Тьерри зашел в свой кабинет, закрыл дверь и распечатал конверт. Внутри было несколько страниц. Перевернув последнюю, он увидел имя и фамилию Имоджин, ее подпись и дату. Все было заверено. Тьерри нахмурился и вернулся к началу документа.
Закончив чтение минуту спустя, он растерянно провел рукой по волосам и снова уставился на документ, ощутив вдруг, что ему не хватает воздуха.
Так вот чем занимались адвокаты в его отсутствие.
Он смял в кулаке шуршащие листки.
Вероятно, это Имоджин попросила их составить документ. Никто другой не отважился бы на подобный шаг.
Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Почему она с таким упрямством отказывается от его богатства и материальной поддержки? Это должно было бы принести ему временное облегчение, но Тьерри расценил это как пощечину, особенно в свете его вчерашнего поведения в баре, за которое ему до сих пор было стыдно.
Он говорил себе, что один поцелуй незнакомки не может запятнать его честь, и тем не менее чувствовал себя опозоренным. Имоджин тоже оскорбила его, поставив подпись под этим документом. Теперь все сотрудники наверняка сплетничали о том, что его брак неудачен. Тьерри всегда был равнодушен к сплетням, но стать посмешищем в собственном доме…
Бумаги полетели на пол, когда Тьерри рванул на себя дверь и выскочил из кабинета.
В комнате ее не было. Окинув взглядом спальню, Тьерри заметил лежащий на туалетном столике паспорт.
Он сердито нахмурился. Почему паспорт на видном месте?
Услышав шум льющейся воды, Тьерри направился к ванной и, открыв дверь, вошел внутрь.
Сквозь стекло душевой кабины он увидел обнаженную Имоджин, намыливающую голову шампунем. Она массировала длинные пряди волос, подняв руки, а ее упругие груди с розовыми бутонами сосков и выгнутая спина отражались в оконном стекле.
Тьерри застыл на пороге, ухватившись за дверную ручку. У него внутри все перевернулось. Он почувствовал сильнейшее возбуждение, нахлынувшее на него с силой океанской волны в шторм.
– Тьерри? – произнесла Имоджин ошарашенно, уставившись на него широко раскрытыми глазами.
А он бесцеремонно пожирал голодным взглядом ее все еще стройную фигуру.
Его жена! И она носит его ребенка!
Открыв дверцу душевой кабины, Тьерри протянул ей полотенце.
К его удивлению, Имоджин прикрыла грудь одной рукой, а лобок другой. Как будто он не помнил все превосходные изгибы и выпуклости ее роскошного тела!
Он нес ответственность за Имоджин, и намеренно лишив себя возможности обладать этой чувственной женщиной, Тьерри обрел бессонные ночи и отвратительное самочувствие. Вот в чем было все дело.
– Ты все еще меня стесняешься, дорогая?
Имоджин вздернула подбородок, и что-то его резануло как по живому. Она всегда отвечала на вызов.
– Мне бы хотелось, чтобы ты стучал, прежде чем войти.
– Поздно устанавливать правила, Имоджин. Ты моя жена, и я имею полное право находиться здесь. – Пока он шел из офиса до комнаты Имоджин, бурлящее в нем негодование достигло апогея.
Благоразумие и терпение закончились. Он устал быть терпеливым. Ему надоело подавлять свои эмоции в отношении Имоджин.
Ему следовало бы ответить на ее поцелуй той ночью в его спальне. Она тогда совсем сбила его с толку. Теперь он винил себя в неадекватной реакции, но это не помогало. Ведь он старался держать дистанцию исключительно из-за чувства ответственности за ее судьбу. Сейчас он совсем запутался.
Плотно сжав губы, Имоджин выхватила из его рук полотенце и завернулась в него с головы до ног, прикрыв даже плечи. Она будто знала, что ее блестящая обнаженная кожа возбуждает его.
Имоджин холодно и надменно посмотрела ему прямо в глаза.
Этот взгляд разжег пламя его негодования еще сильнее, окончательно разрушив остатки самообладания.
Ни одна женщина никогда так на него не смотрела. И особенно та, для которой он столько сделал!
Тьерри схватил ее за плечи, почувствовав хрупкое тело под полотенцем и слыша ее участившееся дыхание. Кровь быстрее побежала у него по жилам.
И о чем ты только думала, составляя этот… этот… – От душившего его негодования от забыл английское слово.
– Постбрачный контракт? – помогла ему Имоджин.
– Ты намеренно хотела оскорбить меня?
Ее глаза расширились от изумления.
– Нет, конечно. С чего ты взял?
– Ты обратилась к моим юристам с просьбой составить контракт, в котором отказываешься от прав на мое имущество, спустя пару недель после заключения брака. Ты подписываешь его в присутствии свидетелей и не видишь в этом никакой проблемы? – звенящим от злости голосом спросил Тьерри.
Господи! Да как она только посмела выставить его посмешищем?
Имоджин лишь крепче сжала губы. В глазах зажглись опасные зеленые огоньки.
– Я сделала тебе одолжение. Видел бы ты облегчение в глазах твоих адвокатов, после того как я подписала контракт.
– Ты считаешь, что я живу, чтобы доставлять удовольствие своим адвокатам. – Тьерри усилил хватку.
– Я поступила правильно, – ответила она, не отводя взгляд и решительно вздернув подбородок. – Ты не хотел жениться навсегда. Если бы это было так, ты бы наверняка составил брачный контракт. Обстоятельства изменились. Я здесь не для того, чтобы охотиться за твоим состоянием.
"Так вот почему она выложила паспорт на видное место, хочет уехать", – пронеслось в голове у Тьерри.
Он встряхнул Имоджин, чувствуя ее мягкое, податливое тело, прильнувшее к его возбужденной плоти. И вдруг со всей очевидностью понял, почему почувствовал отвращение, когда незнакомка в баре хотела его поцеловать. Потому что это была не Имоджин.
Тьерри хотел только свою жену и никого больше!
Имоджин целиком завладела его душой и сердцем, как ни тяжело ему было признаться себе в этом. Но хуже всего было то, что она сейчас отвергала его, намеренно провоцируя.
– Разве я хоть раз усомнился в твоей порядочности? – Слова били наотмашь, и Имоджин вздрогнула. Его ноздри раздувались, улавливая возбуждающе сладкий запах женщины. – Я когда-нибудь оскорблял тебя так, как ты меня сейчас? Ты выставила меня корыстным и доверчивым идиотом, опасающимся, что его могут обобрать до нитки. Я выгляжу глупцом, которому нужна защита от его же собственных решений! – все больше распалялся Тьерри.
– Я совсем не этого хотела, – запротестовала Имоджин. – Ты преувеличиваешь. – Палец Имоджин уперся в его грудь. – Я заметила сомнение на твоем лице, когда доктор сказал, что я здорова. Ты ведь подумал в тот момент, не обманула ли я тебя специально? Ты подозревал во мне охотницу за богатством, не так ли?
Ярость затопила Тьерри. На какую-то долю секунды он действительно в тот момент подумал о корыстном мотиве Имоджин. Об этом его предупреждал адвокат. Но он тотчас же отбросил эту мысль. Он доверял Имоджин, не сомневаясь в ее искренности.
– Тебе показалось. Я был просто в шоке, – процедил Тьерри сквозь стиснутые зубы. – Ты должна меня простить, учитывая все предыдущие обстоятельства. Не только ты одна можешь выглядеть удивленной.
– Ты был не только удивлен. Ты был спокоен. Ты не был…
На долю секунды по лицу Имоджин скользнула тень уязвимости, но она тут же снова ткнула его в грудь в обвинительном жесте.
И это его, кто заботился о ней с самого начала, она сейчас обвиняла!
– Ну-ну, продолжай, – прорычал он.
Имоджин качнула головой, и каскад влажных темных волос рассыпался по плечам.
– Ты сказал, что не жалеешь о браке. Но ты не жалел меня.
– Так ты считаешь, что вердикт врача о твоей скорой кончине обрадовал бы меня больше? Вот, значит, какого ты мнения обо мне?
Тьерри намеренно распалял себя, игнорируя тот факт, что в словах Имоджин была доля правды. Он действительно не хотел жениться по-настоящему. Это было кратковременное соглашение ради здоровья Имоджин и будущего их ребенка.
Имоджин прямо смотрела на Тьерри.
– Почему ты так злишься? Я не понимаю. Я поступила правильно, дав тебе понять, что мне больше ничего от тебя не нужно.
Он уставился в ее наполненные горечью и обидой глаза.
Действительно, почему он сердится?
В ее словах был резон. И все же он не хотел такого одолжения. В глубине души он считал ее действия попыткой ущемить его гордость и ударить по мужскому самолюбию.
Она с такой легкостью отвергла его состояние, ради которого он трудился, как раб на галерах.
А его самого ни одна женщина не отвергала с той поры, когда ему было двадцать лет, и его возлюбленная Сандрин предпочла ему другого.
Мысль о том, что Имоджин одержала над ним верх, сводила с ума.
– Зачем ты приготовила паспорт?
Имоджин пожала плечами:
– Я хотела заказать билет в Австралию. Не думаю, что ты хочешь, чтобы я здесь оставалась надолго.
– И откуда тебе это известно?
Она отвела взгляд, и в душе Тьерри что-то дрогнуло.
– Мне здесь не место, Тьерри. Это же очевидно.
– Неужели ты хотела сбежать?
Их взгляды метали молнии.
– Нет, конечно. Я ждала твоего возвращения, чтобы поговорить об этом. Ты здесь, и мы можем все обсудить. Только позволь мне сначала одеться. – Она потуже затянула полотенце и попыталась сделать шаг в сторону. Но он не отпускал ее, наоборот, еще сильнее прижал к себе.
Голова Имоджин дернулась. Испуг на ее лице боролся с чем-то не поддающимся определению.
Что ее беспокоило? Ясно, что она его не боялась. Напротив, она ему открыто противостояла.
– Нет, – прохрипел он, – ты никуда не уйдешь.
Нахмурившись, Имоджин уперлась руками ему в грудь, будто желая оттолкнуть его. Полотенце слегка сдвинулось, обнажив гладкую персиковую кожу.
– Что с тобой, Тьерри? Я не понимаю.
Он и сам не понимал и от этого злился еще больше. В нем вдруг проснулся какой-то первобытный инстинкт.
– Тогда пойми вот что, – прорычал он, приникая к ее губам в отчаянно-жадном поцелуе.
Она на секунду оцепенела, испугав его своей реакцией, но затем губы ее раскрылись, как нежный цветок распускается на солнце.
Именно этого он страстно желал – ощутить свежесть и вкус Имоджин, которая робко протянула ему свои губы словно для причастия.
Тьерри страстно обнял ее одной рукой за талию, а другую руку положил ей на затылок, еще теснее прижимая к себе ее упругое тело. Он услышал ее соблазнительный горловой стон, почувствовав, как ее язык ласкает глубины его рта.
Тьерри знал этот стон, означавший, что Имоджин теряет контроль над собой, разжигая в себе пламя страсти и необузданных желаний.
Страх, что он потерял ее, мгновенно испарился. Раскаленная лава вожделения наполнила все его нутро.
Сильным движением Тьерри подхватил Имоджин на руки, прижав к своей груди. Их губы были по-прежнему соединены в страстном поцелуе. Они забыли обо всем на свете.
Имоджин обхватила Тьерри руками за шею. Ему хотелось кричать от восторга, но не хотелось отрываться от ее губ, даривших ему неземное наслаждение.
Тьерри развернулся и широкими шагами направился в спальню Имоджин. В следующий момент, не разжимая объятий, они рухнули на кровать.
Одной рукой Тьерри сдернул с нее полотенце, а другой принялся лихорадочно расстегивать пряжку ремня. Он никогда не чувствовал себя таким неуклюжим, но Имоджин не отрывалась от его губ, и он продолжал действовать одной рукой наощупь.
Стройная голая нога обвилась вокруг его бедра.
Неужели она действительно боялась, что он может сейчас дать задний ход?
Как можно оторваться от женщины, благоухающей ванилью вперемешку с женским ароматом? А эти легкие круговые движения ее гибкого тела под ним просто сводили с ума. Ему надо срочно раздеться, пока он не утратил эти волшебные ощущения.
Наконец ему удалось скинуть брюки, не переставая поглаживать шелковистую кожу тыльной стороной ладони.
Неожиданно он почувствовал нечто большее, чем сексуальное влечение, что-то чрезвычайно сильное и нежное. Опершись на локоть, Тьерри осторожно опустил ладонь на ее живот.
В ушах шумело, сердце стучало, как табун несущихся галопом лошадей, а грудь наполнялась новым, неведомым чувством. Это было удивление, чувство обладания и покровительства, слившиеся в единое целое.
Рука Тьерри опустилась ниже, ощущая шелковистую плоть, внутри которой уютно устроился их малыш.
Тьерри страстно хотел опуститься на Имоджин всем телом, слившись с ней в порыве экстаза. Но мысль о ребенке умерила его пыл. Экзальтация боролась с осторожностью, как первобытность с цивилизацией.
– Наш малыш, – прошептал он ошеломленно.
Имоджин слегка сжала его руку.
– Я думала, что ты не хочешь его появления на свет.
Тьерри покачал головой. Честно говоря, он не особо думал о ребенке. Его прежде всего волновало здоровье Имоджин и то, как она перенесет беременность.
– Я никогда не откажусь от ребенка. – Это, по крайней мере, было правдой.
Имоджин пыталась отдышаться после поцелуя, вознесшего ее на небеса, наблюдая за сменой эмоций на лице Тьерри. Его нежность растопила ее сердце.
Наш ребенок. Наконец-то он это сказал. И не только произнес слова, но и дал ей понять, что малыш и для него важен.
Имоджин почувствовала, как Тьерри отодвинулся, и едва сдержалась, чтобы не потянуться к нему.
Но Тьерри лишь только раскрыл до конца полотенце, любуясь ее прекрасным обнаженным телом. Он наклонился, нежно касаясь ее живота губами. От этой ласки Имоджин задрожала всем телом, страстно желая продолжения.
– Тебе и правда небезразличен наш ребенок? – Подступивший к горлу ком мешал ей говорить.
– Конечно, – ответил он, встретившись с ней взглядом.
Имоджин покачала головой, смущенная тем, что увидела в его взгляде.
– Нам не нужно этого делать, ты… – Имоджин запнулась, подумав, что ради ребенка он может притворяться, что хочет и ее тоже.
– Не нужно? – Тьерри хмуро сдвинул брови.
Имоджин попыталась приподняться, но не смогла двинуться под тяжестью его тела.
– Ты не хочешь меня, и не нужно притворяться.
– Не хочу тебя? – выпучил глаза Тьерри.
Имоджин отвела взгляд, застеснявшись своей наготы.
– Когда я пришла к тебе в спальню, ты отверг меня. – Только гордость сейчас помогла ей не рассыпаться на тысячу осколков от испытанного тогда унижения.
– Послушай меня, Имоджин, – сказал Тьерри, нежно приподняв ее подбородок и заставив смотреть ему в глаза. – Я никогда, ни на одну секунду не переставал тебя хотеть.
– Но…
– Но я чувствовал за тебя ответственность. Я думал, что ты очень больна и слишком хрупка. Я пытался защитить тебя от себя. – Его сжатые губы медленно растягивались в щегольскую улыбку, заставившую ее сердце танцевать. – Но теперь-то ты вполне здорова, не так ли?
Она хотела было что-то ему ответить, но он вдруг исчез, скатившись ниже по ее телу.
– Тьерри?
Он устроился между ее бедер, раскрыв их сильными руками. Имоджин замерла. Его язык нырнул в ее лоно, нежно лаская бугорок Венеры и посылая ей волны наслаждения. Она так долго ждала его любви.
Имоджин судорожно сглотнула, пытаясь что-то сказать, но Тьерри продолжил свои умелые ласки.
Она воспарила на вершину экстаза, и через секунду ее тело содрогнулось от оргазма, никогда ранее не испытанного. Захлебываясь от эмоций и впившись ногтями в его плечи, она буквально прорыдала его имя, качаясь на волнах удовольствия.
Выдержке Тьерри можно было позавидовать. Он аккуратно опустил ее ноги, поглаживая бедра, пока она не перестала дрожать.
Сквозь полуприкрытые веки Имоджин наблюдала, как он раздевается. Перед ее глазами предстало атлетически сложенное, совершенное мужское тело. Его движения были нарочито медленными, будто он не понимал, как Имоджин его вожделеет даже после этого мощного оргазма.
Наконец он опустился на нее всем телом, стараясь удерживать свой вес на руках. Его твердые бедра крепко прижимались к ней, а мягкая темная поросль на его груди приятно щекотала тугие бутоны ее напрягшихся сосков. Имоджин глубоко вздохнула, наслаждаясь прикосновением его возбужденного члена к ее разгоряченному лону.
– Я хочу тебя прямо сейчас, – прошептала она, пытаясь дотронуться до его восставшей плоти, но Тьерри взял оба ее запястья одной рукой и поднял их вверх. – Тьерри. – Она не успела продолжить. Он накрыл ее рот своими губами и, медленно войдя в нее, погрузил Имоджин в эротическую пучину наслаждения.
Она не знала, сколько времени продолжалась эта сладкая пытка, но отвечала на его ласки с неистовой страстью. Он управлял ее телом, как опытный маэстро дирижирует симфоническим оркестром. И музыка была волшебной.
Имоджин обхватила Тьерри за гладкий торс, прижимая его к себе. Движения Тьерри были по-прежнему размеренными, хотя сердце его молотом стучало в груди, на лбу выступили капельки пота, а челюсти были плотно сжаты, как от боли.
Имоджин охватило подозрение. Вероятно, он сдерживает себя, боясь навредить ребенку. Вот почему его тело так напряжено.
Она тут же поняла, что права, вспомнив его возбуждение еще в ванной, но он по-прежнему сдерживался.
Имоджин опустила руки на его упругие ягодицы, вздрогнувшие от ее прикосновения. Она усилила хватку, и Тьерри с шумом выдохнул. Она чуть приподнялась, шепча ему на ухо, чего она от него хочет. Имоджин не успела закончить фразу, как темп его движений резко изменился и неприличные французские слова прозвучали у нее в ушах. Крупная рука обхватила ее грудь, лаская ее круговыми движениями, а бедра Тьерри заходили ходуном от бешеного ритма.
Имоджин подстроилась под движение Тьерри, покусывая его за мочку уха. Тьерри уже не сдерживался. Через минуту он извергнулся в нее горячей лавой, издав громкий стон удовольствия.
Имоджин вдруг изумленно осознала, что они впервые не предохранялись. Может быть, поэтому их секс был так прекрасен. Они не только получили удовлетворение, но узнали какой-то первозданный секрет, соединивший их навсегда.
Наконец Тьерри обмяк в ее объятиях, уткнувшись губами в ее шею. Оба чувствовали себя обессиленными, но в то же время и наполненными до краев.
Последняя мысль Имоджин была о том, что случившееся между ними должно кардинально изменить их взаимоотношения.
Глава 10
– Ты голодная? – услышала Имоджин сквозь дрему бархатный баритон Тьерри.
Она потянулась и открыла глаза.
Мягкий свет торшера заливал комнату.
– Как долго я спала? – спросила Имоджин, приподнявшись в кровати и увидев Тьерри, сидевшего в изголовье.
Он выглядел великолепно, хотя волосы его были взъерошены, темная щетина покрывала скулы, а одет он был в простую рубашку и джинсы.
– Ты оделся!
Он сардонически усмехнулся:
– Я пошел раздобыть нам еды. Не мог же я разгуливать по замку нагишом, шокируя персонал. Это ты предпочитаешь видеть меня обнаженным, а мои сотрудники вряд ли.
С этим не поспоришь. Ни одна женщина в здравом уме не отказала бы себе в удовольствии любоваться великолепным телом Тьерри.
– Который час? – поинтересовалась Имоджин.
Когда он застал ее в ванной, было чуть за полдень. Она только что вернулась после длительной прогулки, размышляя о своем будущем.
Тьерри пожал плечами:
– Уже довольно поздно. Ты спала, и я отказался от ужина, но Джинн настояла, чтобы я принес тебе поднос с едой.
Имоджин приподнялась на локтях: