Он коснулся ее груди через ткань свитера. В жилах Кит забурлила кровь. Ей казалось, она навсегда теряет рассудок. Кит чувствовала, что стоит слишком близко к обрушающемуся краю утеса и вынуждена прыгать. Почему-то ей вдруг захотелось пожертвовать мечтами о безопасном существовании и пуститься с Генри во все тяжкие.
Беспомощно застонав, Кит ухватилась пальцами за твердые бицепсы Генри. Жаль, что она не может набраться смелости, снять с него свитер и дотронуться до его обнаженного тела.
Сердце Генри учащенно колотилось, голова шла кругом. Он знал, что такое бывает, когда выпьешь слишком много красного вина за обедом. Но он ни разу не испытывал столь восхитительных и головокружительных эмоций. Мягкие губы и нежный язык Кит были настолько греховно-сладкими, что ему захотелось надолго стать рабом ее поцелуев. Кит возбуждала его так, как ни одна другая женщина.
Желание продолжить так называемый эксперимент росло с такой силой, что ему пришлось прервать поцелуй и сделать вдох, чтобы успокоиться. Обняв ее лицо ладонями, Генри жадно уставился в ее голубые глаза. Кит казалась такой же ошеломленной и одурманенной, как он.
– Я хочу, чтобы ты была в моей постели, Кит. – Он усмехнулся и прибавил: – Вернее, мне нужно, чтобы ты была в ней. Наш небольшой эксперимент оказался намного успешнее, чем я предполагал.
К его удивлению, в ответ Кит прерывисто вздохнула.
– Мы не всегда получаем то, что хотим или то, что нам нужно, Генри. Возможно, нам не следует уступать своим желаниям. Не буду отрицать, вы мне нравитесь, но нам лучше остановиться прямо сейчас. Мы уже пересекли границу, которую я поклялась никогда не пересекать с клиентом. Вы пострадали во время несчастного случая и вынуждены восстанавливаться гораздо более медленными темпами, чем вам хочется. Я нанялась на работу, чтобы вам помогать. – Подняв руки, она мягко высвободила свое лицо из его ладоней и откинулась на спинку роскошного кожаного дивана, подогнув под себя стройные ноги. – Я понимаю, вы расстроены и вам одиноко, но я не ваше лекарство, даже если вам кажется иначе. – Заметно краснея, она прибавила: – Ваш поцелуй был прекрасен, и вы замечательный. Но я бы предпочла, чтобы вы помнили меня как надежную и компетентную помощницу, а не как подвернувшуюся вам под руку женщину, которую вы затащили в постель, дабы удовлетворить сексуальную потребность.
Потрясенный Генри не нашелся что ответить. Кит призналась, что ей понравились он и его поцелуи, и все же она ему не доверяет. Внезапно он догадался, почему она так беспокоится.
– Вы думаете, я один из тех подлецов, которые использовали вашу мать, а потом ее бросали? Я прав? – Он громко выругался, зная, что не ошибся.
– Нет. Я не считаю вас подлецом! – Кит обиженно скривила губы, сложила руки на груди и опустила голову. Ее роскошные волосы рассыпались по плечам буйными шелковыми волнами.
Генри глотнул воздух, упиваясь ее красотой.
– Я знаю, вы не такой, как они, – заявила она. – Но я должна защитить себя. Мне не на кого рассчитывать. В агентстве у меня репутация надежного и профессионального работника. Мне понадобятся хорошие рекомендации после того, как я уйду от вас и получу другую работу. Неужели вы не понимаете?
Немного успокаиваясь, Генри призадумался:
– Обещаю, вы не потеряете нынешнюю работу. Если вы проработаете у меня до конца, я, несомненно, дам вам хорошую рекомендацию. Лучшую рекомендацию. Поверьте мне. Но я не могу притворяться, что из-за этого вы мне разонравитесь, Кит. Ведь вы нескоро забудете наш поцелуй.
– Хорошо. – Она улыбнулась, но продолжала смотреть на Генри настороженно. – Мне льстит, что я вам понравилась. Я говорю искренне. Знаю, вам достаточно поднять телефонную трубку и вызвать к себе любую женщину, какую вы захотите. И мне очень жаль, если я обидела вас, сказав о…
– Моей сексуальной потребности? – услужливо закончил он.
– Иногда я говорю не подумав, – ответила она.
– Считаете, я уже об этом не догадался?
– Все равно. – Опустив ноги на пол, Кит пригладила волосы и удобнее устроилась на диванных подушках. – Давайте просто досмотрим фильм. Он мне действительно начинал нравиться.
От сожаления Генри стиснул зубы.
– Я бы занялся чем-нибудь более интересным. Но я поведу себя как джентльмен и дам вам право выбора вечерней развлекательной программы. В следующий раз будет по-моему.
– Если не хотите смотреть кино, может, поиграем в шахматы? – Кит одарила его по-детски невинным взглядом. – Но если мы будем играть, я должна предупредить, что меня нелегко обыграть. Пленных я не беру. Я играю до победного конца!
Генри снова затрепетал от желания, напоминая себе – он обнадежил Кит, сказав ей, что он не безжалостный плейбой, привыкший получать желаемое. Понизив голос, он заметил:
– Я тоже, дорогая. Нет смысла играть, если я не выйду победителем. В конце концов, доминирование – мой конек.
Генри с удовольствием заметил, как на красивых щеках Кит появился румянец.
Следующие несколько дней Генри играл роль истинного джентльмена. Задорный нахал и плейбой, склонный к провокациям, к которому уже привыкла Кит, уступил место более спокойному и вдумчивому мужчине. На самом деле он был до того молчалив, что Кит начала беспокоиться, заживает ли его нога, чем серьезно волновала Генри. Когда она приходила проверить, как у него дела, он сразу отрицал что-либо неладное и утыкался в книгу или уходил к себе в кабинет – работать. При этом выражение его лица говорило, что он не нуждается в ее дружелюбной болтовне и предпочитает, чтобы ему не мешали.
Он больше не заводил разговоров о выборе вечерних развлечений. Кит не отрицала, что сложившаяся ситуация ее вполне устраивает. Дело в том, что Генри начал ей сниться. Иногда она просыпалась в поту, с учащенно бьющимся сердцем. Ее видения с ним казались настолько реальными, что, просыпаясь, она чувствовала себя удрученной, понимая – ее ночные фантазии растаяли. Она могла бы сейчас же отказаться работать на Генри, чтобы не поддаваться искушению, но вряд ли бы этому обрадовалась. При мысли о предстоящем расставании с Генри у нее уже ныло сердце.
Во время очередного визита медсестра осмотрела травмированную ногу Генри и с веселой улыбкой заявила, что восстановление идет очень хорошо. Когда она сказала, что Генри необходимо пройти курс физиотерапии, прежде чем снова прийти на прием к врачу, он отрывисто кивнул, поблагодарил ее за совет и проводил до двери, сидя в инвалидной коляске.
Он продолжал сторониться Кит, делая вид, что не расположен с ней разговаривать.
В ночь после визита медсестры Кит лежала в постели, глядя в потолок. Ей казалось, что прошло несколько часов. Ее терзали воспоминания о губах и руках Генри. Но в конце концов она задремала.
Кит проснулась от громкого крика. Отбросив одеяло, она вскочила, и, не надевая халата, кинулась в коридор, а оттуда – в спальню Генри.
Мягкий свет из прихожей довольно хорошо освещал его комнату. Генри был в темных шелковых трусах. Он лежал на краю огромной кровати, мертвой хваткой вцепившись в шелковые простыни. Его травмированная нога свисала с кровати.
Кит предотвратила его падение в самый последний момент. Его широкая мускулистая спина покрылась потом. Кит было нелегко затащить Генри обратно на кровать. Опустившись на подушки, он изумленно на нее уставился, а она нежно провела рукой по его лбу, отодвигая непослушные темные кудри.
– Вы в порядке? Вы так кричали, что я ужасно испугалась.
– Я в порядке. – Хотя улыбка Генри была сонной, его светло-карие глаза озорно сверкнули. – Благодаря вам. Вы действительно мой ангел-хранитель, да, Кит? Странно. Вы спасли меня, когда я видел сон о том, что обнимаю вас.
По-прежнему нависая над ним, Кит застыла, словно статуя. От его замечания ее тут же залихорадило. Она вдруг поняла, что их тела разделяет только тонкая ткань ее ночной рубашки с тонкими бретельками и глубоким вырезом, который едва прикрывает грудь. Эта рубашка – самый женственный предмет ее гардероба.
– Вероятно, сон был очень ярким, раз вы чуть не упали с кровати, – хрипло сказала она.
– Да. Если бы сон оценивало жюри, то присудило бы ему золотую медаль.
– Что вы делали? Боролись со мной?
Светло-карие глаза Генри уже были не сонными, а широко раскрытыми и настороженными.
В мгновение ока он обхватил пальцами изящные запястья Кит. От удивления у нее так часто забилось сердце, что ей даже в голову не пришло высвободить руки.
– Я занимался с тобой страстной любовью. И по-моему, мы оба немного увлеклись. – Генри усмехнулся.
Ошеломленная, Кит уставилась на него:
– А…
Генри страстно и пристально разглядывал ее грудь.
– Я посоветовала бы вам в будущем смотреть менее энергичные сны. Особенно когда они потенциально угрожают вашему здоровью.
– А если я скажу, что сон не сравнится с потенциальной опасностью? Я обожаю рисковать, помнишь?
Он растянул губы совершенной формы в медленной и соблазнительной улыбке. Жар его тела смешивался с ароматом одеколона. Кит почувствовала, что слабеет. Уставившись в его красивое лицо, она ощутила, как решимость поступить разумно оставляет ее.
– Я помню, – мягко ответила она. – Вы этим знамениты. Я имею в виду, стремлением рисковать. А если серьезно, Генри, я ужасно за вас испугалась. Последние несколько дней вы почти со мной не разговаривали. У вас что-то случилось, и вы это от меня скрываете?
– Нет, дорогая. Меня не беспокоит ничего, кроме разочарования. Я травмирован и не в состоянии контролировать то, что обычно контролирую.
Кит облегченно выдохнула:
– И это все? Разве вы не понимаете, что ваше разочарование пройдет? Кости заживут, вы встанете на ноги и будете жить, как прежде. Совсем скоро вы станете вспоминать происшествие как далекий отрезок своей жизни. Я обещаю.
– Хм, вероятно, ты права. Но я говорил об ином разочаровании. Я уже сказал, что ты очень сексуальна в этом кусочке ткани? – пробормотал он, ловко спуская с ее плеч тонкие бретельки. Лиф ночной рубашки спустился ниже, открывая его взору грудь Кит. – Ты хотя бы догадываешься, как ты прекрасна? – прохрипел он, его потемневший взгляд жадно скользил по ее почти полностью обнаженной груди.
От прохладного ночного воздуха, ворвавшегося в комнату через приоткрытое окно, ее соски напряглись. Хотя Кит отлично знала, почему ее лихорадит. Она жаждала отдаться Генри. Ее желание было всепоглощающим, словно огромная приливная волна.
– Я хочу заняться с тобой любовью, Кит. Ты мне позволишь?
– Но у вас травмирована нога, – возразила она. – Я не хочу, чтобы вам было больно.
Вместо ответа, он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать:
– Уверен, мы найдем позицию, при которой моя нога не пострадает. Давай попробуем. Пусть это будет приключением. – Его выразительные глаза сильнее потемнели. – Ты готова к приключениям, Кит? Надеюсь, что готова.
Не успела она произнести даже слово, как Генри запустил пальцы в ее волосы и, потянув ее на себя, стал покрывать ее губы жгучими и нетерпеливыми поцелуями, от которых у Кит перехватило дыхание. Она простонала, чувствуя, что поцелуев ей будет мало. Она осторожно опустилась на Генри, сев на него верхом.
Тихонько вздохнув, Кит наклонила голову и стала неторопливо касаться языком и губами груди Генри.
Глава 8
– Ты сводишь меня с ума! – прорычал Генри, пока Кэт нежно обводила языком его соски, а затем провела им вдоль его туловища и вокруг пупка.
Ее голубые глаза сверкнули. Подняв голову, она одарила его дразнящей и невинной улыбкой.
– Я думала, что делаю что-то хорошее, – сказала она. – Тебе не нравится?
– Конечно, мне нравится! Но я хочу, чтобы ты поднялась и я мог сделать то же самое для тебя.
– Твое желание для меня закон.
– Не говори так, иначе я составлю настоящий список желаний, из-за которых тебе придется остаться в моей постели всю ночь и большую часть завтрашнего утра. Что скажешь по этому поводу?
– Я начинаю понимать, что вы очень изобретательны, мистер Треверн. Но если мне не понравится какое-то ваше пожелание, я просто сбегу в свою комнату.
Делая это заявление, она приподнялась и повернулась к Генри лицом. Он приложил все силы, чтобы не простонать при виде ее красоты. Огненно-рыжие волосы Кит ниспадали на ее обнаженную грудь с розовыми сосками. Эта женщина очаровательна и неотразимо сексуальна. Обладать такой красоткой захочет любой полноценный мужчина.
Генри дотронулся до ее нежной груди, потом коснулся губами ее соска и начал его посасывать. Кит застонала и опустила голову. Как хорошо, что она такая чувственная. Внезапно Генри задался вопросом, была ли она такой же страстной с другими мужчинами, и почувствовал, что ревнует. Но он быстро отмахнулся от неуместных мыслей, не желая портить себе удовольствие.
Улыбаясь, он нежно пригладил ее рыжие кудри, спускавшиеся ниже подбородка. Кит подняла голову. Ее щеки приобрели оттенок спелого красного яблока, а в голубых глазах читалась вина.
– Я… Я не знаю, что сказать.
– Тебе понравилось?
Она снова покраснела:
– Да, понравилось.
– Тогда тебе не за что себя винить. Я не хочу, чтобы кто-то из нас сожалел о том, что мы сейчас делаем. По правде говоря, нас давно влечет друг к другу, ты же знаешь. И я не желаю, чтобы ты чувствовала себя виноватой только потому, что получаешь удовольствие. Поверь, впереди тебя ждет много наслаждения. Мы еще не закончили. Но сначала… – Генри мотнул головой в сторону шкафчика из атласного дерева рядом с кроватью. – Мы должны предохранятся. Если только ты не принимаешь противозачаточные таблетки.
Осторожно переместившись на край кровати, Кит села, потянула вверх лиф ночной рубашки и надела тонкие бретельки на плечи.
– Я не принимаю таблетки. В этом нет необходимости. Если хочешь знать, у меня очень долго не было секса.
Сердце Генри екнуло.
– Как долго?
Она нахмурилась:
– В первый и последний раз я была с мужчиной, который соблазнил меня, а потом выяснилось, что он женат. Мы были близки только один раз. – Она смущенно повела плечами. – Я совершила глупую ошибку, о которой очень сожалею. К счастью, тогда мне хватило ума позаботиться о том, чтобы он предохранялся.
На мгновение у Генри пропал дар речи. Собравшись с мыслями, он спросил:
– А когда это произошло?
– Когда мне только-только исполнилось двадцать один год, я пошла в клуб с друзьями. Там я с ним и познакомилась. Как я уже сказала, это было очень давно.
– И с тех пор ты не была близка с мужчиной?
– Нет.
– Почему нет? – спросил он.
– Тебе обязательно знать? Тебя удивляет, что я осторожничала с мужчинами после того, что случилось? Меня обманули, я чувствовала себя грязной. Я не желала переживать это снова, поэтому отношения с мужчинами перестали быть для меня приоритетом. Я просто решила делать все, чтобы моя жизнь стала лучше. Это было и остается моей главной задачей. Тебе принести презерватив?
Ошеломленный, Генри кивнул:
– Они во втором ящике сверху.
Как только Кит передала ему презерватив, Генри привлек ее к себе и страстно поцеловал в губы. Затем он снова спустил с ее плеч бретельки, обнажая прекрасную грудь. Целуя Кит, он осторожно стянул с нее трусики.
Хотя Генри был готов овладеть ею сию минуту и изнемогал от желания, он не собирался торопиться, а хотел насладиться стройным телом Кит. Ее кожа была гладкой, как тончайший шелк. Так как у Кит был только один мужчина, обманом склонивший ее к близости, больше всего Генри хотел подарить ей незабываемое наслаждение. Он не будет обещать ей того, что не в состоянии исполнить. Но он постарается стереть из ее памяти болезненный эпизод из прошлого.
Обхватив ее стройные бедра руками, он почувствовал, что теряет самообладание.
– Если я не возьму тебя прямо сейчас, мой ангел, то сойду с ума. Но ты должна помочь мне раздеться.
Раздев Генри, Кит опять уселась на него верхом. Наклонившись, она жадно поцеловала его, срывая стон с его губ.
Страстная близость ошеломила обоих. Напряжение и страх из-за того, что не была с мужчиной пять лет, улетучились, как только Генри вошел в нее.
Пережитые ею сильные ощущения были сродни прыжку с обрыва в океан с кристально чистой и поцелованной солнцем водой. Еще никогда Кит так не радовалась тому, что родилась женщиной. Генри входил в нее снова и снова, а она наконец полностью расслабилась и уступила собственной неудержимой страсти. Наклонив голову, она жадно поцеловала его поросший щетиной подбородок, а потом стала посасывать нежную мочку его уха.
Кит не подозревала, что мужское тело может быть таким привлекательным и желанным. Она удивлялась, как до сих пор жила, не испытав столь приятного единения с мужчиной. Ее тело охватил такой жар, что ей казалось, будто ее кровь закипает.
Кит уже поняла, до чего она чувствительна к прикосновениям Генри. Она переживала самый волнующий опыт в своей жизни. Ее сердце никогда не билось так сильно и часто от восторга.
Увидев, как на худом лице Генри дрогнул мускул, она осторожно приподнялась:
– У тебя все хорошо? Я не придавила твою больную ногу? Скажи, Генри, мне нужно знать.
Когда она передвинулась и легла рядом с ним, он сразу же притянул ее к себе и запустил пальцы в ее волосы.
– Перестань беспокоиться обо мне и позволь сказать, что ты удивительная, восхитительная и великолепная женщина.
– По долгу службы я обязана о тебе беспокоиться, Генри.
Он насмешливо выгнул бровь:
– То есть ты не беспокоилась бы обо мне, если бы твоя работа не оплачивалась?
Кит насторожилась. В глубине души она ругала себя за неспособность расслабиться и сказать то, что действительно хотела сказать Генри. Она заботилась о нем больше, чем о любом другом клиенте, и это ее пугало. Ей было ненавистно знать, что он мучается от боли. Она жаждала сделать все, что в ее силах, чтобы избавить его от страданий.
– Ты не прав. Но я увидела, как ты вздрогнул, и решила, что на твое бедро пришлась слишком большая нагрузка.
Тихо рассмеявшись, Генри коснулся рукой ее нежного подбородка и посмотрел в ее глаза:
– Разве ты не понимаешь, что помогла мне испытать то, чего я не чувствовал давным-давно? Я говорю серьезно. У нас был не просто замечательный секс. Ты по-настоящему добрая и заботливая женщина, и я очень рад, что встретил тебя, Кит.
Кит всегда с большим трудом принимала комплименты, а теперь ей было еще труднее получать их от Генри. Его хорошее мнение о ней действительно имело значение.
– Спасибо. Как мило, что ты так говоришь.
Он печально усмехнулся:
– Мило? Чего-чего, а милым меня еще не называли.
– Даже твоя мать не называла тебя милым, когда ты был маленьким мальчиком?
Генри помрачнел:
– Моя мать уехала, когда Сэм и я были детьми. Если на то пошло, я не помню, чтобы она когда-нибудь называла меня милым или одаривала другими приятными эпитетами. Давай сменим тему?
Кит пожалела о том, что завела об этом разговор.
– Извини. Я не знала.
Генри глубоко вздохнул: