Матвей еще долго извинялся, лепетал что-то, но Елена Ивановна слушать его не желала. Она что-то искала в ящике стола. Оказалось, блокнот и ручку. Вручив все это Матвею, она велела:
- Напишите все, как было. А я пока охрану поспрашиваю. Кто-то же должен был видеть этого мужчину. И камеры надо просмотреть. И защита на здании стоит, вроде. Как он сюда вообще проник?
Пока Матвей писал, едва удерживаясь от того, чтобы сгрызть кончик ручки, Елена Ивановна подняла на уши охрану, приказала проверить записи с камер, состояние защитного заклинания и записи в журналах. Выяснилось, что никто ничего не видел, на камерах ничего не зафиксировано, защитный купол не взломан и нет никаких следов, что его пытались взломать.
Но Матвей видел! Собственными глазами! Видел, и все тут. Разговаривал, шел рядом.
- Кто-нибудь еще вас видел? - тоном, показавшимся Матвею крайне унизительным, допрашивал его начальник охраны. - Кто-нибудь шел мимо, когда вы направлялись в кабинет Елены Ивановны?
Матвей краснел, мялся, вспоминал и наконец с робкой надеждой предположил, что одна коллега могла видеть. Позвонили Елене Александровне. Увы, она ничего не заметила. Да, она встретила Матвея, когда уходила, но он был один.
- Видимо, в этот момент Михаил в кабинете был, - сказал Матвей, понурившись. - Мы недолго разговаривали - минуту, не больше. Как раз это время злодей в кабинете и пробыл.
Начальник охраны сверлил допрашиваемого подозрительным взглядом. Матвей, сидящий на шатком стуле посреди почти пустого кабинета, мучился, потел, дрожал и всей душой желал, чтобы этого дня никогда не было. Чтобы и его, неудачника и слабака, сына такого же неудачника, никогда не было тоже. Ну почему жизнь всегда такая непутевая, почему именно ему достаются все шишки и тычки, все неловкости и глупости?
"Да, я виноват! Виноват во всем на свете! - хотелось заорать во всё горло. - Убить меня теперь за это, что ли? Отстаньте, отпустите! Я так устал, так устал, я больше не могу… Мама, помоги мне, мама…"
- Как удачно для вас, - согласился начальник.
И все пошло по новому кругу.
Два часа спустя Матвей, выжатый как лимон, был с миром отпущен из кабинета начальника охраны. Больной черепахой он полз домой, ощущая каждый демонов грамм своего веса. Этот вес словно бы распух, разросся за последние два часа, а может, на планете вдруг сошли с ума физические законы, но Матвею ноги поднимать было невероятно тяжело. Его прижимало к земле, вдавливало в асфальт, и единственное, чего ему хотелось, - лечь где придется и не шевелиться больше никогда. Если бы не выстиранный матерью костюм, Матвей так и сделал бы. Сил не осталось совершенно. Жить не хотелось. Он и раньше не был в особом восторге от своего существования, а сейчас ощущал, что способен выброситься с н-ного этажа (если сумеет доползти). Или наслать на себя смертельное заклинание, знать бы только какое. Или разбить голову о стену. Или еще что…
Ужасные мысли, предательские по отношению к маме, но как Матвей ни старался, выбросить их окончательно из головы не выходило. И кстати, о маме…
Она ждала дома - напряженная, недовольная.
- Где ты был? - спросила, едва он показался на пороге.
Матвей почувствовал, как к горлу подкатил горький комок и не нашел в себе сил справиться со слезами. Еще один позор в бесконечном списке позора имени Матвея Бестолкового.
- В школе задержался, - пробормотал он по-девчачьи срывающимся голосом, кенгуриными прыжками взбежал по лестнице и заперся в своей спальне.
Мать последовала за ним - кто бы сомневался - и начала стучать, да так громко, что Матвей, свернувшийся калачиком на кровати, изо всех сил зажал уши руками.
- Матвей, я с тобой разговариваю! Матвей, ты не имеешь права меня игнорировать! Я спрашиваю, что случилось!
Каждая ее фраза, каждое слово, каждый звук был наполнен гневным требованием, и от этого Матвею становилось всё хуже. Но не отозваться он не мог. Вскочив с кровати, как марионетка, которую за ниточки дёрнули, волшебник умылся, насухо вытер лицо, глубоко вздохнул, прогоняя слезы, и поплелся открывать дверь.
- Да, мама?
- В чем дело? - мать выглядела не столько злой, сколько обеспокоенной. - Матвей, что случилось? Почему ты опоздал?
"Вот ведь заладила! - поднялась в Матвее волна неожиданной ярости. - Оставь меня в покое! Я просто хочу, чтобы меня никто не трогал! Неужели это так сложно? Неужели я многого прошу? Ненавижу!.."
Последнее слово еще долго отдавалось раскидистым эхом в его голове, пока он спокойно объяснял матери причину задержки. Он рассказал все, как было.
- Ты бы хоть позвонил… - упрекнула Алевтина Григорьевна. - Я же волновалась. Я два часа ждала от тебя вестей, а ты… на вопросы отвечал. Неужели не нашел минутки для матери? Как тебе не стыдно!
У Матвея потемнело в глазах. Нет, он не ждал сочувствия от матери - в их семье были не приняты подобные нежности, Алевтина Григорьевна изо всех сил растила сына-не хлюпика. Нет, он не хотел этого сочувствия, он бы просто не знал, что с ним делать… Но откровенное равнодушие стало последней каплей.
Что-то в нем, Матвее, последнем неудачнике, сыне такого же неудачника, сломалось в тот момент. А может, так умирала его душа…
Глава 2. О том, что беда не приходит одна
- Я искал твоих должников. А нашел крупные проблемы на свою голову. Это вкратце, - начал свой рассказ Игнат. Лера расположилась на диване, Игнат вальяжно подпирал стену напротив.
- Вот елы-палы, - Лера молчать просто не могла. Эмоции клокотали в ней, как лава в вулкане, и грозили извергнуться либо истерическими рыданиями, либо крушением всего, что под руку попадется. Поэтому она решила выговориться - может, так удастся взять себя в руки с наименьшими потерями. - Как так? Почему так? Да что ж за полоса-то неудач?
- Почему полоса? - тотчас уцепился Игнат. - У тебя проблемы, о которых я не знаю?
- Да что ты вообще знаешь о проблемах! - в сердцах бросила Лера. Хотелось ей сказать, что его проблемы по сравнению с ее - детские шалости, но она не стала и отделалась туманным: - Нет в жизни совершенства. Но это не важно. Говори дальше.
Игнат некоторое время разглядывал бывшую одноклассницу, но допытываться, что к чему не стал, продолжил:
- Я точно не знаю, в чем дело. Как обычно, я выяснил адреса и телефонные номера твоих неплательщиков. К моему удивлению, они совпали. Поэтому у меня вопрос - могут твои должники быть одним и тем же волшебником?
- Как так? - не поняла Лера. - Записок-то две.
- И что? Разве нельзя к тебе повторно обратиться?
Лера заморгала.
- Можно. Только мне это в голову не приходило.
- Продолжу. Я отправился на разведку, посмотрел, где они - или он - живут, и после этого посыпались чудеса. Сначала пришел ко мне на работу какой-то мужик, все глаза таращил по сторонам, расспрашивал, кто я, да что я. Вроде ему что-то надо было найти, но я так понимаю, они тогда просто присматривались, потому как до сути дела мы так и не добрались. На следующий день кто-то вломился в мой офис - ты уже видела, что там творится. Слава богам, в это время там никого не было. - Это, видимо, относилось к Карине. - Я на дно залег, а малыш… Карине отгул дал.
- То-то она мне звонила в панике, - усмехнулась Лера. - Отдыхала так.
- Я сам способен разобраться со своими проблемами, - тихо, но твердо сказа Игнат. У Леры создалось впечатление, что не в первый раз он этот постулат озвучивает. - За меня волноваться не надо. Но не об этом разговор. Потом мне стали поступать странные звонки.
Он оттолкнулся от стены и уселся на диван рядом с Лерой.
- В каком смысле странные?
- На самом деле странные, мартышка. Сначала молчат, а потом то ли пение хоровое, то ли заклинания. Не разобрать. Сплошные помехи. А три дня назад, как раз, когда мы с тобой разговаривали ночью - помнишь? - вечером кто-то на меня напал.
- Напал? - ахнула Лера. - Как напал?
- Очень просто. Заклинание кинул. Неприятное весьма. Только зря старался.
- Почему? - глупо спросила Лера, как будто не знала.
- Отец не зря деньги платил за защиту. Ее пробить может только очень сильный волшебник. Увижу предка, скажу спасибо.
Лера удрученно молчала, болтая ногами в воздухе. Молчал и Игнат. Каждый думал о своем. Затем она подала голос:
- А с чего ты взял, что это связано с моей просьбой? Может, что-то другое?
- Я того, кто на меня напал, выследил. Аккурат до квартиры, где твои должники - пусть будет двое, пока не доказано обратное - проживают.
- Ты с ума сошел? Ты за ним еще и следил? - взвизгнула Лера, всплеснув руками. Игнат едва успел увернуться. - Совсем страх потерял? А если бы тебя заметили?
- Лерок, я сыщик или кто, по-твоему? Я тоже чему-то научился за эти два года. И потом, я весьма неплохой волшебник. И маскировка мне удается на десять баллов из пяти возможных.
- Так почему мы сейчас убегали?
- Потому что драться с двумя волшебниками одновременно я не смогу. Да еще и имея тебя за спиной.
- Откуда ты знал, что их двое?
- Система оповещения а-ля Игнат.
- То есть ты знал, что это я к тебе в квартиру вошла? - нахмурилась Лера. - Зачем напугал тогда?
Рассмеявшись, Игнат встал с дивана и прошелся по комнате.
- И не думал. Просто хотел тебя в комнату втащить побыстрее. А ты как заорешь.
- Значит, банальное "Привет, давай бегом. Я спешу" тебя не устроило? Ладно, проехали. Ты мне скажи лучше, во что сунулся.
- Говорю же, не знаю толком. Но во что-то нехорошее. Ты своих должников, чтоб им трижды быть съеденными троллем, в глаза-то видела?
- Откуда бы? Только записки. Это обычная практика. - Помолчав, она спросила: - Ты выяснил, кто они такие? Сколько их? И почему они стали тебя преследовать?
- Я точно знаю, что в их группе один волшебник - видимо, тот самый, что в должниках числится. Предполагаю, что может быть еще один. И шушера мелкая, человеческого рода.
- Сильные волшебники?
- Без понятия. Но они явно занимаются чем-то противозаконным, раз такая паника поднялась. Я даже папку завел, только впопыхах забыл дома. Надо будет забрать при случае, но в принципе я и так все помню.
- Боги, - вздохнула волшебница, - если бы знала, чем все обернется, порвала бы записки на мелкие кусочки. Не стоят они всего этого.
- Поздно, - бодро сказал Игнат.
Лера посмотрела на бывшего одноклассника озадаченно. Для той ситуации, в которой они оказались, он был странно весел. Ему бы сокрушаться по поводу разгрома на работе и осадного положения, её во всех грехах обвинять, а он улыбается. Она чего-то не знает?
- Тебя по голове не били? - спросила она на всякий случай. - Довольный слишком.
- Ни разочка. Просто это, Лерок, забавно.
- Забавно, - повторила Лера так, словно это был диагноз. - И тебе не страшно?
- Почему не страшно? Страшно. Но и интересно. Даже не знаю, чего больше.
- Великолепно, - буркнула Лера. - Ты не думал в участок пойти? Пусть примут меры.
- А кто сказал, что я там не был? Сразу после того, как до квартиры их выследил, и отправился.
- И что?
- И ничего. Сказали приходить, когда убьют. Тогда будет повод дело возбудить. А разгромы и заклинания, да еще не сработавшие, в расчет не берутся. Мол, это недовольные клиенты. Работать надо лучше, не провоцировать народ.
- Да ладно, - ахнула Лера. - Не может быть.
- Почему сразу не может? Я другого и не ожидал. Но решил все равно отметиться. Для очистки совести, так сказать. В участке меня никогда не любили - вроде как я их хлеб отнимаю. Хромая логика, но боги с ними.
- Игнат, не может такого быть. Они же закон! Они должны нас защищать, а не считать, кто у кого что отнимает!
- Должны, - легко согласился Игнат. - Но как говорится, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Это стопроцентно наш случай. Не расстраивайся так. Все в порядке. Первая проба сил. Не пропадем!
- Какая проба? Какая проба? - не сдавалась Лера. - Это же угроза твоей жизни! Надо сходить еще раз в участок! Давай вместе!
- Не стоит. Правда. Мне приятно, что ты за меня переживаешь и все такое, но не стоит. Все под контролем.
- Ага, я уже поняла. То-то мы убегали, только пятки сверкали.
- Я не убегал, - с достоинством возразил Игнат. - Я предпринял тактическое отступление.
- Которое еще не проигрыш в войне, я правильно поняла?
- Да.
- Боги с тобой! - прорычала Лера, испытывая как никогда сильное желание треснуть лучшего друга по затылку.
Она демонстративно подымилась ещё немного, потом не без помощи Игната сползла с дивана, переступила пару раз заклеенными вдоль и поперек ногами. Пол был чистый, и это радовало. А вот мужская непрошибаемая уверенность в себе успела утомить. Особенно если учесть, что она не имела под собой реальной основы.
- Упрямый ты осёл. Да ну тебя к демонам! Ладно, о насущном. Чай здесь есть? И еда какая-нибудь? А то у меня с утра маковой росинки во рту не было.
- Холодильник на кухне. Кухня прямо по коридору, - ответил Игнат, развалившись на нагретом ею диване. - И мне сделай! - крикнул он вслед. - И бутеров каких-нибудь! Лучше с колбасой!
Лера только хмыкнула - ей одной кажется, что все мужики одинаковые?
Холодильник оказался полон. Игнат из комнаты объяснил, что это его рук дело - он собирался провести некоторое время в лаборатории и загодя запасся продуктами. Она немного повозилась с готовкой и вскоре ребята смотрели телевизор и пили чай с бутербродами - все как было заказано.
Игнат не лез к Лере с расспросами, но было видно, что ему не терпится узнать, что с ней приключилось. О своих свершениях он ей поведал и рассчитывал на ответную любезность. И отступать не собирался. Пусть не наскоком, без давления, не выжимая признания, а скорее поощряя их, но в первый же удобный момент он начнёт профессионально вытягивать из нее правду.
Лера же молчала потому, что не знала, как подступиться к Игнату и попросить его связаться с Александром без того, чтобы рассказать все как было. А это значило, что… боги, да она сама не знала, что это значило! События десятилетней давности были похоронены глубоко, и доставать их на свет божий, ворошить не было никакого желания. Но и признаваться частично смысла не имело - Игнат будет выпытывать до конца. Уж такой он дотошный.
Для начала Лере необходимо было успокоиться.
- Они точно нас не найдут?
- Не тот уровень, - беспечно пожимая плечами, отозвался Игнат. Отправив в рот очередной бутерброд, он добавил с набитым ртом: - У нас в городе вообще нет сильных волшебников. Так что эту ночь можно спать спокойно.
Леру так и подмывало уточнить насчет ночи завтрашней, и послезавтрашней, и вообще всех последующих и слегка сбить с него спесь, но она воздержалась. Главным образом потому, что сейчас ей было спокойно и уютно, а болячки более-менее утихомирились. Зачем нагнетать обстановку?
А вдруг, пока её не было, Александр каким-нибудь чудодейственным образом вернул свои силы? Если так, ее проблемы решатся сами собой. Если нет… об этом опять же думать не хотелось.
- Не трусь, мартышка. Прорвемся, - с этими словами Игнат приобнял бывшую одноклассницу за плечи. - Где наша не пропадала.
Лера кивнула, не слишком ободренная его словами.
- А у твоего друга нет таблетки от головной боли?
- Не знаю, - пожал плечами Игнат. - Очень надо? А заклинанием?.. Ах да, забыл, забыл. Ты то ли беременная, то ли муж не одобрит. В общем, тебе нельзя. - Лера хихикнула, даже несмотря на головную боль. - Пойду, гляну.
Когда Игнат вернулся с кухни, держа в руках стакан с водой и упаковку таблеток, голова у Леры уже прошла.
- Ты все равно оставь, вдруг пригодится.
Они еще немного посидели, а потом Игнат вдруг набрал в рот побольше воздуху и выпалил с напором:
- Как получилось, что ты ноги стерла до крови? Где ты шлялась? И какого демона тебя занесло в наш Мухосранск? Я же ясно сказал тебе тогда - держись подальше. И где, демоны все побери, твой муж? Почему ты без присмотра?
У Леры до сих пор не было удовлетворительного ответа ни на один из этих вопросов, поэтому молчала она долго. Собирала мысли, готовила слова, перебирала фразы, какие-то отбраковывала, какие-то по нескольку раз прокручивала в голове. Игнат ее не торопил, но и отставать не собирался. Он ждал. И Лера заговорила.
* * *
- Нет, ты, Лерок - форменная дура. Прости меня, но это правда. Я слова плохого никогда о женщинах не говорил, боги этому свидетели, но ты… ты… ты… да тьфу, чего теперь об этом!
Оправдывались самые худшие Лерины ожидания - Игнат очень разозлился. Она еще толком не успела и до середины своего унылого повествования дойти, а он уже "дурой" обозвал. Интересно, что он скажет, узнав всё до конца? Сдаст на опыты как единственную в своем роде клиническую идиотку?
Поджав ноги под себя, Лера сидела все на том же диване. Взгляд ее намертво прилип к остывшему заварочному чайнику. Игнат торчал около наглухо зашторенного окна - интересно, что там такого разглядывать? Дырки в занавесках? Спрашивать Лера поостереглась, ибо настроение у друга детства стремительно портилось. С каждым сказанным ею словом.
- Я еще могу понять, почему ты ничего не рассказала мне тогда, в школе. Но что тебе мешало это сделать сейчас, до замужества? Элеонора! Мы бы что-нибудь придумали.
- Игнат, - с расстановкой ответила Лера, - ты не понимаешь главного - жить хочется. Очень хочется. А у тебя сил бы не хватило меня защищать.
- Откуда ты знаешь? - вспетушился Игнат.
- Оттуда. Не спорь. Просто знаю, и все. И потом, я клятву дала. Еще тогда.
- Я бы придумал что-нибудь.
- Боги, да зачем? Зачем нагружать тебя такими проблемами?
- Я всегда полагал, что дружба означает некую степень доверия и откровенности. И взаимопомощь.
- Вероятно.
- Ты просто струсила.
- Еще ногами попинай. Мне куда легче станет.
- Я думал…
- Не стоило. Игнат, давай закончим с твоими разочарованиями во мне. Толку никакого. Все случилось так, как случилось. Сожаления и упреки ничего уже не поменяют. Только на нервы мне действуешь.
Игнат усмехнулся, отошел от окна, уселся на корточки напротив Леры и, посмотрев ей в глаза, сказал:
- Хотелось бы услышать все до конца.
- Так слушай, а не ругайся. И так несладко, ты еще добиваешь.
Лера честно выложила все, как было. Умолчала только об одном - роли Александра в одарении ее божественным огнем, рассудив, что не стоит нарываться на очередную порцию нотаций. Она еще и первую-то не переварила до конца. Поэтому окончание рассказа заняло всего десять минут, в течение которых Игнат так и сидел в прежней позе.
- Ладно, - подытожил он, когда Лера смолкла. - Все, что я хотел бы сказать, ты и так знаешь. Нечего пинать, ты правильно заметила. Будем думать, как жить дальше.
- Надо с Александром связаться.
- Это еще зачем?
- Если он… хммм… в порядке, то сможет помочь. Ведь есть же вероятность…
- Лучше бы он тебя обратно забрал в таком случае. А я уж разберусь без вас. Ладно, посмотрим. Как бы с ним связаться?
- Ты университет заканчивал, ты и думай. А я пока еще чаю выпью. У меня обезвоживание. И нервы. Ты, кстати, своим-то родителям про преследователей говорил?