- Нет-нет! Я хочу сказать, что ничуть не голодна!
Кристина и Девон обменялись взглядами, и Девон спросила вызывающим тоном:
- Где папа?
- Как я уже сказала Агги, он спит наверху. Он вернулся очень поздно, но я уверена, что не рассердится, если вы его разбудите.
Глаза Девон загорелись:
- Нам не требуется ваше разрешение на то, чтобы сделать это.
Наступило ошеломленное молчание.
София бросила на Девон неодобрительный взгляд, а бабушка прищелкнула языком.
Кристина, щеки которой все еще пылали, сказала примиряюще:
- Если вы не против, мы направимся к нему.
- Папа! - закричала Агги. Она метнулась мимо них и оказалась на лестнице, прежде чем кто-либо из них успел сдвинуться с места.
На лестничной площадке появился Хью. Не останавливаясь, он схватил в объятия младшую дочь. Две другие девочки оказались за ее спиной, и он со смехом обнял их всех.
Его лицо озарилось любовью, когда он нежно заговорил с ними. Девочки смеялись, щебетали и тянули его каждая в свою сторону, перебивая друг друга. Триона смотрела на них с подножия лестницы. Было глупо подвергать сомнению чувства Хью к дочерям. Он любил их - это было очевидно и заметно во всем, что бы он ни делал. Почему же он не мог включить и ее в этот круг любви? Она впилась ногтями в ладони, чтобы побороть желание разрыдаться.
Внезапно рядом с ней оказалась бабушка:
- У тебя славная семья, девочка.
- Дети не хотят признать меня своей, - сказала Триона, чувствуя, как каждое произносимое слово жжет ее, а глаза застилают слезы.
- Они твои, деточка. Разве может быть иначе? - Бабушка положила руку ей на плечо: - Иногда судьба играет тобой и заставляет ждать того, чего ты хочешь больше всего на свете. Но если ты будешь терпеливой и не бросишь все на полпути, награда найдет тебя.
Триона кивнула. Бабушка была права - она не собиралась сдаваться.
- Прошу прощения, - раздался нежный голос.
Триона обернулась и увидела Софию, подошедшую к ней с другой стороны.
- Простите, я невольно подслушала ваш разговор. Ваша бабушка верно заметила. Девочки привыкнут к вам, но это займет время. Они хорошие дети, но своевольные. Откровенно говоря, я рада, что вы здесь. Это хорошо. Им нужен кто-то еще, кроме Хью. - Ее взгляд обратился к лестнице. - Увидите, все наладится, - добавила она.
Хью, не выпуская девочек из объятий, перехватил взгляд Трионы, и улыбка исчезла с его лица. Он заметил в ее взгляде напряжение и инстинктивно почувствовал: что-то случилось.
Девон потянула его за руку:
- Можем мы наконец поесть? Умираем с голоду.
- Пора бы уже, - подтвердила Агги.
Хью посмотрел на Кристину, но та покачала головой. Это было странно. Совсем недавно она отличалась здоровым аппетитом.
Девон снова потянула отца за руку:
- Дядя Дугал и тетя София тоже голодны.
Хью стал спускаться вниз и сделал знак следовать за ним.
- Кажется, к завтраку у нас собралась целая толпа голодных гостей.
- Надеюсь, ты не возражаешь? - спросил Дугал. - София приехала домой нынче утром и решила привезти тебе детей как можно скорее.
Нора хмыкнула:
- Хотела поскорее от них избавиться?
Она посмотрела на девочек и подмигнула:
- Ну что, непоседы? Не слушаетесь?
- Вовсе нет, - возразила Кристина, покраснев. - Ничего подобного.
София поспешила внести ясность:
- Я готова держать их у себя вечно, но им всегда не терпится вернуться домой. Потому-то я и привезла их сразу же. К тому же хотела познакомиться с твоей женой, Хью.
Тот бросил взгляд на Катриону:
- Я очень рад этому.
Нынче утром его жена выглядела особенно прелестной - с волосами, забранными кверху, и сияющими, орехового оттенка, глазами. Было большим разочарованием проснуться и не застать ее рядом. Должно быть, он устал больше, чем думал, потому что спал как бревно и не слышал ничего, пока не прибыл Дугал.
Миссис Уоллис появилась в коридоре:
- Сейчас принесут завтрак. Комната вот-вот будет готова. Мне пришлось заставить Ангуса и Лайама проникнуть туда через окно.
Послышался громкий скрип со стороны соседней комнаты, и все повернули головы в ту сторону. Хью нахмурился:
- Что за черт…
Триона откашлялась и многозначительно посмотрела на девочек.
И тут дверь открылась и они увидели улыбающихся Ангуса и Лайама. Миссис Уоллис казалась озабоченной, глядя на собравшихся в таком количестве едоков.
- Завтрак готов. У нас есть яйца и ветчина, овсяная каша и сливочное печенье!
Рука Хью проскользнула под сгиб локтя Трионы, и он повел ее к двери. Но на пороге комнаты все вынуждены были внезапно остановиться. Точно так же как и в библиотеке, все предметы здесь были переставлены за исключением тяжелого стола и огромного буфета, стоявшего у стены. Стулья были составлены в ряд вдоль другого буфета, меньшего размера, который, судя по царапинам на полу, по-видимому, был недавно придвинут к входной двери. Ангус и Лайам расставляли вещи по местам, но беспорядок еще не был устранен.
- Господи помилуй! - воскликнула Нора. - Что здесь произошло?
Дугала все это, как видно, забавляло. У него был вид человека, который от души развлекается увиденным.
- Вы чистили ковры или перестилали полы?
- Нет, - раздался ясный громкий голос. Все головы повернулись к Девон.
Держа голову высоко, с бледным лицом она твердо произнесла:
- Папа сказал Трионе, что она может делать с мебелью все, что пожелает. - Девочка оглядывала комнату с удовлетворенным видом: - Хотя раньше было лучше. А теперь мне все здесь не нравится.
Миссис Уоллис покачала головой:
- Миледи и я переставили мебель только в гостиной.
Хью снова повернулся к Девон, которая, казалось, была готова к бою. Она дерзко выдержала взгляд отца, Кристина же старалась не встретиться с ним глазами.
Должно быть, его раздражение было очевидно, потому что Кристина побледнела и отступила на шаг, но руки Девон, которые она держала вдоль боков, были сжаты в кулаки.
Хью начал было сурово:
- Девочки, вы…
Катриона сжала его руку и потянула его к себе:
- Хью, поговорим об этом после. Все проголодались.
Он ответил хмурым взглядом.
- Мы можем поставить остальную мебель на место после завтрака. Раз у нас гости…
Спокойные глаза Трионы смотрели прямо на него. Она явно не хотела, чтобы он отчитывал девочек в присутствии их тетки и дяди. Он неохотно согласился, поняв, что она права.
- Я умираю от голода, - весело сообщила София. - И мне нравится, как выглядит этот маленький столик у окна. Там теперь уютный уголок, где можно славно посидеть в отсутствие гостей.
- Да, - согласилась Нора, меряя девочек острым взглядом. - В этой новой расстановке мебели есть свой смысл. Возможно, кое-кто это не учел.
Хью кивнул. Он отложит разговор с девочками, но уж когда наступит время, ему найдется, что им сказать.
Он прикрыл руку Катрионы своей и натянуто улыбнулся:
- В таком случае давайте наконец поедим.
Несмотря на то что от Девон и Кристины исходило напряжение, завтрак проходил весело, и беседа была интересной - главным образом благодаря усилиям Софии и Норы. Они болтали, обращаясь друг к другу, задавали вопросы Катрионе, обменивались светскими сплетнями и волей-неволей заставляли всех улыбаться. Хмурились только Кристина и Девон, хранившие упорное молчание. А Хью тем временем размышлял: почему дочки старались настроить его против жены? Он наблюдал за Софией, пытавшейся побудить Триону рассказать о своем детстве. Лицо Катрионы оживилось, когда она принялась рассказывать, как она и ее братья и сестры по ошибке использовали одну из постельных простыней в качестве занавеса для пьесы, которую разыгрывали, и как случайно пролили на нее краску и как пришли в ужас и попытались спрятать ее от матери. Все сидевшие за столом заходились от смеха, кроме девочек.
За окнами моросил мелкий дождь, и было холодно, но в комнате, залитой мягким светом ламп, где звенел мелодичный смех Катрионы, все казалось теплым и золотистым. И все это она привнесла в его жизнь.
Как только это стало возможным, девочки извинились и встали из-за стола. Хью спокойно сообщил им, что скоро поднимется к ним наверх, чтобы поговорить. Они обменялись быстрыми взглядами, но кивнули и попрощались со всеми.
Хью смотрел, как они уходят, и чувствовал себя виноватым: столько сил приложил к тому, чтобы защитить их, но не подумал о том, что и Катриона нуждается в защите. Однако с этой минуты Гилмертону предстояло стать королевством мира и покоя.
Катриона приложила к этому столько усилий, и остальные должны были делать то же самое.
В детской огонь в очаге уже догорал. Кристина бросила совок угля, приоткрыв железную дверцу очага, потом снова плотно прикрыла ее. Немедленно взметнулось пламя, распространяя тепло. Девочка улыбнулась сестрам:
- Мне нравятся эти новые печи, которые распорядился поставить папа.
Агги, занявшая дальний конец дивана, сидела в окружении любимых кукол, завернувшись в пушистый плед. Она взъерошила свои светлые кудряшки:
- Так намного теплее.
Девон примостилась на другом конце дивана. Она скрестила руки на груди, углы ее губ были опущены.
Кристина посмотрела на сестру и прищурилась. Через минуту она присела рядом с ней:
- Выкладывай, что тебя беспокоит. Ведь я не ошиблась?
Девон искоса бросила взгляд на сестру, но не двинулась с места:
- Может быть.
- И чем же ты недовольна?
- Мы так славно потрудились, что папа должен был бы прийти в ярость и выгнать Катриону, - выпалила Девон мрачно. - Эта женщина - ведьма. Она его околдовала.
- Глупости!
Агги подняла голову от своих кукол:
- Я не думаю, что она ведьма. Ей просто очень грустно.
- Что ты вообще о ней знаешь? - огрызнулась Девон.
Агги продолжала упрямо:
- Больше, чем ты! Я знаю, что у нее трое братьев и две сестры и что она старшая и всегда заботилась обо всех. А потом вышла замуж за папу! И очень тоскует по дому.
Кристина посуровела:
- Откуда тебе все это известно?
- Ничего ей не известно, - фыркнула Девон.
- Известно! Еще как известно! Я много о ней знаю. В отличие от вас. - Агги сердито оглядела сестер: - Ведь это вы вдвоем передвинули мебель. Да? Ничего умнее не придумали?
- И что, если и мы? - спросила Девон с вызовом. - Она этого заслуживает.
Агги сдвинула брови:
- Я так не считаю. Вы почему-то решили, что она плохо обошлась с папой… А если вы ошибаетесь?
Она провела пальчиком по кружевной оборке на нарядном платье своей куколки, потом подняла на сестер полные слез глаза:
- Кристина, мы поступаем с ней низко, подло, а ведь это причиняет ей боль.
Удивленная сестра подвинулась ближе к Агги и обняла ее:
- Почему, ради всего святого, ты так решила?
Агги пожала плечами и опустила глаза. Кристина с минуту смотрела на сестренку, потом убрала руку:
- Прекрасно. Если ты не скажешь мне, что тебе известно, то и я не стану тебе говорить, что знаю сама.
Агги резко вскинула голову, будто ее потянули за веревочку:
- Ну и не надо!
- О, кое-что я подслушала, когда папа разговаривал с дядей Дугалом. Но тебе ведь это не интересно, да? А ведь речь идет… - она сделала драматическую паузу, - о проклятии.
Глаза Агги округлились:
- О проклятии Маклейнов? Но ведь папа никогда о нем не говорит.
Кристина выжидала.
Агги снова принялась водить пальцем по кукольному платью:
- Думаю, я могу сказать, как узнала кое-что любопытное о папе и его жене. Я взяла без разрешения и прочитала вот это письмо. - Агги сунула руку в карман и вытащила смятую бумажку: - Катриона почти каждый день пишет письма своим. Я увидела это письмо в главном холле, готовое к отправке, и не удержалась.
- Как ты могла?
У Девон был такой вид, будто она не верила, что Агги на это способна.
Агги кивнула с несчастным видом, и глаза ее вновь наполнились слезами.
- Я не должна была этого делать, но подумала, что, может быть, она там рассказывает о своих планах, как обвести папу вокруг пальца, и потому начала читать, а потом в холл пришел лакей, я испугалась и сунула письмо в карман… - Губы Агги задрожали: - О, Девон, боюсь, что мы поступили неправильно!
Девон посмотрела на письмо, потом медленно протянула руку, взяла его, прочла и побледнела.
Кристина наблюдала за ней, и у нее сдавило горло от волнения:
- Дай мне, пожалуйста.
Девон молча протянула ей письмо.
Кристина развернула бумагу и принялась молча читать, потом после долгой паузы уронила руки на колени и уставилась в пространство.
Девон беспокойно задвигалась, а Кристина испустила душераздирающий вздох:
- Она тоскует по дому.
Агги кивнула:
- Нам тоже было нелегко, когда мы приехали сюда.
Девон, проглотив комок в горле, сказала:
- Она вовсе не хочет, чтобы нас здесь не было.
- Нет, не хочет, - согласилась Агги. - Она хочет подружиться с нами.
- Все это время она скучала по дому, а мы только усугубляли ее тоску, - сдавленным голосом произнесла Кристина.
Губы Девон задрожали:
- Я просто хотела, чтобы папа держался подальше от нее. Я никогда не пыталась причинить ей вред. - По ее щеке скатилась слеза. - Я не хотела… потерять папу. Если он нас оставит, нам придется вернуться к маме, и наши страдания возобновятся. - Она содрогнулась от рыданий.
- Нет! - Кристина обхватила Девон за плечи. - Что бы папа ни чувствовал к своей молодой жене, он не перестанет нас любить. Это разные вещи.
Агги потерлась щекой о волосы своей куклы:
- Ты в самом деле так считаешь?
- Да, - ответила Кристина твердо.
Девон нарушила молчание:
- Я знаю, что папа всегда так говорит, но ведь каждый раз, когда мама встречала нового мужчину, она о нас забывала.
Кристина углубилась в размышления.
- Между мамой и папой всегда была большая разница. Мама никогда не любила нас по-настоящему. Она не способна на это. Ее любовь похожа на быстрый бурный ливень, после которого надолго наступает засуха.
- А папа? - спросила Девон.
Кристина улыбнулась:
- Он как долгий мелкий дождичек, освежающий сады и орошающий зелень свежестью. - Она прихватила пальцами кудряшки Агги: - Мама не умела нас любить, мы были ей не нужны. А папа сделал все возможное, чтобы нам наконец-то стало хорошо.
Агги кивнула:
- Иногда он сердится на нас, но ведь только когда мы бываем виноваты, правда?
Девон обдумывала слова сестры:
- Впрочем, это бывает не слишком часто. Обычно он всегда был в хорошем настроении.
- Пока не появилась Катриона.
Кристина задумалась:
- Мы же знаем, что он сначала не хотел на ней жениться и был недоволен, что ему пришлось это сделать. А теперь он редко сердится. Не то, что раньше, когда мы переехали жить к нему. Ты помнишь то время?
- Он был очень молчалив, частенько выходил из себя.
- Как и мы. Мы еще не очень хорошо его изучили, мало общались.
Кристина оперлась локтем о колено и подперла подбородок кулачком:
- Взрослые порой ведут себя непредсказуемо. Не знаешь, чего от них ждать.
Она снова уставилась в пространство, но ее синие глаза казались невидящими.
Девон дала сестре пищу для размышлений. Кристина отличалась блестящими мыслительными способностями. Папа в шутку называл ее Сократом. Если кто и мог разобраться в непростом поведении взрослых, то это именно Кристина.
Она вскочила с места и принялась шагать по комнате:
- Папа временами сердится на Катриону, хотя ее вины в том, что им пришлось пожениться, ведь нет.
Девон пожала плечами:
- И что?
- А то, что, возможно, он не знает, как с ней общаться, и потому напускает на себя строгость. Может быть, на самом деле он неравнодушен к ней, и это его пугает.
- Папа ничего не боится, - уверенно заявила Агги.
- Это не совсем так. Сначала даже мы его немного напугали. Думаю, он опасается сильно привязаться к ней и потому порой старается казаться разгневанным.
Девон уставилась в окно.
Агги подняла глаза на Кристину:
- Думаешь, поэтому мама в свое время отдалилась от нас? Потому что тоже не хотела привязываться к нам слишком сильно?
Кристина опустилась на диван рядом с Агги:
- Мы ей не были нужны, вот в чем дело. Она жила только для себя.
Агги принялась серьезно обдумывать сказанное. Потом вспомнила прошлое:
- Но ведь ее жизнь не назовешь счастливой.
- Таков был ее выбор. Но хватило ней. Сейчас нам надо извиниться перед папой.
Кристина посмотрела на Девон:
- И перед Катрионой.
Девон не поднимала глаз, хотя знала, что сестра добивается от нее именно этого. Если уж кто и был виноват перед папой и Катрионой, то именно она. Она подначивала сестер и подстегивала их к поступкам, способным причинить вред Катрионе и представить ее в нелестном виде перед папой. Кристина пыталась не соглашаться с ней, но Девон умела настоять на своем. В определенном смысле она очень походила на свою мать.
Эта мысль вонзилась в ее сознание как осколок стекла, и от этого ее сердце сжалось. Стало трудно дышать, и Кристина с озабоченным видом подалась к ней.
- Что с тобой, Девон? Ты не заболела?
- Со мной все в порядке, - уклончиво ответила девочка.
Но на самом деле ей стало не по себе.
Она частенько бывала такой же злой, как мама. Из них троих она больше всех походила на маму и внешностью. Возможно, потому и была такой эгоистичной. Впервые горькая правда закралась к ней в душу.
Девон ощутила укор совести. Она причинила боль Катрионе, но что еще хуже, нанесла ущерб папе. Глаза ее обожгли набежавшие слезы, и она с трудом подавила их. Нельзя допустить, чтобы Кристина или Агги увидели их. Она не могла показать им свою слабость. Из-за нее папа теперь так рассердится на них.
Конечно, Девон поняла, что он догадался обо всем, что произошло в его отсутствие, но решил подождать с разговором. Это было дурным знаком, потому что ждать было не в его обычае. Ведь они явно перестарались, пытаясь навредить Катрионе. Неужели он отошлет их из дома из-за их бесконечных проказ?
"О Господи! Только не это!" Он отправит их назад, к матери, и у них никогда больше не будет дома.
Ее взгляд скользнул по лицу Кристины, спокойно разговаривавшей с Агги.
Иногда Кристину посещали грустные мысли и воспоминания. Девон знала это, потому что спала в одной комнате с ней и слышала, как она иногда разговаривает во сне. Как она кричит и просит маму вернуться домой, как выпрашивает еду у незнакомых людей, как это нередко случалось в детстве.
Когда у Кристины бывали такие кошмары, Девон накрывалась одеялом с головой и плакала, уткнувшись лицом в подушку. Но шли месяцы в доме папы, и кошмары Кристины случались все реже.
А теперь из-за эгоизма Девон папа пострадал и, вполне вероятно, отошлет их всех прочь. Тогда кошмары у ее сестры возобновятся. Девон не могла этого допустить. Она уедет, пока на них не обрушился гнев отца.