Обхватив ладонями мое лицо, Мэдок опять меня поцеловал, его язык проскользнул мне в рот. Покалывающее ощущение растеклось по коже; я вздрогнула, почувствовав зарождавшийся между ног жар. Тоже обхватив его лицо руками, ответила на поцелуй.
Мэдок воспользовался представившейся возможностью и снял с меня футболку одним ловким движением, подобно фокуснику, вытягивающему скатерть из-под сервированного стола.
– Мэдок, нет, – жалобно скомандовала я, сложив руки на груди. – У меня после вчерашнего все болит.
Он сдвинул брови, уголок его рта приподнялся.
– Болит? Из-за меня? Это. Круто.
Идиот. Мне не следовало говорить ему об этом. Теперь он чувствовал себя мужиком.
– Ну, значит… – Вздохнув, Мэдок опустил меня со стойки. – Тебе ничего не грозит. Пока.
Без разницы. Я медленно закрыла глаза, с силой зажмурилась. У меня все под контролем. У меня все под контролем.У меня все под контролем.
Все шло наперекосяк. Он заставлял меня улыбаться. Заставлял забыть. Нам нужно притормозить.
Нам нужно остановиться.
Мэдок приподнял мой подбородок, и его губы вновь накрыли мои. Я позволила ему поцеловать себя, не прилагая ответных усилий, однако все равно вдохнула его насыщенный, свежий запах. Черт, мне нравилось, как от него пахло.
Он отстранился, ухмыльнувшись.
– Хорошо, что ты вернулась, Фэллон. – После этого Мэдок вышел из ванной с таким видом, словно весь мир держал на ладони.
Черт бы его побрал.
Черт бы его побрал!
Захлопнув за ним дверь ногой, беззвучно прокричала вереницу слов, которые слышала только от портовых работников моего отца. Я не высовывалась из ванной полчаса, пытаясь прийти в себя.
В жизни Мэдока все было легко. Рядом с ним совершенно несложно опять отдаться веселью. С его беззаботной улыбкой, легкомысленным отношением ко всему, с тем, как он просто был… собой!
Мир полон проблем. Семейных проблем. Проблем в наших с ним семьях. Наша история – тоже проблемная. Почему он всегда держался так, будто его ничто не заботило?
Вчера мы занялись страстным, яростным сексом после того, как обменялись оскорблениями, расстроили друг друга. Похоже, ему было безразлично, что привело нас к этому, главное – он получил свое вознаграждение.
Дерьмо. Почесав макушку, закрыла глаза, стоя перед зеркалом, протянувшимся от пола до потолка. Мне необходимо побыть одной.
Пора подумать.
Приятная прогулка. А может, хорошая пробежка.
Но Мэдок представлял собой ураган деятельности. Я практически об этом забыла.
Увидев меня в белых шортах и футболке Харли, он сказал, чтобы я вернулась к себе и переоделась. Когда я показала ему средний палец и принялась готовить себе порцию хлопьев, Мэдок пояснил, что мы поедем к озеру с его друзьями, поэтому мне нужно взять купальник. Я послала его на хрен, сказав, что он не будет принимать решения за меня. Обойдя кухонную стойку, за которой я ела свой завтрак, он встал рядом и сунул руку мне за спину, под пояс шортов, при этом продолжая разговаривать с ничего не подозревавшей Эдди.
Мое сердце периодически пропускало удар, на лбу выступил пот. В итоге я уступила, поняв, что Мэдок не отстанет, пока не соглашусь.
Так или иначе, Тэйт тоже там будет, а это определенно в плюс. К тому же мы будем на публике, поэтому я могла рассчитывать на то, что он ничего не станет предпринимать.
По крайней мере, я на это надеялась.
***
– Где мы? – спросила я, когда Мэдок остановился у маленького одноэтажного кирпичного дома, расположенного в захудалом жилом районе с запущенными газонами и уродливыми заборами из сетки Рабица. Сам дом пребывал в приличном состоянии – опрятное крыльцо, чистые окна, но кирпич выцвел от старости, а дверь с москитной сеткой выглядела дешево.
– Пошли. – Он проигнорировал мой вопрос, выйдя из своего GTO.
Захлопнув дверцу, последовала за ним по цементной дорожке.
– Мэдок. Мэдок!
Я вздернула голову, глядя широко распахнутыми глазами на мальчика лет семи, который выбежал нам навстречу и врезался в Мэдока. Тот поймал его в объятия.
Грудь сдавило; я резко вдохнула.
Белокурые волосы, голубые глаза, длинные ноги. Мальчик был похож на Мэдока.
Нет. Я покачала головой. Это смешно. Мэдоку было около десяти, когда этот парнишка родился.
– Мама сказала, если я буду плохо себя вести, то не смогу с тобой поехать, но я вел себя хорошо, – выкрикнул малыш, улыбаясь.
Мэдок отпрянул назад, глядя на него с отвращением.
– Хорошо? – повторил он. – Ох, приятель, не говори так. Потому что хорошее поведение – это…?
Они оба синхронно сунули пальцы в рот, притворяясь, будто их тошнит. Уголки моих губ приподнялись в улыбке, которую мне пришлось прикрыть ладонью.
Нет уж. Мэдок не умел ладить с детьми. Я отказывалась в это верить.
– Именно. – Мэдок погладил мальчика по голове, после чего повернулся лицом ко мне. – Фэллон, это мой отпрыск.
Я склонила голову набок, посмотрев на него с недоверием, все еще пытаясь выкинуть из памяти образ того, как они сунули пальцы в рот.
– Нет, не настоящий отпрыск. – Он знал, в какое русло повернули мои мысли. – Но у него есть потенциал, правда?
Уперев руки в бока, стараясь ради мальчика сохранить веселый тон, спросила:
– Мэдок, что происходит?
Он открыл рот, собираясь ответить, но из дома вышла женщина с маленьким рюкзаком.
– Мэдок, привет, – поздоровалась она.
– Привет, Грэйс.
Грэйс выглядела молодо, явно младше тридцати. Ее длинные каштановые волосы были собраны в хвост. Судя по медицинской форме, я предположила, что она работала медсестрой… и была матерью-одиночкой.
– Здесь сменная одежда, чтобы он переоделся после купания. – Она вручила рюкзак Мэдоку. – Еще я положила солнцезащитный крем, кое-какие закуски и бутылку воды. Ты привезешь его обратно к ужину?
Мэдок кинул.
– Сначала мы можем заскочить в бар, а после точно домой.
– Отлично. – Грэйс улыбнулась и покачала головой, словно уже привыкла к его шуточкам. – Он так обрадовался, – продолжила она. – Звони, если возникнут проблемы.
Присев на корточки, Мэдок положил руку мальчику на плечо.
– Оооооой, ну, маааааааам, – заныли они хором, будто ее опасения были напрасны.
Грэйс закатила глаза, затем протянула мне руку.
– Привет, меня зовут Грэйс. А ты кто?
Хорошая мама. Проверяет, в безопасности ли будет ее ребенок.
– Привет. – Я ответила на рукопожатие. – Я – Фэллон. Эмм… сводная сестра Мэдока, – сказала, запинаясь, и понадеялась, что Грэйс не услышала, как фыркнул Мэдок.
Технически, я не врала.
– Приятно познакомиться. Повеселитесь хорошенько. – Она помахала на прощание и поднялась обратно по ступенькам.
Мэдок отвернулся. Я все не могла свыкнуться не только с тем, насколько хорошо он ладил с мальчиком, но и с тем, как сильно они были похожи. Оба – в длинных черных шортах-карго и футболках. Вот только Мэдок был в кожаных вьетнамках, а мальчик – в кроссовках.
– Фэллон, это Лукас, – наконец-то представил он парнишку. – Лукас – мой младший брат. По программе "Старшие браться и сестры". Я его наставник.
Я выдохнула. Ладно, хорошо. Меня успокоило объяснение Мэдока. Потому что на мгновение ситуация показалась весьма странной.
– Вау, они доверили тебе ребенка? – поинтересовалась я, отчасти всерьез, отчасти – нет.
– Что? – Он приложил ладонь к груди, притворившись оскорбленным. – Я прекрасно нахожу общий язык с детьми. Из меня получится отличный отец когда-нибудь. Скажи ей, Лукас.
Лукас поднял глаза на меня и произнес, даже не моргнув:
– Он научил меня, как определять, носит ли женщина стринги.
Я рассмеялась, прикрыв рот ладонью.
Мэдок притянул мальчика к себе за шею, двинувшись к машине.
– Говорил же тебе, женщины – враги. Они не понимают ценность подобных навыков.
11
Мэдок
– А Джаред и Тэйт тоже там будут? – поинтересовался Лукас, расположившийся на заднем сиденье.
– Эй, приятель. Не пинай кожаную обивку, – поддразнил я. Просунув руку назад, поймал его за ноги, чтобы он не толкал спинку. – И да, они тоже приедут.
– Здорово.
Мы качали головами в такт музыке. Не в силах удержаться, я время от времени поглядывал на Фэллон, сидевшую рядом со мной. О чем она думала? Похоже, Лукас ей понравился, но она была очень удивлена при встрече с ним.
Неужели то, что я проводил время с ребенком, у которого не было отца, настолько невероятно? Фэллон всегда называла меня пафосным, эгоцентричным… да какими угодно нелицеприятными словами, приходившими ей на ум в зависимости от времени суток, однако сейчас до меня дошло – она действительно в это верила.
Фэллон смотрела в окно. Данная ситуация явно привела ее в полное замешательство.
А может, дело в ее реакции при свете дня на то, что мы сделали прошлой ночью. У Фэллон был пунктик насчет темноты. Когда мы оставались наедине в ее комнате, без света, она как будто не считала происходящее реальным.
Несмотря на ее охотное участие, днем положение вещей менялось. Фэллон вела себя так, словно ничего не случилось. Снова избегала зрительного контакта. Редко обращалась ко мне по имени. Я быстро понял ее настрой и стал подыгрывать.
Эй, мне было шестнадцать, и я вел чертовски насыщенную сексуальную жизнь. Я не собирался жаловаться из-за того, что она не подпускала меня к себе в любое другое время. В том возрасте я вполне был доволен тем, что получал.
Теперь же прикасаясь к ней, слушая ее частое дыхание… Наша вчерашняя ночь под дождем оказалась даже лучше, чем в моих воспоминаниях. Раньше я наматывал круги по комнате, выжидая, пока Эдди не уляжется спать – тогда я мог без опасений идти в комнату Фэллон. С ней я чувствовал себя счастливым и живым. Давно не испытывал подобного ощущения.
После ее отъезда я сломался. Прям как Джаред, когда Тэйт уехала на год во Францию. Я не полностью утратил контроль, но вел себя вызывающе.
Ее мама сказала, что они с моим отцом обо всем узнали, потому что Фэллон сдала нас. Патриция уверяла, что Фэллон было неприятно, будто я принуждал ее. Обретенная мной уверенность пошла крахом.
Я не очень хорошо это перенес.
Хоть мы и жили в одном доме, но никогда не рассматривали друг друга в качестве сводных брата и сестры. Мы редко проводили время вместе, поэтому наша связь не казалась мне дурной. Мне нравилось то, чем мы занимались, и я хотел продолжать. Однако за последние два года моя ненависть к Фэллон усилилась.
Остальные девушки меркли в сравнении. Только с ней все ощущалось правильно. А вчера она заявила, что не врала родителям. Что вообще ничего им не говорила. Я одновременно обрадовался и взбесился. В моем сердце вновь заполыхал огонь от осознания, что Фэллон меня хотела, но я провел целую ночь в раздумьях о потерянном времени – о том, чего они нас лишили. Я хотел устроить разнос.
И устрою. Скоро.
Если выступлю против отца сейчас, он вернется домой, а Фэллон уедет. Если не удастся убедить ее задержаться, значит, у меня останется несколько дней до ее отъезда в Чикаго. Я разберусь с отцом позже.
***
Мы припарковались на стоянке рядом с машиной Джареда. Достав из багажника рюкзак Лукаса и несколько полотенец, передал их Фэллон, а сам взял кулер и подстилку для пикника.
– Тэйт, стой!
Услышав голос Джареда, вздернул голову вверх, высунувшись из багажника.
– Тэйт! – Он мчался за своей рассерженной девушкой.
Великолепно.
Я уже начинал думать, что мои лучшие друзья искали поводы для ссор. Серьезно. Их перепалки всегда заканчивались примирительным сексом в конечном итоге.
– Оставь меня в покое. Я не шучу, Джаред! – выкрикнула Тэйт через плечо.
Я шокировано, но в то же время чертовски забавляясь, наблюдал за тем, как она сняла одну из своих черных вьетнамок и швырнула в Джареда.
Тот вскинул руки вверх, отразив летевший ему в голову шлепанец, и хмуро уставился на нее, плотно сжав губы.
– Я собирался тебе рассказать, – рявкнул он. – Но ты слишком остро реагируешь, как обычно.
– Грр! – Тэйт остановилась как вкопанная посреди стоянки, сняла второй шлепанец и тоже изо всех сил швырнула в своего бойфренда.
– Что происходит? – прошептала Фэллон.
Я вздохнул, проведя рукой по волосам.
– Прелюдия.
Захлопнув багажник, направился в сторону пляжа, предоставив своих друзей самим себе.
– Может, мы должны помочь? – Фэллон споткнулась о камень, оглянувшись назад, откуда до сих пор слышались приглушенные крики Джареда и Тэйт.
– Нет, если не хочешь оказаться в сэндвиче между ними. Они начнут целоваться через десять минут, – пообещал я. И именно этим сам хотел заняться с ней.
Жаль, что я не знал о ее возвращении. Я любил Лукаса, но сейчас предпочел бы остаться с Фэллон наедине. Чтобы поругаться. Помучить. Все равно.
Проклятье, я бы спровоцировал ссору, если после этого мы бы вновь оказались обнажены.
По крайней мере, до тех пор, пока не выброшу ее из головы.
Только было поздно менять планы на день, поэтому, выйдя на маленький пляж, я поставил кулер на землю и расстелил одеяло. Сняв вьетнамки, проследил взглядом за Лукасом, который побежал в воду.
– Постой, разве ты не заставишь его надеть надувной жилет? – спросила Фэллон, приготовившаяся снять футболку.
Прекрасно понимая, чем она руководствовалась, улыбнулся. Я тоже всегда ощущал укол страха, когда видел, как Лукас делает вещи, способные причинить ему вред. В озерах опасно. И я пытался заставить его надеть надувной жилет в первый раз, когда мы приехали сюда прошлым летом. Да, пытался в первый раз, но никогда больше. Он настоял на своем, и я вскоре выяснил – Лукас знал, что делает.
Стянув с себя футболку, сказал:
– Его отец работал в береговой охране, когда они жили в Вашингтоне. Он позаботился, чтобы Лукас научился плавать. После его смерти Грэйс переехала с сыном в наши края, поближе к семье. Лукасу недостает мужской компании, да и шансов попрактиковаться мало. Он любит плавать. Я стараюсь привозить его на озеро как можно чаще в теплые месяцы.
Фэллон прищурилась. Глядя на водную гладь, она, судя по всему, погрузилась в раздумья.
– Идем. – Я подтолкнул ее, пройдя мимо, и вошел в холодное озеро.
По мере моего продвижения вперед вода сначала покрывала щиколотки, потом голени, бедра, живот. Оттолкнувшись ногами от дна, нырнул в прохладную глубину.
Черт, я ненавидел это озеро. Оно грязное и мутное. И холодное! Плавая тут, невозможно увидеть, что происходит под тобой.
От этого мне всегда становилось не по себе.
Но в нашем до жути скучном городке больше нечем заняться. Я бывал здесь слишком часто, с изобилием выпивки и изобилием девушек. Когда-то было весело просто тусоваться, напиваться. Когда лучших альтернатив не находилось.
Сегодня я приехал сюда только ради Лукаса, и по какой-то странной причине мне хотелось, чтобы Фэллон тоже была рядом. Скорее всего, мы с ней начнем ругаться на глазах у бедного ребенка. А учитывая то, что Джаред и Тэйт тоже занимались своим любимым делом – сюрприз-сюрприз – ссорились, никто не выступит буфером между нами, если Фэллон выпустит когти.
Наверно, следовало оставить ее дома.
Вынырнув, посмотрел в сторону пляжа, где увидел Фэллон в купальном костюме.
А может, я правильно сделал, взяв ее с собой.
Проклятье. Мать твою.
Мой член дернулся и мгновенно стал тверже – серьезно? – невзирая на температуру воды.
Ее белый купальник-бикини можно было описать лишь одним словом. Бикини. Во всех возможных смыслах он являл собой зло и соблазн в их худшей форме.
Плавки прикрывали все самые важные части, но вот завязки на лифчике располагались не сзади, а спереди. Достаточно только потянуть. Даже за спину руку заводить не надо. Не надо вслепую искать нужный конец. Нет. Стоит лишь потянуть, и все само откроется.
Она распустила волосы, собранные в хвост, и у меня вдруг возникло чувство, что в руках слишком пусто.
Внезапно холодные брызги ударили мне в спину. Я поморщился.
– Ах ты мелкий… – Вовремя спохватившись, обрызгал Лукаса в ответ.
– Судя по твоему виду, тебе не мешало бы остыть немного. – Он засмеялся, отплывая подальше от меня.
Остыть? Он хоть понимает, о чем говорит? Телевидение. Вот откуда дети набираются этого дерьма.
Фэллон все еще стояла на берегу, уперев руки в бока. Расхаживала туда-сюда по кромке воды, периодически окуная пальцы. Казалось, она была отчасти готова ринуться в воду или развернуться и убежать на стоянку.
Я дернул подбородком, выкрикнув:
– Хватит демонстрировать мелкому наглядное пособие по женской анатомии, ныряй уже.
Ее взгляд на мгновение встретился с моим. Даже в холодной воде я ощутил жар ее ярости.
Поколебавшись еще минуту, просто чтобы меня подразнить, Фэллон все-таки начала погружаться.
Около часа мы играли и дурачились. Лукас веселился, хотя Фэллон потребовалось какое-то время, чтобы расслабиться. Поначалу она оставалась в стороне, лежала на надувном плотике, медлила. Но когда я схватил плот, а Лукас скинул ее с него, Фэллон наконец-то раскрепостилась.
Они с Лукасом плавали наперегонки. Она не позволила ему выиграть.
Мы с ним окунали друг друга в воду. Фэллон начала улыбаться чаще.
Джаред и Тэйт вернулись с улыбками на лицах, которые без особого успеха пытались прятать.
Фэллон держалась как можно дальше от меня.
Ну и пусть. Все равно сейчас мне от нее ничего не было нужно.
Ох, кого я пытался одурачить? Я был готов побиться головой о буек из-за того, что привез Лукаса с собой, в то время как мои мысли занимало лишь желание распустить эти тонкие белые завязки.
– Лукас! – прорычал я. – Вылезай, посиди на берегу с Джаредом и Тэйт. Попей, перекуси.
– Ну, блин, – заныл он.
Я с улыбкой проследил, как Лукас поплыл к берегу, после чего направился к Фэллон. Она сидела на фиолетовом плотике со спинкой, положив руки на надувные подлокотники. Одна ее нога свисала с края, погрузившись в воду.
– Итак. – Я прищурился, глядя на нее, и положил руку на плот для поддержки. – Почему ты вернулась домой, Фэллон?
Уголок ее рта приподнялся, словно некий секрет пытался вырваться на свободу.
– Это не мой дом.
Меня настолько ошарашило ее возвращение, что я не задумывался о причинах до вчерашней ночи. Ее мать была за границей. В Италии или Испании, или вроде того. Тратила деньги моего отца на Гуччи и жиголо. Насколько я знал, у Фэллон не осталось друзей в городе, с которыми бы она поддерживала связь. С моим отцом она тоже не была особо близка, к тому же он постоянно отсутствовал, так что вопрос назрел сам собой.
– Ладно, почему ты вернулась в дом мужа своей ветреной матери, где не хочешь находиться?
Намек на улыбку стал еще очевидней.
– И где я нежеланна?
Отклонившись назад, окунул голову в воду, закрыл глаза. Образы прошлой ночи замелькали в памяти.
– О, еще как желанна, – дразняще ответил я.
Фэллон ехидно хихикнула.