- Подписала какие-то документы, пообещала, что отдам... когда получу - мне двадцать пять будет только в апреле.
- Тебя же кинули! - вырвалось у него. - Ты что, не понимаешь, что не должна была ничего подписывать?! Нужно обратиться к адвокату, в суд, в конце концов! Этот Палмер потому так и давил на тебя, что был по уши в дерьме и хотел побыстрее прикрыть собственные грехи!
- Дело уже сделано, Ник. А теперь хочу только уехать... как можно быстрее... Давай... поговорим о чем-нибудь другом, я не хочу плакать... - она нервно мотнула головой, - пожалуйста...
- Куда ты хочешь уехать? Зачем?
- Ты не понимаешь... этим дело не кончится. Ей скоро снова деньги потребуются. А мне их больше взять неоткуда... Представляешь... - Нэнси нервно рассмеялась, и глаза у нее стали совершенно безумные, - я пришла домой - а она там... Обрадовалась, сказала, что знала, что я все улажу, - даже спела, из "Моей прекрасной леди": "Если повезет чуть-чуть, если повезет чуть-чуть - дети смогут содержать отца!" И смеялась... я уже не могла слышать этот ее смех! Она предложила поехать в ресторан, отпраздновать. А под конец заявила: "Ну, я уверена, ты всегда что-нибудь придумаешь! Вот, например, я в газете читала, что можно родить ребенка для кого-нибудь - это называется "суррогатная мать". И за это хорошо платят!" По ее мнению, я должна вынашивать чужого ребенка, чтобы она могла красиво жить! Нет, я хочу уехать куда-то, где она меня не найдет... где никто меня не найдет...
- И что потом?
- Буду заново строить свою жизнь. И чтобы она больше не смогла ее разрушить. Тогда, в банке, мне было невыносимо представить себе, что дом продадут... и по нему будут ходить посторонние люди, рассматривать, покупать вещи, которые всегда там стояли, и картины, и письменный стол отца... А сейчас я понимаю, что этого не избежать, - только не хочу, чтобы это при мне было... Я уеду - и пусть все будет без меня, как будто этого и нет, понимаешь?
- Ты считаешь, она снова попытается заложить дом?
- А где ей еще взять деньги?! Она получает кое-что от издательства - книги отца часто переиздают, - но ей же этого мало!
- Этот Палмер - он что, идиот? Неужели ты думаешь, что он и второй раз согласится принять документы с фальшивой подписью?!
- Ты ее не видел, поэтому так говоришь... - Нэнси неожиданно усмехнулась. - Появись она тут, ты бы тоже потащился за ней, как телок на веревочке.
- Я бы не потащился! - огрызнулся Ник.
- Ты не понимаешь... В ней есть что-то такое, что действует на мужчин... я не могу тебе объяснить, просто знаю. Она даже штрафа за превышение скорости ни разу в жизни не заплатила, представляешь?!
- Но...
- Ник, сегодня Рождество, праздник... Я не хочу больше думать об этом - не хочу, понимаешь? Не хочу думать ни о чем плохом... Спасибо, что выслушал меня, но... хватит об этом!
- Ладно. - Он кивнул, улыбнулся и похлопал ее по руке. - Ты сегодня обедала?
- Нет. Я весь день проспала - а потом поехала за подарком. - Она взглянула на черно-белого Роки, развалившегося на диване, и тоже слабо улыбнулась: - Смешной, правда?
То болезненное напряжение, которое он почувствовал в Нэнси, стоило ей войти в дверь, немного спало - наверное, ей действительно надо было выговориться. За ужином она вела себя почти нормально - ела, разговаривала, улыбалась, шутила - посторонний человек, возможно, ничего бы и не заметил...
В душе Ника кипели, смешиваясь и споря друг с другом, два чувства: жалости и злости. Ну как человек может поступать так... по-дурацки, беззубо и неумело?! Почему она не послала их всех подальше, не пошла к адвокату - а теперь вот сидит и улыбается этой вымученной улыбкой, от которой хочется волком выть...
И еще одно чувство, острое и болезненное, как у человека, приговоренного к смертной казни. Ощущение, что время утекает, как песчинки в песочных часах, и его остается все меньше и меньше. Вот сейчас Нэнси доест... может быть, поговорит еще немножко - и уйдет. Из его дома... и из его жизни.
- Когда ты уезжаешь? - не выдержав, спросил он.
- Мне через пять дней на работу, - ответила она, откладывая вилку. - Выйду - подам заявление. Наверное, попросят еще пару недель отработать. - Пожала плечами и виновато улыбнулась. - Может, успею еще разок к тебе зайти... если пригласишь. Сегодня-то я для тебя не очень хорошим собеседником оказалась - вместо праздника о своих проблемах плакаться начала...
Ник отмахнулся.
- Брось... все нормально. Ты лучше расскажи, куда ты поедешь.
- В Калифорнию. Там есть один парень, он сможет мне помочь с работой.
- Думаешь, поможет?
- Без вариантов. И с работой, и с деньгами на первое время - если понадобится. Он меня уже звал недавно, говорил, что сможет подыскать работу, где я раза в два больше получать буду, а я тогда отказалась, подумала - доработаю уж тут, всего ничего осталось...
- Твой приятель? - Ника кольнуло неизвестно откуда взявшееся острое чувство ревности.
- Мы с ним жили когда-то вместе... довольно долго, больше года. А потом он уехал в Голливуд и быстро пошел в гору.
- А ты не поехала?
- Ник, ты не понял... мы и сошлись-то потому, что у него в квартире спальня освободилась - а я жилье поближе к работе искала. Правда, - Нэнси рассмеялась и коротко смущенно взглянула на него, - уже через неделю эти... отдельные спальни стали чистой формальностью.
Его поразила улыбка, появившаяся на ее лице, - теплая, живая - первая настоящая улыбка за этот вечер. Он знал, что не должен спрашивать, что может разрушить выстроившийся между ними мостик доверия, - и все же спросил:
- Ты любила его?
- Нет... - на миг Нэнси задумалась, - наверное, нет. Мне всегда казалось, что если любишь - значит, хочешь родить от этого человека детей и прожить вместе с ним всю жизнь. А тут... мы оба знали, что у каждого из нас есть определенная цель и рано или поздно придется расстаться. - Если бы мне подвернулся шанс поехать учиться - я бы поехала. Ему предложили кинопробу - и поехал он. Но нам было хорошо вместе. Он всегда умел как-то рассмешить...и заставлял меня дышать паром над вареной картошкой, чтобы горло не болело, - а потом мы эту картошку ели, с кетчупом. И купил мне теплые сапоги на меху... Я до сих пор не могу привыкнуть к вашему климату - каждую зиму то уши, то горло.
"Не-ет, этот парень крепко тебя зацепил, - подумал Ник, - если ты эту картошку с кетчупом вспоминаешь как нечто самое дорогое в жизни".
Ему стало не по себе - на секунду возникло ощущение, что он стоит на пороге чужой спальни и подглядывает. И - все то же страшное чувство: скоро, вот-вот, она встанет и уйдет. Уйдет к другому мужчине...
Ну и пусть, ну и пусть уходит! Кто она ему?! И какое ему дело, в конце концов, до чужой жизни, до этой женщины, которая, скорее всего, будет рада возможности воссоединиться со старым возлюбленным, раз одна мысль о нем вызывает у нее такую улыбку... Ну и пусть...
- Пойдем, я тебе хоть ночник покажу, - сказал он. (Надо все-таки дотерпеть этот визит как положено, и пусть убирается к своему калифорнийскому красавчику, наверняка светловолосому, загорелому и... здоровому. Здоровому, черт возьми!)
Наверное, Нэнси уловила резкие ноты в его голосе - а может, просто удивилась, что он так круто сменил тему. Взглянула на него непонимающе, и между бровями снова наметилась морщинка.
Получилось и правда красиво. Ник притушил свет, и в темноте мастерской ночник заиграл розоватыми сполохами.
Нэнси присела на корточки, оперлась локтем о подлокотник коляски и склонила голову, пристроив ее на собственной руке. Почувствовала руку на плече и не шевельнулась - было хорошо сидеть вот так и смотреть на переливающиеся огни... смотреть и смотреть... смотреть и смотреть... как будто ничего вокруг больше нет.
- Нэнси... мне очень не хочется, чтобы ты уезжала... - услышала она, подумала: "Ну неужели хоть ненадолго нельзя обо всем забыть?!" - и все-таки отозвалась:
- Мне тоже не хочется. У меня выхода другого нет.
- Выход есть всегда.
- Возможно... - Волшебство момента было разрушено. Она вздохнула и попыталась объяснить: - Наверное, я не так воспитана. У вас, на Востоке, женщины другие. А я всю жизнь росла с тем ощущением, что серьезные проблемы - это удел мужчин... а теперь, вот видишь, не справляюсь.
- Да, но ты можешь выйти замуж и переложить все эти проблемы на плечи мужа.
- Угу... женихи прямо в очередь выстроились!
- Ну... ты можешь выйти замуж за меня...
Только сказав, он понял, что сейчас сказал. Почувствовал замершее под рукой плечо Нэнси и нажал на кнопку, включая свет.
Она смотрела на него даже не с удивлением, а как человек, который ослышался или с которым вдруг заговорили на непонятном ему языке.
Ник и сам не понимал, как могло у него выскочить такое, зачем - ведь она же все равно не согласится, только зря выставлять себя шутом! Авантюра... идиотизм... неужели он до такой степени ополоумел, что начисто потерял чувство реальности?!
Он решительно вздохнул и добавил:
- Уж я-то твои финансовые проблемы точно смогу решить.
Нэнси медленно встала, продолжая все так же изумленно, непонимающе глядеть на него. Сказала:
- Ник, я...
- Дай мне договорить, - отмахнулся Ник, постепенно приходя если не в бешенство, то в состояние, близкое к нему, - и вообще - я не хочу, чтобы ты отвечала мне сейчас. Ответишь завтра. И... сядь, ради бога, куда-нибудь, - пошарил глазами, - хоть на ящик! Я не могу, когда ты на меня так... сверху смотришь.
Она послушно потянула к себе ящик с жеодами, выдвинула его и села, неудобно примостившись на самом краешке.
- Тебе придется пойти только на один компромисс. Ты хочешь учиться - пожалуйста, но учиться придется где-то поблизости. Если тебе понадобится - или просто захочется съездить в Европу или еще куда-нибудь, с этим проблем не будет, но жить ты должна будешь здесь, со мной. (Зачем он тратит время и говорит все это - она же все равно откажется?!) Здесь... в доме все сделано под меня, и в других местах я себя чувствую некомфортно.
Ему показалось, что Нэнси слегка шевельнулась, будто собираясь сказать что-то, и он резко оборвал ее:
- Подожди, не перебивай! Я должен сказать тебе еще одну вещь. - Мельком подумал, что можно было бы обойтись и без этого унижения - она же и так откажется, зачем ей знать?! - и все-таки сказал: - Я хочу, чтобы ты знала еще одно. Наш брак... - Голос внезапно сел, Ник сглотнул и повторил громче: - Наш брак никогда не сможет стать браком... в полном смысле этого слова. У меня не работают не только ноги, но и все, что... ниже пояса. - Увидел ее испуганно расширившиеся глаза - значит, дошло - и продолжил, каждым словом будто давая самому себе пощечину - за ту глупость, которую он сделал... и которую продолжал делать: - Я понимаю, что ты молодая женщина, но... если у тебя кто-то будет, я не хочу об этом знать - не хочу, понимаешь? Постарайся соблюдать определенный декорум - а я тоже не буду допытываться. Я говорю об этом один раз - и больше говорить не хочу... никогда...
Больше Нику говорить и правда было нечего - он и так сказал достаточно, чтобы сама мысль о согласии стала для нее невозможной. Поэтому он замолчал и уставился на Нэнси, удивляясь - почему она еще здесь? Пусть скорее уходит и перестанет смотреть на него так непонимающе. И главное - пусть молчит!
- Но тогда... зачем тебе это? - спросила она.
Ник мог сказать правду - что не хочет, не может потерять ее, не может сам, добровольно отпустить к другому мужчине. И жениться на ней - это единственное, что пришло ему в голову, даже не в голову - само вырвалось, он не хотел... Но выглядеть в глазах Нэнси еще более жалким, чем он сейчас наверняка выглядит, не хотелось даже если они видятся в последний раз.
Усмехнулся:
- Ты тогда спросила, почему я живу один. Я с тех пор много думал об этом, и вот...
- Я говорила о собаке...
- Ну... с собаками я никогда дела не имел. И потом - я просто не хочу, чтобы ты уезжала.
Вот это уже была правда - по крайней мере, часть ее.
- Ник, но...
Он перебил ее, не дав договорить:
- Хватит... не надо сейчас ничего. Оставь мне хоть какую-то иллюзию того, что ты подумала перед тем, как отказаться. И... уйди, пожалуйста...
Конечно, нельзя так выгонять гостью - но видеть ее было сейчас невыносимо. Да и о чем им теперь говорить? Как ни в чем не бывало вести светскую беседу?!
Нэнси встала и, не сводя с него глаз, испуганно, бочком шагнула к двери. И - страшная мысль: все, это уже действительно конец, больше он ее никогда не увидит... никогда...
Не думая, не рассуждая, сам не понимая, что делает, Ник схватил ее за руку и рванул к себе. Мгновение - и Нэнси уже лежала у него на коленях в нелепой позе, и он целовал ее куда попало, зажав и не давая шевельнуться.
От нее пахло женщиной... и все той же травой, название которой он никак не мог вспомнить, - и еще чем-то, что, как спиртное, ударило в голову. На миг показалось, что все хорошо, и все забылось, осталась только нежная кожа, и запах, и губы, которые Ник в конце концов нашел и впился в них, безжалостно расплющивая и сминая...
Нахлынуло - и отхлынуло. Он медленно отпустил ее, лишь теперь осознав, что Нэнси не сопротивлялась и не пыталась оттолкнуть его - но и не ответила на его поцелуи. Просто лежала, как большая кукла, только глаза были живыми и по-прежнему испуганными и непонимающими.
Почувствовав, что свободна, она шевельнулась и неловко, неуверенно попыталась встать. Чуть не упала, но потом выпрямилась и сделала шаг назад. Взгляд ее метнулся к двери.
- Иди, - мотнул в ту сторону головой Ник. Увидев, что она не двигается с места, а продолжает смотреть на него, яростно крикнул: - Не жди, я не собираюсь перед тобой извиняться - я слишком давно этого хотел! Иди, ну иди же!
На губе у нее выступила капелька крови...
Все так же не сводя с него глаз, Нэнси сделала шаг... Другой - добралась до двери, в последний раз взглянула - и скрылась за поворотом.
Он прислушивался. Шаги... все дальше и дальше. Остановились... слабый шум... и - хлопнула входная дверь... Все... Некоторое время Ник сидел, тупо глядя перед собой. Внутри все мелко дрожало, а в ноздрях по-прежнему стоял ее запах... и руки пахли ею. Внезапно его начало трясти. Потом прошло.
Она так и не взяла ночник...
Бен, естественно, опоздал - когда он появился, было уже полпервого. Зашел через свою квартиру, потоптался на всякий случай в коридоре и появился в гостиной.
Сначала он обратил внимание на собаку, ухмыльнулся: - Экая зверюга! - и лишь потом на Ника, который к тому моменту безрезультатно, почти не опьянев, прикончил бутылку виски.
От самого Бена тоже попахивало - не слишком сильно, но ощутимо. Настроение у него было превосходное.
Проходя мимо неубранного стола, он ухватил с блюда кусок индейки, мгновенно проглотил и закатил глаза в знак полного восторга. Поинтересовался:
- Ну, как отпраздновали? - и, увидев, что Ник вместо ответа отвернулся и уставился в камин: - Что-то не так?
- Отстань! Еще ты тут будешь! - замотав головой, огрызнулся Ник. Осекся, закрыл глаза, вздохнул и тихо сказал: - Извини...
- Ты чего? - оторопело произнес Бен. - Ты же в жизни не извиняешься?!
На следующий день, рано утром, Нэнси позвонила и сказала, что она согласна.
Глава 9
Ник не сразу осознал, застыл, прижав к уху трубку...
- Что-то не так? - неуверенно спросила она. - Или я тебя неправильно...
- Да нет, все в порядке, - пришел он в себя. - Приходи, обсудим все технические вопросы - как и что. А заодно позавтракаем - миссис Фоллет страшно обиделась, что мы вчера не съели какой-то ее мудреный десерт.
Нэнси казалось, что жизнь ее, прежде спокойная и размеренная, понеслась вперед так стремительно, что не было времени даже толком обдумать происходящее. Это напоминало вырезанные и смонтированные вместе короткие эпизоды из какого-то фильма - нечто вроде "краткого содержания предыдущих серий".
Вот она завтракает у Ника, и он говорит, что хочет пожениться прямо послезавтра, еще до конца рождественских каникул - и она кивает (и она кивает!!!).
Потом он спрашивает:
- Ты хочешь пригласить кого-то на свадьбу?
И Нэнси тут же вспоминает приемы, устраиваемые мамой... Наверное, Алисия будет очень недовольна, когда узнает, что дочь вышла замуж, при этом лишив ее возможности устроить "семейное торжество" на двести человек.
- Не знаю... С работы приглашать нужно либо всех, либо никого - а то остальные обидятся... и многие поразъехались на каникулы. Так что, наверное, нет. Только Робби. А ты?
- Кроме Бена, никого, - отвечает он, и она думает, что ничего о нем не знает - ни кто его родители, ни даже сколько ему лет. За последние годы я как-то потерял связь со всеми друзьями. - И украдкой бросает взгляд на свои ноги. Нэнси уже научилась улавливать эти короткие взгляды.
А вот она звонит Робби, говорит, что послезавтра выходит замуж, и приглашает ее на свадьбу. Робби кричит в трубку:
"Ты с ума сошла?!" - и на следующий день с утра приезжает к ней под предлогом "помочь собраться" (хотя собирать-то особо нечего), а на самом деле узнать все подробности.
И Нэнси рассказывает ей о Нике, говорит, что они знакомы уже три месяца (кому какое дело, что они всего лишь встречались на несколько минут на беговой дорожке) - а теперь вот он сделал ей предложение. И вспоминает это предложение... и то, что он не сказал ни слова о любви, ни даже о том, что она нравится ему, - только целовал так, словно хотел выпить из нее душу, и глаза у него были совершенно сумасшедшие.
А Робби говорит, что она, Нэнси, авантюристка - разве можно вот так, сразу, выходить замуж за человека, которого едва знаешь?! (Смешно - Робби, которая после школы сразу уехала одна в Нью-Йорк, сменила десять мест работы, пока не осела в риэлторской конторе, уже успела выйти замуж и развестись - и вдруг считает ее авантюристкой!)
Начинает расспрашивать: "Ну, и как он?!" Нэнси понимает, что она имеет в виду, и отвечает, что с этим у него все о'кей. Ни к чему людям знать... Нику бы это не понравилось.
Потом Робби кричит: "Слушай, давай устроим девичник, чтобы было как положено!" - и они заказывают пиццу, и мороженое, и бутылку вина - и весь вечер веселятся, а под конец уже с хохотом катаются по кровати, вспоминая школьные вечеринки и как за Нэнси ухаживал этот придурок Джад Веллер, считавший себя похожим на Элвиса Пресли.
Но тут звонит Ник и спрашивает, во сколько утром прислать машину (завтра она переезжает к нему, завтра уже свадьба!), - и Нэнси вдруг понимает, что на самом деле ему просто хочется поговорить с ней. А подвыпившая Робби хихикает и в конце концов орет во весь голос: "Бросай трубку, завтра наговоритесь!" - приходится объяснять Нику, кто здесь вопит и что они делают - и он смеется...
А потом Нэнси лежит полночи без сна и думает, вспоминает... И в первый раз задумывается: правильно ли поступает? Только задуматься не очень получается - в голову лезут всякие посторонние мысли. И внутри все дрожит - не от страха, а как бы... в предвкушении, и хочется, чтобы быстрее наступало утро, когда еще что-то будет.