- Да! У нас была самая лучшая вечеринка в мире! Папа подарил мне кукольный домик! А еще Вивьен затопила второй этаж, а Айрин сказала, что Вивьен плохо разговаривала с ней и со Стеллой. Я слышала, как она жаловалась папе, когда он ходил наверх.
Джесс и Джарвис как по команде посмотрели на Вивьен, и ей стало не по себе. Потом Джесс улыбнулась и сказала:
- Что ж, значит, праздник удался. Потом будет что вспомнить!
- Айрин немного преувеличила... - промямлила Вивьен.
- Вообще-то не немного, а сильно преувеличила, - возразил Патрик, появляясь в дверях. - Вивьен вовсе не затопляла дом. Просто кто-то заткнул сток ванны затычкой и пустил воду. Пол в ванной слегка намок, но вода скоро высохнет.
Ну вот, хотя бы потоп с меня сняли, подумала Вивьен. Однако то обстоятельство, что Патрик не стал оспаривать вторую часть предъявленных ей обвинений, немного испортило ей настроение.
Мог хотя бы выслушать мои оправдания, чтобы знать, что же на самом деле произошло! Но в любом случае он всегда будет на стороне своей возлюбленной, мрачно заключила про себя Вивьен.
Удар грома пронзил тяжелый воздух. Вивьен как раз домыла последнюю тарелку и с опаской выглянула в окно. Ночное небо озарила внезапная вспышка.
Патрик и Джарвис ушли в конюшню, кобыла начала жеребиться. Джесс вызвалась почитать детям на ночь сказки, но они, утомленные и возбужденные праздником, никак не хотели засыпать.
Вивьен налила в две кружки чаю и понесла их в конюшню. Ночь была удивительно теплой, возможно, из-за приближающейся грозы.
Слабый фонарь едва освещал конюшню. В его неверном свете Вивьен удалось разглядеть новорожденного жеребенка, который стоял на дрожащих ножках и испуганно жался к матери.
- Вы как раз вовремя, - сказал Патрик. - Мама и малыш чувствуют себя превосходно.
- Это хорошо. - Вивьен протянула мужчинам кружки с чаем и стала рассматривать жеребенка.
- Мне пора, Патрик, - неожиданно заторопился Джарвис, прикончив свою кружку одним жадным глотком.
- Мама едет с тобой?
- Нет, она приехала на своей машине.
- Я только что относила ей чай, - сообщила Вивьен. - Она читает детям сказки, а они все никак не могут уснуть.
- Спасибо за помощь, - поблагодарил Патрик, провожая брата до дверей. - Жаль, что тебе не удалось поиграть в "выше ножки от земли".
- О, я этого не переживу!
Джарвис расхохотался и, помахав на прощание Вивьен, закрыл за собой дверь.
Вивьен гладила бархатистую спинку жеребенка.
- Он прелесть. Как вы его назовете?
- Пока не решил. Может, Наводнение? Или Шторм? Что посоветуете?
- Это на ваше усмотрение.
- Может, Вивьен-Неудачница?
- Вы ведь сами сказали, что потоп - не моих рук дело.
- Да, но вы-то думали иначе.
- Нет, это вы так думали.
Патрик беззвучно рассмеялся.
- Теперь вы улыбаетесь, а всего пару минут назад метали громы и молнии, как будто я виновата во всех смертных грехах!
- Ничего такого я не думал.
Он отпил чаю и присел на вязанку сена, бросая любопытные взгляды на ее стройную фигуру. Что-то во взгляде Патрика заставляло сердце Вивьен скакать от счастья.
- Мне было не до вас, - объяснил Патрик. - У меня на руках была рожающая кобыла, пол в ванной залило водой, а еще Айрин набросилась на меня как одержимая. Неудивительно, что я разнервничался.
При упоминании об Айрин Вивьен тоже слегка занервничала.
- Как бы там ни было, - Патрик улыбнулся, - все хорошо, что хорошо кончается.
- Значит, разбираться вы не намерены?
- А что тут разбираться? Роженица в порядке. Ванная высохнет. А к Айрин я съезжу завтра и извинюсь.
- Когда поедете к Айрин, будете извиняться и от моего имени тоже? - враждебно осведомилась Вивьен.
- Нет, разумеется, не буду!
- Я вовсе не была с ней невежлива, Патрик. Я только попыталась заступиться за Сида.
- Знаю, знаю. Он все мне рассказал. Он приходил сюда смотреть на новорожденного.
- О! - У Вивьен будто гора с плеч свалилась.
- И не беспокойтесь по поводу Айрин. У нее, конечно, тяжелый характер, но не думаю, что она действительно хотела вас обидеть. Айрин чересчур вспыльчива. Завтра я ее успокою.
Каким, интересно, образом? Вивьен моментально представила Патрика заключающим Айрин в объятия и страстно целующим ее в губы. От этой мысли ей стало плохо. Она нервно поправила волосы и приказала себе не думать больше об Айрин.
- Идите сюда, присаживайтесь, - предложил Патрик, кладя рядом с собой еще одну вязанку соломы. - Вы кажетесь такой вымотанной.
- Я и правда устала, - призналась Вивьен. - А может, подействовали те два бокала вина за обедом?
- О, мне кажется, в ресторане мы были сто лет назад.
- Да... Хотя у меня остались очень хорошие воспоминания.
- У меня тоже. Может, выберемся куда-нибудь на следующей неделе?
- Боюсь, на следующей уже не получится. Я собираюсь в Нью-Йорк.
- Детям будет вас не хватать...
- Вы думаете?
- Я точно знаю.
Лучше бы Патрик сказал, что меня будет не хватать ему, но это было бы уже слишком. Как бы там ни было, он в любом случае не должен испытывать ко мне никаких особенных чувств. Я - всего-навсего наемная прислуга, меня можно легко заменить кем-нибудь другим. От этих размышлений Вивьен стало грустно, она тяжело вздохнула.
- Должна признаться, я тоже буду по ним скучать.
Она вспомнила, как они хохотали, когда играли все вместе, какое было лицо у Одри, когда она открывала подарки, и как Сид обнял ее в знак благодарности за то, что она не дала его в обиду.
На какую-то долю секунды Вивьен поймала себя на мысли о том, что уже почти сроднилась с этим домом и с этой семьей. Это было верхом безумия, учитывая то, что жила она здесь всего лишь две недели. Принимая во внимание существование Айрин, считать себя частью этой семьи - полнейший идиотизм.
- Тогда оставайтесь, - мягко попросил Патрик.
Вивьен встретила взгляд его карих глаз и на какое-то время замялась в нерешительности. Потом вспомнила слова Айрин о том, что, оставшись, ей придется работать также и на нее. Сама мысль об этом сводила Вивьен с ума.
- Я же вам говорила, что не могу. Предполагалось, что это будет временная работа. И потом, мне надо заниматься выставкой.
Она села рядом с Патриком. Солома пахла солнцем. Кобыла облизывала своего первенца, нежно проводя большим горячим языком по его дрожащей спинке. В свете мерцающего фонаря сцена была очень трогательной.
- Надо было захватить этюдник, - тихо сказала Вивьен. - Получился бы шедевр...
- Ну, завтра у вас как раз выходной, так что приходите и рисуйте. - Патрик пристально посмотрел на нее. - Вы должны показать мне свои работы. Мне бы хотелось на них взглянуть.
Вивьен улыбнулась.
- Я лучше приглашу вас на выставку, хотя вам, наверное, не захочется ехать в такую даль.
- А где это будет?
- В студии Генри. Его фамилия Керсон.
- Он уже взял с вас деньги на подготовку выставки? - внезапно спросил Патрик.
- Вы сейчас похожи на моего отца, - грустно заметила Вивьен.
- По-моему, вы говорили, что отец не знает о выставке?
- Точно. Но, если бы узнал, то это был бы его первый вопрос. А все потому, что он никогда по-настоящему не верил в мой талант.
- Я-то в ваш талант верю, - быстро сказал Патрик. - Я только хотел сказать...
- Знаю, что вы хотели сказать. - Вивьен попробовала встать, но Патрик схватил ее за руку и заставил сесть на место.
- Простите меня. Судя по тому, что вы рассказывали, ваш отец практичный человек, и, по-моему, к его словам нужно и прислушаться.
- Но я знаю Генри, а он нет! К тому же Генри сам достаточно богат, так что мои деньги ему ни к чему!
- Это он вам сказал?
Вивьен недоверчиво сузила глаза.
- Вы что-то больно подозрительный. Или это у вас манера общения такая - циничная?
- Я не циник.
Подозрительный - да, но не циник, подумал Патрик. А если и возникают какие-то подозрения, так это потому, что Макс охарактеризовал Генри как настоящего пройдоху.
- Мне просто не хочется, чтобы вам причиняли боль, - сказал Патрик просто.
- Мне тоже не хочется, чтобы боль причиняли вам, но я же не говорю, что Айрин нравитесь вы, а не ваши дети! Таким образом, вскоре может оказаться, что на роль второй мамы она не подходит, - горячо продолжала Вивьен. - Не хотела бы я оказаться на месте Сида!
- Да что вы! - Казалось, Патрика забавляла ее горячность. - И кто, по-вашему, способен стать хорошей мачехой моим детям?
- Понятия не имею! - Ее горячность как рукой сняло, когда Вивьен поняла, что сидит к Патрику слишком близко. - Мне просто показалось, что Сида она недолюбливает. А ему нужен кто-то, способный его понять... - Она пыталась сконцентрироваться на разговоре, но это было почти невозможно.
Патрик протянул руку и мягко дотронулся до ее щеки.
- Спасибо вам...
- За что?
Сердце Вивьен грозило выпрыгнуть из груди, в висках стучало, а ладони покрылись предательским холодным потом.
- За заботу о детях и обо мне...
Он придвинулся ближе. Поцелует или не поцелует? Вивьен хотела этого так сильно, что внутри у нее все переворачивалось от нетерпения.
- И насчет Айрин вы абсолютно правы: она не сможет стать хорошей мачехой моим детям. Но, уверяю вас, Вивьен, мне даже и в голову не пришло бы предлагать ей это место.
- Вот как? - Сердце Вивьен забилось еще быстрее. - А она утверждает совершенно обратное.
- Не знаю, с чего она это взяла. Может, вы не так поняли? - Голос Патрика звучал теперь низко, в нем появилась хрипотца. - Если бы мне пришлось подыскивать вторую жену, думаю, Айрин я выбрал бы в последнюю очередь.
Они сидели все еще очень близко, его губы находились на расстоянии каких-то сантиметров от губ Вивьен.
- По-моему, она не сможет стать хорошей женой фермеру. Как вы думаете? Представляете Айрин скачущей верхом по полям? Или кормящей из бутылочки щенков? О чистоте и порядке в доме я вообще молчу...
Вивьен в недоумении смотрела на него какое-то время, а потом поняла, что Патрик просто-напросто ее разыгрывает.
- Очень остроумно. - Она отодвинулась от него подальше, стараясь прогнать прочь разочарование. - Я имела в виду нужды и желания детей, а не ваши...
- Я тоже. А что касается моих нужд и желаний...
Он снова придвинулся к Вивьен, она слегка отпрянула назад, и оба неожиданно опрокинулись на спину, растянувшись на мягкой сухой соломе. Вивьен хохотала до слез, пытаясь выкарабкаться из копны, и вытаскивала из волос соломинки.
- Как это мы?.. - спросила она, глядя прямо в глаза лежащему сверху Патрику.
- Не знаю, но это чертовски приятно.
Вивьен внезапно ощутила всю тяжесть его сильного тела.
Патрик не изъявлял ни малейшего желания подниматься, он буквально пригвоздил Вивьен к земле, сковывая движения и не давая пошевелиться. Его восторженный взгляд жадно блуждал по ее лицу; задержавшись на полуоткрытых губах, он скользнул по удивленным зеленым глазам, по рассыпавшимся веером волосам...
- Итак, о чем это мы говорили? - прошептал Патрик. - Что-то о моих желаниях?
Не успела Вивьен произнести хоть слово, как он прильнул губами к ее губам.
Поцелуй Патрика был наполнен невыразимой нежностью, от которой у Вивьен тотчас закружилась голова. Волна желания, пронзая ее истосковавшееся по любви тело, захлестнула Вивьен с головой. Какое-то время она пыталась взять себя в руки и не отвечать на его поцелуй. Но вскоре, не отдавая себе отчета в том, что делает, Вивьен уже целовала Патрика с ответной страстью, прижимаясь к нему всем телом.
Язык Патрика медленно двигался вдоль ее губ, терся о язык, возбуждая Вивьен самым невероятным образом.
С улицы раздался новый раскат грома: казалось, это гремит эхо захлестнувшей Вивьен изнутри лавины счастья. Она прильнула к Патрику из последних сил, наслаждаясь ощущением его прикосновений, его поцелуев и сходя с ума от вожделения.
- Какая ты сладкая... - прошептал Патрик, отрываясь от ее губ.
Вивьен шумно сглотнула, стараясь мыслить разумно, и попыталась задушить в себе плотское желание. Однако не преуспела.
- Я хочу тебя, Вивьен. Я умираю от желания... Это началось с первого же дня, как я тебя увидел, - шептал Патрик.
Вивьен гадала, слышит ли он удары ее сердца, которое билось почти что в его груди.
- Патрик, это же чистое безумие...
- Может, и так, - отозвался он, задумчиво глядя ей в глаза. - Но я никогда не испытывал более серьезных чувств.
Страшнее всего было то, что такого никогда не испытывала и Вивьен.
Она протяжно застонала, когда ладони Патрика вдруг сжали ее напрягшиеся груди и стали нежно массировать их через тонкую ткань. Патрик наклонился и поцеловал ее снова. В этот раз его губы были тверже, смелее и искуснее в своем стремлении исследовать желанную мягкость ее губ.
- Скажи, что тоже меня хочешь, - просил он, подняв голову и испытующе глядя Вивьен в глаза.
Его хриплый голос прозвучал почти в унисон с новым раскатом грома. Вивьен не смогла даже пошевелить губами - так сильна была чувственная дрожь, охватившая все ее тело. "Хочу" - было бы сказано слишком слабо о том чувстве, которое она испытывала к Патрику.
Он нахмурился и, казалось, был готов отпрянуть от нее.
- Вивьен, прошу тебя, скажи, что мне это не снится! Ты не можешь целовать меня и не чувствовать того, что чувствую я.
Она улыбнулась и, проведя пальцами по его щеке, нежно прошептала:
- Это не сон.
Патрик осыпал ее лицо поцелуями. Вивьен часто-часто задышала, когда руки Патрика, торопливо подняв ее свитер, потом бюстгальтер, сжали упругие полушария ее грудей. Он стал нежно массировать их умелыми ласковыми движениями, и от переполнявшего ее удовольствия Вивьен едва не потеряла сознание. Затем там, где только что играли его пальцы, оказались страстные губы и язык. От этих прикосновений Вивьен хотелось кричать, прося Патрика не останавливаться.
Потом его губы стали спускаться все ниже, пока не оказались на плоском животе Вивьен. Не в силах думать ни о чем другом, кроме удовольствия, она все же заметила, что Патрик расстегивает ее джинсы.
Патрик чуть-чуть приподнялся и стал буквально пожирать глазами округлые груди, тонкую талию и плоский живот Вивьен. Потом его взгляд переместился ниже, туда, где поблескивала "молния" джинсов. Мощный прилив вожделения прокатился по всему тела Патрика, когда он попытался дрожащими руками расстегнуть ее.
Но как он мог заниматься любовью с Вивьен, зная, что не был до конца честен с ней? А вдруг ей будет еще больнее узнать правду уже после того, как они станут близки?
Думать об этом ему сейчас не хотелось, хотелось продолжать ласки, но совесть Патрика вдруг проснулась и заявила о себе. Он убрал руки. Нельзя заниматься с Вивьен любовью, пока между ними столько недомолвок.
По крыше забарабанил ливень.
- Пошли в дом, - прошептал Патрик.
Вивьен быстро села, ее белокурые волосы рассыпались по плечам. Она была похожа на сирену. Патрику пришлось собрать волю в кулак, чтобы снова не заключить ее в объятия.
Он заметил, как дрожали руки Вивьен, когда она пыталась прикрыть наготу одеждой.
- Да, ты прав...
Вивьен старательно отводила взгляд. Ей было очень стыдно - это было понятно по тому, как дрожал ее голос. Ничего удивительного, ругал себя Патрик, минуту назад я был готов задушить ее в своих объятиях, а теперь вспомнил о приличиях.
- Я по-прежнему хочу быть с тобой, Вивьен. Просто я подумал, что нам надо... - Его слова поглотил последний раскат грома, от которого беспокойно заржали в стойлах лошади.
Патрик поднялся и пошел посмотреть на них. Когда он вернулся, дверь конюшни была распахнута настежь, а Вивьен, пригибаясь под ливнем, бежала к дому.
10
Когда Патрик вошел в кухню, Вивьен старательно вытирала волосы полотенцем.
- Сильно промокла? - спросил он встревоженно.
- Не очень.
Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Увидев, что Патрик направляется к ней, Вивьен чуть не задохнулась от волнения.
- Ты в порядке? - спросил он.
- А почему я должна быть не в порядке? - как можно беззаботнее отозвалась Вивьен.
- Потому что минуту назад мы занимались любовью, а потом...
- А потом в тебе проснулось чувство долга, - докончила она. - И, честно говоря, я этому рада. - Она яростно терла мокрые волосы, размышляя, что ее злость вызвана скорее всего уязвленной гордостью, потому что именно Патрик решил пока не поздно взять себя в руки. - Мы совсем обезумели! Это было минутное помешательство, не более.
Конечно, мы оба немножко сошли с ума, уверяла себя Вивьен. Заниматься сексом с едва знакомым мужчиной? Иначе, как помешательством, это не назовешь.
- Ты кого хочешь убедить: меня или себя?
Она зло посмотрела на Патрика и тут же пожалела, потому что, после того как их глаза встретились, в ней опять заговорило желание.
Он не имеет права быть таким невозмутимым, таким самоуверенным, таким... дьявольски красивым, в то время как ее чувства пребывают в состоянии дикого хаоса!
- Я никого не хочу убедить. Я просто констатирую факт.
- Минутное помешательство? Может быть, может быть... Но, оказывается, сходить с ума так приятно!
Его откровенный взгляд прошелся по ее фигуре. Мокрый свитер лип к телу Вивьен, и Патрику не составило никакого труда насладиться всеми изгибами и выпуклостями ее безупречной фигуры. Ему стало очень жаль, что они не остались лежать в копне сухой соломы, обнимаясь и целуясь под грохот ливня.
- Мои чувства к тебе не изменились, - прошептал Патрик.
Вивьен выронила полотенце и дрожащим голосом приказала:
- Прекрати! - Закрыв уши ладонями, она защищалась от его льстивых слов, как ребенок. - Не желаю ничего слышать!
Тогда Патрик подошел ближе и взял ее руки в свои.
- Я по-прежнему хочу заниматься с тобой любовью, - повторил он отчетливо.
Вивьен внезапно смутилась и промолчала, а нежность поцелуя Патрика унесла прочь злость и обиду. Она чувствовала, как он ласкает сквозь мокрую ткань одежды ее грудь, сжимает пальцами затвердевшие соски, и изнемогала от вожделения.
- Ты такая вкусная, - шептал Патрик. - Я схожу с ума от одного вида твоего тела! Я хочу тебя, прямо здесь и сейчас!
Сквозь туманную дымку нереальности до них донесся звук шагов спускающейся по лестнице Джесс.
Они моментально отскочили друг от друга. Трясущимися руками Вивьен принялась оправлять свитер. Она не знала, обрадована или разочарована, ее переполняли противоречивые чувства, и рассуждать здраво она не могла.
- У тебя соломинка в волосах, - тихо сказал Патрик, помогая Вивьен избавиться от улики.
Их взгляды встретились, и Вивьен стыдливо зарделась.
Она по-прежнему хотела его. Желание, которое пробудил в ней Патрик, теперь невозможно было заглушить ничем. Прежде она никогда ничего подобного не испытывала, а это была страсть - самая настоящая, всепоглощающая, слепая. Если бы не Джесс, она, возможно, отдалась бы Патрику прямо здесь, в кухне, без всякого сопротивления или намека на сдержанность.