– Исходя из того, что ты сказал, когда пришел ко мне в комнату несколько дней назад, я в этом сомневаюсь.
Я захлопнул рот.
Да, это меня заткнуло. Я вел себя как мудак той ночью.
Ладно, как последний мудак.
Загладив волосы назад, оперся на плот, пристально глядя на нее. Чтобы удержать равновесие после толчка, Фэллон ухватилась за подлокотники.
– Ну, по справедливости говоря, я был уверен, что ты солгала про меня. Я имел право рассердиться, Фэллон. Ты не звонила, ни разу не вернулась домой. Что я должен был думать?
Она не ответила. Просто сидела, скрывшись за своими солнцезащитными очками. Ее глаза всегда казались мне мрачными и потерянными, будто она искала что-то, но не поняла бы, что именно, даже найдя это.
Я повторил свой вопрос:
– Почему ты вернулась домой?
Фэллон тяжко выдохнула и наконец-то посмотрела прямо на меня.
– Чтобы окончательно проститься. Я уехала, толком не попрощавшись с этим местом. Мне это необходимо, прежде чем я начну новую жизнь в Чикаго.
Проститься. Мне нужно то же самое?
– Они нашли тебя в домашнем кинотеатре, верно? – спросил я.
Она улыбнулась без особого энтузиазма.
– В твоей футболке. И ты забыл свои джинсы на полу. – Фэллон подняла глаза, глядя на меня выжидающе.
– Ты спала, – пояснил я. – Не хотел тебя будить.
Она все еще ждала чего-то.
– Я тебя укрыл? – предложил, прям как утопающая крыса.
До этого я сам додумался. После первого раза мы оказывались наедине каждые пару дней, но довольно скоро наши встречи участились. В последнюю неделю мы проводили вместе каждую ночь. Фэллон никогда не хотела покидать свою комнату. Только на ее территории, в темноте, и мы ничего не обсуждали за пределами этих границ. Таковы были негласные правила, которые я усвоил после пары совместных ночей.
Однако я умел добиваться своего. Однажды мне наконец-то удалось убедить ее выбраться из спальни вниз, в домашний кинотеатр. Мы смотрели фильм, но в итоге накинулись друг на друга. Я знал, что так получится. После она надела мою футболку и уснула.
Оглядываясь назад, я понимал – было глупо с нашей стороны думать, будто нас не застукают. Если бы родители не нашли Фэллон, тогда бы Эдди или еще кто-нибудь заметил нашу постоянную усталость. Проводя вместе по полночи, мы очень мало спали.
Ее тихий голос прозвучал практически печально и слишком всепрощающе:
– Все кончено. Это осталось в прошлом, Мэдок.
Посмотрев на нее, слегка прикрыл веки.
– Ничего не кончено, и ты сама это знаешь.
– Вчерашняя ночь была случайностью. Мы разозлились.
Прежде чем она успела сдвинуться с места, обхватил рукой ее лодыжку и стянул с плотика.
– Мэдок! – взвизгнула Фэллон, полностью уйдя под воду, затем, размахивая руками, поднялась на поверхность и начала отплевываться. – Какой же ты засранец. – Она кашлянула.
Я поместил плот перед нами, блокируя обзор с берега.
– Случайность, да? – прошептал, прильнув к ней.
Она держалась за плотик, солнечные блики, отражавшиеся от воды, танцевали у нее на лице и в волосах. Я ждал, пока Фэллон посмотрит на меня. Или отстранится. Или просто задышит.
Но она ничего не сделала. Лишь смотрела на мою грудь, тоже выжидая. Чего – я не знал.
Протянув руку, провел тыльной стороной кисти по ее животу, затем обхватил за талию, притянул ближе к себе.
Но Фэллон оттолкнула меня, внезапно резко вдохнув.
– Твой… младший брат здесь.
– А если бы его не было? – Я склонил голову набок, обдав ее своим дыханием.
Она наконец-то подняла глаза, ее взгляд ожесточился.
Наклонившись, прошептал ей на ухо:
– Запри свою дверь сегодня, Фэллон.
После этого я поплыл к берегу, ныряя на глубину, куда не доставали солнечные лучи, прогревавшие воду.
Демонстрировать семилетнему наглядное пособие по мужской анатомии тоже ни к чему.
12
Фэллон
Повеселились и хватит. Я не могла позволить ему так сильно на меня влиять. Согласна, Мэдок повзрослел. В этом не было никаких сомнений. Он был умен, забавен и красив, как никогда. Судя по всему, Мэдок заботился о своих друзьях. Вполне возможно, что когда-нибудь из него получится хороший муж и отец.
Вот только я не подходила ему, а Мэдок уж точно не подходил мне. Однажды он получил меня, но потом забыл. Сейчас я хотела покинуть этот дом по собственной воле, с высоко поднятой головой. Я не буду крысой в клетке, наряженной в угоду маме, или игрушкой для Мэдока, с которой он мог бы развлечься, когда вздумается. Я не хотела в итоге стать своей матерью, жить ее жизнью. Джейсон Карутерс изменял жене… постоянно. Хотя она тоже изменяла. Мне удалось выяснить это (не то чтобы я сомневалась, в любом случае) в процессе подготовки.
Их брак был пустым и поверхностным. Мэдок же с рождения пользовался привилегиями. Он знал, что мог делать все, что хочет, и когда захочет. Если девушке это не нравилось, ее быстро сменяла другая.
Я не стану одной из бесчисленного множества.
Выйдя из воды, задрожала от порыва ветра, обдавшего мою влажную кожу. Тэйт сидела на покрывале, подогнув ноги, и опиралась на руки, откинувшись назад. Ее купальник-бикини смотрелся скромнее моего. Я бы надела слитный, если бы знала, что с нами будет ребенок. Джаред лежал на спине рядом с Тэйт, положив руку ей на бедро и закрыв глаза. Лукас ел яблоко и сэндвич с арахисовым маслом и крекерами.
– Ну, что случилось-то? – спросил Мэдок у своих друзей, затем схватил полотенце и бросил им в меня. Я вовремя успела его поймать, иначе бы оно угодило мне в лицо.
Джаред вздохнул, всем своим видом говоря: "Ну вот, начинается".
– Я попросил ее переехать ко мне, – сообщил он, на что я приподняла брови.
Мэдок фыркнул.
– И она швырнула в тебя обувью? По мне, так похоже на брак.
– В Чикаго, – уточнила Тэйт резким, недовольным тоном. – Он предложил жить вместе в Чикаго. Я сказала, что хочу быть поближе к папе, поэтому отправлюсь учиться в Северо-Западный, а не в Колумбийский. После чего он мне заявил, что вообще не хотел ехать в Нью-Йорк, и планировал остаться здесь ради Джекса.
Мэдок полез в кулер за водой.
– Так это же хорошо. Все в выигрыше. В чем проблема?
– Проблема в том, – отозвалась я вместо Тэйт, – что он не обсудил ситуацию с ней. У него были собственные планы, не включавшие ее.
– У нее тоже были свои планы, – возразил Мэдок.
– Но с его слов получается, что он не хотел ехать в Нью-Йорк. – Мой голос зазвучал громче; Джаред и Тэйт уставились на меня. – Теперь ей кажется, будто она на него давила, заставляла делать то, чего он не хотел.
Мэдок закатил глаза.
– Лукас, заткни уши.
Лукас послушался, и Мэдок обвел нас взглядом, заглядывая в глаза каждому.
– Послушай, извини, Тэйт, но ты жила в вымышленном мире, полном гребанных радуг и кексиков с присыпкой, если всерьез думала, что Джаред Трент переберется в Нью-Йорк. Там люди на машинах не ездят. Где ему ноги размять? Ты представляешь, в какую сумму выльется парковка?
Глаза Джареда все еще были закрыты, но его грудь затряслась от беззвучного смеха. Ему хватило ума не рассмеяться вслух.
У Тэйт отвисла челюсть, только жест явно не подразумевал "ого-да-ты-прав". Скорее "какой-же-засранец-я-ему-сейчас-пяткой-в-лицо-дам". Не уверена, но Мэдок, вероятно, почувствовал жар ее взгляда даже через солнцезащитные очки.
Я подняла руку.
– То есть, ты хочешь сказать, что машина важнее ее? – закричала на него.
Он шумно выдохнул, подошел ко мне сзади и накрыл мой рот ладонью.
Я по голосу поняла, что Мэдок улыбался, когда он сказал своим друзьям:
– Вы оба будете в Чикаго. Я буду в полутора часах езды в Нотр-Даме. Все в выигрыше.
***
В районе четырех часов вечера Джаред и Тэйт уехали делиться новостями о смене планов на колледж с ее отцом, а мы с Мэдоком повезли Лукаса домой, чтобы успеть к ужину.
Ни один из нас не нарушил молчания, пока Мэдок ехал по извилистым пустынным улицам, ведущим к нашему… его… дому. Между нами царило напряжение, по консистенции сходное с мокрой глиной. Я не знала, о чем он думал. Обычно Мэдок болтал без умолку. Сейчас же он стоически устремил взгляд вперед, несясь по темному шоссе. Деревья нависали с обеих сторон от дороги, отчего создалось впечатление, будто мы находились в пещере.
– Фэллон, – произнес Мэдок, и я обернулась. – Нам уже не шестнадцать.
Я уставилась на него, не поняв, что он имел в виду.
– Я знаю.
Мэдок дернул рычаг, переключившись на шестую передачу. Он смотрел то в боковое окно, то в лобовое, но не встречался взглядом со мной. Ему явно было чертовски некомфортно.
– Мне кажется, мы смогли бы лучше уживаться друг с другом, если бы повзрослели. Ты можешь остаться до конца лета, если захочешь.
Что? Он серьезно? Дальнейших пояснений не последовало, поэтому я отвернулась к своему окну.
"Он не хочет, чтобы я осталась", – подумала про себя.
А может, хочет.
– Ага, киска-которая-постоянно-под-рукой, верно? – Трепет в животе стих, когда я поняла, почему он попросил меня остаться.
Мэдок покачал головой.
– Я не всерьез это сказал.
Ну да. Зачем бы еще он предложил мне остаться? Хоть мы и прояснили некоторое недопонимание, Мэдок все равно считал меня бракованным товаром. Как и сказала моя мать – я недостаточно хороша.
Мне он тоже не особо нравился. Даже если Мэдок действительно этого хотел, была ли я готова терпеть его общество целое лето?
– Если бы я хотел легкодоступную киску, я бы ее нашел, Фэллон, – отмахнулся он. – Но что тут скажешь? Наверно, мне просто нравится твоя компания. И я знаю, что нравлюсь тебе. Как бы ты не старалась это скрыть, я по-прежнему тебя возбуждаю. Поэтому престань вести себя так, словно терпеть меня не можешь.
Я с силой сжала зубы, когда Мэдок нажал кнопку на пульте, расположенном у него на солнцезащитном козырьке, чтобы открыть ворота, преграждавшие въезд в жилой комплекс.
Он серьезно? Неужели ему непонятно: если два человека хорошо проводят время в спальне – это еще ничего не значит? Люди идут в бар, общаются около часа, а потом идут домой вместе! Одно с другим никак не связано.
Как только Мэдок припарковался возле дома, я вылезла из GTO, раздраженно выпалив:
– Знаешь, что мне действительно не нравится? Я ненавижу твою машину! У нее слишком низкая посадка, чересчур много "слепых" зон, и она похожа на Шеви Кавалер, которая обошлась бы тебе вдове дешевле этой бесполезной груды металла!
Я вбежала в дом, услышав его смех.
– А вчера она тебя вполне устраивала, когда ты кричала мое имя, лежа на ней!
***
Кого я пыталась одурачить? Я бы с большим успехом бревно в задницу засунула, чем убедила себя, будто не хочу Мэдока. Но кому какая разница, верно? Да, я хотела его. Естественно. Кто бы не захотел? И я могла насладиться им. Еще хотя бы раз. Мне лишь нужно постараться не утратить контроль, только и всего.
У меня ушло меньше двух минут на то, чтобы принять душ. Руки слегка дрожали, я часто моргала – со мной так всегда бывало, когда пыталась не думать. Я надела черные кружевные трусики и винтажный бледно-розовый атласный лифчик. Вообще-то, лифчиком его можно было назвать только потому, что он прикрывал мои груди, а вот поддержки никакой не оказывал, сидел свободно, словно обрезанная камисоль.
Мэдоку понравится. Мое белье не только выглядело сексуально, но также было удобно в эксплуатации. Ему не придется снимать с меня лифчик, чтобы его руки оказались там, где нужно.
Распустив хвост, распушила волосы и оставила их немного спутанными – похоже, Мэдоку такая прическа приходилась по вкусу. Нанесла легкий слой туши на ресницы, подкрасила губы. Перед тем как выйти за дверь, подхватила с тумбочки свои очки в черной оправе. Пробежав несколько метров по темному коридору, проскользнула в комнату Мэдока. Услышав шум воды в душе, улыбнулась и направилась к кровати.
Отлично. Я хотела оказаться тут раньше, чем он выйдет из душа. В порядке исключения мне хотелось его удивить.
Я села на край кровати, сжала зубы, сдерживая улыбку. Жар разлился по венам, пальцы на ногах поджались, погрузившись в бежевый ковер. Я положила ладони на кровать, по сторонам от своих бедер.
Как же его встретить? Я попробовала несколько разных поз, но они все ощущались ненатурально. Раздвинуть ноги или не раздвигать? Отклониться назад, опершись на руки, лечь на бок? Глупости какие. Мэдока это рассмешит.
Ладно, может, и не рассмешит, но все-таки...
"Сегодня все будет по-моему", – напомнила себе. Я не позволю ему властвовать надо мной.
В итоге решила не подгибать ноги, просто сомкнула их и поставила на пол, а руки сложила на коленях.
Шум воды затих. Я попыталась угомонить свое сердце.
Мэдок вышел из ванной с черным полотенцем, обернутым вокруг талии. Его взгляд моментально встретился с моим.
У него округлились глаза, рот захлопнулся. Он выглядел напряженно и немного рассержено.
На мгновение мне стало страшно. Я побоялась, что перешла границы дозволенного, явившись к нему в комнату, несмотря на то, что Мэдок уже много раз вторгался на мою личную территорию. Но затем мой взгляд опустился ниже. Выпуклость под полотенцем становилась все заметней. Я сжала пальцы в кулаки, стараясь заглушить чувство гордости, однако это было невозможно.
Будто надев пятнадцатисантиметровые каблуки, ощутила прилив уверенности.
– Ты сердишься, – сказала дразняще, откинувшись назад. – Я поменяла правила игры.
Он начал приближаться, словно хищник.
– Не сержусь. Просо удивлен.
– Ну, ты же был с другими девушками в этой постели? – спросила я. – Почему не со мной?
Если честно, я не задумывалась об этом до тех пор, пока не задала вопрос, но это правда. Мэдок спал с другими девчонками на этой кровати, в этой комнате. Вероятно.
Но никогда со мной.
– Ты этого хочешь? – Его голос, знойный и сексуальный, буквально соблазнял меня.
Однако я заколебалась.
Хотела ли я?
– Ты не любил девушек в этой постели, – предположила. – Ты их трахал.
Они проводили с ним ночь, а потом уходили, их место занимали другие.
Я могла бы преодолеть один холм, но по-прежнему бы обнаружила себя у подножия горы.
Мне не хотелось быть использованной, забытой, безымянной.
Он прав. Какого черта я делаю? Мой взгляд блуждал по комнате, избегая его глаз. Я не знала, где искать ответы. Черт, да я теперь даже в вопросах сомневалась.
Мы с Мэдоком могли бы переспать сегодня. Я бы могла покинуть этот дом по собственной воле, а не по принуждению… только что он потеряет в конечном счете?
Ничего. Занявшись с ним сексом, а потом отказав ему, я не причиню Мэдоку боли.
С силой зажмурившись, наконец-то поняла, насколько глупо себя вела. Поднявшись, попыталась проглотить вставший в горле ком. В глазах защипало от подступивших слез.
– Нет, думаю, я все-таки не этого хочу, – прошептала, пройдя мимо него к двери.
– Фэллон? – послышался оклик Мэдока. Неприкрытое замешательство пронизывало его голос.
Но я ушла.
Пробежав по коридору, ворвалась к себе в комнату, захлопнула дверь и заперла ее на замок. Тяжело дыша, припала к двери, закрыла глаза, чтобы слезы не пролились. Я не плакала уже несколько лет. Мне всегда удавалось остановить их, проглотить.
"Ты сможешь", – сказала себе. – "Просто сделай это. Прежде чем вновь натворишь глупостей".
Взяв телефон, лежавший на прикроватном столике, открыла последнее смс.
'Опубликую, когда будешь готова.'
Это сообщение пришло три дня назад, после моего приезда. Слабыми пальцами начала набирать ответ.
– Фэллон? – Мэдок постучал.
Я перестала печатать.
– Оставь меня в покое, – распорядилась, обратившись к закрытой двери.
– Нет.
Прощу прощения? Я повысила голос, ответив:
– Ты сказал мне запирать дверь, если не захочу впускать тебя внутрь, придурок. Именно это я и делаю.
– Я использовал этот подкат в шестнадцать лет, когда у меня руки были не толще зубочисток. – Его приглушенный голос тоже зазвучал громче. – Я обзавелся мускулами с тех пор, и твоя дверь пойдет на дрова для камина через пять секунд, если ты не откроешь!
Подбежав к двери, резко распахнула ее.
– Не смей!
– В чем дело? – оттеснив меня, Мэдок вошел в комнату и повернулся ко мне лицом. – Мы весело провели день вместе. И я запланировал еще более веселую ночь, начиная с джакузи.
Ну, конечно, кто бы сомневался.
Я захлопнула дверь. Покачав головой, горько засмеялась.
– Я попросила оставить меня в покое. Почему ты не можешь просто выполнить просьбу? – Мой тон оставался безэмоциональным, однако все мышцы рук и ног напряглись, когда я прошла мимо Мэдока.
Схватив за локоть, он развернул меня, чтобы мы оказались лицом к лицу.
– Ты пришла ко мне в комнату в таком виде. – Он указал на мое тело. – А потом убежала, ожидая, будто я не буду гадать о том, что творится у тебя в голове, черт возьми?
– Какая разница? Тебе ведь все безразлично. Кроме себя самого, разумеется.
Высвободив руку, отошла к кровати, оставив безопасное расстояние между нами.
Мэдок сдвинул брови в замешательстве, словно не понимал, о чем я. Да и как ему понять? Мое поведение кардинально поменялось. Я позволила ему соблазнить меня, затем нарушила правила игры и сама попыталась его соблазнить, лишь бы доказать, что смогу. Жестоко обожглась при этом, а теперь отталкивала его. Мэдок был растерян и имел на это полное право. Я уж точно была растеряна. Я думала, что точно знала, чего хотела добиться, вернувшись в Шелбурн-Фоллз.
– Черт, к чему это все? Дело в вопросе о других девушках в моей постели? – спросил он, приблизившись ко мне.
Тихий вздох вырвался из легких, а вместе с ним улетучился и мой план.
– Неважно.
– Я мог бы спросить у тебя про других парней, но я этого не сделал. – Судя по гримасе, Мэдок разозлился. – Знаешь почему? Потому что мне не все равно. Ты действительно хочешь знать, как много девушек побывало в моей постели? Со сколькими девушками я переспал?
Ему не все равно?
– Нет, я не хочу знать. Мы не состоим в отношениях, – огрызнулась в ответ.
Мэдок стоял неподвижно. Его лицо ожесточилось, он слегка вздернул подбородок, но в остальном его тело словно окаменело. Я не могла понять, злился ли он, был сбит с толку или раздражен. Но точно знала, что Мэдок задумался. Проводив взглядом его внушительную фигуру, облаченную только в черные пижамные штаны, низко посаженные на бедрах, стала наблюдать, как он прошел через мою спальню, взял широкое серое кресло, вынес его на середину комнаты и установил перед настенным зеркалом.
– Иди сюда, – скомандовал Мэдок.
Поджав пальцы ног, не сдвинулась с места.
Его тон смягчился, когда я не шелохнулась.
– Пожалуйста? – попросил он.
Устроившись в кресле, Мэдок посмотрел на меня через зеркало, выжидая.