- Жена приходила того мужика, который тебе телефон принес. У Леськи теперь точно такой фингал, что и у тебя. И тоже под правым глазом. Один в один! Будете теперь ходить, как бомжиха с бомжонком.
- Ой, да ладно… Мы и без фингалов с Леськой бомжи получаемся. Без определенного места жительства. И все-таки, теть Рит, я не понял… А зачем эта жена приходила-то? Что ей Леська плохого сделала?
- Да откуда я знаю? Дурацкие вопросы задаешь! Я и сама еще от шока не отошла. Пойдем лучше на кухню, поедим чего-нибудь… А Леська пусть поспит, не мешай ей. Ты яичницу с колбасой будешь?
- Что? - поднял на нее испуганные, ничего не понимающие глаза Илька. - Какую яичницу?
- О господи… Обыкновенную, какую! Глазунью!
- А… Нет, я не хочу, спасибо. А откуда она взялась, эта жена?
- Ну, может, и не жена… Хотя нет, она точно жена. Она его "своим мужиком" называла. И еще - "моим Андрюхой".
- А Леська-то тут при чем?
- Во пристал! Да ну тебя к лешему! Сами в своих делах разбирайтесь! Одна суета с вами, ей-богу! Оно мне надо, сам подумай? Еще и драк мне тут не хватало! Прямо хоть от квартиры отказывай.
Сердито фыркнув, Ритка развернулась и ушла на кухню, откуда вскоре донесся аппетитно шкварчащий звук разлитых по сковородке яиц. Илья постоял в прихожей еще какое-то время, старательно хмуря лоб и будто соображая что-то, потом сунул руку в карман куртки, бросил портфель на пол и, присев на корточки, начал вытаскивать из него разного рода мятые бумажки, с озабоченным видом в них вглядываясь. Наконец искомый предмет нашелся - глянцевая картонная полоска в синей рамке с фирменным логотипом сбоку, с именем, выписанным синими четкими буквами. Оглянувшись на дверь их с Лесей комнаты, Илья постоял еще какое-то время в нерешительности, потом прошел на цыпочках в ванную и запер за собой дверь. Пальцы дрожали, и он никак не мог совладать с ними, нажимая маленькие кнопки мобильника. Наконец с третьей попытки получилось, и знакомый мужской голос ответил сразу, весело и уверенно:
- Да! Слушаю! Кто это?
- Это… Это Илья вам звонит… Здравствуйте.
- Здравствуйте… Не понял, какой Илья?
- Ну, тот самый. Который у школы стоял. Вы у меня еще жвачку попросили, а потом…
- А, да! Понял, понял! Привет, Илья! Ну, как там твои обидчики? Надеюсь, прижали хвосты?
- Да. Спасибо вам. Все в порядке. Только я не поэтому звоню.
- А что? Еще какие-то проблемы есть? Ты говори, не стесняйся!
- Да я не знаю, как вам это сказать… В общем, тут ваша жена приходила, и у тетки моей теперь фингал.
- Что? Не понял… Какая тетка? А, ну да, ты же с теткой живешь… А чья жена-то приходила?
- Да ваша, ваша жена! Я же говорю - ваша! Она пришла и побила Леську, мою тетку! Вы ей скажите, пожалуйста, чтобы она… Ну, чтобы… Леська - она слабая, ее бить никак нельзя.
- Хм… По-моему, ты что-то путаешь, парень…
- Нет, ничего я не путаю. Вас же Андреем зовут?
- Ну да, Андреем… И все равно я не понял. Ты точно ничего не путаешь?
- Нет. Не путаю. И квартирная хозяйка говорит, что это она приходила.
- Ладно. Ладно, Илья. Я разберусь. Нет, ей-богу, ерунда какая-то…
* * *
Нажав на кнопку отбоя, Андрей притормозил у светофора, опустил окно, вдохнул в себя порцию морозного воздуха. Господи, этого еще не хватало! Хотя на Аньку это похоже - она своим деревенским привычкам всегда была верна. Чуть что - сразу в морду лепила. Еще и нет вроде никакой супружеской измены на горизонте, а она греховную симпатию уже нюхом чуяла и на корню ее из благодатной почвы выдергивала, как сорняк чертополох. Но здесь - другой совсем случай! Он же, простите, эту тетку и в глаза не видывал! Тетка какая-то… Зачем ему чья-то тетка? Нет, но откуда Анька пронюхала, что он к этому пацану домой ходил? Ерунда какая-то…
Тихо матюгнувшись на заверещавший сзади нетерпеливым гудком "Ниссан", Андрей тронул с места, на ходу выискивая в мобильнике Анькин номер. После пятого гудка тещенькин голосок с треском вонзился в ухо:
- Аллё! Аллё! Слушаю!
Андрей поморщился, отстранил от себя аппарат, в который уже раз пообещав себе научить бедную женщину городской культуре телефонного общения. Орет же в трубку, как потерпевшая! И еще дует туда зачем-то…
- Анька где? Дайте ей трубку! - рявкнул Андрей с остервенением.
- Чего орешь? Анюта сейчас ванну принимает! - надрывно-громко сообщила теща.
- Так отнесите ей телефон!
- А-а-а… Сейчас, сейчас, отнесу! Погоди маненько!
Под аккомпанемент ее пыхтения Андрей доехал до следующего светофора, снова встал, барабаня пальцами по покрытию руля.
- Да-а-а? - вскоре раздался в трубке непривычно расслабленный, будто мяукающий Анькин голос. - Ты когда домой приедешь, милый? Ты не забыл, что мы с мамой завтра утром в санаторий уезжаем?
- Нет. Не забыл. Я скоро приеду. Мне тут еще в одно место надо заскочить. Аньк, тут такое дело…
- Да, слушаю, милый…
Здрасте! Это еще что за новости? Ну, бабы! Одна в трубку орет, другая милым обзывается. Опять новенькую статью из журнала "Космополитен" на нем отрабатывают, что ли? Как воспитать хорошего мужа на контрастах? Или это связано со скорым отбытием Аньки с тещенькой в южный санаторий, и непривычное "милый" служит эквивалентом благодарности за оплаченные дорогущие путевки?
- Слушай, Аньк, тут такое дело… - повертев головой, повторил Андрей, - ты сегодня случаем ни к кому в гости не заходила?
- Значит, все-таки нажаловалась, шалава подзаборная? Мало ей от меня прилетело? Можешь ей передать: раз мало, еще получит! - резким и далеким от расслабленной томности голосом проговорила в трубку Анька, и Андрей услышал, как сердито плеснула вода под ее грузным телом. Потом донеслись до его уха еще какие-то странные звуки, вроде легкой борьбы с непонятным бормотанием, и уже тещенькин визгливый голосок винтом вошел прямиком в мозг.
- Чего ты к ней пристал, ирод окаянный! Итак девка с утра снервничала из-за твоей драной чувырлы! Еще спасибо скажи, что я вместе с ней туда не поехала! А то б она живой не осталась! Звонит еще, главное, спрашивает! А ну, давай быстро домой, кобель паскудный! Еще от жены постель не остыла, а он, смотрите-ка, по бабам зашастал! Ишь, какую моду взял!
- Да никуда я не зашастал! Откуда вы вообще?..
- А ты не оправдывайся! Нам, главное, путевки купил, решил с глаз долой подальше отправить, а сам? Даже и ждать не стал, когда мы в поезд сядем! Совесть-то есть, нет? Не терпится, что ль? Ехай быстро домой, тута разбираться будем! Ну?
- Лапти гну, - равнодушно схамил Андрей в трубку и быстро нажал на кнопку отбоя. И отбросил мобильник на сиденье, от себя подальше.
Доехав до ближайшего перекрестка, он свернул влево, быстро соображая, как выбраться из наплывающей к вечеру пробки. Ничего не поделаешь, надо снова в тот район тащиться, где пацан с теткой живет. Ну, Анька, ну, дурища, натворила делов! Нет, откуда она узнала? Следила за ним, что ли? Или по-модному поступила, частных агентов для слежки наняла? А что, с нее станется. Может, вычитала про такие дела в умном журнале "Космополитен" и наняла. А бедной тетке пацана и невдомек. Прилетело ни за что ни про что. В самом деле, неловко как получилось. Называется, помочь пацану захотел. Сходил за хлебушком.
Остановившись у магазинчика, где отоварился давеча гостинцами, Андрей долго думал, стоит ли на сей раз заявляться с подарками. Решил - не стоит. Он же не в гости идет, а извиняться. И перед дверью квартиры потом долго маялся, переступая с ноги на ногу. Неловко, жуть! Вот что он сейчас скажет? Извините, оплошность вышла? Давайте я вам денег на лечение дам? А вдруг Анька и впрямь эту тетку здорово покалечила?
Услышав, как этажом выше хлопнула чья-то дверь, Андрей торопливо нажал на кнопку звонка, натянул на лицо виноватую улыбку. Дверь тут же открыли, и мальчишеское лицо с багровым фонарем под глазом показалось в проеме приоткрытой двери:
- А, это вы… Проходите.
- Это что? - удивленно уставился на него Андрей. - И тебе, что ль, от Аньки досталось?
- Это вы про фингал?
- Ну да…
- Нет, это в школе. Еще до того, как вы с ними разобрались. Теперь уже все в порядке, не пристают. А фингал - подумаешь… Фингал быстро пройдет.
- А тетка где?
- Она спит…
- А… Ну ладно. А может, я подожду, когда она проснется? Вообще-то, я извиниться хотел за Аньку, за жену мою. Понимаешь, тут такое дело… Недоразумение вышло. Она у меня ревнивая, вот и подумала…
- Тогда пойдемте пока на кухню, я картошку варю. А тетя Рита ванну принимает. Она там подолгу плещется, вы не бойтесь. А Леська скоро уже проснется, я думаю.
- Леска - это кто?
- Так тетка же моя…
На кухне Илья по-хозяйски усадил гостя за стол, поставил перед Андреем тарелку с двумя исходящими вкусным паром картофелинами. Он потянул носом, улыбнулся. Подумалось вдруг, что уже и забыл, как пахнет горячая вареная картошка и какой у нее вкус, простой, сытный и сермяжный. А раньше тоже, между прочим, картошка ему привычным блюдом была. Можно сказать, он на картошке и вырос. Уминал ее, матушку, с чем ни попадя - с квашеной капустой, с салом, с луком - что в доме было.
- Только у нас ни масла, ни сметаны нет, - словно угадав его мысли, виновато проговорил Илья. - Но так просто тоже вкусно? Вы ешьте, я еще положу. Я много сварил.
- Спасибо. Я съем. С утра ничего не ел. Голодный - жуть. Значит, вы тут с теткой и живете, да? - оглядел он мельком небольшую уютную кухню.
- Ага. Мы тут комнату у тети Риты снимаем. Самую маленькую. Чтобы платить меньше.
- Понятно… А что, родственников у вас нет, что ли? Ну, бабушек там, дедушек.
- Нет. У нас вообще никого нет.
- Сироты, что ли?
- Нет, я не сирота. У меня мама в Америке живет.
- Ух ты! В Америке? Здорово! А отчего ж тебя к себе не забирает?
- Не знаю. Не может, наверное. Да и как Леська тут без меня останется?
Андрей поднял голову, посмотрел на него внимательно. Странный какой пацан. Вроде маленький, а говорит, как взрослый мужик. Да уж, и впрямь захотелось на ту тетку глянуть.
- Илья, кто это? - раздался за спиной Андрея сонный с хрипотцой голос. - Что вы здесь делаете, мужчина?
Андрей вздрогнул и тут же подавился горячим куском картофелины, и закашлялся совершенно некстати. Так и обернулся на этот голос, пытаясь подавить в себе дурацкий спазм. И слова вылетели тоже дурацкие, отрывистые, неловкие:
- Изви… Извините… Я… В общем, это моя… Моя жена…
- Лесь, это тот самый Андрей, который мне в школе помог, - пытаясь упредить его неловкость, сунулся вперед с объяснениями Илья. - А с его женой недоразумение вышло, Лесь. Он извиняться пришел.
- Хорошенькое недоразумение, однако, - сердито проговорила Леся, слегка тронув багровый оплывший глаз. И, обращаясь уже к Андрею, бросила сухо: - Вы зачем сюда пришли? Извиняться? Вот и считайте, что извинились. Уходите.
Андрей прокашлялся наконец, взглянул на Лесю оторопело и виновато и тут же неловко отвел глаза. Надо было и впрямь встать и уйти, как она просила, но он не мог. Странное внутри шевельнулось чувство, похожее на жалость к этому худенькому, сердитому, битому жизнью существу. Сразу видно, что шибко битому. Да к тому же и страшненькому, бледному и лохматому, с огромным синяком под глазом. Хотя это была и не та совсем жалость, которую, к примеру, он испытал давеча к старушке на рынке. Эта жалость была другого рода, более неразрешимая, более для него недосягаемая. И в то же время притягательная, как нежный горный цветок эдельвейс. Растет он себе на горе, маленький и хрупкий, и гнется на холодном ветру. А попробуй дотронься до него рукой… Для этого надо на гору залезть, пальцы себе в кровь ободрать. Нет, от этой жалости двумястами долларов и не откупишься, точно не откупишься. Да и не хотелось от нее откупаться, если честно.
- Понимаете, это и правда недоразумение, - положив руку на сердце, улыбнулся Андрей как можно мягче. - Совершенно дурацкая ситуация получилась. Я ведь как лучше хотел! Решил помочь племяшу вашему, в школу съездил, с обидчиками его разобрался. И опять же телефон надо было вернуть.
- Не понимаю… С чего это ради? - дернула худеньким плечом Леся и, поморщившись, снова дотронулась пальцем до припухшего нижнего века. - Делать вам нечего, что ли?
Илька глянул на Лесю настороженно, будто осудил, что она говорила так необычно.
- Лесь, ну чего ты?.. Он же и правда мне помог. Надо человеку спасибо сказать, а ты… Хамишь-то зачем?
- А я уже сказала человеку спасибо, Илья. Ты что, не слышал? И я не хамлю. Я просто хочу узнать, что ему еще от нас надо?
- Да ничего мне не надо, - коротко пожал плечами Андрей, продолжая вглядываться в эту странную то ли девушку, то ли женщину, похожую на больного и замерзающего, но стремящегося упрыгать подальше от теплых протянутых рук воробышка.
Пауза повисла неловкая, напряженная, и стало слышно, как медленно капает вода из плохо закрученного крана, как в ванной громыхнула чем-то Ритка - видно, постирушки затеяла. Действительно, самое время гостю встать и уйти, еще раз вежливо извинившись за беспокойство. Только не мог он уйти. Сидел так, будто прирос к кухонному хлипкому табурету, смотрел Лесе в лицо, не отрываясь. Она вдруг смутилась под этим пристальным взглядом, опустила глаза, переплела худые руки крестом под грудью.
- Почему вы на меня так смотрите? Любуетесь, как меня ваша жена разукрасила?
- Да уж. Анька это может. Она баба отчаянная. Вы на нее не сердитесь, каждый человек по-своему себя защищает. Кто в сторону прыгает, а кто напролом с кулаками чешет. Каждому - свое.
- А я, выходит, в том виновата, что отпрыгнуть вовремя от вашей Аньки не успела?
- Да ни в чем вы не виноваты. Я ж не к тому. Я говорю, что в жизни всегда так и происходит: захочешь помочь, а потом извиняться приходится.
- Ну, извинились. Хорошо. Что еще?
- Еще? А я не знаю, что еще. Я бы еще чаю выпил, например.
Леся подняла на него не столько возмущенные, сколько удивленные глаза, даже улыбнулась чуть уголками губ.
- А вы к тому же еще и нахал…
- Ага. Есть такое дело. Так напоите чаем гостя или нет?
- Конечно! - соскочил со своего стула Илька. - Конечно, напоим! Что нам, чаю жалко, что ли? - и, сердито повернувшись к Лесе, проворчал тихо: - Чего ты стоишь в дверях, как привидение? Садись давай, чай будем пить. А может, ты картошку будешь? Я разогрею.
- Нет. Не хочу, - дернула Леся плечом. Но с места таки сдвинулась и за стол села, и даже попыталась пригладить косматые со сна волосы, запустив в них обе пятерни и откинув голову назад.
Андрей тут же отметил про себя, какие у нее шикарные волосы - тонкие, но густые, темно-русые от природы, живыми змейками прядок струящиеся по спине. И с лица она вроде ничего, если приглядеться. Там, за маской проплаканной бледности, напоминающей цветом сырую картофелину на срезе, проглядывало уже и другое лицо, нормальное, доброе, живое. А фингал… А что фингал? Через неделю сойдет, и следа не останется. А если заставить ее улыбнуться, то и вообще красавица выйдет.
- Не поняла?.. Что здесь происходит? Кто это, Лесь? - нарисовалась в дверях кухни Ритка с полотенцем на голове.
- А… Это тот самый мужчина, из-за которого я в пострадавших оказалась, - торопливо представила Леся Андрея хозяйке, будто заранее извинялась за его присутствие.
- Да-да… Точно, он! Теперь узнала. Он тогда приходил, телефон Илькин принес, - сощурила близорукие глаза на Андрея Ритка. - Ну? И чего пришел? Извиняться, поди, будешь?
- Да. Буду. И вы меня извините.
- Ой, да мне-то что… Мне, слава богу, не перепало. А вот бабе твоей я советую хорошего трепака задать, чтобы впредь впереди паровоза не бежала! Сначала выяснить все надо, а потом уж и по мордам бить! А так… Никто в подобной профилактике и не нуждается.
- Вы чай будете с нами пить? - весело перебил Ритку Андрей, кидая в кружку одноразовый пакетик и по-хозяйски беря в руку вскипевший чайник.
- Я? Вообще-то я здесь хозяйка. Меня угощать не надо.
- Да ладно… Сегодня вы меня угощаете, завтра - я вас.
- В каком это смысле?
- Да в прямом. Завтра приглашаю вас за город на шашлыки. В лес. Знаете, как сейчас в лесу хорошо? Свежо, снежно, дятел по дереву стучит…
Эта мысль, про шашлыки и про дятла, как-то сама собой, не спросясь, пришла Андрею в голову, и он проговорил ее тут же вслух, ни секунды над ней не подумав.
- Ага, сейчас мы с Леськой все бросим и в лес поедем. А вдруг ты маньяк какой?
- Нет, я не маньяк. Я нормальный. Не бойтесь. В крайнем случае - втроем со мной всяко разно справитесь. Ну что, едем?
- Ой, а давайте правда… Поедемте в лес! Я хочу, хочу в лес! - подал из своего угла слабый голос Илья. - Лесь, давай поедем! Теть Рит! Ну, пожалуйста!
- Прекрати, Илька. Куда я - с синяком под глазом? Мне теперь из дому дорога заказана. Еще за бомжиху посчитают… - грустно проговорила Леся и вздохнула. И непонятно было, из-за чего она так тяжко вздохнула - то ли из-за потери приличного вида, то ли от невозможности поехать в лес, чтобы послушать там зимнего дятла.
- Так мы же в машине поедем! Никто ваш синяк и не увидит, - с той же просящей интонацией, словно вторя Илье, протянул Андрей. - А если моя компания вас не устраивает, давайте Кирюху с собой прихватим.
- А кто у нас Кирюха? - заинтересованно переспросила Ритка, поправляя съезжающий с головы тюрбан.
- Кирюха - это друг мой. Не женатый, между прочим.
- Ага… Вот так, значит…
Ритка коротко шмыгнула носом, и глаза ее блеснули хищно и с интересом.
- Хорошо, едем! - решительно проговорила она и даже притопнула ногой в мягкой тапочке. - Завтра у меня свободный день, отчеты я все сдала… Едем!
- Но Рита… - слабо возразила Леся, глядя на хозяйку с неодобрением.
- Да молчи уж, овца бессловесная. Ничего, пусть мужик проставится да растратится, раз ты от его бабы пострадала! Да и ребенку свежий воздух нужен - он у тебя на бледную поганку похож. Едем, и точка!
- Все, договорились, - отставляя от себя пустую кружку, поднялся из-за стола Андрей. - Завтра к двенадцати мы с Кирюхой за вами заедем. Буду извиняться по полной программе - с шашлыками и с зимним лесом, и с дятлом тоже договорюсь.