Он почувствовал, как ее пальцы нежно подрагивают, но решил, что момент вполне подходящий.
- Я давно хотел вам сказать. Вы приехали в чужое, незнакомое место и остались здесь. Такое решение требовало мужества.
- Я просто хотела спрятаться. Вы совсем меня не знаете, Адам.
- Но буду знать, когда вы перестанете меня бояться.
Он поднял руку, чуть коснулся еще не до конца прошедшего синяка под ее глазом.
Лили оцепенела и испуганно вжала голову в плечи. Тогда Адам отнял руку и сказал:
- Я хочу знать про вас все. Но не сейчас, а когда вы будете готовы.
- Но почему?
Он улыбнулся, и эта улыбка согрела ей сердце.
- Потому что вы понимаете лошадей и тайком подкармливаете моих псов. - Он улыбнулся шире, и Лили покраснела. - Кроме того, вы варите замечательный суп. А теперь ешьте, пока он не остыл.
И Адам выпустил ее руку.
Поглядывая на него из-под ресниц, Лили взяла ложку и начала есть.
А наверху Тэсс готовилась к ночи - взяла книгу в библиотеке, прихватила бутылку минеральной воды и решила, что будет читать и читать до тех пор, пока глаза не закроются сами собой. Пусть сон будет крепким и беспробудным.
"У меня слишком живое воображение, - думала она. - Именно из-за этого я и стала сценаристкой. А теперь из-за проклятого воображения будет мерещиться оскальпированный мертвец с выпущенными внутренностями… Спасибо Бену Маккиннону".
Оставалось надеяться, что толстенный роман о роковой страсти и невероятных приключениях поможет ей отвлечься от неприятных мыслей.
По дороге из библиотеки в свою комнату Тэсс остановилась у двери Уиллы, прислушалась. Изнутри доносились сдавленные рыдания. Тэсс заколебалась - не зная, постучаться или нет. Какого черта она стала прислушиваться? В сердце шевельнулась непрошеная жалость. Когда плачет сильная женщина, то слезы льются из самой глубины сердца.
Тэсс подняла уже руку, чтобы постучать, но замерла. Если бы они знали друг друга немного лучше. Даже если бы они вообще не знали друг друга - и то было бы легче. Но между ними - неприязнь, соперничество. Дверь открывать не стоило. Что она может сказать Уилле в утешение?
Да и не обрадуется Уилла. Они не смогут поговорить как сестры. Даже просто как две женщины. При этой мысли почему-то стало грустно. Тэсс побрела к себе в спальню, закрыла дверь на засов.
Ей уже не верилось, что сон будет крепким и беспробудным.
Он лежал среди ночи в кромешной тьме и улыбался. За окном выл ветер, лил яростный дождь, но это не портило ему настроения - он вспоминал момент убийства, то, как это было, и внутри у него все трепетало.
Казалось, он наблюдал эту сцену со стороны, причем очень ясно, отрешенно. Будто он не живой человек, а какой-то бог.
Кто бы мог подумать, что в нем живет такая сила?
Кто бы мог подумать, что ему это так понравится?
Бедняга Маринад. Чтобы не хихикнуть, он зажал рот ладонью и стал похож на мальчишку, которого распирает хохот во время церковной службы. Старый придурок ни в чем не виноват, просто приперся туда, куда не надо. Каждый сверчок знай свой шесток.
Он снова хихикнул. Вот именно, каждый сверчок. Так любила повторять мамочка. Бывало, упьется до одурения, но народные мудрости из нее так и сыплются. Каждый сверчок знай свой шесток. Тише едешь - дальше будешь. Кто рано встает, тому бог дает. Кровь людская - не водица.
Он глубоко вздохнул и сложил руки на животе.
В живот Маринада нож вошел, как в масло. Взрезал жирное брюхо, как подушку. И звук получился просто замечательный - звонкий, чмокающий. Словно врезал затрещину бабе, когда хочешь поставить ее на место.
Но самое приятное было срезать скальп. Хотя волос у Маринада осталось совсем чуть-чуть. Трофей получился неважный, зато нож поработал на славу.
И сколько было кровищи, сколько кровищи!
Жалко только, пришлось торопиться. Можно было бы устроить какой-нибудь ритуал. Например, сплясать танец победы. Ладно, оставим до следующего раза…
Ему снова стало весело. Ничего, в следующий раз нужно будет подготовиться как следует, хватит дурака валять с коровами да кошками. Люди куда интересней. Конечно, нужна осторожность. Придется подождать. Да и ни к чему торопиться, ведь самое приятное . - предвкушение. Надо будет выбрать объект заранее, чтоб без случайностей.
И лучше всего - женщину. Можно отвезти ее в лесок, где спрятаны трофеи. Она будет плакать, умолять о пощаде, а он не спеша разрежет на кусочки всю ее одежду, а потом затрахает ее до полусмерти.
При этой мысли у него произошла эрекция, и дальше он строил планы, поглаживая себя рукой. Женщина будет смотреть на него выпученными от ужаса глазами, а он не спеша, со всеми подробностями, расскажет ей, что ее ожидает.
Так лучше всего - когда баба знает, что ей уготовано.
Но нужно как следует подготовиться. Итак, решено: следующей станет женщина. Тут есть над чем поработать.
Торопиться некуда, мечтательно подумал он и занялся мастурбацией всерьез. Тише едешь - дальше будешь.
Часть вторая
ЗИМА
Те, кому ведома эта земля, знают, что зимы здесь резкие и безжалостные…
Уильям Брэдфорд
Глава 9
Убийство убийством, а работать надо. Ковбои были на взводе, но распоряжения выполняли. Теперь, когда на ранчо стало одним работником меньше, у Уиллы обязанностей прибавилось. Она сама ездила проверять изгороди, сама занималась пшеницей, сама выхолащивала бычков, а по ночам сидела над конторскими книгами.
Погода менялась, и менялась быстро. В воздухе уже пахло зимой, по утрам луга покрывались инеем. Те стада, которых нельзя было оставить на зиму, следовало перегнать в Колорадо.
Уилла или сидела в седле, или крутила баранку джипа, или летала с Джимом на двухместном самолете. Она давно уже собиралась научиться пилотированию сама, но полеты были для нее сущим мучением. Уиллу тошнило от рева мотора, от поворотов на крыло, от резкого подъема и спуска.
Ее отец обожал летать над своей землей на маленькой "Сессне". Когда Уилла впервые присоединилась к Джеку, ее вывернуло наизнанку, и с тех пор отец ее с собой больше не брал.
На ранчо водить самолет умел только Джим, а Джим, как назло, любил выделывать в воздухе всякие курбеты. Пожалуй, все-таки придется учиться самой. Запасной пилот на ранчо не помешает, да и потом, в качестве летчика она будет чувствовать себя лучше, чем в качестве пассажира.
- Красотища, да? - Джим улыбнулся и покачал крыльями, от чего Уилла чуть не лишилась недавно съеденного завтрака. - Смотри-ка, вон еще одна изгородь поломана.
Он направил самолет книзу, чтобы рассмотреть поломку получше.
Уилла стиснула зубы и сделала пометку в блокноте: Заодно на глаз прикинула поголовье стада.
- Нужно перевести коров на другое пастбище, здесь травы уже почти не осталось, - процедила она и побледнела - самолет резко вырулил в сторону. - Слушай, ты можешь летать ровно?!
- Извини.
Джим с трудом сдержался, чтобы не хмыкнуть. Однако, взглянув искоса на смертельно бледное лицо Уиллы, немедленно выровнял самолет.
- Я ж тебе говорил, принимай перед полетом пилюли от тошноты, - сказал он.
- Да приняла я их, приняла!
Она пыталась отрегулировать дыхание. Уилле было не до красоты, а зрелище сверху открывалось и в самом деле потрясающее: зеленые пастбища, посеребренные инеем, лесистые холмы, заснеженные хребты.
- Может, вернемся?
- Ничего, я потерплю. Доведем дело до конца.
Но тут она взглянула вниз и увидела то самое место, где лежал труп Маринада. Полиция давно увезла тело, забрала даже искромсанного быка. Здесь прочесали каждый сантиметр земли в поисках следа, но ничего не нашли. А с тех пор почти все время лили дожди и смыли пятна крови.
И все же ей показалось, что она видит на земле темное пятно, словно магнитом притягивавшее ее взгляд. Даже когда самолет унесся прочь, Уилла все видела перед собой дорогу и багровые разводы…
Джим смотрел вперед, на горизонт.
- Вчера вечером опять из полиции заглядывали, - сообщил он.
- Знаю.
- Так ничего и не нашли. А ведь прошла почти неделя. Совсем мышей не ловят.
Его сердитый голос помог ей избавиться от наваждения.
- Это не телесериал, Джим. В жизни убийцу находят не всегда.
- А я все думал, как накануне обчистил Маринада в покер. Паршиво получилось. Конечно, ерунда, а все равно тошно.
Она похлопала его по плечу:
- Что уж про меня говорить. Помнишь, как я с ним поругалась? Тоже ерунда, но мне еще тошней.
- Характер у него был поганый. И вообще скандальный он был мужик. - Голос у Джима дрогнул. - Я… Я слышал, что ты разрешила похоронить его на вашем семейном кладбище?
- Понимаешь, Нэйт так и не смог разыскать его сестру. Вот я и решила, что можно похоронить Маринада на кладбище Мэрси. Бесс говорит, что это "по-людски".
- И она права. Это ты хорошо делаешь, Уилла, - хоронишь его со своими родичами и все такое. - Он откашлялся. - Я тут поговорил с ребятами. Ну, в общем, мы хотели бы взять на себя расходы… - Почувствовав на себе взгляд Уиллы, он слегка покраснел. - То есть это была идея Хэма, но мы все согласились. Если ты не против, конечно.
- Хорошо, так и сделаем. - Она посмотрела в сторону. - Давай спускаться, Джим. Пожалуй, хватит.
Подъезжая к ранчо, Уилла еще издалека увидела джипы Нэйта и Бена, а потому завернула к домику Адама. Ей нужно было собраться с силами, унять тошноту и дрожь в коленях, оставшиеся после полета. Да и голова раскалывалась - спасибо реву двигателя.
Она вылезла из машины, присела на корточки и потрепала пса по косматому загривку. Стручок был толстый, как сарделька, с мохнатыми ушами и короткими лапами. Обрадованный вниманием, Стручок тут же перевернулся на спину и подставил толстое брюхо.
- Ах ты, старый обжора. Дрыхнешь целыми днями? - Он не стал отпираться, замахал хвостом, и Уилла улыбнулась. - Ты посмотри, какая у тебя задница. На коне не объедешь.
На голос Уиллы примчалась пятнистая борзая Носатка. Она еще издали замахала хвостом, как флагом, и ткнулась мокрым носом Уилле прямо в ладонь.
- А ты все такая же, - укорила ее Уилла. - Думаешь, я не вижу, как ты к моим курам подбираешься?
Носатка жизнерадостно оскалилась и прыгнула на Уиллу, твердо вознамерившись вылизать ей все лицо. Попытка не удалась, и собака приземлилась прямехонько на своего приятеля. Они устроили шумную возню, а Уилла выпрямилась. Теперь она чувствовала себя лучше. Двор Адама подействовал на нее, как благотворный бальзам. Ведь здесь все еще цвели осенние цветы, а собаки были всегда такими веселыми и благодушными.
- Ну, наигралась с этими бездельниками?
Уилла оглянулась и увидела Хэма. Он стоял у ворот в застегнутой наглухо куртке и кожаных перчатках. К губе прилипла сигарета. Как тепло оделся, подумала Уилла. Должно быть, старые кости мерзнут.
- Наигралась. - И налеталась? Как ты только соглашаешься летать на этой мышеловке?
Уилла знала, что за шестьдесят пять лет своей жизни Хэм ни разу не летал на самолете и ужасно этим гордится.
- Пора перегонять скот, Хэм. Кроме того, еще одна изгородь повалена. Я хочу, чтобы ты перегнал стадо с южного пастбища прямо сегодня.
- Отправлю Билли. Будет долго возиться, но сделает. А Джим займется изгородью. У Вуда на поле работы хватает. А что касается меня, то я должен заняться кормами.
- Намекаешь, что у нас рабочих рук не хватает?
- Вот-вот, об этом я и хотел с тобой потолковать. - Он подождал, пока она подойдет поближе, со вкусом затянулся. - Нам бы еще одного работника, а лучше двоих. Но придется, видно, подождать до весны.
Он отшвырнул окурок, проводил его взглядом. Под ногами крутились Стручок и Носатка, надеясь, что на них обратят внимание.
- Маринад, конечно, был жутким занудой. Все время ворчал, бурчал. Солнце светит - плохо, дождик идет - плохо. Любил пожаловаться. Зато он был хорошим ковбоем и неплохим механиком.
- Джим сказал мне, что ребята хотят купить камень ему на могилу.
- А как же? Ведь я с этим ублюдком почти двадцать лет проработал.
Хэм смотрел куда-то вдаль. Не любил без особой нужды пялиться людям в глаза.
- Ты вот что. Ты не вини себя за то, что случилось.
- Ведь это я его туда послала.
- Пустое говоришь и сама это знаешь. Ты ведь девка неглупая. Хоть и упрямая.
Уилла чуть улыбнулась:
- Ничего не могу с собой поделать, Хэм. Не могу, и все. Он хорошо знал ее, понимал ее чувства.
- Это ты переживаешь из-за того, что нашла его в таком виде. Ничего не попишешь - придется потерпеть. Время вылечит. - Он кинул на нее взгляд, надвинул на глаза свою потрепанную шляпу. - Но только не угрызайся, от этого лучше не станет.
- После смерти отца и Маринада на ранчо стало двумя работниками меньше, - сказала Уилла.
- Я слышал, ты мало спишь и ничего не ешь, - сказал он, не желая поддерживать разговор о работе. Под седыми усами неодобрительно скривился рот. - Бесс выздоровела, так что я в курсе того, что у вас там происходит. Эта баба жуть какая болтливая. Хотя я и без нее вижу, как ты отощала.
- Забот много.
- Это я знаю. - В его грубом голосе едва заметно прозвучала нежная нотка. - Но тебе вовсе не обязательно совать нос во всякую мелочь. Я на ранчо работал, когда тебя еще на свете не было. Если ты мне не доверяешь - будешь искать весной не двоих, а троих новых работников.
- Я тебе доверяю, ты знаешь… - Она чуть не задохнулась. - Как ты можешь говорить такие вещи? Это просто подло!
Он удовлетворенно кивнул. Да, Хэм хорошо знал Уиллу и отлично понимал ее. Понимал и любил.
- Надо же было тебя чем-то пронять. Я думаю, как-нибудь перезимуем. У Вуда старший мальчишка подрастает. Ему скоро двенадцать, он рослый не по годам. Жалко, младший, похоже, растет не скотоводом, а фермером. - Хэм недовольно закурил новую сигарету. - Предпочитает на поле возиться, а не в седле сидеть. Но Вуд говорит, что парнишка он работящий. Ничего, как-нибудь до весны дотянем.
- Хорошо. Что-нибудь еще?
Хэм медлил. Но раз уж она сама спросила…
- Я насчет твоих сестренок. Ты скажи той, которая с короткими волосами, чтобы она не носила такие джинсы - ну, в обтяжку. Она как пройдет мимо, так у нашего дурачка Билли язык до колен отвисает. Ей-богу, с парнишкой что-нибудь случится.
Уилла расхохоталась - впервые за последние дни.
- Можно подумать, ты сам на нее зенки не пялишь.
- Пялю. - Хэм выпустил облако дыма. - Но я старый волк, меня этим не собьешь. А вторая красиво сидит в седле. - Он показал пальцем куда-то в сторону. - Вон, полюбуйся.
Уилла взглянула на дорогу и увидела всадников: впереди Адам на своей любимой гнедой, за ним - две всадницы. Что ж, Лили и в самом деле сидела в седле неплохо, слившись в едином движении со своей рыжей кобылой. Зато Тэсс так болталась в седле каурого конька - того и гляди на землю слетит. Ее зад подскакивал вверх и вниз, ноги то и дело выскакивали из стремян, а руки отчаянно сжимали луку седла.
- Она себе всю задницу натрет, - усмехнулась Уилла, опершись о ворота. - И давно это продолжается?
- Да уже пару дней. Она, кажется, решила научиться ездить верхом. Адам с ней работает. - Хэм неодобрительно покачал головой, видя, что Тэсс удерживается в седле лишь чудом. - Вряд ли у него получится. Если хочешь, можешь их догнать.
- Я им ни к чему.
- Ты, может, им и ни к чему, зато тебе пойдет на пользу верховая прогулка. Я знаю, что ты всегда после нее чувствуешь себя лучше.
- Может быть.
Она мечтательно подумала, как здорово было бы пронестись по прерии галопом, и чтобы ветер дул в лицо, и чтобы голова очистилась от дурных мыслей.
- Может быть, попозже.
Она проводила взглядом три верховые фигуры и позавидовала их свободе.
- Да, попозже, - повторила она и снова уселась в свой джип.
Уилла ничуть не удивилась, когда обнаружила Нэйта и Бена на кухне - они уплетали жареное мясо, приготовленное Бесс. Чтобы Бесс не ругалась, Уилла тут же села за стол и тоже принялась за еду.
- Наконец-то соизволила явиться, - проворчала Бесс, недовольная тем, что не успела приказать Уилле сесть за стол. - Между прочим, обеденное время уже прошло.
- Мясо-то еще горячее, - возразила Уилла и с преувеличенным энтузиазмом проглотила кусочек. - Ты и так кормишь половину графства, зачем я тебе нужна?
- Какая ты грубая, - вздохнула Бесс и поставила перед ней кружку с кофе. - Некогда мне тут с тобой болтать. Дел навалом.
Она вытерла руки полотенцем и гордо вышла из кухни.
- Она тебя уже полчаса поджидает, - сказал Нэйт, отодвигая пустую тарелку и принимаясь за кофе. - Беспокоилась за тебя.
- Ерунда какая.
- Ей не нравится, что ты разъезжаешь в одиночестве. Уилла покосилась на Бена:
- Ничего, переживет. Бен, дай-ка мне солонку.
Он бухнул солонку на стол прямо у нее перед носом. Нэйт сосредоточенно потер затылок и сказал:
- Я рад, что ты вернулась. У меня есть для тебя кое-какие бумаги.
- Хорошо. Я просмотрю их чуть позже. - Она густо посыпала мясо солью. - Так, зачем приехал Нэйт, мне понятно.
Она с намеком посмотрела на Бена.
- А я приехал к Адаму, - откликнулся тот. - Надо кое-что обсудить насчет лошадей. Кроме того, хочу проверить, как ты справляешься с хозяйством. Ну, и заодно бесплатно перекусить. - Это я попросил Бена задержаться, - поспешно добавил Нэйт, прежде чем Уилла успела сказать что-нибудь резкое. - Я утром разговаривал с полицейскими. Завтра они вернут тело. Уилла кивнула.
- Часть бумаг, которые я привез, касается похорон. Кроме того, я разобрался с деньгами Маринада. У него был счет в банке, да еще небольшой депозит. Все вместе - примерно три с половиной тысячи. За свой джип он остался должен магазину куда больше.
- Денежные вопросы меня не волнуют, - сказала Уилла, отодвигая тарелку.
Ее аппетит пропал бесследно.
- Я буду очень признательна, Нэйт, если ты возьмешь организацию похорон на себя, а счет отдашь мне. Очень тебя прошу.
- Хорошо. - Нэйт достал блокнот, быстро записал в нем что-то. - Теперь о его имуществе. Ведь у Маринада нет ни семьи, ни наследников, ни завещания.
- Да что там у него может быть? - горестно вздохнула Уилла. - Одежда, седло да инструменты. Если не возражаешь, я отдам все это ребятам.
- Думаю, это будет правильно. А я оформлю передачу "имущества" с юридической точки зрения. - Он коротко коснулся ее руки. - Если у тебя возникнут какие-то вопросы или сомнения, позвони.
- Спасибо.
- Не за что. - Он поднялся. - Можно, я возьму лошадь и съезжу поищу Адама? Мне нужно…
- Только не ври, - прервал его Бен. - Я-то знаю, кто тебе там нужен.
Нэйт лишь ухмыльнулся и снял с вешалки шляпу.
- Поблагодари Бесс за угощение. Пока, увидимся. Уилла недоуменно нахмурилась:
- На что ты намекал? Кто ему там нужен?
- Твоя старшая сестренка, от которой так вкусно пахнет духами. Уилла фыркнула, отнесла тарелку в раковину.
- Голливудская девчонка? Думаю, Нэйт не такой болван.
- Ты не представляешь, как действуют на мужчину запахи. Ты почему мясо не доела?