- Тогда тебе, действительно, не нужна моя помощь.
Флоренс тяжело вздохнула. Не хотелось обижать Питера, но что, кроме дружеских чувств, она могла предложить ему?
- Прости, Флоренс. Я понимаю, сейчас не время и не место для подобного разговора, но знай, я очень хочу, чтобы ты осталась здесь, на Маунте. Может быть, ты не замечаешь, но я просто схожу с ума по тебе.
Она опустила голову. Да, насколько проще была бы ее жизнь, полюби она такого человека.
- Прости. Ты очень хороший. Мне было так интересно и хорошо с тобой. Но я не предполагала, что наши отношения могут зайти дальше.
Питер так расстроился, что она поспешила добавить:
- Кто знает. Может быть, когда-нибудь потом…
Он смиренно вздохнул.
- Да, может быть. - Помолчал и отвел глаза. - Знаешь, он недостоин тебя.
Флоренс проследила за его взглядом. Он смотрел на Дугласа, который в коридоре разговаривал с врачом.
- Кто? Дуглас? Между нами ничего не… - Она умолкла. Неужели их любовь была так очевидна для окружающих?
Питер пожал плечами.
- Ладно, если возникнут какие-нибудь проблемы, я всегда рядом.
Флоренс обняла его.
- Спасибо, ты настоящий друг.
Он кивнул и исчез в ослепительном солнечном свете за входной дверью.
Флоренс подняла ручку и вновь вернулась к столу. По коридору спешил Дуглас.
- Мы можем подождать Криса в палате. Его скоро привезут после рентгена.
- В его палате?
Дуглас мрачно кивнул.
- Его оставляют здесь. По крайней мере, на эту ночь.
Флоренс взяла сумочку, бумаги и пошла за ним.
- Ваши анкеты, пожалуйста, - окликнула ее секретарша.
- Ох! - Флоренс остановилась возле нее. - Можно взять их с собой? Хочу быть в палате, когда привезут сына.
Девушка заколебалась.
- Думаю, это возможно. Но, пожалуйста, принесите их побыстрее.
- Спасибо.
В этот вечер Крис еще дважды терял сознание, его тошнило, а голова болела так сильно, что он плакал.
Врач появился, когда начали разносить ужин, и сказал, что Крису повезло.
- Череп не поврежден, только сотрясение мозга, как я и думал. Придется оставить его здесь на ночь. Утром, после осмотра, скорее всего, можно будет забрать его домой. - И заверил, что ночью о нем отлично позаботится сиделка.
- Можно я останусь? - Флоренс сначала даже не поняла, о какой сиделке говорит врач. Ничто не могло заставить ее сейчас оставить сына.
Врач тяжело вздохнул.
- Но мы не можем предоставить вам постель…
- Я знаю. Мне будет удобно и на стуле. Я останусь.
- И я тоже.
Флоренс взглянула на Дугласа и поняла, что его тоже невозможно отговорить.
- Конечно, - врач кивнул, - я понимаю.
Он ушел, и Дуглас решил пойти в кафе, купить какой-нибудь еды.
- Что тебе принести, Фло?
Она была не голодна, но вдруг вспомнила, что ничего не ела целый день.
- Булочки, галеты, чай, что угодно.
- Давай, я отдам это.
Флоренс посмотрела на него удивленно и вдруг вспомнила про анкеты.
- Ох, не беспокойся. Я отнесу сама.
- Давай, давай. - Бумаги были уже у него в руках, и он был на полпути к двери. Флоренс упала на стул, закрыла глаза и стала молиться…
Этой ночью Флоренс и Дуглас почти не разговаривали. Сидели молча, прислушиваясь к звукам в коридоре: к шагам сестер, к негромким звонкам больничной сигнализации.
- Ненавижу больницы. - Флоренс поежилась и посмотрела на Дугласа, чтобы успокоиться. Как хорошо, что он здесь, вместе с ней.
На его губах появилось некое подобие улыбки, но в глазах не отразилось ничего. На лбу пролегла тревожная складка.
- Ты можешь идти, - сказала она, забеспокоившись.
- Если ты не против, я лучше останусь. - Из кафе Дуглас вернулся каким-то странным. Старался не встречаться с ней взглядом, но ничего не говорил. Может быть, он тоже очень устал и переволновался. Она надеялась, что дело именно в этом.
Остаток ночи они продремали на стульях. Крис проснулся на рассвете и заплакал. Пришла медсестра и сделала укол. Вскоре начали развозить завтрак. Солнце за окном припекало все жарче, там снова начиналась жизнь. Там, но не здесь. Флоренс казалось, что время остановилось в этих белых стенах.
Она взглянула на Дугласа. Рубашка помялась, щеки потемнели от щетины. Он и правда, казался усталым и подавленным, но на вопрос о самочувствии всякий раз отвечал, что все отлично. Видимо, он привязался к Крису сильнее, чем казалось.
Наверное, уже в сотый раз зашла сестра, пощупала Крису пульс и посмотрела зрачки.
- Больше сделать мы ничего не сможем. Теперь надо соблюдать покой и ждать. Он поправится.
- Где я? - очнулся Крис, когда она ушла. На осунувшемся лице голубые глаза казались огромными.
- В больнице, мой маленький. - Дуглас нежно наклонился к нему. - Ты помнишь, что с тобой произошло?
Крис покачал головой и застонал от острой боли.
- Ты упал с горки, мой сладкий, - напомнила обеспокоенная Флоренс.
- Ах, да! Я хотел съехать на животе. Встал, повернулся и…
- Ох, Крис!
- Я больше так не буду, ма!
- Уверен, что не будешь. - Дуглас наклонился и поцеловал мальчика в лоб.
Флоренс отвернулась, чтобы Крис не увидел внезапно появившихся слез.
Дуглас начал читать Крису книжку, которую взял в вестибюле. Он сидел, облокотившись одной рукой на кровать, глаза были полуприкрыты.
- У тебя вид хуже, чем у Криса! - Флоренс постаралась сказать это как можно веселее. - Почему бы тебе не пойти выпить кофе?
Дуглас не стал возражать, просто ничего не сказал. Он как будто вообще перестал с ней разговаривать, только с Крисом.
- Я скоро вернусь, мой хороший. Не скачи по комнате, пока меня не будет.
Мальчик тихонько засмеялся.
Криса выписали днем, и Флоренс, несмотря на усталость, сразу почувствовала себя лучше. Ему предстояло несколько дней лежать, а ей - следить, не будет ли его тошнить и не ухудшится ли зрение. Но самое страшное уже позади. Скоро он совсем поправится.
Дуглас отнес его на руках из машины в гостиную и положил на софу.
- Хочешь, включу телевизор?
Крис кивнул.
- Посмотри, что там показывают, а я приму душ и съезжу кое-куда. Скоро вернусь.
- Куда ты собрался? - спросила его Флоренс, когда он направился к лестнице.
Он остановился, но не взглянул на нее.
- Так, хочу кое-что купить.
Флоренс стало казаться, что он избегает ее. И дело не в усталости. Он просто замкнулся и постоянно о чем-то размышлял. После той чудесной ночи их отношения опять резко изменились. Где та близость, которая сейчас ей особенно необходима? Неужели все так непрочно? В чем она провинилась?
Через некоторое время появилась Кэт, притащив кастрюлю с макаронами, салат и нарезанную ветчину и сыр.
- Я подумала, что сейчас тебе не до готовки, - объяснила она.
Флоренс обрадовалась. После двух напряженных дней было приятно поговорить с таким разговорчивым и веселым человеком. После ее ухода стало значительно легче.
Она накормила и уложила Криса. Подошла к раскрытому окну их комнаты, подставив лицо сырому океанскому ветру. Сумерки сгущались, дорога к дому стала похожа на темную траншею между кустами жимолости. Едва белела песчаная тропинка, ведущая к пляжу. Сегодня океан был спокоен, и волны лишь тихонько шуршали, накатываясь на берег.
Прошло больше половины ее отпуска. Заметно раньше садилось солнце. Сейчас его ярко-красные лучи окрашивали прозрачное небо. Где-то вдалеке, на лугах, малиновка пела свою заунывную вечернюю песню.
Флоренс очень нравился этот дом. И как любила она человека, который жил здесь вместе с ней! Если бы это лето могло длиться вечно…
Но конец неизбежен. Оставшиеся три недели пролетят быстро. И что тогда? Предложит ли ей Дуглас остаться с ним? На секунду вернулась надежда, как несколько дней назад. Но последние два дня Дуглас вел себя так странно…
Вдруг стало страшно и грустно. Она боялась и не хотела возвращаться домой, в Элсуэрт. Больше всего на свете сейчас, как и шесть лет назад, хотелось стать женой Дугласа и быть с ним до конца своих дней.
Ей было совершенно безразлично, где они будут жить и чем заниматься. Важно, чтобы вместе. Все остальное устроится как-нибудь само собой.
Но лучше всего было бы жить здесь, на острове, в таком же доме, только побольше, чтобы в нем хватило места для детей, которые, конечно, еще будут у них. И там должен быть кабинет, в котором Дуглас мог бы запираться и писать… И сад, где она выращивала бы цветы.
Флоренс печально улыбнулась. Все женщины нынче борются за независимость, не желают быть домохозяйками, она же стремилась к прямо противоположному.
Нет, конечно, можно и работать, если работа будет нравиться и не помешает семейной жизни. Например, она готова печатать для Дугласа. Да, прекрасно работать дома, выбирая для этого подходящее время. Может быть, она стала бы машинисткой или попробовала бы написать что-нибудь сама…
Господи, как разыгралось воображение! Все это только мечты. Все это возможно лишь в вымышленном мире, реальный мир совершенно другой.
Она оторвалась от своих мыслей.
- Спокойной ночи, Крис. Если что, зови меня. Я буду на террасе.
Он сонно улыбнулся, слегка приоткрыл глаза, и тут же снова уснул.
Дуглас сидел на верхней ступеньке лестницы, ведущей к старой пристани. Флоренс не слышала, как он вернулся. Поколебавшись, подошла к нему.
Села на ступеньку рядом с ним и прикрыла колени подолом платья.
- Привет, - сказала она, почему-то очень волнуясь.
Дуглас задумчиво смотрел на темную воду, прижимая руки к подбородку.
- Ты поел? - Флоренс хотелось хоть как-то вывести, его из этого мрачного настроения.
Но он, казалось, не слышал.
- Как Крис?
- Хорошо. Спит.
Он задумчиво кивнул, уронил руки и глубоко вздохнул.
- Фло, можно я задам тебе один вопрос?
- Конечно.
- Сколько весил Крис, когда родился?
- Что? - Она рассмеялась, но вдруг умолкла. - Я не помню.
Дуглас повернулся и взглянул на нее холодно и проницательно.
- Хорошо, тогда спрошу иначе. Крис родился недоношенным.
Флоренс похолодела. Отчетливо вспомнилось все, что случилось после отъезда из этого коттеджа шесть лет назад. Солги, сказала она себе, ради Бога, солги.
Но Дуглас смотрел прямо в глаза, и она не смогла произнести ни слова.
Глава 15
- Отвечай же, черт возьми! - взорвался Дуглас.
Флоренс вскочила.
- Хорошо, хорошо. - Она очень надеялась, что подобного разговора никогда не произойдет, но теперь деваться было некуда. Придется все рассказать. - Он не был недоношенным. Крис родился совершенно здоровым и весил семь фунтов и десять унций.
- Значит… Он был зачат тем летом?
Она судорожно глотнула. Дуглас все понял по ее взгляду. Сжавшись, он прикрыл глаза ладонью.
Было больно на него смотреть. Она дотронулась до его руки, но он оттолкнул ее и отвернулся.
- Как ты догадался? - спросила она дрожащим голосом.
Прошла целая минута, пока Дуглас заговорил.
- Я увидел дату его рождения на больничном бланке, который ты заполнила.
Флоренс кивнула. Да, она совершила ошибку, позволив ему отнести эти бланки. А ведь была так осторожна…
- Значит, Крис - мой сын. Мой сын! - Он устремил взор в сгущающиеся сумерки, словно там мог увидеть нечто, что помогло бы лучше все понять. Лицо стало суровым. - Фло, как ты могла скрывать от меня все эти годы. Как только ты могла?! Все это время… Неужели я не значу для тебя ничего? Неужели ты настолько ненавидишь меня?
Больше всего она боялась именно такой реакции. С того самого дня, когда решила ничего ему не говорить. С годами страх делался все сильнее. Чем дольше она молчит, тем сильнее он разозлится, когда узнает. Если, конечно, узнает. Как она надеялась, что этого никогда не случится.
- Дуглас, я не сказала тебе сразу, а признаться потом было очень трудно, - попыталась она оправдаться. - Еще был Остин. Он хотел воспитать Криса сам.
Дуглас повернулся к ней.
- Он знал?
- Да. Он попросил, и я пообещала, что никому никогда не скажу об этом. Но дело и в самом Крисе, - поспешила добавить она. - Мне не хотелось, чтобы он рос, зная, что его отец живет не с ним. Слишком хорошо я знаю, что это такое.
- И все же. Ты должна была что-нибудь придумать. Могла бы познакомить нас, не говоря, что я его отец. - Теперь он не только злился, но был страшно обижен. - Ты даже не представляешь, что я чувствую сейчас. Мне так… больно от того, что потеряно столько лет. И уже ничего нельзя вернуть.
Флоренс кивнула, понимая. Она любила его снова - больше жизни - и теперь вызывает лишь отвращение. И нельзя винить его за это. Не позволяя сыну встречаться с отцом, скрывая от отца сам факт его существования, лишая Дугласа радости отцовства, она нанесла тяжелейшую душевную рану.
Дуглас по-прежнему смотрел на воду.
- Почему ты не сказала мне тогда, что беременна?
Флоренс не знала, как ответить.
- Черт побери, Флоренс! Почему ты не сказала мне?! Отвечай!
Гнев, вспыхнувший в нем с новой силой, пугал.
- Но я узнала, только когда уехала отсюда.
- Так почему же ты не сообщила мне?
Флоренс вздохнула и почувствовала, что тоже начинает злиться.
- Ты понимаешь, о чем спрашиваешь? Твоя подруга была беременна, по крайней мере, тогда мы все думали так, и ты уже решил жениться на ней.
- Нет, тогда я еще ничего не решил. - Он посмотрел на нее вопросительно. - Я ничего не решил. Кто это тебе сказал?
- Все говорили. Мой отец, твоя мать. Не нужно оправданий. Но почему же, если не собирался жениться, ты не попытался связаться со мной? - Флоренс злилась, проснулись старые обиды, и она немного растерялась.
- Я пытался. Несколько недель подряд.
Они пристально смотрели друг на друга.
- Я была тогда просто убита, Дуглас, - прошептала она очень тихо.
- Я тоже. - Он задумчиво смотрел вдаль. - Куда ты поехала отсюда?
- Конечно же домой. Но мать заподозрила, что здесь что-то произошло. Она приставала ко мне с расспросами и лезла в душу. И я уехала в колледж.
- В колледж?
- Да. Помнишь, я собиралась осенью поступать? Занятия начинались только через неделю, но общежитие уже работало. Мне надо было побыть одной.
- Так, значит, ты была там? - Он посмотрел на нее. - Я звонил тебе несколько раз, но мать говорила, что тебя нет.
Флоренс взглянула на него удивленно.
- Ты правда звонил?
- Да. Но решил, что лучше не представляться. Иначе она наверняка ничего не сказала бы мне.
- Это точно. Не стала бы и разговаривать с сыном Патриции.
- Боже, почему люди такие злые!
- Ты правда звонил мне?
- Конечно, Флоренс, разве я мог не позвонить?
Она пожала плечами, и Дуглас пристально посмотрел на нее.
Ты хочешь сказать, что твоя мать ни разу за шесть лет не упомянула об этом?
- Ни разу.
Он смотрел недоверчиво.
- Что же ты думала обо мне? Хотя, можешь не отвечать, я догадываюсь. Но вернемся к твоему рассказу. Ты уехала в колледж… - Он снова задумался. - Но какого черта ты уехала в колледж, если вы с Остином собирались пожениться?
Флоренс опустила голову.
- Мы не собирались жениться, - проговорила она. - Просто я была беременна, мне нужно было выйти замуж, а ты… ты был слишком занят своей собственной свадьбой. - Слезы покатились по щекам. Она почувствовала, что теряет самообладание.
- Но… - Дуглас смутился.
- Что "но", Дуглас? Ты провел то лето просто замечательно. В результате две девушки забеременели. И прости, что я тогда не поздравила тебя со свадьбой.
- Замолчи! - Он сжал ее руку, пальцы больно впились в тело. - Скажу только одно: я любил тебя. Никого в жизни ни до того, ни после я так не любил.
- Ты выбрал оригинальный способ, чтобы это доказать.
Он сжал ее руку еще сильнее.
- Флоренс, я не собирался обманывать тебя.
- Конечно, я знаю. Долли не была беременна, но ты этого не знал и потому женился. Весьма правдоподобно.
Дуглас отпустил ее и перевел взгляд на темный пруд.
- Даже ты не веришь мне, - проговорил он. - Разве ты не видела, как я любил тебя? Той зимой, перед нашим приездом, я так ждал твоих писем. Они сделались смыслом моей жизни. А то лето - самое чудесное время в моей жизни. Ты была так прекрасна!
- Я была слишком молода и наивна, - буркнула Флоренс.
- Да, конечно. Как и я, впрочем.
- Ты уже не был ребенком.
- Только-только исполнилось двадцать два.
Флоренс взглянула на противоположный берег: на мерцавшие вдали огни дока и окна домов.
- Все твои чувства - пустяки по сравнению с тем, что испытывала я. В то лето я парила в облаках, потому что у меня был ты. Я… - Все вспомнилось так живо, что она всхлипнула, еще и еще раз, и наконец разревелась.
Дуглас осторожно положил руку ей на плечо, потом прижал к себе, и она уткнулась лицом ему в грудь.
- Господи, какими дураками мы были. Как мы допустили все это? - Он ласково провел ладонью по ее щеке. - Расскажи мне, пожалуйста, что же все-таки произошло в ту ночь. Пора наконец разобраться во всем.
- В какую ночь?
- В ту ночь, когда я ездил к Коуссонам. Когда ты сбежала. Расскажи все с самого начала.
- Когда вы уехали, я почувствовала - что-то не так. Но еще не думала, что это имеет отношение ко мне. Но отец и Пат вернулись одни, без тебя, приблизительно в половине двенадцатого…
- И сказали, что Долли беременна, что, по ее мнению, она забеременела от меня?
- Об этом они заявили совершенно определенно.
- Черт побери! Я же просил ничего тебе не говорить. Знал, что они только навредят.
- Но почему ты не вернулся с ними?
- Да, мне следовало вернуться. Сколько неприятностей из-за того, что я не пришел той ночью домой.
- Вот именно. - Флоренс отстранилась. - Представляешь, что я пережила в ту ночь? Как было больно?
Дуглас опустил голову.
- Я была просто раздавлена. Снова думала о наших клятвах. Не укладывалось в голове, что ты мог оказаться таким жестоким. Я возненавидела тебя той ночью. Не хотела больше видеть. На рассвете собрала чемоданы и уехала.
- Нужно было дождаться меня, - ответил он невнятно, задыхаясь, словно переживая все заново.
- Зачем? Чего мне было ждать? Ведь Патриция сказала совершенно точно - ты женишься, ты дал согласие.
- Но я не собирался. Она не имела права говорить такое. Они с Долли решили все за меня. Матери очень нравилась эта семья, ей очень хотелось с ними породниться. - Он немного помолчал, задумавшись, затем продолжил: - В ту ночь я долго сидел на берегу, размышляя над положением, в котором оказался. Все тогда было против меня. Видишь ли… В начале того лета я однажды был с Долли.
Флоренс с тревогой подняла голову.