– Это была ее идея?
– Да.
– Она предложила себя в качестве агента под прикрытием?
– Насколько я понимаю, она не объяснила тебе причин своего возвращения в Пергатори?
– Нет, – признался Ансон, – я не дал ей шанса.
– Я уверен, что она с тобой свяжется. В следующий раз заткнись и слушай. – И Куин повесил трубку.
Ансон, морщась от боли, положил телефон на кофейный столик. Живот скрутило веревкой, и убеждать себя, что это от голода, было бы нечестно.
Это от страха. За Ники, за Джинни Колтрейн и ее непутевого брата. И если быть до конца честным, то и за себя тоже. Он не тренированный агент, как Брэнд и другие, что примчались вчера ему на помощь. Почему он решил, что эти четыре шкафа не сделают из него котлету и что он сможет защитить кого-то от грозящей опасности?
Джинни думала, что не уснет в чужой кровати, с бьющимся внутри, точно рыба на песке, перевозбуждением, но она ошибалась. Проснувшись на следующий день, протерла глаза и взглянула на часы: без малого два часа пополудни. Она проспала почти восемь часов.
Джинни откинула одеяло, встала и босая прошлепала в ванную, верно угадав, что находится за дверью в дальней стене. Ванная была просто блеск – просторная, высокая и с огромным окном, смотрящим на зеленые фермерские земли, что на несколько миль раскинулись к востоку от Пергатори. День был ясный и солнечный, полный жизни и красок, и она едва не забыла, зачем пришла в ванную.
Она скинула рубашку и собиралась включить душ, когда в дверь тихо постучали.
– Джинни? – позвал Ансон извиняющимся тоном.
Она со вздохом снова надела рубашку и открыла дверь.
Ансон был заспанный и взлохмаченный.
– Мне только что позвонили из больницы, – сказал он. – Дэнни проснулся и отказывается разговаривать с кем-либо кроме тебя.
Видя, что она готова выскочить из ванной и в чем есть мчаться в больницу, Ансон убедил ее вначале принять душ, переодеться и подождать, пока он сделает то же, и лишь затем ехать. И часа не прошло, как они уже подходили к палате Дэнни.
В коридоре, лениво привалившись к стене, стоял Калеб Купер.
– Привет, – широко улыбнулся Купер и смерил их неожиданно острым взглядом зеленых глаз.
– Привет, Калеб, – улыбнулась в ответ Джинни.
– Дэнни чувствует себя значительно лучше, чем вчера, – радостно докладывал Купер, – чем немало удивляет врачей. Они не ожидали такого прогресса, учитывая, в каком состоянии находится его печень…
– А громче ты не можешь говорить? – нахмурилась Джинни. – А то не вся больница тебя слышит.
– Ой, извини. – Купер виновато зарделся, а Ансон прикусил губу, чтобы не рассмеяться.
– Ты спрашивал у него про наркотики?
– Да, – кивнул Купер. – Кстати, только что получены результаты из лаборатории – это высокоочищенный кокаин. Вряд ли они планировали продавать его здесь – потому что у местных торчков нет денег на дорогие наркотики, – скорее переправить куда-то еще, в большой город, к более состоятельным покупателям. Либо разделить тут на партии и толкнуть дилерам для реализации. Словом, когда имеешь дело с "БР", ожидать можно чего угодно.
Ансон слушал, думая о том, что Куин хочет забросить Ники прямиком в змеиное гнездо, и желудок у него сводило от страха.
– А Куин был здесь? – спросил он.
– Да, он недавно уехал. Думаю, в офис.
– А Дэнни не спит? – спросила Джинни, глядя на Купера с тревогой в больших голубых глазах.
– Нет, он ждет тебя.
Джинни и Ансон переглянулись, и она пошла в палату. Когда дверь за ней закрылась, Ансон повернулся к Куперу:
– Так он ничего тебе не сказал?
– Нет! Надеюсь, что Джинни удастся уговорить его рассказать правду. Ну это, конечно, если он простая пешка в игре "Блу Ридж", а иначе…
– Ты думаешь, нет? – выгнул бровь Ансон.
– Я думаю, что никто не доверил бы пьянице огромную партию наркотиков, не будь он важным звеном во всей цепи. Это огромный риск.
– Ну не знаю… – Все знания Ансона о наркоторговле, изложенные в письменном виде, могли бы уместиться на одной почтовой открытке. Ничего крепче кофеина он в жизни не пробовал. – Джинни уверена, что ее брат стал жертвой мошенников.
Купер пожал плечами и снова привалился к стене.
– Может быть.
"А может быть, и нет", – подумал Ансон, жалея, что не может сейчас быть с Джинни в палате.
– Я не понимаю, почему меня здесь держат. – Дэнни скорчил гримасу, как капризный подросток, – я в полном порядке.
Джинни вздохнула:
– Тебя ударили ножом. У тебя повреждена печень, и есть угроза инфекции.
– Они хотят меня высушить, точно я не просыхаю. Ну выпью иногда, что в этом плохого?
– Ты слышал, что я тебе сказала? Тебе нельзя пить ни капли, пока рана на печени не заживет.
Дэнни сердито поджал губы:
– Хорошо. Я останусь здесь и притворюсь примерным пациентом.
"Почему он не задает вопросов о своем ранении? – удивлялась про себя Джинни. – Может быть, он знает, кто на него напал?"
Она решила спросить напрямую:
– Ты видел тех людей возле бара? На парковке?
– Я плохо помню, что было вчера вечером, – нахмурился Дэнни, – ты ведь была со мной, Джиджи? Ты должна помнить.
Она терпеть не могла, когда он звал ее детским прозвищем. Он делал так, когда был пьян или хотел что-то у нее выпросить.
– Да, я была там и могла серьезно пострадать от этих бандитов.
– Я бы тебя защитил! – самоуверенно заявил Дэнни. – Ты меня знаешь!
"Может быть, – подумала Джинни, – если бы был трезв".
– Так кто они такие?
– Понятия не имею, – покачал головой Дэнни. – Напились, наверное, и хотели нас ограбить. Мерзавцы, короче.
– А почему они тогда приходили к тебе в больницу, чтобы закончить дело? И вломились в дом, чтобы поискать там то, чего не нашли в машине?
Дэнни сдвинул брови:
– Это что, правда?
– У тебя в ящике с бельем лежал большой пакет кокаина.
– Ты копалась в моих шмотках, Джинни? – оскалился он. – О боже!
– Я брала белье из ящика, чтобы ты мог переодеться. Положила сюда, вот посмотри. – Она указала на тумбочку у кровати. – Так откуда у тебя в комоде пакет кокаина?
– Какой еще пакет? – вытаращил глаза Дэнни.
– Ты хочешь сказать, что ты его там не прятал?
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – без тени притворства отвечал Дэнни.
Джинни и сама удивилась его искренности. Может быть, ему подкинули этот кокаин? Кто мог это сделать? Неужели Ансон? Ужасная мысль, но факты – вещь упрямая. Ведь его как-никак отстранили от работы по подозрению в сливе секретных сведений из "Гейтс" одной колумбийской банде торговцев оружием. Может быть, эта банда также занимается наркотрафиком?
– О чем ты думаешь? – спросил Дэнни.
– Я думаю, что тебе нужно отдохнуть. А потом рассказать Калебу Куперу все, что ты знаешь о людях, напавших на тебя возле бара.
– Я же сказал, я их не знаю.
– Но они тебя знают. Так что подумай хорошенько и вспомни, чем ты занимался последние несколько месяцев и почему это могло разозлить банду вооруженных милиционеров. – Она встала. – Я скоро вернусь.
– Куда ты?
– Мне нужно повидаться с одним человеком. – Джинни слегка сжала ему руку. – А ты попытайся уснуть, хорошо? Сейчас для тебя это самое лучшее лечение.
Она вышла в коридор. Купер по-прежнему подпирал стену, но Ансона нигде не было.
Хорошо.
Джинни вынула телефон и позвонила по номеру, что остался в списке звонков с прошлой ночи. Александр Куин ответил после второго гудка.
– "Марбери Моторс"…
– Нам нужно поговорить, – сказала Джинни.
Глава 7
– А она ушла, – сообщил Купер, когда Ансон вернулся из кафетерия.
– Куда?
В руках у Ансона были две банки колы и пакет с сэндвичами, которые он купил для Джинни, поскольку она не ела ничего со вчерашнего дня и, должно быть, умирала с голоду.
– Не знаю. Она вышла, позвонила кому-то и ушла. Сказала, что скоро вернется.
– И ты ее не задержал? – нахмурился Ансон.
– А я ей кто, тюремщик?
– А ты знаешь, что вчера вечером к ней в дом вломились бандиты, что кто-то ударил ножом ее брата и угрожал ей? И ты отпустил ее куда-то без охраны?
Калеб отлип от стены и встал в полный рост. Он был всего на дюйм ниже Ансона и такой же широкоплечий.
– Она взрослая женщина, способная принимать самостоятельные решения. Да и потом, она приехала с тобой, потому что ее машина в ремонте. Куда она денется без колес?
Точно. Купер говорит дело. Пешком она далеко не уйдет. Может быть, она где-то в больнице? Или внизу, в магазине сувениров?
Но кому она звонила?
– Если она вернется, скажи ей, чтоб сидела тут и ждала меня. И присмотри за этим. – Ансон поставил пакет с колой и бутербродами на пол у ног Купера и направился к лифту, на ходу вынимая телефон.
Джинни не отвечала. Когда вызов переключился на голосовую почту, он сказал: "Джинни, это Ансон. Я тебя ищу. Перезвони мне" – и дал отбой.
Ни в вестибюле, ни в магазине сувениров на первом этаже ее не было. Куда она, черт подери, исчезла?
– Я не люблю бегать по вызовам, – без выражения приветствовал ее Куин и жестом указал на скамью у входа в больницу.
Джинни села на краешек.
– Мне бы хотелось кое-что узнать о расследовании по утечке информации из "Гейтс".
– Это текущее расследование.
– И Ансон Дотри ваш единственный подозреваемый, так? Вы отстранили его от работы.
– Он в отпуске.
– Но Ник Дарси тоже был в отпуске и уже вернулся на работу.
– Он доказал свою непричастность к утечке информации…
– А Дотри пока не доказал?
– Какой смысл в этих вопросах?
Джинни нервно облизала губы, чувствуя страх и стыд за свою неблагодарность. Если бы Дэнни не убедил ее, что наркотики ему подбросили, ей бы и в голову не пришло подозревать в чем-то Ансона. А тут еще это дело о корпоративном шпионаже. Должны ведь у Куина быть причины для отстранения Ансона от работы?
– Мне необходимо знать, в чем еще вы подозреваете Дотри помимо информационных утечек. Я знаю, что это как-то связано с нападением на Мару Дженнингс, которая работала у нас курьером. Но не только. Все расходные ведомости проходят через меня, и я видела, что вы платите ей совсем не как курьеру.
Заметив промелькнувшее в глазах Куина раздражение, Джинни со страхом поняла, что ей самой светит оказаться среди подозреваемых в деле об утечке информации. Но на карте стояла жизнь Дэнни, и она должна пойти на этот риск.
– Ее убили колумбийские торговцы оружием, верно?
Куин не отвечал, но Джинни и не ждала ответа. Застывшее выражение и непроницаемый каменный взгляд говорили ей, что она на верном пути. Наконец-то она начала постигать своего загадочного босса.
– Она исчезла вскоре после появления сообщений в прессе о стычке между торговцами контрабандным оружием и полицией, хотя это была не полиция, а агенты "Гейтс". Вскоре в Амарилло погибла ее сестра, а она исчезла.
– Зачем вам все это? – спросил Куин. – Вы административный помощник, а не агент.
Джинни спокойно выдержала его взгляд. Она устала от того, что все видят в ней тепличное растение.
– Я любопытна по природе. Но главное – меня интересует ваше мнение насчет Ансона Дотри. Способен ли он подбросить пакет с кокаином в комод моему брату? Почему он вообще приехал вчера в бар?
– Чтобы выпить, я полагаю.
– Пока ждала вас, я позвонила в "Виски-Роуд-Таверн" и поговорила с барменом Джейзом. Он друг Ансона. Я сказала, что звоню, чтобы поблагодарить его, но попутно задала ему несколько вопросов – вроде мне нравится Ансон, и я хочу о нем побольше разузнать. Так, на всякий случай. Например, не пьяница ли он. Это прокатило, поскольку кому неизвестны мои проблемы с Дэнни? Я сказала, что не хочу влюбиться в человека, который не умеет контролировать тягу к спиртному.
– И что же он вам рассказал?
– Оказывается, Ансон совсем не пьет. Его отец был алкоголиком, и в результате Ансон возненавидел алкоголь.
– Люди ходят в бар не только ради выпивки.
– Это понятно, но Ансон вообще не бывает в барах. Джейз говорит, что последний раз он видел его у себя несколько лет назад. Они встречаются в других местах. Ансон не выносит даже запаха спиртного.
– И каковы же ваши предположения? Что он делал возле бара?
– Я не знаю. Мне не хочется думать, что он преследовал какие-то тайные цели, но он был там и ввязался из-за нас в драку. Зачем подвергать себя опасности ради малознакомых людей?
– Некоторые иначе не могут.
– Может быть, ваши агенты. Они все герои войны и бывшие служащие ЦРУ и привыкли рисковать жизнью. Они, в конце концов, имеют соответствующую подготовку. Но Ансон не агент, а компьютерщик. Почему он просто не вызвал полицию, когда увидел, что зреет неладное?
– Потому что полиция прибыла бы только через десять минут, – зарокотал за ее левым плечом голос Ансона, – к тому времени вас бы уже убили.
Джинни резко обернулась и посмотрела на него. Он навис над ней – огромный, долговязый, с жестокой ухмылкой на лице.
– Ты следил за мной вчера вечером, не так ли? – спросила она.
Ансон не отвечал.
Куин поднялся:
– Смотрю, вам есть о чем поговорить, а я пойду навещу Купера и вашего брата.
Он кивнул Ансону и исчез за дверями больницы.
Джинни рассматривала свои стиснутые руки, чувствуя дурноту.
Ансон тем временем плюхнулся на место Куина, наклонился, уперев локти в колени, и уставился в асфальт у себя под ногами.
– Почему ты расспрашивала Куина обо мне? – тихо спросил он.
– Почему ты приехал в бар вчера вечером? – вместо ответа, спросила Джинни.
– Какое это имеет значение?
– Большое.
– Я следил за тобой.
Она смотрела на него, пока он не повернул голову и их взгляды не встретились. В его темных глазах отражалась буря вины и гнева.
– Почему?
– А откуда ты знаешь, что я приехал не выпить в баре?
– Ты не пьешь. Ты даже в бары не ходишь. Я звонила Джейзу. Я сделала вид, что я к тебе неравнодушна, и он поверил.
Ансон сердито отвернулся, раздувая ноздри:
– А зачем ты ему звонила? То есть у тебя и раньше были подозрения?
Джинни не ответила. Она не хотела говорить ему о том, что узнала от Дэнни.
– Я спустился в кафетерий, чтобы купить чего-нибудь перекусить, – продолжал Ансон, – а когда вернулся, Купер сказал, что ты звонила кому-то. Куину?
– Да.
– И что? Он прибежал сюда по звонку?
Ей показалось, что в его голосе прозвучало невольное восхищение.
– Ну я же не могла к нему поехать.
– И что он тебе рассказал?
– Ничего. Ты же его знаешь. Куин никогда не скажет чего-нибудь такого, о чем впоследствии может пожалеть.
– О’кей. Но ответь мне: что вызвало у тебя подозрения? Тебе не понравилось, что я собственным телом закрыл вас от этих мерзавцев, которые хотели вас убить? Или что меня не подстрелили, когда я ездил за шмотками к вам домой, вместо того чтобы спокойно спать у себя дома? Или что я привез тебя к себе и вышвырнул из постели свою двоюродную сестру, чтобы ты могла по-человечески отдохнуть?
– Это нечестно, – пробормотала Джинни.
– Что тебе сказал Дэнни? – тихо спросил Ансон. – Это, должно быть, причина. После разговора с ним ты перестала мне доверять.
Джинни нервно облизнулась, чувствуя себя неблагодарной скотиной и негодуя на него, потому что он вызвал в ней это чувство, хотя сам только что признался, что следил за ней.
– Не важно, что он мне сказал. Ты сам говоришь, что выслеживал меня, но не говоришь почему!
– Что он тебе сказал? – повторил свой вопрос Ансон.
– Он сказал, что это не его наркотики, – выпалила Джинни, в упор глядя на Ансона, глаза которого едва не выскочили из орбит после ее признания.
– Что? И ты считаешь, это я их подбросил к тебе в дом?
– Почему ты следил за мной?
– И ты веришь своему брату-алкоголику, когда он говорит, что это не его кокаин? Алкоголику, который напился вчера до бесчувствия?
– Но наркотики он никогда не употреблял.
– Откуда ты знаешь?
– Ты следил за мной! – выкрикнула Джинни, теряя выдержку. – Ты меня преследовал! Ты нарочно все подстроил…
– И подговорил их хорошенько меня избить, чтобы ты поверила?
– Не знаю! – Все напряжение последних суток в один момент обрушилось на нее. Джинни спрятала лицо в ладонях, из последних сил сдерживая слезы.
Вдруг его теплая рука легла ей на спину между лопатками. Она резко дернула плечом, показывая, что не нуждается в жалости, особенно в его жалости, потому что не знает, кому ей теперь верить.
Ансон устало уронил руку на колени и произнес печальным тоном:
– Я следил за тобой, потому что у меня были подозрения, что это ты сливаешь информацию из "Гейтс".
– Ты пробовал снова с ним поговорить? – спросил Куин у Купера, чьи ленивые повадки и расслабленный вид могли одурачить кого угодно, но только не Куина.
– Я заходил к нему, когда Дотри вернулся с едой из кафетерия. Он спал. Или притворялся спящим. Но так или иначе, я не уверен, что мы сможем подвергнуть его жесткому допросу, пока он находится в больнице.
– Как он тебе показался? Он простофиля или с ними повязан?
– У него все классические признаки простака, – задумчиво проговорил Купер.
– Но?..
– Но роль безобидного простака – это самое эффективное прикрытие в мире. Если он вошел в роль, его трудно будет разоблачить. – В южном тягучем акценте Купера зазвучали жесткие нотки. – Особенно потому, что его сестра оберегает его как мать-медведица своего медвежонка.
Куин нахмурился, припоминая разговор с Джинни Колтрейн. Он всегда считал ее умной женщиной, иначе не принял бы ее на работу в "Гейтс". Принимая в расчет ее умение обращаться с цифрами, он планировал начать привлекать ее к расследованию дел о мошенничестве, но сегодня она удивила его, показав живость ума, которой он от нее не ожидал. Она обнаружила скрытые детали, касающиеся сотрудницы, известной ей под именем Мары Дженнингс, и даже начала копать под Ансона Дотри, что стало для него большим сюрпризом, хотя он не из тех, кого легко удивить. Он положительно недооценивал ее качества и ценность для агентства. Она может оказаться одним из самых ценных приобретений в их команде.
Но, подобно всем людям, у нее есть слабые места, делающие ее уязвимой. Брат – наиболее очевидная слабость, но могут быть и другие. Например, та, что сидит сейчас рядом с ней на скамейке.
Джинни изумленно уставилась на Ансона, будто он вдруг заговорил на суахили, хинди или другом диковинном языке.
– Почему ты подумал, что это я сливаю информацию? Я даже не агент!
– Как и я, – напомнил Ансон.
– Но у Куина есть причины тебя подозревать.
– У меня тоже есть.
– Например?
– Я знаю, что я не "крот". Куин выяснил, что Ник Дарси не "крот". Только мы, включая Куина, имели доступ к информации, которая утекла к бандитам.
Тень, что легла на лицо Джинни, отозвалась в нем внутренней дрожью.