Трое друзей спустились во двор и сели в карету, любезно предоставленную им графом де Ферриньи. Именно в этом экипаже месяц назад Камиллу отвезли в крепость, что могло бы навеять грустные воспоминания, но время испытаний уже закончилось. На сей раз Камилла отправлялась к королю через парадные ворота дворца, ни от кого не скрываясь.
Теперь дворец предстал перед ней во всем своем великолепии. Большая площадь, где возвышался замок королевы-матери - бывшая крепость савойских герцогов, ставшая затем резиденцией королевы-матери, - кишела народом. За площадью начиналась галерея с аркадами - именно через нее можно было пройти в королевский дворец. Слева находилось здание со служебными помещениями, справа галерея Бомон вела к замку королевы-матери. Этот ансамбль производил впечатление импозантной суровости - никаких лишних украшений, никаких архитектурных излишеств. Строгую симметрию линий подчеркивали высокие окна с темными карнизами.
Оказавшись во внутреннем дворе перед трехэтажным дворцом, Камилла обратила внимание, что в более низком северном крыле имеется открытая терраса с прелестным садом. Девушка мысленно пообещала себе наведаться туда как можно скорее.
В сопровождении придворного, которому она сообщила свое имя, Камилла поднялась на второй этаж по изящной лестнице в виде ножниц, созданной гением несравненного Жюварра. Пройдя через множество комнат, чья несколько тяжеловесная роскошь контрастировала с внешней простотой дворца, девушка вошла в зал аудиенций, куда ее пропустили без доклада, не заставив ждать ни секунды. Это, естественно, сразу же привлекло внимание тех, кто толпился у дверей в надежде добиться приема у короля.
21
Виктор-Амедей с улыбкой смотрел на юную принцессу, которая слегка покраснела под этим пристальным взором. Она восхитительно выглядела в своем небесно-голубом платье, хотя кринолин несколько стеснял ее движения; поклонилась довольно неловко, несмотря на природную грацию.
- Садитесь, дитя мое, - ласково сказал король, взяв ее за руку и подводя к глубокому креслу. - Я счастлив, что нависшая над вами угроза отныне превратилась лишь в дурное воспоминание. Негодяи сидят за решеткой, и теперь мы можем познакомиться поближе. - Он сел рядом с девушкой и заглянул ей в глаза: - Дайте мне как следует вас разглядеть. Вы - живой потрет своей матери… Она была так красива! Но глаза у вас те же, что у моего дорогого сына.
- Сир, прошу вас, позвольте мне увидеть, как выглядели мои родители. Я уже давно об этом мечтала, - робко попросила Камилла.
Несмотря на небольшой рост, король подавлял ее своим величественным видом, однако желание посмотреть на лица погибших родителей все превозмогло.
Монарх безмолвно подошел к секретеру, открыл один из ящиков и достал картину средних размеров.
- Ваш отец, - произнес он печально.
На портрете был изображен молодой человек с лукавой улыбкой и светло-голубыми глазами, в которых угадывалась несгибаемая воля. Старик и девушка долго смотрели на прекрасное лицо умершего принца. Наконец Виктор-Амедей, словно желая отогнать грустные воспоминания, встряхнул головой и проговорил:
- Ваш отец был прирожденным властелином. Я знаю, он стал бы великим королем. Он получил превосходное образование, и я сделал все, чтобы подготовить его к будущему царствованию. Но он умер, а мой второй сын, Карл-Эммануэль, лишен необходимых монарху качеств. Он скрытен, робок, податлив на чужое влияние… Он, без сомнения, обладает храбростью, как и подобает принцу Савойского дома, но в остальном… Нет, я не могу вручить бразды правления этому слабовольному человеку!
Камилла, широко открыв глаза, внимательно слушала деда, стараясь угадать, куда тот клонит. Старик поглядел на нее задумчиво и после паузы продолжил:
- Законным наследником трона Пьемонта и Сардинии должен был стать ребенок Виктора-Амедея-Филиппа… Иными словами, вы, Диана. Однако женщинам отказано в праве наследовать престол… Разве что мне удастся отменить действие салического закона на территории нашей страны.
- Ваше величество, - воскликнула Камилла в ужасе, - боюсь разочаровать вас, но я совершенно не способна управлять государством. Я не обладаю нужными качествами.
- Ошибаетесь, дитя мое.
Виктор-Амедей смотрел на нее пронизывающим взором, словно бы читая все ее мысли. Он был тонким психологом и безошибочно разбирался в людях - инстинкт никогда не подводил его.
- Я вижу в вас задатки настоящего повелителя, - сказал он твердо, - хотя в характере вашем есть черты, которые я не могу одобрить. Нужно уметь подчиняться, чтобы впоследствии иметь право повелевать. Однако недавно вы явили образец крайней недисциплинированности, чем огорчили меня.
Девушка кусала губы. Она хорошо помнила, как уговаривали ее Ферриньи и Виллипранди уступить воле короля. Монарх терпеть не мог, когда ему перечили, а Камилла открыто нарушила его приказ, приняв участие в облаве на заговорщиков. Тем не менее она не жалела о своем поступке, хотя огорчать деда ей тоже не хотелось.
- Сир, простите меня, если я доставила вам беспокойство. Больше всего на свете я жажду угодить вам, исполняя все ваши распоряжения. Но вчерашние аресты без меня были бы невозможны…
- Этого я отрицать не буду. Знайте, что ваши смелость и упорство меня восхищают. Однако вы посмели публично оспорить мой приказ, чем нанесли мне оскорбление. Подобного я не потерплю и хочу, чтобы вы усвоили это крепко-накрепко. К счастью, Ферриньи и глава секретной полиции абсолютно преданы мне и будут молчать об этом злосчастном поступке, иначе вы понесли бы самое суровое наказание. Но, если ваш бунтарский дух еще раз проявится с такой же силой, я вынужден буду преподать вам должный урок, пусть даже вопреки собственному желанию. Именно так мой отец воспитывал меня самого.
- Я понимаю, государь, - пробормотала Камилла, опустив голову.
- Я в этом не до конца убежден, а потому хочу подвергнуть вас еще одному испытанию, прежде чем решить, достойны ли вы стать наследницей престола.
Заметив встревоженное движение девушки, король успокаивающе поднял руку:
- Не бойтесь, ничего страшного больше не предвидится. Просто вы в течение некоторого времени должны будете скрывать свое подлинное имя и называться по-прежнему Камиллой де Бассампьер. Вас это не смущает?
- Нисколько, сир, - воскликнула девушка, которую, напротив, пугала перспектива явиться ко двору в ранге принцессы.
- Очень хорошо. Это спасет вас от толпы льстивых придворных, которые сразу бы начали досаждать вам. Чужое имя станет вашей защитой и позволит чувствовать себя непринужденно. А я смогу получше узнать вас и определить, сможете ли вы в один прекрасный день принять у меня скипетр. Сверх того, утаив от всех существование принцессы крови, я буду иметь полную свободу рук, чтобы добиться отмены салического закона, Вы занимаете главную позицию в моей игре, и я намереваюсь раскрыть тайну лишь в самый последний момент.
Девушка смотрела на монарха, которого явно радовала хитроумность замысла, позволяющего действовать втихомолку.
- Я сделаю все, что вы пожелаете, сир, - сказала она.
- Меньшего я и не ждал от вас, Диана… Простите, Камилла! Передышку мы используем для вашего воспитания. Вы должны стать образцовой придворной дамой В доме графа де Ферриньи, где вы пока останетесь жить, с вами станет заниматься учитель танцев - он покажет вам, как надо держать себя при дворе. Кроме того, нам следует завершить вашу военную подготовку. Я знаю, что вас обучал мэтр Тибор Хайноцеи, следовательно, вы должны хорошо владеть оружием.
- Я умею фехтовать, - скромно ответила девушка.
- Итак, дополнительные уроки вам не требуются, Однако у вас нет опыта настоящей армейской жизни. Я хочу, чтобы вы какое-то время провели в моей лучшей воинской части - Королевском батальоне. Здесь вы будете служить вместе с блестящими офицерами, которые познакомят вас с основами боевой тактики и стратегии… Полагаю, в этих вопросах вы не сильны.
- Согласятся ли они принять в свои ряды женщину?
- Да, если таков будет мой приказ. Превыше всего они ставят дисциплину, и я надеюсь, что в общении с ними вы также научитесь ценить это качество.
Камилла едва удержалась от улыбки. Она жаждала окунуться в солдатскую жизнь. Хотя красивые платья очень ей нравились, она с испугом думала о том, что ей придется заниматься одними лишь нарядами. Своим предложением вступить в блестящий батальон дед угодил ей как нельзя более.
- Когда же мне надо отправиться в казарму? - спросила она, ощутив желание немедля влиться в офицерскую среду.
- Через несколько дней, когда командир батальона вернется в Турин. Вы его хорошо знаете, это шевалье д’Амбремон. Я отослал его подлечиться в Риволи. Вчера беднягу кто-то огрел по голове. В последнее время ему положительно не везет…
Услышав из уст короля имя Филиппа, девушка почувствовала, как сильнее забилось у нее сердце. Она потупилась, чтобы скрыть волнение. Значит, им предстоит новая встреча! С трудом сглотнув слюну, она пробормотала:
- Думаю, ему было очень неприятно исполнять ваше поручение. Такому великолепному офицеру должна претить роль тюремщика.
- Это правда. Он человек выдающихся качеств, и я полностью ему доверяю. Однако считаю полезными для него отдельные неудачи. Успех может вскружить голову…
Разговор продолжался еще несколько минут. Камилле хотелось побольше узнать о родителях, но нельзя было отнимать у монарха драгоценное время. На прощание Виктор-Амедей пожелал ей как можно быстрее освоиться с кринолином и научиться грациозно приседать в реверансе. Ее официальное представление ко двору состоится через десять дней - вполне достаточный срок, чтобы усвоить необходимые манеры и заказать туалеты, подобающие знатной даме.
Ласково поцеловав внучку в лоб, король отпустил ее со словами:
- Мой кабинет всегда открыт для вас. Вы можете навещать меня в любое время. Я готов ответить на все вопросы о ваших родителях и познакомить вас со славной историей Савойского дома.
Камилла вернулась в дом графа и провела вечер с друзьями, очень довольная своим свиданием с монархом.
22
Рано утром в спальню Камиллы впорхнула графиня де Ферриньи, вся в шелках и бантах.
- Ах, дорогая моя, - обратилась она к девушке как к старинной знакомой, - надеюсь, я не опоздала? Едва я услышала, что вам необходимо обновить гардероб, как тут же устремилась в Турин. Ради вас я готова отказаться даже от Монкальери! Но ведь и дело это первостепенной важности! Официальное представление ко двору! Такое бывает раз в жизни.
Она внезапно умолкла и дружески потрепала Камиллу веером по щеке. Лицо ее озарилось ослепительной улыбкой:
- А вы прехорошенькая! Просто приятно смотреть.
- Спасибо, мадам.
- О, никаких "мадам", зовите меня Зефирина. Да, да, я подлинная дочь эфира! - воскликнула она, грациозно обмахиваясь веером. - А вы Камилла, не так ли? Тоже неплохо звучит.
Юная принцесса с улыбкой смотрела на порхающую по комнате графиню, которая говорила не умолкая и одновременно любовно оглаживала столики, статуэтки, безделушки, заполняющие спальню. Это была очаровательная свежая женщина с пухлыми чувственными губами и роскошными формами. Ее каштановые волосы с медным отливом были завиты очень мелко, кожа отличалась необыкновенной белизной, а на задорно вздернутом носике красовались веснушки, с которыми она, судя по всему, безуспешно боролась. В одежде, в манере держаться, во всем облике ее явственно ощущалась жажда жизни, что забавно контрастировало с несколько унылыми повадками престарелого супруга.
- Самое главное, дорогая моя, это платье, предназначенное для официальной церемонии. Оно должно быть потрясающим, великолепным! И никакого черного цвета, хотя во Франции это сейчас модно. Я буду вашей крестной матерью, да, да, не возражайте! Наши туалеты должны гармонировать… Давайте примерим вот это, парчовое… Поглядим, идет ли оно вам.
Камилла покорно исполняла все распоряжения графини. Ее вкусу можно было доверять, делая, впрочем, поправку на склонность к слишком ярким тонам. Когда появился портной, чтобы снять мерку, именно Зефирина дала ему самые точные указания по поводу вечернего платья. Для Камиллы она заказала наряд из светло-голубой тафты с золотыми шнурами; для себя - из шелка абрикосового цвета с сине-золотой вышивкой. Это сочетание обещало быть очень выигрышным, когда они направятся к королевскому трону между двух рядов раззолоченных придворных. Зефирина заранее вспыхивала от удовольствия, представляя себе это зрелище.
- Теперь нам надо перекусить, - властно произнесла она. - Учитель танцев явится через час, и перед встречей с ним необходимо набраться сил. Он такой придирчивый!
Она повела свою новую подругу в небольшую столовую, предназначенную для семейных обедов. Камилла с восторгом смотрела на изысканную мебель и изящные фарфоровые статуэтки, украшавшие комнату.
- Прелестно! У вас красивый дом, Зефирина. Все здесь радует глаз.
- Да, верно, - с гордостью сказала графиня. - Но, поверьте, когда я здесь появилась, все выглядело иначе. У первой супруги моего мужа вкусы были довольно мрачные. К счастью, Козленочек позволил мне все переделать.
Камилла догадалась, что милое прозвище Козленочек относится к почтенному графу де Ферриньи. Она стала расспрашивать Зефирину об обстоятельствах, предшествующих замужеству, проявив при этом величайший такт. Однако графиня настолько любила говорить о себе, что выложила все без утайки - вплоть до самых интимных деталей.
Воздавая должное жареному угрю, весьма модному в то время блюду, принцесса узнала, как овдовевший граф влюбился в очаровательную Зефирину, которая принадлежала к знатной, но почти разорившейся семье. Она была младшей из трех дочерей, и Ферриньи взял ее без приданого и потакал всем ее капризам. В обмен на супружеские ласки он предоставил молодой жене полную свободу, не возражая даже против любовников, при условии, что это не будет вредить его репутации.
Камилла с удивлением поняла, что графиня нисколько не тяготится своим положением и в каком-то смысле даже привязана к своему старому мужу. Она украсила его жизнь молодостью и красотой, а он подарил ей богатство и блеск, о которых она всегда мечтала.
Задушевный разговор прервался с появлением учителя танцев. Камилла никогда еще не видела человека с такой необычной внешностью - длинный, худой, на высоченных красных каблуках, в завитом и напудренном парике. Девушка с изумлением разглядывала и его красно-желтый костюм с бесчисленными зелеными бантами на рукавах, плечах и коленях. Он говорил по-французски с заметным акцентом и бурно жестикулировал, откровенно любуясь собой. На каждом пальце у него сверкало по перстню.
- Где та особа, что находится под покровительством его величества? - театрально воскликнул он.
- Перед вами Камилла де Бассампьер, мэтр, - поспешно ответила Зефирина. - Ее официальное представление ко двору состоится через десять дней.
Вооружившись лорнетом, учитель танцев стал кружить вокруг Камиллы, оглядывая ее со всех сторон. Девушка с трудом удерживалась от безумного желания расхохотаться и опускала глаза, чтобы не видеть этого потешного человечка, который сурово хмурил лицо, покрытое толстым слоем белил. Она спрашивала себя, как удается Зефирине сохранять серьезность. Но графиня, казалось, с величайшим почтением внимала старинному персонажу. А тот заставил свою будущую ученицу сесть, встать, пройтись по комнате и наконец произнес с тяжелым вздохом:
- Боже, Боже! Всего десять дней! Не знаю, справлюсь ли я… Ноша почти непосильная! Это не женщина, а гусар! Но пусть никто не скажет, будто мэтр Пульчинабелли отступил перед задачей, сравнимой с подвигами Геракла. Мы начнем немедленно, нельзя терять ни минуты…
Прежде всего он обучил Камиллу искусству делать реверансы. Их оказалось множество - если в присутствии короля полагалось присесть очень глубоко, то друг друга придворные приветствовали небольшим поклоном. Девушка узнала, сколько нюансов таит в себе простой кивок - все зависит от того, с кем здороваешься. Мэтр показал ей различные грациозные жесты и пояснил, в каких ситуациях следует к ним прибегать. Камилла и вообразить не могла, что самые обычные слова - типа "добрый день" или "до свидания" - могут звучать ласково и гневно, интригующе и любезно, вызывающе и льстиво!
Затем состоялся первый урок танца - мэтр прошелся в медленном ритме паваны, напевая фальцетом модную арию.
Когда он в конце концов откланялся, пообещав явиться на следующий день, Камилла едва держалась на ногах от усталости, оглушенная перекрестным огнем замечаний Зефирины и сетований учителя танцев.
Было уже почти шесть часов вечера. Она понятия не имела, чем занимаются Тибор с Пьером, и ей хотелось навестить деда. Она решила немедленно отправиться во дворец, но графиня остановила ее:
- Послушайте, дорогая, вы не можете ходить по городу пешком, это просто неприлично! Сейчас я переоденусь, и мы поедем в карете.
- Откровенно говоря, уже очень поздно. Если мы займемся туалетами, то не кончим до полуночи. Позвольте мне поехать одной.
- Будь по-вашему, Камилла. Жду вас к ужину. Мы накрываем в девять.
Девушка, поблагодарив хозяйку дома за любезность, поспешно направилась к выходу.
23
Теперь она знала, как пройти в кабинет короля, не показываясь на галереях, где постоянно толпились придворные. Гвардейцы охраны получили приказ беспрепятственно пропускать ее. Королевский секретарь вышел ей навстречу со словами:
- Его величество занимается государственными делами. Но мне поручено провести вас в библиотеку и показать все книги, в которых описывается история достославного Савойского дома.
Камилла последовала за секретарем, и тот вручил ей несколько объемистых томов, где повествовалось о деяниях ее предков. Она с увлечением погрузилась в чтение: трепетала от восторга, узнавая о подвигах Юмбера Белорукого, первого графа Савойского, который жил в начале XI века; изумлялась стремительному восхождению Амедея VIII - именно он стал герцогом в 1416 году, а потом был избран папой, приняв имя Феликса V.
Она получила представление о том, как Савойский дом постепенно овладел обширными землями, выбившись в первые ряды европейских стран в середине XV века. Герцоги правили твердой рукой и сумели обеспечить своему народу определенное процветание.
Правда, в эпоху Ренессанса Савойское герцогство стало жертвой захватнических замыслов Франции - французский монарх прибрал к рукам этот лакомый кусок. Но в царствование Эммануэля-Филибера Савойское государство возродилось, а столица его была перенесена из Шамбери в Турин.
Камилла была настолько увлечена историей Савойи, что не услышала, когда час спустя в кабинет вошел король.
- Вы усердно трудитесь, - сказал он с улыбкой.
- Это так увлекательно, и мне столько нужно узнать, - ответила она не задумываясь.
Затем, осознав, что говорит с монархом, девушка торопливо встала и присела в глубоком реверансе, который освоила лишь сегодня.
На лице Виктора-Амедея отразилось удовольствие:
- Вижу, вам пошли впрок уроки мэтра Пульчинабелли.
- Он утверждает, что взвалил на свои плечи немыслимо тяжкую ношу.
- Он это всегда говорит. Даже меня попрекнул недостатком величия. Но никто лучше него не знает придворный этикет и куртуазные манеры. Как он вам показался?
- Поразительный человек!
- Это еще слабо сказано, - со смехом ответил король.