книгу с туалетного столика. Это был последний детективный роман известного писателя.
- Ты уже прочитала это?
- Пока нет. Только начала, но мне нравится.
- Я читал этот роман на прошлой неделе. Трудно оторваться.
Его длинные пальцы пробежались по страницам книги. Марчелло посмотрел на заголовки других романов, стопкой лежавших тут же.
- Ты много читаешь…
Комок истерического смеха застрял в ее горле: такой глупый обмен любезностями. Да ведь по сути они - просто незнакомцы, случайно попавшие в столь интимную ситуацию и теперь не знающие, что друг другу сказать.
- Дома у меня слишком мало времени для чтения, - напряженно ответила Джуди. - Разве что в постели, поздно вечером. Но обычно я очень устаю, на книги сил почти не остается.
- Спать одной не слишком уютно. Книга не может заменить мужчину.
Эта фраза разозлила Джуди. Она направилась к входной двери, открыла ее и чуть отошла в сторону, позволяя ему пройти.
- До свидания, сеньор Гомес.
Он посмотрел так, что у нее все похолодело внутри, и, ничего не сказав, пошел прочь.
VI
Джуди не хватало воздуха в душной комнате. Хотелось прыгнуть в прохладную воду, чтобы смыть напряжение с тела. Она переоделась в черно-белый купальник и вышла к бассейну, туда, где впервые увидела Марчелло. С удовольствием нырнула в чистую голубизну. Большинство отдыхающих расположились на пляже, оттуда доносились голоса и смех. В бассейне она была одна. Энергично проплыв несколько раз туда и обратно, женщина замедлила темп, чувствуя, как возвращаются к ней силы.
Солнце близилось к горизонту. Влажный воздух наполняло пение птиц. Сад отеля был почти тропическим, полон пальм и широколистных деревьев с голубыми, красными и пурпурными цветами. Джуди медленно плыла на спине, уставившись в волшебную синеву неба. Скоро пора идти в номер, но возвращаться туда совсем не хотелось. Она ни о чем сейчас не думала, просто ощущала, как вода ласкает кожу.
Раздавшиеся неподалеку голоса заставили ее вздрогнуть. Джуди подняла голову и огляделась: мимо проходили Берта с мужем и детьми, видимо, возвращались с пляжа, неся в руках полотенца и книги. Лица у всех порозовели, тела покрыл легкий загар. Вольфганг и дети, поздоровавшись с Джуди, убежали в душ, Берта же остановилась поболтать.
- Мы сегодня провели замечательный день, - сообщила она. - Все время провалялись на пляже. А как тебе Гранада, правда прелесть?
- Просто чудо! - согласилась Джуди, вылезая из воды и размышляя, откуда немка узнала, что она была на экскурсии. Может быть, Марчелло сказал? А знает ли Берта, что он тоже ездил в Гранаду?
Ей ничего не хотелось спрашивать об испанце у этой женщины, чтобы та ни о чем не догадалась. Поэтому Джуди заговорила о потрясшем ее дворце и окружающих его садах.
- Я очень люблю это место, - сказала Берта. - Жаль, что там во время экскурсий много народу. Мне бы хотелось пойти туда, когда никого не будет.
Джуди улыбнулась.
- Я тоже об этом подумала. Марчелло говорит, что туризм убивает прекрасную старину. И он в чем-то прав. Чем больше народу рядом с тобой, тем невозможней становится нырнуть в прошлое, почувствовать запах веков. Кстати, я бы хотела посмотреть и другие достопримечательности Испании, те, что поблизости. Ты что-нибудь посоветуешь?
- Обязательно съезди в Ронду. Это один из старейших городов этой страны. Не очень далеко отсюда, туда должны ходить автобусы. Город высоко в горах. Разделен на части живописным ущельем, через которое переброшен мост. Можно перегнуться и посмотреть вниз - примерно на пятьдесят футов. Остроконечные вершины гор, деревья и лианы на них… Зрелище потрясающее! Одна половина города - современная, с длинными прямыми улицами. А по другую сторону ущелья старый город с тенистыми аллеями и маленькими извилистыми улочками. Еще там есть королевский дворец, который называют Каса Дель Рей Моро… Есть и кафедральный собор. Первый бой быков состоялся именно в Рондо, в восемнадцатом веке. Местные жители очень гордятся историей своего города. Раньше вокруг Рондо было множество бандитов. Думаю, в наши дни большинство из них работает в ресторанах и отелях, если судить по прямо-таки бандитским ценам.
- Но ведь так во всем мире, где отдыхают туристы, - сказала Джуди.
- Это уж точно. Несколько месяцев назад я потратила целое состояние на обед в Лондоне. Кстати, о еде. Мы с Вольфгангом будем очень рады, если ты поужинаешь с нами завтра. Не волнуйся, дети останутся в номере.
- Благодарю за приглашение, - отозвалась Джуди, размышляя, будет ли там сеньор Гомес. Не очень-то хотелось встретиться с ним после всего того, что произошло в ее номере. Она не смогла бы взглянуть в его сторону от стыда. Но все же невежливо отказывать Берте. Что же делать? Немка и ее муж - такие приятные люди. При других обстоятельствах Джуди с удовольствием пообедала бы с ними. Какая жалость, что они приходятся родственниками Марчелло.
- Так ты придешь? - настаивала Берта, с любопытством наблюдая за собеседницей.
Как она могла отказаться? Нельзя даже сослаться на другое приглашение…
- Я бы с удовольствием, - хриплым от волнения голосом сказала Джуди, сильно покраснев. Чтобы Берта этого не заметила, она отвернулась. - А во сколько?
- Около восьми. Ведь ты знаешь, как поздно обедают в Испании. Давай встретимся в восемь в баре, где стоит рояль.
Джуди кивнула.
- В восемь в баре с роялем. Хорошо.
Немка развернулась, чтобы идти, но тут же остановилась.
- О, чуть не забыла. Вечером играет оркестр, можно будет потанцевать. Такие мероприятия проводятся несколько раз в неделю. Я очень люблю танцевать. А ты?.. Одевайся удобней, чтобы платье не стесняло движений.
Джуди неуверенно посмотрела на приятельницу.
- Что ж… Правда, я хотела съездить в Адру и купить платье, которое там приметила. Только вот мне не желательно выходить одной за территорию отеля. Марчелло настаивает, чтобы я кого-нибудь брала с собой.
- Так почему бы тебе не поехать завтра с нами? Мы как раз собирались по магазинам. Дети хотят купить подарки своим друзьям, а мы с мужем - родственникам. У нас своя машина, приехали на ней из Германии. Конечно же, можно было и прилететь, а потом взять машину напрокат, но Вольфганг любит, чтобы его автомобиль был всегда рядом. Это "мерседес" - очень надежный и просторный. Вольфганг и дети сядут сзади, а ты со мной на переднее сиденье.
- Я вам не помешаю?
- Нисколько. Мы будем рады взять тебя с собой. К тому же ты не очень хорошо знаешь испанский, и я смогу помочь в покупке платья.
- Огромное спасибо.
- Да не за что. Почему бы тебе не позавтракать с нами? Восемь утра подойдет? А где-то к девяти поедем. Хорошо? Чем раньше - тем лучше. После десяти в магазинах полно народу.
- О'кей, - кивнула Джуди.
Берта махнула ей ладошкой и поспешила к своим.
Выйдя из бассейна, Джуди накинула махровый халат и подсушила полотенцем волосы. По дороге к номеру заметила охранника, с которым Марчелло разговаривал утром. Тот вежливо ей кивнул. Вернувшись в номер, она приняла душ и слегка поужинала салатом и фруктами. Перед сном около часа почитала. И лишь голова коснулась подушки, усталость взяла свое.
Утром она не помнила, что ей снилось в ту ночь. Ровно в 7.30 зазвонил будильник. Вся спальня была залита бледно-желтым светом восходящего солнца. Птицы за окном беззаботно напевали свои незатейливые мелодии. Несколько минут Джуди даже не могла сообразить, где находится и что ее разбудило. Наконец поняла, что будильник не перестает трезвонить, и поспешно его выключила. Женщина встала, сонно потянулась и, зевнув, направилась в ванную. Довольно быстро она собралась и спустилась к завтраку. Берта с семьей уже ждала ее. Вольфганг ел сыр и немецкие сосиски, дети - фрукты и йогурт, а мать лениво жевала кусочек тоста, запивая его черным кофе. Они помахали Джуди, подзывая к себе. Специально для нее стоял свободный стул.
- Ты выспалась?
- Похоже, даже переспала, - Джуди зевнула, поспешно прикрыв рот рукой. Простите, кажется, я и сейчас все еще в заторможенном состоянии.
Берта тоже зевнула.
- Не волнуйся, со мной та же история. Забавно, но я отлично поспала.
- Пойду что-нибудь себе возьму, - улыбнувшись, сказала Джуди.
Она подошла к стойке, выбрала апельсиновый сок и немного зеленого инжира, полила фрукты йогуртом. Когда вернулась к столу, дети уже ушли, а Берта и Вольфганг азартно обсуждали, какие подарки купить родственникам в Германии.
- Твоей матери невозможно угодить, - недовольно сказала жена. - Ей не нравятся ни украшения, ни одежда, которую я покупаю. Даже не знаю, что ей привезти!
- Может, что-нибудь из парфюмерии?
- Ну да! Она пользуется только парфюмом от Диора. И завалена этими пузырьками по уши. Тебе ли не знать? Ведь ты все время даришь ей что-нибудь подобное.
Муж скривился.
- Я сам никогда не знаю, что ей подарить. У нее все есть.
- Счастливая женщина, - сухо вставила Берта.
- А как насчет местного кружева или чего-нибудь из кожи? - предложила Джуди. - Ведь именно этим гордятся местные испанцы.
Немка неуверенно посмотрела на мужа.
- Что ты думаешь? Пожалуй, подойдет.
- Я думаю, кружево - это замечательно. Только оно должно быть очень высокого класса. Мама в этом весьма щепетильна.
- Еще бы!
Вольфганг мягко улыбнулся и легонько ущипнул жену за мочку уха.
- Будь снисходительней к моей бедной маленькой маме. - Он встал. - Увидимся в номере. И не засиживайся слишком долго. Лучше выехать пораньше, не будет так жарко.
Когда муж ушел, Берта с ноткой обиды произнесла:
- У его "бедной маленькой мамы" рост хорошего баскетболиста, а телосложение и сила - боксера. Но несмотря на это, она действительно женственна. С утра и до вечера ее окутывает облако парфюмерных запахов, и одевает она самые изысканные и дорогие наряды. Хорошие кружева будут действительно отличным подарком. Но, прежде чем что-то купить для нее, нам придется изрядно поработать мозгами. Очень трудно подобрать что-нибудь на ее вкус. Я была в ужасе, когда Вольфганг впервые привез меня к себе домой и познакомил с матерью.
- Свекровь - вечная проблема. Благо, мне очень повезло с моей. - Джуди улыбнулась, вспоминая мать Джона. - Добрая, великодушная и сердечная женщина, обожавшая сына. Она умерла, к сожалению. Хорошо, что это произошло до смерти мужа. Иначе это было бы для нее величайшим потрясением, ведь Джон - ее единственный сын.
- Марчелло - тоже единственный сын, но он ужасно избалован, - сказала Берта.