- Ну, Амброс, какая неожиданность. Ты уже давно не посещал меня в Маллоу.
- Да, тетя Мальвина. И прошу извинить, что ворвался к вам столь бесцеремонно. Но я только что вернулся из Тринидада. Мой корабль бросил якорь лишь сегодня утром, и я сразу же направился к вам.
- Есть причина для подобной спешки? - удивленно подняла брови леди Мальвина.
- Мне хотелось бы кое о чем спросить. Блейн здесь?
- Нет. Он уехал верхом.
- Уехал верхом!
Леди Мальвина медленно кивнула.
- Не смотри на меня так подозрительно. Я не лгу.
- Но сейчас уже слишком поздно и темно. Мой сын всегда поступал так, как ему заблагорассудится. Разве ты забыл? - коротко хохотнула леди Мальвина.
Ей доставляло удовольствие поддразнивать Амброса - этого холодного бесчувственного мальчишку, каким он всегда был. С момента рождения он неизменно стремился избегать всяких осложнений и неприятностей в отличие от ее собственного сына, который постоянно попадал в беду из-за своего непоседливого характера. А потому уже давно она постепенно стала испытывать неприязнь к Амбросу. Он представлялся ей хитрым, слишком честолюбивым и чересчур сдержанным, чтобы дать волю своим истинным чувствам.
- Если ты собираешься ждать возвращения Блейна, - а это может, предупреждаю я, случиться в любой час ночи, - то нам лучше пройти в библиотеку. Мы что-нибудь выпьем. Ночь очень холодная.
- Да, очень, - согласился Амброс, потирая ладони. - Особенно после тропиков.
- Ах да. Ну и как тебе тропики?
- Довольно интересный край, тетя Мальвина.
- Гм-м. Расскажи-ка мне поподробней. Но сперва давай выпьем немного бренди. Не мог бы ты налить сам? Слуги нам здесь не нужны. Ведь мы хотим кое о чем потолковать?
- Нам, тетя Мальвина, совершенно определенно есть о чем потолковать. Что произошло с женщиной, которая, как я слышал, утонула в озере?
- Скоро же ты обо всем прослышал!
- В Ярби только и разговору об этом. Существует, кажется, множество неприятных предположений.
- Говорят, что ее столкнули? - прямо спросила леди Мальвина. - Если это правда, она вполне заслужила - лживая тварь и воровка.
- Ее звали Саманта?
- Не имею ни малейшего представления, как ее звали, - заявила леди Мальвина. - И полиция, если на то пошло, тоже не знает.
- Бывшая жена Блейна?
- Господи, что за околесицу ты несешь? - сказала леди Мальвина, сделав изрядный глоток бренди, который приятно согрел ей желудок и придал бодрости.
Значит, Амброс явился сюда, чтобы блефовать, мелькнуло у нее в голове, раз он задает вопросы, на которые, очевидно, сам не нашел однозначных ответов.
Неужели эта негодная женщина с бледным нездоровым лицом - жена Блейна? Леди Мальвина постаралась не подать и виду, что подобное предположение глубоко потрясло ее.
- Мне кажется, ты видел жену Блейна, хотя бы во время судебного процесса.
- Амалию? - сказал Амброс. - Но я не верю, что она жена Блейна.
Леди Мальвина уставилась на племянника. Каким самодовольным выглядел он. Самодовольным, высокомерным и отвратительным. Закинув голову, старая дама расхохоталась на свой странный манер
- Амброс, дорогой мальчик, жаркое солнце подействовало тебе на мозги. Моя невестка Амалия самая верная и любящая жена и мать.
- Мне известно, что она - дочь Томаса Уайтхауса, - заявил Амброс. - Как я узнал, старый хитрец некоторое время тому назад сменил свою подлинную испанскую фамилию. Он честолюбив, и его очень бы устроило, если б его дочь стала женой английского лорда. Разумеется, он не собирался болтать больше, чем абсолютно необходимо. Когда суд узнает, что один из главных свидетелей Блейна - его тесть, он может по-другому взглянуть на показания Уайтхауса.
- Ты ведь только что утверждал, что Амалия не жена Блейна, - возразила леди Мальвина.
По лицу Амброса скользнуло выражение неуверенности. Леди Мальвина моментально перешла в атаку.
- А не приходило тебе в голову, что суд может обратить внимание на твои собственные честолюбивые замыслы? И если ты не сумеешь подкрепить доказательствами свои необычайные заявления, то будешь выглядеть не очень порядочно.
- Я должен доказать, - проговорил Амброс решительно. - За этим я и приехал сюда. Я намерен поставить этого человека, которого вы называете своим сыном, и Амалию перед весьма подозрительными фактами и потребовать объяснений. На английском кладбище в Порт-оф-Спейн есть недавно установленная могильная Плита с надписью: "Эван Ст. Джон. 35 лет. Погиб в море".
- Ну и что из этого?
- Вы слышали в суде историю чудесного спасения Блейна. Как он однажды оказался единственным оставшимся в живых из всей команды, когда корабль затонул во время шторма. Но он тогда не сказал, что добрался до берега после того, как в течение десяти дней носился по волнам на обломке мачты вместе с мертвым человеком.
- И ты хочешь сказать, того мертвого человека звали Эван Ст. Джон?
- Логичное предположение.
- Какой трагический случай! - воскликнула леди Мальвина. - Бедный Блейн, в таком отчаянном положении - и видеть, как умирает последний товарищ…
- Вы не понимаете, к чему я клоню, - воскликнул Амброс раздраженно.
- О нет, прекрасно понимаю тебя, лукавого сатану! - крикнула в свою очередь леди Мальвина, отбрасывая всякую учтивость. В ее голосе ясно прозвучали гнев и презрение. - Ты хочешь сказать, что умер Блейн, а другой - спасшийся - выдал себя за него. Что, увидев объявление в газетах относительно розыска наследника усадьбы, он состряпал при содействии жены и сына план, как завладеть наследством.
- Предварительно за десять дней выведав у Блейна историю его жизни, - добавил Амброс, криво усмехаясь. - Согласитесь, тетушка, превосходно задумано.
- А как быть с женщиной по имени Саманта?
- Известной еще и как Сэмми. Это, конечно, жена Блейна. Которая, как я понял, объявилась не вовремя, чтобы разоблачить самозванца. Или же получить свою часть добычи.
Какой-то момент леди Мальвина сидела не двигаясь. Ей хотелось выпить, но она боялась, что не сможет налить: так сильно дрожали руки. И она ни за что бы не согласилась попросить Амброса о чем бы то ни было!
- Признайтесь, тетя Мальвина, вы всегда знали: этот Блейн не ваш сын. О, я знаю, вы не видели его с тех пор, как он уехал в шестнадцать лет. И я согласен: у этого парня есть определенное сходство. Он высокого роста, темноволос и выглядит таким же неистовым. Но мать должна инстинктивно чувствовать своего сына. А вы не чувствуете. Готов поклясться.
- Амброс, ты переходишь все границы приличия!
- Вижу, вы получили обратно ваш жемчуг, - проговорил Амброс тихо. - Должно быть, это доставило вам большую радость, так как, по вашему мнению, вы уже утратили его безвозвратно. И вам, конечно, нравится опять жить в Маллоу и занимать прежнее солидное положение в обществе. Вы ведь легко могли превратиться в обедневшую старуху, до которой никому нет дела. Но с возвращением сына все изменилось. Вам крупно повезло, не так ли, тетя Мальвина? Даже если ради этого пришлось пойти на риск лжесвидетельства в суде и подвергнуть себя опасности, оказавшись в руках этих незнакомых вам людей.
- Ты ничего не в состоянии доказать, - проговорит леди Мальвина хрипло.
- Сейчас не в состоянии, но смогу, когда соединю свою историю с фактами, полученными Сарой.
- Полученными Сарой?
- Сарой Милдмей, разумеется. Она умная девушка, не правда ли? И красивая к тому же.
- Сара Милдмей! Какое она имеет ко всему этому отношение? - На лице леди Мальвины отразилось замешательство и отчаяние. - Когда Блейн об этом услышит, он придет в бешенство. Ему так же, как и мне, она нравится.
- Но он вовсе не Блейн, не так ли? Не так ли, тетя Мальвина?
Перед леди Мальвиной, как в тумане, маячило темноглазое красивое лицо. Неужели в самом деле ее сын Блейн мертв, а этот бессердечный молодой человек станет новым лордом Маллоу? Неужели она потеряет все, даже Тайтуса?
Тайтус!
Леди Мальвина вновь почувствовала прилив сил. Она медленно встала на ноги. Чепец совсем съехал набок, волосы растрепались, платье помялось, но она стояла гордо выпрямившись, с высоко поднятой головой и нескрываемым торжеством в глазах.
- Пойдем со мной, Амброс, и убедись сам еще раз.
Она повела его в вестибюль к подножию лестницы. Горели все лампы, и портрет сиял в ярком свете.
- Взгляни! - сказала она требовательно. - Ты видел Тайтуса. Можешь ты отрицать поразительное сходство? В состоянии какая-то надпись на могильной плите или запись о браке опровергнуть это сходство? Ты можешь утверждать, что этот мальчик Тайтус не сын Блейна? Вот наследник усадьбы Маллоу, - торжественно провозгласила леди Мальвина, указывая на портрет пальцем с крупным перстнем.
В кухню, запыхавшись, вбежал помощник конюха Джим.
- Я слышал, как зазвонил церковный колокол, - выпалил он, с трудом переводя дыхание.
Все посмотрели на него с недоумением. В отрытую дверь врывался ветер, и не было слышно никаких других звуков, кроме его порывистого завывания.
- Тебе, парень, должно быть, померещилось, - заметила старая Бетси. - Никакого звона.
Джим неуверенно огляделся. Он все еще не мог отдышаться, в глазах - страх.
Затем откуда-то издалека, из-за болот, донесся глухой гул. Его слышали все. Один-единственый "бум-м-м" и тишина.
- Говорю вам, - прошептал Джим. - Там кто-то умер!
ГЛАВА 21
Из леса они выехали на пустынную болотистую местность. Натянув поводья, Блейн остановил лошадь и прислушался. Никаких звуков, кроме ветра, шелестящего застывшей на морозе травой.
- Мы не могли намного отстать, - сказал он. - Соумс сперва выберет кратчайший путь, но потом станет придерживаться дороги. Амалия не может перепрыгивать через канавы с ребенком на руках. Да и ездок-то она неважный.
- А не может Тайтуса взять к себе Соумс?
- Пожалуй. Но мне что-то не верится. Между тем не далее как две недели назад Амалия уговаривала меня уволить Соумса. Несомненно, просила она только так, для отвода глаз. Должно быть, здорово его подкупила.
- Чем? - спросила Сара с любопытством.
- Одному Богу известно чем. Возможно, бриллиантами Маллоу. Если он достаточно глуп, чтобы их взять.
Лошади беспокойно задвигались. Луна, выглянувшая из-за стремительно мчавшегося облака, осветила горизонт, на фоне которого виднелись лишь гнущиеся под напором ветра деревья, далекий фермерский домик с темной крышей, да церковь, стоявшая в конце извилистой запущенной дорожки. Прошло не так уж много лет с тех пор, когда контрабандисты пробирались к подобным одиноко стоявшим церквушкам, чтобы спрятать там добычу, вероятно полагая, что се будут охранять Небеса. В наши дни эти церкви выглядят сиротливыми и заброшенными, располагаясь в стороне от населенных пунктов или вовсе одиноко в чистом поле. К ним обычно ведет фунтовая грязная дорога, по которой по воскресеньям тянутся жидкие вереницы прихожан.
- Ни звука, - проговорила Сара уныло.
- Полагаю, они на пути в Ярби. У Соумса должны быть друзья. И подумать только: этот негодяй лгал на суде в мою пользу.
- Лгал? - сказала Сара резко, поймав его взгляд - дерзкий и самоуверенный.
- Чему удивляетесь? Вы ведь знали. Однако ложью покончено. Поехали, мы теряем драгоценное время.
Но только они тронулись с места, как над окрестностью пронесся вибрирующий глухой звук.
- Что это? - воскликнула Сара.
- Церковный колокол.
- Звонят? Кто-то умер?
Блейн пришпорил коня.
- Давай за мной, - крикнул он. - Церковь, конечно. Как я раньше об этом не подумал.
Колокол больше не звонил. Один-единственый удар - сигнал тревоги.
Быть может, Амалия в отчаянии звала на помощь? Или Соумс? Или здесь была какая-то ловушка для преследователей?
Кони мчались галопом по грунтовой дороге. Ворота были распахнуты, повсюду виднелись спящие овцы. Кто-то недавно в большой спешке проскакал через церковный двор.
Сара увидела бродивших коней, оседланных, не спутанных. Спрыгнув с коня, Блейн уже бежал вверх по склону к церкви. Сара - следом, подхватив нижние юбки и задыхаясь. Дверь раскрыта, внутри непроглядная тьма. Блейн остановился на пороге. Протянув руку, он загородил Саре дорогу и шепотом попросил вести себя тихо. Кто-то разговаривал. Они узнали голос Соумса. Его простая деревенская речь звучала как-то странно мягко и убеждающе.
- Нет смысла прятаться там наверху, миледи. Сведите паренька вниз. Я отвезу его домой целым и невредимым. Скажу, нашел бродившим в лесу.
Некоторое время царило молчание. Потом откуда-то сверху донесся голос Амалии, напряженный и сердитый.
- Ты, Соумс, как и все остальные. Вы заботитесь только о Тайтусе. Никто не хочет проявить внимание ко мне. А если я тебе скажу, что он вовсе не Тайтус, а Джордж и что я в жизни не слышала этого отвратительного имени?
- Теперь он Тайтус, миледи. Тут уж ничего нельзя изменить.
Голос Соумса продолжал оставаться спокойным и убеждающим, со знакомыми нотками услужливости. Он разговаривал, будто бы ничего на свете не могло вывести его из себя.
- Тебе только хочется гак думать; тебе и твоему дорогому Маллоу. Зачем ты последовал за мной? Я лишь намеревалась увезти ребенка. Откуда ты взял, что я собираюсь причинить ему вред? В любом случае он мой сын и я могу поступить с ним по своему усмотрению. Могу даже спрыгнуть с колокольни, если захочу. Попытайся только подняться… - ее голос становился все более истеричным, - … и я прыгну.
- Не говорите вздор, миледи. Сойдите вниз. Обещаю: никому ни слова о случившемся.
- Ты пытаешься меня обмануть, Соумс! Тебе все равно ничего не известно.
Соумс продолжал говорить терпеливо и спокойно, словно рассказывая занимательную историю.
- Я скажу, что никогда не видел вас в летнем домике, миледи. С той женщиной, миссис Стоун. Никогда не слышал, о чем вы говорили с ней, когда позволили оставить у себя кольцо, - оно стоило, по вашим словам, пятьсот фунтов, - лишь бы она уехала и промолчала о том, что была женой хозяина. Я скажу, что никогда не слышал, как миссис Стоун смеялась и заявила: теперь, когда у нее кольцо на пальце, ничто не мешает ей завладеть и хозяином. И Тайтусом в придачу. По крайней мере, сказала она, она получит Тайтуса и разрушит вашу подлую интригу. Вы пообещали организовать ей встречу с хозяином в летнем домике следующей ночью, когда он вернется из Лондона. И что она еще пожалеет, что не встретилась с хозяином в Лондоне, поскольку здесь, в Маллоу, есть озеро, в котором люди порой случайно тонут. И я забуду, что видел, как она бежала по саду от озера, словно безумная.
- Что еще… ты выдумал, Соумс?
- Я ничего не выдумывал, миледи, а только рассказал о вещах, о которых я буду нем как рыба, если только вы отдадите мне сейчас мальчика в целости и сохранности. В ту ночь, когда хозяин должен был, как вы обещали, встретить женщину в летнем домике, он находился со мной на конюшне. Значит, кто-то другой встретил ее в условленном Месте, а потом вернулся в дом через заднюю дверь. Но я никому не скажу об этом, если вы принесете вниз Тайтуса сейчас, миледи. Никому и никогда.
- Она поскользнулась! - пронзительно крикнула Амалия. - Она поскользнулась! Я говорю правду! Я не могла призвать кого-нибудь на помощь. Было бы все равно слишком поздно.
И снова какое-то время стояла тишина, словно голоса растворились в воздухе, словно никто не произносил ужасных обвинений.
Затем послышались осторожные шаги, нащупывающие ступени лестницы, и тут же раздался громкий, полный ярости голос Амалии:
- Ни шагу больше, Соумс! Предупреждаю! Я не шучу. Я прыгну вниз вместе с Тайтусом. Стою уже у проема.
Видимо, в темноте она резко шагнула в сторону, потому что прогудел колокол, глухо и тревожно.
- Совсем темно! - пронзительно крикнула Амалия. - Я не вижу, где я!
Сара невольно схватила Блейна за руку.
- Почему Тайтус молчит?
- Он, вероятно, спит. Амалия, думается мне, подсыпала ему в молоко снотворного. По словам Элизы, она оставила мальчика с матерью допивать чай. Амалия боялась, что он поднимет раньше времени шум. Слушайте!
И вновь воцарилась мертвая тишина, будто в церкви, кроме них, никого не было.
Слегка сжав ей руку, Блейн прошептал:
- Оставайтесь тут. Я пойду к Соумсу.
Как ни старался он ступать потише, двигаясь по главному проходу, Амалия услышала и внезапно крикнула:
- Кто там? Ты обманывал меня, Соумс. Ты кого-то привел с собой, кто подслушал весь наш разговор.
Отбросив всякую осторожность, Блейн сильным звонким голосом, которым он совсем недавно читал с кафедры из Священного писания, крикнул:
- Амалия, не двигайся, а то колокол ударит тебя. Подожди, пока я не принесу свечу.
- Ах, это ты! Я тебя ненавижу! Не смей приближаться ко мне!
- Не двигайся!
- Чего захотел! Придумай что-нибудь получше на этот раз. Я больше не твое послушное орудие, которое не должно иметь чувств. Они у меня есть и состоят только из ненависти. Я скорее убью Тайтуса, чем допущу, чтобы ты снова завладел им! Я разрушу все твои планы. Будто ты все делал лишь ради Тайтуса! Ха! Как бы не так. Тебе было всегда наплевать на него.
Сара слышала быстрые шаги Блейна, он шел не спотыкаясь, словно мог видеть во тьме, по старым каменным плитам, свидетелям еще более древних трагедий, покрывавшим истлевшие от времени кости.
- Амалия, я и Соумс сейчас заберем Тайтуса. Веди себя спокойно, никаких движений и ничего с тобой не случится.
- Вы его не получите! - прошипела зло Амалия. - Он принадлежит мне.
- Нет, он принадлежит своей бабушке, и его место в усадьбе Маллоу. А еще он принадлежит Соумсу, который его очень любит.
- Я разоблачу тебя! Расскажу всей Англии, кто ты на самом деле. Тебя посадят за решетку. На многие годы. Надеюсь, навсегда.
- Поступай со мной как хочешь, Амалия! Но позволь нам снести вниз мальчика.
- Сэмми убила бы его. Собиралась выкрасть в подходящий момент. Я остановила ее. Я его мать и имею право увезти его, если пожелаю. И сделать с ним что угодно. Если боль Тайтуса причинит тебе, мой ненаглядный, наибольшие страдания, то я с радостью сделаю это. Он здесь, на полу, спит и ничего не почувствует.
- Не смейте трогать его! - не удержалась Сара, которая спешила, спотыкаясь, по центральному проходу церкви, в темноте больно ударяясь о скамейки справа и слева. - Вы, чудовище, не смейте.
- Ах, здесь еще и наша умная мисс Милдмей! Как же иначе! Тогда это конец. Я рассчитаюсь сразу со всеми вами и прыгну вниз с Тайтусом.
- Амалия!
Раздался пронзительный, истерический смех.
- Тебе бы, Блейн, следовало умолять раньше. Когда я стала твоей сообщницей. Но на твои мольбы я обращу внимание не больше, чем ты на мои. А теперь я…
Фраза осталась неоконченной: неожиданно оглушающе прогудел большой колокол и послышался - или померещился, дошедший из глубины веков - отчаянный женский вопль… Казалось, что постепенно замирающий гул никогда не кончится и никогда не наступит полная тишина.