- Решайся. Риск стоит того, поверь мне.
- Знаю, - Ричард вновь стал серьезным. - С тех пор как мне поставили диагноз, я много думаю об этом. Стоит человеку оказаться на пороге смерти, как он с легкостью пересматривает прежние приоритеты, начинает понимать других людей. Какая злая ирония! Пока мы были женаты, я, к своему стыду, уделял и тебе, и Эндрю непростительно мало внимания. Если задуматься, мы совсем не говорили по душам - как отец с сыном, как муж с женой. И, боюсь, у меня в запасе не так уж много времени, чтобы наверстать упущенное…
- Немедленно прекрати говорить глупости! - возмутилась Элизабет. - У тебя еще вся жизнь впереди!
- Если честно, я ужасно напуган…
- Не меньше, чем я, - заглядывая ему в глаза, призналась она и, хитро сощурившись, добавила: - Нет уж, дорогой мой, на этот раз тебе не удастся увильнуть от своих обязанностей! Долг каждого порядочного отца - научить повзрослевшего сына водить машину и разъяснить ему кое-какие пикантные вопросы относительно… общения с девушками, так что гони мрачные мысли прочь!
Все это время Элизабет не покидало странное ощущение, что Ричард чего-то не договаривает. И вот, когда прежняя озорная улыбка на мгновение коснулась его губ и тут же погасла, она шестым чувством поняла, что настал "момент истины".
- Могу я попросить тебя об одолжении, Элизабет? - робко начал он и, получив в ответ сдержанный кивок, продолжил: - Дело вот в чем… В общем, я… хочу, чтобы вы с Эндрю переехали к нам в Монингвью на пару недель. Только пойми меня правильно: перед операцией я мечтаю побыть с семьей, вот и все…
- Ох, Ричард, не думаю, что это хорошая идея… - без особой надежды на успех попыталась возразить она, прекрасно понимая, что своей просьбой он связал ее по рукам и ногам.
- Ну, пожалуйста! Твое согласие так важно для меня…
Элизабет колебалась. С точки зрения морали она, разумеется, не могла не поддержать бывшего мужа - а вернее, лучшего друга и просто хорошего человека - в трудную минуту, однако провести две недели под одной крышей с Талботом (особенно после недавнего страстного поцелуя!) было выше ее сил…
- Необязательно отвечать прямо сейчас! - заметив ее смятение, Ричард решил пойти на компромисс. - Ты столько пережила за последние два дня, а я, неисправимый эгоист, с порога навязываю тебе свои проблемы! Отдохни. Обдумай все как следует. А завтра я позвоню, и мы обо всем договоримся…
Не имея ни сил, ни желания спорить, Элизабет лишь кротко кивнула и, не говоря ни слова, проводила его до дверей. Вернувшись на кухню, чтобы убрать со стола, она застала там сына - сонного, взъерошенного, в пижаме и со стаканом молока в руке.
- Дорогой, почему ты до сих пор не спишь? - ласково спросила она. - Уже поздно, а тебе завтра рано вставать в школу. Идем-ка наверх.
- Знаешь, мам, сегодня папа рассказал мне, что врачи обнаружили опухоль у него в голове, - неожиданно заявил Эндрю, залезая под одеяло. - Совсем скоро ему сделают операцию. А еще он хочет, чтобы мы с тобой какое-то время пожили в Монингвью, - карие отцовские глаза светились добротой и отнюдь не детским пониманием ситуации. - Давай поедем?
Элизабет не переставала удивляться тому, насколько рассудительным ребенком всегда был и остается ее девятилетний сын. Во всех его словах и поступках чувствовалась удивительная целостность и сила духа, что просто не могло не восхищать окружающих.
- Я очень устала, милый, - покачала головой она, нежно проводя рукой по темным кудрям взволнованного мальчугана. - Как говорится, утро вечера мудренее. Решим этот вопрос завтра, хорошо?
- Договорились. Но я считаю, что мы обязательно должны поехать… ради папы.
Заботливо подоткнув одеяло, Элизабет пожелала сыну спокойной ночи и направилась к себе. Задернув шторы, она быстро сняла порядком надоевшую верхнюю одежду, с наслаждением нырнула в легкую льняную пижаму, всем телом ощущая долгожданный уют и покой, легла в постель и предалась невеселым размышлениям. Как педагог, она не могла допустить, чтобы Эндрю пропускал школу в разгар четвертой четверти, да и подводить коллег ей тоже не хотелось. "В конце концов, чем эта причина для вежливого отказа хуже любой другой?!" - в отчаянии спрашивала она себя, безуспешно пытаясь прогнать ставшее чересчур назойливым воспоминание о недавнем мимолетном поцелуе с Талботом: губы ее вновь горели огнем, увлекая их обоих в стремительный водоворот страсти! А идти на поводу у собственных эгоистических желаний ей не позволяли совесть и страх потерять уважение и доверие любимого сына. Не имея ни малейшей возможности повлиять на ход событий, Элизабет оставалось одно - плыть по течению и уповать на удачу. Долгожданный сон сморил ее лишь под утро…
Глава пятая
Солнце медленно поднималось из-за горизонта, озаряя спящий город первыми робкими лучами. Талбот стоял у окна на кухне с чашкой крепкого кофе в руке и размышлял о том, что в ожидании чуда бессонная ночь кажется вечностью.
Накануне Ричард вернулся домой около полуночи и прямо с порога попросил его выслушать. Узнав страшную новость, Талбот почувствовал себя совершенно беспомощным, словно его нокаутировали на боксерском ринге сильнейшим ударом в живот. Второй раз в жизни у него будто земля ушла из-под ног. Не обращая внимания на поздний час, братья проговорили до трех ночи.
Талбот тяжело вздохнул, отошел от окна и, чувствуя настоятельную потребность подкрепить душевные силы, налил себе еще кофе. Неожиданно в пронзительной утренней тишине раздались чьи-то легкие уверенные шаги - и на пороге кухни появилась невысокая пожилая женщина с приятным, чуть широким лицом.
- С возвращением, Талбот! Я так беспокоилась за тебя, - улыбнулась она, подходя ближе и заглядывая ему в глаза.
- Спасибо, Роуз. Ты не представляешь, как я рад снова оказаться дома! - приветливо откликнулся он, мгновенно приободрившись.
- Когда вас с Ричардом нет рядом, мне становится ужасно скучно, - по-матерински пожаловалась она, на ходу завязывая фартук. - Что ты хочешь на завтрак? Как обычно, омлет и тосты?
- Было бы здорово.
Роуз Мэрфи работала экономкой у братьев Маккарти с тех самых пор, как они лишились родителей. Незамужняя и бездетная пожилая женщина души не чаяла в своих "мальчиках" и делала все от нее зависящее, чтобы они ни в чем не нуждались. За прошедшие годы она стала неотъемлемой частью их жизни, завоевав доверие и искреннюю привязанность обоих братьев. Если Талботу или Ричарду требовалась материнская поддержка и участие, они всегда знали, к кому обратиться.
Вот и сегодня, внимательно следя за ее неторопливыми движениями, он чувствовал, как тревога и боль сдают свои позиции, уступая место детской безмятежности. Кивком головы пригласив его к столу, Роуз ловко поставила на стол большое блюдо с тостами, персиковый джем и нежнейший омлет.
- Ты выглядишь уставшим, - сочувственно заметила она.
- Признаюсь честно, за последние дни я дико устал…
- И врагу не пожелаешь пережить подобный кошмар! У тебя, мальчик мой, могущественный ангел-хранитель. Меня в дрожь бросает, как подумаю, насколько ты был близок к смерти…
- Да, нам с Элизабет сказочно повезло, - кивнул Талбот и, помрачнев, добавил: - Надеюсь, мое потрясающее везение на этом не иссякнет…
- Неужели ты снова… собираешься летать?! - всплеснула руками пожилая женщина.
- Не в этом дело…
И после минутного колебания он рассказал ей, какое ужасное несчастье приключилось с Ричардом.
- Правду говорят, что беда не приходит одна! - воскликнула она, краешком фартука вытирая набежавшие слезы. - Бедный, бедный мальчик! Мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь Ричарду… с честью выдержать это испытание. Самое главное, он должен верить в себя и в благополучный исход операции.
- Именно.
Позавтракав, Талбот поблагодарил Роуз и отправился к себе в кабинет. Закрыв за собой двойные двери, он сел за письменный стол и огляделся. Эта просторная комната всегда ему очень нравилась: вдоль стен у окна тянулись высокие стеллажи с книгами, массивная, но изысканная мебель, тяжелые бархатные гардины - эти и другие детали интерьера мысленно возвращали его в библиотеку далекого XIX века.
Сейчас ему меньше всего на свете хотелось работать, но он продолжал сидеть за столом, рассеянно вертя в руках груз для бумаг. Эту вещицу в виде стодолларовой купюры мать подарила отцу в те счастливые времена, когда офис компьютерной компании "Маккарти Индастрис" с легкостью умещался на кухонном столе, а шальной ветер, летними вечерами врывавшийся внутрь через открытое окно, живописно разбрасывал по полу важные документы…
Воспоминания захлестнули его. Талбот вновь услышал свой - чуть дрожащий - голос, клятвенно обещающий умирающему отцу позаботиться о младшем брате. С горячо любимой матерью он, увы, не успел проститься: она погибла мгновенно. Четырнадцать лет после той роковой аварии Талбот честно выполнял его последнюю волю, желая оправдать доверие родителей. Обеспечивая себя и Ричарда материально, он не забывал и о чисто духовных ценностях, по мере сил воспитывая в нем лучшие человеческие качества.
Подростковое бунтарство, взросление, ранний брак, отцовство и, наконец, развод - Ричард прошел все эти жизненные этапы у него на глазах. И вот Талбот впервые столкнулся с неразрешимой проблемой. Осознание собственной беспомощности крайне угнетало и раздражало его. Хотя кое-что ему все-таки следовало предпринять - и причем немедленно. Накануне, услышав о том, что Элизабет восприняла идею о возвращении в Монингвью, мягко говоря, без особого энтузиазма, он пообещал расстроенному брату поговорить с ней.
Талбот перевел взгляд с телефона на настольные часы. Для серьезного разговора было еще слишком рано. Выждав полтора часа, он решительно набрал ее номер и, когда на том конце провода раздался немного усталый женский голос, сильнее сжал в руке трубку:
- Доброе утро. Это я… Талбот.
- Привет.
- Элизабет, нам надо поговорить.
- Ричард уже рассказал тебе?
- Еще вчера.
Они помолчали, собираясь с мыслями. Элизабет начала первой:
- Полагаю, мы оба не спали сегодняшней ночью…
- Да уж, - лаконично ответил он, изо всех сил стараясь быть предельно сдержанным. - Слушай, я звоню вот по какому поводу: Ричард пригласил вас с Эндрю пожить у нас…
- Прямо не знаю, как поступить… - вздохнула она.
- А по-моему, решение очевидно.
- Но я… не могу вот так все бросить. Сам понимаешь: Эндрю нельзя пропускать занятия, да и у меня много работы в школе.
- Племяннику я найму репетитора. Даю слово: он не отстанет в учебе от одноклассников. А что касается твоих обязанностей, просто возьми отпуск за свой счет. О деньгах не беспокойся. Аренду дома и коммунальные услуги я оплачу на месяц вперед.
- Ни в коем случае! - пылко запротестовала Элизабет. - Я не хочу вешать на тебя свои финансовые проблемы!
- Сейчас не время демонстрировать независимость, - безапелляционно заявил он. - Есть вещи гораздо более важные, чем деньги, и ты это прекрасно знаешь. Соглашайся!
Долгую минуту она молчала и, наконец, вздохнула:
- Конечно, ты прав. Мы приедем, но только на две недели…
- По словам лечащего врача, Ричарду требуется срочная операция, так что совсем скоро мы будем вспоминать эти события как страшный сон. Итак, когда вас ждать? Сегодня вечером?
- Мне требуется некоторое время, чтобы уладить все необходимые формальности и собраться, - на этот раз ее голос звучал резко, по-деловому. - Завтра утром мы выезжаем и к обеду, думаю, будем в Монингвью.
- Отлично! Ричард будет очень рад. И я тоже.
Попрощавшись, они одновременно повесили трубки. Талбот откинулся в кресле и, не спеша, помассировал виски. Голова болела. Мысли путались, ни в какую не желая выстраиваться в логическую цепочку. Он был искренне благодарен Элизабет за то, что она пошла навстречу - возможно, не совсем разумному, но, безусловно, похвальному - желанию Ричарда побыть с сыном и бывшей женой перед важнейшим шагом в своей жизни. А еще он был рад тому, что она ни словом не обмолвилась ни о времени, проведенном наедине в лесу, ни о вчерашнем поцелуе. Элизабет ясно дала ему понять, что впредь их отношения должны оставаться чисто деловыми.
И Талбот, как всякий порядочный здравомыслящий мужчина, охотно поддерживал ее оборонительную позицию. Но стоило ему вспомнить ее мягкие шелковистые волосы, энергичный блеск прекрасных темно-голубых глаз, нежные чувственные губы, как самые разумные и логичные доводы тут же теряли власть над его мыслями и чувствами, подчиняясь непреодолимому желанию вновь прикоснуться к ней. Так что, настойчиво приглашая Элизабет погостить, он в полной мере отдавал себе отчет в том, что в течение двух недель ему предстоит бороться с величайшим искушением. Но ради здоровья и благополучия любимого брата он был готов (в очередной раз!) рискнуть своими нервами. Дела в "Маккарти Индастрис" шли просто превосходно, и он планировал, сославшись на чрезвычайную занятость, все время проводить в офисе или здесь, в этом уютном кабинете.
За прошедший год Монингвью - милый городок с одной-единственной главной улицей - ничуть не изменился. После развода Эндрю часто приезжал в гости к отцу, а Элизабет с тех пор ни разу не возвращалась сюда.
И вот сегодня се старенький автомобиль не спеша ехал по знакомым уютным улочкам. Эндрю сиял от счастья и, нетерпеливо ерзая на переднем сиденье, время от времени с восторгом комментировал немногочисленные местные достопримечательности. Элизабет внимательно, с улыбкой слушала своего личного гида, решив не напоминать счастливому мальчугану о том, что она далеко не новенькая в этих краях.
- Однажды мы с папой заглянули сюда, - проезжая мимо небольшого магазинчика, где продавали вкуснейшее мороженое и самую разнообразную выпечку, вспомнил он. - Мне все очень понравилось, правда, потом немного болел живот. Как же здорово, что мы снова будем жить все вместе!
Элизабет мельком взглянула на сына и промолчала. В эту минуту он был так похож на своего отца, что у нее защемило сердце. Выехав на окраину города, они притормозили у живописного холма, на чьей вершине вольготно расположился очаровательный двухэтажный коттедж, построенный в лучших традициях южноамериканских плантаторов. Здесь, совсем как всемогущий король в своем маленьком государстве, жил Талбот Маккарти - мужчина ее мечты!
Гордо вскинув голову, Элизабет поклялась отныне и впредь быть с ним максимально сдержанной. Остановив машину прямо перед главным входом, она увидела Ричарда, с широкой улыбкой спешащего им навстречу.
- Вот наконец и вы! - воскликнул он, обнимая сына и приветливо улыбаясь Элизабет. - К вашему приезду все давно готово.
- Круто. А где дядя Талбот?
- Он как всегда задерживается в офисе. Идемте же! Я помогу вам разгрузиться.
Втроем они быстро перетащили вещи в дом, а потом Ричард устроил им познавательную экскурсию:
- Как вы помните, дорогие гости, смежные спальни с общей ванной - ваши. Пройдя дальше по коридору и повернув налево, вы без труда попадете в комнату Талбота. Слева - мои апартаменты…
- Спасибо, - вежливо поблагодарила гида Элизабет, пряча улыбку. - Думаю, мы не заблудимся.
- Всем, кто проголодался, предлагаю сходить в кафе. Как вам такая идея?
- Я "за"! - тут же согласился Эндрю. - А ты, мам?
- Почему бы вам не сходить вдвоем? - как можно непринужденнее отказалась она. - А я пока разберу вещи и пообщаюсь с Роуз.
К ее удивлению, Ричард не стал возражать:
- Договорились. Ты готов повеселиться, приятель?!
- Еще как готов!
Воодушевленные отец и сын поспешили к выходу, бросая в ее сторону взгляды, полные самого искреннего сочувствия.
Элизабет вздохнула с облегчением, радуясь тому, что ей не пришлось объяснять мотивы своего отказа. Сразу же, как только Ричард попросил ее переехать к нему, она приняла однозначное решение, что в случае согласия даже самые нежные дружеские чувства к бывшему мужу и безграничная любовь к сыну не заставят ее решиться на повторный брак. А значит, ей следовало очень внимательно относиться к своим словам и поступкам, чтобы (не дай бог!) не обнадежить ни того, ни другого.
Помахав им на прощанье, Элизабет направилась в свою комнату. Здесь все, вплоть до пастельных тонов обоев, дышало безмятежностью и покоем. Полюбовавшись видом из окна, она поспешила на кухню поприветствовать Роуз Мэрфи.
- Как же долго мы не виделись, моя дорогая! - растрогалась пожилая экономка, обнимая ее в ответ. - Извини, что не встретила вас. Столько дел!
- Я тоже очень скучала по вас.
- Садись. Я как раз собираюсь сделать себе чашечку чая и большой сэндвич с ветчиной. Присоединишься?
- С удовольствием!
Элизабет вышла замуж в семнадцать лет, практически ничего не умея делать по дому. И, хотя они с Ричардом несколько лет жили в собственной квартире, стремясь доказать всему миру свою самостоятельность, она часто обращалась за советом и помощью к Роуз. Вскоре пожилая женщина и ее юная протеже стали настоящими подругами. Но, как это часто бывает, после развода и переезда в другой город связь неожиданно оборвалась.
- Я бы с удовольствием пригласила Талбота к нашему столу, но он еще рано утром уехал в офис, - заметила Роуз, заваривая чай и нарезая ветчину тонкими кружочками. - Должно быть, за время вашего смертельно опасного приключения у него накопилось множество срочных дел.
- Знаете, я никогда в жизни не была так напугана, как в ту минуту, когда самолет начал падать, а потом с ужасным скрежетом приземлился… - призналась Элизабет, зябко поводя плечами. - И то, что мы выжили, - это настоящее чудо!
Пожилая женщина согласно закивала, возводя глаза к небу. Плавно и незаметно - за чашкой чая, в приятной компании - разговор зашел о разных пустяках. И, разумеется, они не могли не вспомнить об Эндрю, которого Роуз просто обожала.
- Должна сказать, что он на удивление гармонично сочетает в себе ваши лучшие черты - заразительную, бьющую через край жизнерадостность Ричарда и твою рассудительность. Замечательный мальчик! - с улыбкой заметила она, заставив Элизабет вновь испытать родительскую гордость и ненадолго забыть свои тревоги.
Перекусив и оставив Роуз хлопотать на кухне, она поднялась наверх, чтобы разобрать вещи Эндрю. Помимо важных "взрослых" вещей, в его чемодане нашлось место и для приятных сердцу мелочей: вот бейсбольная кепка и мяч, а вот несколько видеоигр, альбом для рисования с набором фломастеров и первая игрушка - плюшевый мишка, которого он до сих пор тайком укладывал с собой в постель. Элизабет почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она ни на секунду не сомневалась в том, что та далекая первая встреча с Ричардом была отнюдь не случайной: судьба свела двух таких непохожих людей именно для того, чтобы на свет появился их чудесный сын.
Когда все было убрано и разложено по местам, она, включив радио, занялась своим багажом. Развешивая в шкафу одежду, сортируя по ящикам комода нижнее белье и расставляя на полках книги и любимые безделушки, Элизабет невольно пританцовывала в такт задорной мелодии и так увлеклась, что не заметила, как в дверях появился Талбот.
- Привет. Рад тебя видеть, - с улыбкой окликнул он ее.
- Привет… Как давно ты здесь стоишь?
- Достаточно долго, чтобы по достоинству оценить твои шикарные бедра…